Отчет по РИ "Charming 90s" - еще немного
Сильные моменты с игры:
- На площади днем объявили гонки на мотоциклах. Мы с папой идем посмотреть, Мэри задержалась в доме. Заезды на время, тут что-то говорят о "женской номинации". Я смекаю, что можно попробовать, и мчусь в полицию (я знаю, что маянца-полуирландца держат в участке). Там идет какой-то разговор с адвокатом, куча копов, маянец на стуле недалеко от выхода. Тихо подхожу к нему, шепчу: "Одолжи свой байк ненадолго". Он протягивает мне ключи. Иду обратно на площадь, беру байк майянца, заявляюсь в гонку. Мой соперник - девушка из киностудии на совсем несерьезном мотоцикле. В итоге 39:54 в мою пользу. А подошедшей Мэри запретили участвовать, поскольку "только на своих байках!". Я скромно молчу, что байк не мой. Выигрываю 200 баксов, радостно сообщаю папе, он с гордостью говорит: "моя дочка".
- Вот мы стоим на главной площади и разговариваем - а вот вдруг папа делает пару шагов назад и падает навзнич, а во лбу у него два кровоточащих отверстия от пуль. Мы падаем рядом с ним с криками: "Папа, папа, нет!". Мы не верим, что это случилось. Я кричу "Врача! Срочно!". Папа произносит последние слова: "Дочки, я вижу свет..." и умирает. Замечаю краем глаза, как Мэри вытаскивает у папы из под пальто пистолет и тетрадку, которую пять минут назад отдала ему, и прячет под свое пальто. Мы переглядываемся полными боли и непонимания взглядами. Не может быть. Я вижу, что всё кончено, и тут ничем не помочь. Появляются врачи и полиция, оцепляют место убийства, мы отходим. В состоянии аффекта мы сначала кидаемся в обход дома, откуда был слышен выстрел, на полпути я понимаю, что это более чем глупо, и увожу сестру в здание. В мозгу бьется одна мысль: "Я голыми руками башку откручу тому, что поднял руку на нашего папочку".
- Мы забираем тело папы из морга, собираем нашу ирландскую диаспору, но прежде чем они заходят к нам, я завожу дока Хауса, а остальных прошу "подождать 2 минуты" без объяснений. Док проводит вскрытие и говорит, что узнал (поскольку его не пустили к телу в больнице). После мы собираем всех ирландцев в комнате, тело отца лежит на диване в гостиной. Я прошу не закрывать дверь. И начинаю читать молитву. Я не смотрю по сторонам, я не слежу, крестятся ли остальные. У меня временами звенит и срывается голос. После молитвы я клянусь, что отомщу за папу. Обнимаю его в последний раз. Отхожу и говорю, что "все, кто хочет попрощаться, может подойти". Прокусываю себе губу до крови, пытаясь сдержать слезы. Обнимаю плачущую Мэри. Ирландцы выходят из нашей комнаты после отпевания, Мэри выбегает со словами "нет, я не могу здесь находиться, пока здесь тело". Мы с О Фэллоном хороним Ноя на кладбище Чарминга.
- Узнав, что Том - это Стив, тот итальянец-мафиозе, которого мы искали, и который заказал папу, мы караулим его в коридоре возле магазина. А там находится еще журналистка, которая снимает комнату, и, судя по всему, не собирается выходить. Мы на палеве с сестрой, с нами стоит О Фэллон. Мэри: "А может, мы зайдем, застрелим Стива, а журналистку не будем убивать?". Выразительно смотрю на сестру. "Хорошо, тогда мы зайдем, и убъем их обоих". "А если она - хороший человек?". "Да, точно..."
- То, что мы пришили Тома-Стива, знают, кажется, все ирландцы: О Фэллон, Пыр, О Хара - но не Венди. Сначала мы решили ничего ей не говорить вообще. Я даже сходила с ней на предполагаемое место нападения на О Фэллона, поскольку некстати появившаяся журналистка завопила, что "Том Барнет шел с вами, вы не видели, куда он ушел?". Но мы с Мэри были на палеве, что Венди как-нибудь узнает и кинется нам мстить - а ведь она хорошая девчока и еще и снайпер, не хотелось бы ее убивать. Поэтому я предложила: "А давайте приведем ее домой, оглушим, свяжем, и будем ей объяснять, пока не поймет. А если не поймет - что ж, придется ее убить". Мы так и поступили - пошли вместе с О Фэллоном и О Харой домой, когда Венди зашла - я оглушила ее пистолетом, мы связали ей руки (вот и моя веревка пригодилась, опять), закрыли дверь на замок, и я привела ее в чувство. Венди, естественно, стала кричать, пинаться (ощутимо попала ботинком Мэри в живот), мы зажали ей рот и попросили выслушать нас. Что хотим ей сказать кое-что важное. Что связали, потому что не знаем, как она отреагирует. Что не хотим ей зла и не хотим ее убивать. Спросили, что она знает о своем дяде, и узнали, что он не настоящий ее дядя, просто был к ней добр. После чего сказали - это мы его убили. Но только потому, что мы выслеживали его давно, он был мафиози из Бостона, и он заказал нашего отца. И хотим услышать от Венди, понимает ли она нас. Венди подумала и сказала, что "это ваша кровная месть, я не буду мстить, но если бы я знала раньше...". Мы заверили ее, что мы не могли поступить по другому, и развязали Венди руки. И пообещали, что мы по прежнему готовы за нее вписаться, мы с ней заодно, что она клевая девчонка, и практически наша семья в этом городе. После чего мы все впятером выпили за благополучное разрешение вопроса и стали думать, как нам загнать в угол и пришить снайпера из клининговой компании.
- Мы уже можем ехать в Ирландию. Но если Мэри настроена решительно насчет отъезда, то у Кейтлин душа не на месте, что мы покидаем город и не решили все дела. И когда Кейтлин достает из под кровати "наследство" папы - два автомата, то она психует и говорит: "Так, мы не можем оставить мирных горожан без помощи, мы сейчас с тобой берем автоматы, идем в полицейский участок и выкашиваем их всех, поскольку там сволочь на сволочи сидит, каждый в чем-то замешан, а Кевин мертв". Мери не соглашается, мы повышаем голоса друг на друга, пытаясь убедить, и в итоге встаем на колени возле открытого чехла с автоматами и начинаем читать нашу семейную молитву. Немного успокаиваемся. Мэри говорит: "Я так понимаю, мы идем в полицию" и тянется к автоматам. А я, Кейтлин, сажусь на диван и говорю: "Стоп. Они, конечно, гады, но у нас нет точной информации, замешаны ли они в убийствах невинных. А толкать наркоту - это не преступление, по крайней мере не настолько тяжелое, чтобы за это убивать. Поэтому нет, мы не будем убивать полицейских. Лучше мы убъем того снайпера". После чего разгорается новый спор. Мы решаем помолиться в церкви Чарминга. Я беру чехол со стволами, мы идем в церковь, и там на нас сходит божественное озарение: в перестрелке со столь опытным снайпером мы сами можем легко погибнуть. А у нас еще есть дела на этой земле. И папе бы не понравилось, если бы мы так глупо продали свои жизни. Мы уже отомстили - убив Стива, и убив чисто. Поэтому мы, как папа и хотел, едем в Ирландию. И, взявшись за руки с сестрой, мы идем к Пыру и уезжаем из этого дряного города.
- Когда мы узнали, что уехали в Ирландию буквально за 5 минут до того, как нас собирались "брать" федералы. И что уже был выписан ордер на наш арест. И Пыра взяли под стражу и допрашивали в том числе и про нас. Вот уж действительно "магия игры", всё было вовремя и так, как и должно было случиться.
- Вечер субботы, в оружейном магазине в доме номер 207 подобралась отличная компания: девочки-блондинки мило проводят вечер за разговорами и выпивкой с новыми знакомыми. Рози сидит на стуле спиной к двери, и О Хара делает ей массаж плеч, я сижу на диване, и мне массаж делает О Фэллон, Кэт достает стул из шкафа, чтобы сесть на него, а Джим (как-то так его звали) моет руки в туалете, чтобы делать массаж Кэт. Все расслаблены, улыбаются, ни о чем серьезном не думают. Тут внезапно дверь распахивается, и мы видим, что стоит толпа полицейских с большими стволами наперевес и целят в комнату. Немая сцена на пару мгновений. Внезапно все в комнате приходят в движение: я резко убегаю во вторую комнату, Кэт шагает назад в шкаф и задвигает за собой дверь, О Хара и Джим запираются в туалете, Мэри оглядывается и бежит за мной в комнату, мы закрываем дверь и прячемся за шторой. Секунда - и в комнате остается один О Фэллон, сидящий на диване, за которым, как позже выяснилось, и приходили. Мы потом с Рози в красках описывали эту ситуацию всем, кому не лень, после нашего рассказа нас и пригласили на съемки в киностудию Кара Кара (сказали, что мы очень экспрессивные).
***
У нас были несколько вещей, которые никак не пригодились на игре. Ножи, шапочки-балаклавы с прорезями для глаз и рта, веревка-десятка у нас с сестрой. Но они все равно сделали свою работу - они были у наших персонажей в принципе под рукой, и мы знали, что если что - они есть.
У нас вышли, на мой взгляд, достойные фем-версии Конора и Мерфи МакМанусов. Когда я спрашивала игроков после игры, были ли у нас с сестрой разные характеры (или похожие) - нам сказали, что да, действительно, вы были разными. Значит, мы смогли показать это на игре.Мы действительно прожили эти два дня как Кейтлин и Мэри.
Мне захотелось посмотреть все фильмы, которые я не видела, персонажи из которых были на игре, настолько меня впечатлила и зацепила игра других игроков. Например, "Во все тяжкие", "Касл", "Бойцовский клуб" (я его только читала), "Криминальное чтиво", "Выживут только любовники", "Большой Лебовски".
Ради игры мы с Яной прокололи друг другу левые уши иголками от шприцов, чтобы вдеть сережки с бабочками (как тату на руке у папы), в 12 ночи накануне игры рисовали тату на руках и шее у подруги и снимали мне в срочном порядке розовый гель-лак с ногтей, я смирилась с мыслью, что мне придется материться (потому что "Святые из Бундока" нифига не цензурный фильм, а мы хотим как в каноне) - и материлась (в обычной жизни я не употребляю нецензурную брань). Но это всё окупилось отличной ролевой игрой.
И, конечно же, фраза вечера субботы: "Зачем мы ездим на ролевые игры? Ради бесплатного массажа, конечно!")
Кстати, за игру сестры МакМанусы заработали прилично. На старте у нас было по 30 долларов у каждой. Я получила 200 за победу в заезде на байках. 750 от мистера Бернса за выполнение дела. 100 в Койоте мне сунул парень, который отказался со мной танцевать. И мы потратили 100 на правку татух, 200 доку Хаусу и какое-то количество на выпивку в баре.
А это фото сделано утром субботы в ирландском гетто (207 комната):
