Что вы знаете о токсичной родне, или кто пустил слухи об изменах М.Н. Волконской

[rayne_minstrel]

В прошлом посте я обязалась приоткрыть, так сказать, завесу тайны о том, кто и как пустил слухи, повторяемые нынче как аксиома: знаменитая «декабристка» княгиня М.Н. Волконская постоянно изменяла своему мужу, ради кого и приехала в Сибирь. Называют даже конкретного любовника - тоже декабриста А.В. Поджио, который был вхож к ним в дом на правах дальнего родственника и всегда был под рукой. Более того, якобы Волконская родила 2 детей, сына Михаила и дочь Елену, именно что от этого самого Поджио. Некоторые даже говорят, что и И.И. Пущин (как тоже вхожий в дом в любое время дня и ночи) был любовником и тоже причастен к рождению детей. Почему вдруг Марии Николаевне понадобилось заводить себе l'ami? Ну, потому что муж «опростился», зарос бородой, занялся сельским хозяйством и стал тусить с крестьянами, а ей нужен был кто-то более утонченный и светский, и вот, тут как раз романтичный итальянец с пылким взором (хотя, хм, тоже с бородой и нечесаной шевелюрой, если смотреть на фото), вовсе не опрощающийся и брезгующий агрономией.



Слух этот повторяют не только блогеры, охотящиеся за клубничкой, но и маститые историки и литературоведы, в частности, М. Филин, который «шипперит» Волконскую с А.С. Пушкиным в своей ЖЗЛ, доказывая, что чувства поэта были далеки от платонических, а муж, ну как всегда, «тупой декабрист, глупый изменник Отечеству». Разумеется, подобные домыслы падают на благодатную почву, ибо сейчас модно «развенчивать идеалы», все опошлять - посмотрите, мол, никаких там не было подвигов и высоких чувств, они такие же, а в чем то, даже хуже, чем мы.

Хотелось бы сказать, что все слухи о промискуитете вымышлены в 20-21 веках недобросовестными искателями «клубнички», но нет. О том говорили еще при жизни Марии Николаевны, а почти сразу после смерти стали говорить, не стесняясь. И это несмотря на ее мемуары (кстати, не предназначенные для публики, а адресованные конкретно сыну, который якобы от Поджио). Все обычно ссылаются на Евгения Якушкина, младшего сына декабриста Ивана Якушкина. Тот бывал в Сибири в 1855-1857, и его слова в одном из писем передают все авторы статей про «любовный треугольник Марии Волконской»: «Много ходит невыгодных для Марии Николаевны слухов про ее жизнь в Сибири, говорят, что даже сын и дочь ее дети не Волконского... Вся привязанность детей сосредотачивалась на матери, а мать смотрела с каким-то пренебрежением на мужа, что, конечно, имело влияние и на отношение к нему детей».

Однако Евгений это писал не по горячим следам, а уже будучи в Москве, и от кого-то он эти слухи услышал. От отца? Но тот никогда не был похож на сплетника, да и всегда надо искать, кому выгодно. Ивану Якушкину, как и Евгению, слухи не выгодны. К тому же, отзывы а-ля «смотрела с пренебрежением» противоречат самой Марии Николаевне, которая в своих мемуарах называет мужа «честнейшим, благороднейшим из всех людей» (может, те, кто настроен к этой чете негативно, и увидит здесь и горькую иронию, и возможность сохранить лицо, но текст далее опровергает «пренебрежение»), а дети, однако, к отцу относились с большой любовью и уважением, хотя и без какого-то страха и пиетета, если читать переписку Нелли с братом (а они были весьма близки). Да и тот факт, что дети (якобы) маму любят больше, чем папу, не доказывает еще, что папа им не родной. Ну и далее, определенный цинизм, - какой муж потерпит такой «куколдизм», спокойно относясь к наличию у жены (не просто какой-то жены, а которая приехала к тебе разделять твою судьбу) постоянного любовника, который всегда на виду и не скрывается, да еще и спокойно признавать от него детей? Уж явно не Волконский (хотя это опять доказывает хейтерское «он был тупой, придурок, вор, мошенник, вообще нехороший человек, а вот теперь и куколд»).

В книге «Бедная Нелли» Е.А. Добрыниной я нашла, кажется, ответ на то, кто пустил сплетни про Марию Волконскую-«Мессалину», и зачем это было ему нужно.

Все ведет к одной персоне, - св. княгине Софье Григорьевне Волконской, старшей сестре декабриста. Когда-то она своим влиянием, несколькими метко сказанными фразами, ложными обещаниями и посулами убедила Марию Николаевну бросить ребенка, порвать со своей родной семьей и уехать к мужу, несмотря на все сомнения и резонные аргументы против такого поступка. При этом ребенок остался на попечении Волконских и умер через 2 года. Весьма удобно. Софья легко устранила прямых наследников своего лишенного прав состояния брата. Далее, она выкрадывает и переписывает завещание своей матери, согласно которому их петербургский дом (Мойка 12) отходит Сергею. Теперь Сергей исключен из прав наследования, и не от хорошей жизни он занялся сельским хозяйством. Да, Софья посылала разные передачки по просьбе брата и невестки, сохраняя подобие миролюбивых отношений, но разве ноты, семена и швейные принадлежности могут компенсировать доход от недвижимости и земли? В принципе, так продолжалось долго, пока Софья не узнала, что у брата в Сибири родились дети, и при этом они не собирались оставаться в статусе «заводские крестьяне». Так, его сын Михаил оказался амбициозным юношей и довольно быстро сделал карьеру. Она сама приехала в Сибирь, познакомилась с новой родней, даже произвела на тех неплохое впечатление (особенно на племянницу), и, надо сказать, сделала определенные выводы. А тут и император сменился, и амнистия подоспела, и брат из «никого» снова стал «всем», а его дети начали занимать полноправное место в кругу аристократов. Если Елена (она же Нелли) Волконская, которая к тому времени успела овдоветь и выйти замуж вновь, не сильно интересовала Софью, то Михаил ее явно раздражал. Более того, он женился на ее внучке Лизе (дочери ее младшего сына) каким-то образом. Вот она и начала словно невзначай повторять якобы где-то услышанные слова о Поджио, «развратном образе жизни» Марии Николаевны в Сибири, формируя общественное мнение. Правильно, ей надо было доказать, что эти дети не имеют никакое право на фамилию и имущество Волконских, что тот же Михаил узурпатор и самозванец, несчастный бастард.

Слухи дошли до Сергея Григорьевича, Нелли и Михаила довольно быстро. Марии Николаевны к тому времени уже не было в живых. Младшие Волконские решили разобраться с тетей самостоятельно. Михаил написал довольно резкое письмо, на которое Софья отреагировала понятным образом. Теперь черед Нелли, которая описывает конфликт с тетушкой в письме брату довольно четко. Я привожу это письмо, поскольку в нем много зацепок и оно довольно хорошо характеризует не только Нелли, но и Софью, ее ценности, логику действий:

«Мой дорогой Миша, не показывай это письмо папе сразу, прочитай его сначала сам, я боюсь, как бы оно ему слишком не сделало больно! Прежде чем расстаться с тетушкой, я с ней поговорила, и результат - ссора!!! Она разбила мое сердце, я должна рассказать вам всю правду, вот слово в слово наше объяснение, которое я тебе адресую, чтобы папа был лучше подготовлен к его чтению. Я начала следующим образом:

-Тетя, мне нужно объясниться с вами до вашего отъезда; вы оскорбили самое дорогое, что у нас есть в мире, нашу маму, оклеветав ее. Миша рассказал об этом. Папа хочет, чтобы я говорила об этом, и я считаю, как и он, что мое молчание может быть вами понято превратно...

- Ах, я понимаю, я догадываюсь, к чему ты клонишь, я простила Мише, но я не забуду никогда, это мое последнее слово, - выкрикнула тетя!

- Речь идет не о прощении, - начала я, - может быть, Миша высказался резко в своем письме, говоря о вашей смерти и сожалениях, но вы в своем ответе говорите ему: «Расскажи это кому-нибудь другому, а не мне и т.д.», - так, как будто Миша вас оклеветал и вы невинны, а ведь Миша основывается на том, что вы сказали Николя (1) в Ливорно...

- О! Я только повторила то, что было сказано, вот и все.

- Повторяют ли это зятю, который только что стал членом семьи?

- Очень хорошо, очень хорошо, к чему ты клонишь?

- Другому же человеку вы сказали: «Да, да, я это знаю, я это не отрицаю, единственный человек, которому я это сказала, была Лиза (2) в гостинице Бирон на Женевском озере, но что в этом дурного, Лиза меня обожает, ее муж не менее, и она любила твою маму. Лиза не наивная дурочка, чтобы этого не слышать!

- Как что дурного, как сказать подобный ужас? и т.д. и т.п.

Здесь я была прервана, чем, вы думаете? У меня руки опустились.

- Моя дорога, что здесь такого во всем этом, это самое обычное дело в мире! У всех свои слабости, только ты считаешь это редкостью.

Кто осмелился сказать подобную гадость сестре моего отца?

- Но, дорогая, что в этом всем такого?

Тогда я ее прерываю:

- Какую роль отвели вы своему брату во всем этом?

- Ну, Боже мой, это роль всех мужей.

И тогда я взорвалась и воскликнула голосом, дрожащим от гнева, что, если я нашла раньше в письме Миши выражения, которые можно было бы поменять, сохраняя содержание, сейчас, после нашего вчерашнего объяснения, я говорю, что Миша тысячу раз прав, назвав ее такою, какая она есть, и нечего больше осторожничать!

- Как вы собираете столько отвратительных сплетен и выдаете сына повара (3) за нашего брата, а мы, мы должны молчать, все прощать, все терпеть, а вы, вы еще говорите о письме Миши!..

Наконец, я больше не знаю, что я ей сказала... Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью перед моим носом! Позднее она пришла как ни в чем не бывало, но я избегала ее под предлогом болезни Николя и необходимости моего присутствия при нем. Я присутствовала на обеде, но сразу ушла после его окончания, вечером я не выходила к гостям тети, после их ухода она пришла поговорить со мной. Вы видели ее тон при моем первом объяснении с ней, во втором было больше цинизма, который меня так сильно ранил! Она мягко говорила о маме, и так как я была разозлена тем, что раньше ей высказала, не смогла ей напомнить ее прежнее признание перед Николя! Но вышла из себя, когда речь пошла о состоянии! Вечером она явилась ко мне совсем другая - она была не права, внимая голосу своего сердца под влиянием Венеции и т.д. и т.п.!

- Какие мы обе резкие, как много неприятного мы друг другу наговорили! Я тысячу раз прошу у тебя прощения за то, что я наговорила про твою маму, и т.д., но я тебе повторяю еще раз, что я не такая сердитая, как ты, и если я не впала в заблуждение, то это благодаря тому, что человек был со мной благороден, но ошибка в воображении так же серьезна, как и в жизни...

и т.д. и т.п., с чем я совершенно не согласна. И потом, она накануне мне призналась в другом, это уже не было правдой! Назавтра утром она бросилась мне на шею вся в слезах, но я с ней холодно попрощалась. Мое сердце было разбито, она уехала, бедный папа, который будет так несчастен после разрыва со своей сестрой, потому что он ее любит, я знаю это, и я тебе это говорю, Миша. Я бы хотела, чтобы папа помирился с сестрой, я безрезультатно пыталась это сделать, так как она ничего не хочет делать для Лизы, а за маму она должна покаяться публично, а то накануне она мне говорит одно, а наутро другое, слишком мало времени прошло, чтобы я забыла!»

Примечания от меня:

1. Николя - это Николай Васильевич Кочубей, второй муж Нелли. Он в это время был серьезно болен, они все находились в Италии ради его лечения. 
2. Лиза - Елизавета Григорьевна Волконская, жена Михаила Волконского и внучка Софьи. Той бабка, очевидно, сказала многое еще. О том, почему Софья должна была встать на сторону внучки, но не стала, и что там была за ситуация, расскажу в следующем посте. 
3. «Сын повара», которого якобы считали еще одним бастардом М.Н. - это Иван Михайлович Мальнев, племянник горничной Марии Николаевны, которая приехала за ней в Сибирь, и сын повара Волконских. Мальчик остался сиротой - отец умер через 2 месяца после его рождения, мать уехала из Сибири. Разумеется, Волконские, как был обычай тех лет, пригрели мальчика, он рос вместе с их собственными детьми, очевидно, демонстрировал определенные таланты и высокий интеллект, почему его стали учить домашние учителя «господ» и потом его определили в Иркутскую гимназию, которую он успешно закончил. С точки зрения Софьи Григорьевны, очевидно, нельзя проявлять милосердие к «низкорожденным» просто так, из доброты душевной и признательности к людям, которые помогали поддерживать чистоту в твоем доме и готовили тебе вкусную еду совершенно безвозмездно. От того она и начала говорить, будто Ваня Мальнев - якобы сын Марии от повара. 

Выделено жирным шрифтом то, что в оригинале подчеркнуто. Знаки пунктуации авторские.

Теперь нужно еще пояснение от Нелли. В чем же соврала ее двоюродная бабка, почему она подчеркнула фразу о признании Софьи в том, что мол, она тоже могла бы пойти налево, но ее потенциальный любовник «был с ней благороден»? Это признание совсем вывело из себя Нелли. Она пишет далее:

- Смотри, моя милая Елена, для доказательства, что я смотрю на вещи иначе, чем ты, скажу тебе, что я тоже в молодости имела слабость, и если плод не развился, это не моя ошибка, а Господь не захотел этого!

Что это было: ловкая увертка или циничное признание? Я была оглушена - оружие было плохо выбрано, признание вины и раскаяние находят сочувствие, но признание такое циничное может быть только отвратительным. У меня разбито сердце! Не знаю, как я смогу держаться...

- Позвольте мне вам не поверить...

- Когда я тебе такое говорю и поскольку я не становлюсь более добродетельной, чем кто-либо, почему ты хочешь, чтобы я верила в добродетель других?

Я возразила, но она снова бросилась навзничь, говоря, что она из-за меня получит апоплексический удар, что она чувствует себя плохо, что у нее потемнело в глазах, и т.д. и т.п. - объяснение прервалось, я успокоилась, она меня избегала, но вчера, как только она вошла в комнату Николя, я закрыла дверь и снова начала:

- Тетушка, перед нашим вчерашним объяснением я надеялась восстановить между вами и папой полное примирение и сейчас же, что я могу сказать с вашей стороны?

- Как что? Что я его люблю, что он меня любит, что мы любим друг друга.

- Нет, это только фразы, и между нами всегда будет стоять клевета на мою маму! Никакое сближение невозможно!

- Что за мысль, моя дорогая, это только слухи, которые я повторила, для этого не нужно было ехать в Сибирь, чтобы увидеть твоего отца, - с моей стороны нет убеждения и т.д. и т.п.

Одним словом, полное изменение того, что она мне говорила накануне, Николя был при этом. Еще больше цинизма, больше веры в то, что зло является добром!!!

Последняя фраза в этой письме ключевая. Она отражает конфликт ценностей и в чем-то - конфликт поколений. Софья, конечно, пыталась выкрутиться здесь, занялась виктимблеймингом - и Миша-то де ей нахамил, пожелав смерти и обозначив, что плакать по ней не будет, и Нелли слишком чопорная и «наивная дурочка» в отличие от своей невестки Лизы, и доведет же сейчас пожилую женщину до инсульта. Но я вполне допускаю то, что Софья могла реально не верить, что измена мужу и даже рождение детей от любовника - такой уж большой грех. Даже сама призналась в том, что грешила так в молодости, после чего забеременела, к счастью для себя и своего супруга перенеся выкидыш (ну или, возможно, прибегнула к одному из доступных в то время абортивных средств, хоть она это отрицает - Господь-де не захотел, чтобы она родила бастарда), хотя сначала пыталась выставить свои страсти платонической любовью. Дело в том, что это сейчас предыдущие поколения кажутся более консервативными и пуританскими по поводу «половой морали», чем наше поколение, молодежь вечно «развратна и цинична», но именно в этом отношении поколение 1830-1840-х годов рождения, к которым принадлежали Михаил и Елена, было честнее и прямее, чем их родители и деды с бабками, дети эпохи Просвещения, когда вполне допускалось, что у светских супругов могут быть любовники, а бастардов в худшем случае отдавали в деревню на воспитание, в лучшем - спокойно признавали снисходительные мужья, давая свою фамилию и титул, наследство и приданое. У мужа Софьи Григорьевны было 3 незаконнорожденных детей, две дочки и сын, вот и она сама во всем признается в диалоге с племянницей (в разговоре с внучкой, зафиксированном в записках ее правнука С.М. Волконского, она про сервиз из веджвудского фарфора, якобы полученным ею от британского короля Георга Четвертого, прямо говорит, мол, то дар не короля, а мужчины). Она хотела произвести впечатление и сказать, что не ханжа, понимает Марию Николаевну, а брат ее просто муж, который спокойно  сыграл «роль всех мужей», признав бастардов и смотря на измены жены сквозь пальцы, ведь он того же поколения, что и она. Но Нелли сама замужем по любви, брат ее тоже женился из любви, они считают бесчестным и ужасным изменять партнерам, утверждать, что такие измены в браке допустимы, с их точки зрения, - подменять добро злом. Да и, к слову, мало кто спокойно отнесется к тому, что, извините, его мать называют «шлюхой», а тебя - «ублюдком». Это же самое коренное оскорбление, за которое люди попроще и поагрессивнее режут горло.

Но интересно, почему Софья начала презирать жену брата. За то, что та поддалась ее уговорам? За то, что не бросила брата, а осталась с ним, доказав свою верность и цельность характера (этого ни она, ни их общая мать не продемонстрировали)? Софья имела обыкновение давать всем клички, не всегда комплиментарные. Так, М.Н. она называла просто La Brune - Е.А. Добрынина переводит это как «брюнетка», так и есть, но здесь важна интонация. Возможно, прозвище воспринималось как «черномазая» или еще похуже, оно оскорбляло и мужа М.Н., и ее саму. Кстати, вот что интересно, все эти слухи пошли после смерти М.Н., и в глаза ей Софья или кто-либо еще говорить такое не смели.

К слову, Нелли здесь показала себя на высоте. Хоть с т.з. современной психогигиены вмешиваться в конфликты старших - ужасный faux pas, нарушение границ и «парентизация», но в данном случае все вполне оправдано, кроме того, этот конфликт касался и самой Нелли. Интересно, что тетю она ни разу не оскорбила, просто призвала к ответу по фактам. Они не помирились, и 29.01.1964 та пишет компаньонке Софьи Аделаиде Пэт (та была, как и все компаньонки,  посредницей в отношениях своей госпожи и других людей):

«...Я повторила отцу правду, какая бы она горькая ни была. Речь не идет о том, как вы говорите, что у тети останется тяжелый осадок от сказанных слов, можно ругаться до такой степени, что невзлюбить друг друга после, но на сей раз это была не ругань, я не потеряла уважение к моей тете, но когда слово в слово все мое объяснение с тетей я считаю своим долгом не укрывать, она начинает говорить гадости и гнусности о моей матери, могу ли я это вынести? Мало того, перед отцом клевещут на его жену, но наконец признают, что были не правы, что слишком далеко зашли в злословии, не веря, может быть, в этом, и потом все, конец... но сказать ее дочери, что ее мать... и настаивать на том, что она это сделала!.. Как вы хотите, чтобы я это терпела? и чтобы, как и вы считаете, молчала и забыла!.. Могу ли когда-нибудь дождаться ответов моей тетушки? Ах, моя дорогая Аделаида, мое сердце разбито, и я не считаю, что должна скрывать это от моего отца! Это тетя виновата, она могла бы меня уберечь от этого! Но теперь лучше не видеться, для нее невозможно никакое примирение ни с моим отцом, ни с нами. Мой отец настолько огорчен, что не хочет видеть свою сестру, которую всегда очень любил, не хочет ее видеть до конца дней своих. Вы говорите, что он от этого страдает, но это его долг, священный долг. Что же касается наследства моей тетушки, успокойте ее, никто из нас не только не покушается на него, мы ничего у нее никогда больше не попросим, ни того, что нам должны, ни того, что нам обещано. Когда мои племянники будут взрослыми и будут более бедными, чем правнуки моей тети, я возьму на себя объяснение причин этого, я надеюсь, они поймут, что они одобрят способ действия их отца и их тети».

Хм, племянники, о которых шла речь (дети Михаила и Елизаветы Волконских), по крайней мере, старший из них, написали неприглядный портрет своей прабабки, тем и оставили ее в вечности. «Правнуки моей тети» - это дети Дмитрия Петровича Волконского, ее старшего сына, возможно, дети брата Елизаветы Волконской, и также Петр Павлович Дурново, сын дочери Софьи, Александры (Алины) Дурново.

Что могу сказать? Нелли здесь показывает себя крайне здоровой психически женщиной, способной постоять за себя, не считаясь с тем, что «старших надо уважать», имеющей чувство собственного достоинства. Возможно, про это Евгений Якушкин и сказал, мол, «не уважают отца» - на деле, это показатель того, что дети воспитаны в здоровой атмосфере. Сам Евгений рос без отца, которого впервые увидел только во время визита в Сибирь, мать его умерла очень рано, а бабка, которая его с братом и воспитала, была особой крайне религиозной, с присущими таким людям представлениями. Как видим из письма, отца они, по крайней мере, Нелли, крайне любили и уважали, поддерживая его в конфликте с сестрой.

Закончу, что мне обидно, будто пущенные циничными и корыстными людьми  много лет тому назад слухи повторяют все, кому не лень, даже в «серьезных научных исследованиях». Слухи - это не исторические материалы, поэтому те историки и филологи, которые их используют, явно ангажированы, скорее, с целью привлечения аудитории и сенсационности. Даже если «нет дыма без огня», оставьте историческим личностям их достоинство.