now reading
Юлиус Эвола "Люди и руины". Вполне здравые мысли, единственное, что у него уже неактуально, на мой взгляд, - ориентация на "правый сектор". Эта ориентация естественным образом обусловлена излишним идеализмом, который также иногда приводит его к легкой форме манихейского бреда. Пусть "правые" и продолжают эксплуатировать символику и атрибутику благородной древности, но ту совесть и честь, с которыми связывались эти символы, они давно растеряли. Кроме того, отсутствие интеллигентности (во многом вызванное послевоенным изгнанием части лучших европейцев в Палестину) не позволяет нынешним "правым" отделить высшие принципы от отживших предрассудков. Под катом основные идеи первых глав.
...Та "консервативная" идея, которую мы намереваемся отстаивать, не только не должна иметь никакого отношения к классу, который практически занял место прежней аристократии, а именно к капиталистической буржуазии, носящей характер исключительно экономического класса - но должна решительно противостоять ему. В "революционной" защите и "сохранении" нуждается общая концепция жизни и государства, основанная на высших ценностях и интересах, которые превосходят уровень экономики и, следовательно, все, что поддается определению в понятиях экономических классов. (8 - 9)
Одновременно становится понятно, что суть заключается не в искусственном и принудительном продлении жизни тех частных форм, которые существовали в прошлом, но исчерпали свою жизнеспособность и отжили свой век. Для истинного революционного консерватора вопрос состоит в сохранении верности принципам, а не тем учреждениям и институтам прошлого, которые являются лишь частными формами выражения этих принципов, пригодными в конкретное время для конкретной страны. Кроме того, сами эти частные формы следует считать преходящими и изменчивыми, поскольку они зачастую связаны с исторически неповторимыми осбтоятельствами, тогда как соответсвующие принципы сохраняют свое значение независимо от этих обстоятельств, обладая вечной актуальностью. Из высших принипов как из зерна могут прорасти новые формы, по сути своей однородные старым формам, что позволяет при переходе от одних к другим - пусть даже "революционным" путем - сохранить преемственность, независимо от изменения социально-исторических и культурно-экономических факторов. Для обеспечения этой преемственности следует, твердо придерживаясь принципов, в случае необходимости отбросить то, что уже отжило свой век, дабы в кризисные или переломные времена не метаться в панике в беспорядочных поисках новых идей, впутываясь в различные авантюры. В этом суть истинного консерватизма. ... В своем истинном живом понимании традиция не имеет ничего общего со смиренным конформизмом по отношению к былому или инертным продлением прошлого в настоящее. Традиция ... это общая упорядочивающая сила, которая действует из принципов, имеющих высшее узаконение ... на протяжении поколений, сохраняя духовную преемственность и проявляя себя в самых разнообразных институтах законах, формах государственного устройства, могущих иметь даже значительные различия между собой.(9 - 10)
...Для высших ценностей, для основополагающих принципов всякой здорового и нормального строя (каковыми являются принципы истинного государства, imperium и auctoritas, иерархии, справедливости; функциональных классов и категорий ценностей; политического уровня, как порядка, превосходящего общественно-экономический уровень, ит.п.) не существует перемен, не существует становления. В области этих принципов и ценностей истории не существует, и рассматривать указанные ценности и принципы с исторической точки зрения нелепо, ибо они по сути своей имеют нормативный характер. ... Это императивные принципы, которые требуют непосредственного внутреннего признания (и способность к подобному признанию является существенным признаком, отличающим одну категорию существ от другой) и не теряют своей ценности от того, что то или иное лицо, вследствие собственной слабости или под влиеянием неподвластных ему сил, не сумело реализовать их или сумело сделать это лишь частично и не во всех сферах своего существования: ибо пока внутренне не отрекся от них, даже в отчаянии и унижении, это признание не становится меньшим. Подобной же природой обладают отсаиваемые нами идеи которые Вико назвал бы "естественными законами вечной республики, которая меняется во вермени и в различных землях". Даже когда эти принципы воплощаются в исторической действительности, последняя никоим образом не обуславливает их, поскольку они возвращают всегда на высший, метаисторический уровень, каковой является их естественной обителью и на котором, повотрим это вновь, изменений не происходит. Так следует понимать те идеи, которые мы называем традиционными.
Прямо противоположна та основная предпосылка, которая неизменно с той или иной степени явственности прослеживается в мышлении революционера. Для него истиной является историзм и эмпиризм. В самом царстве духа правит становление; все обусловлено и выковано временем и эпохой. Все принципы, системы и нормы зависят от ого времени, когда они обрели свой исторический облик под воздействием окружающих и чисто человеческих факторов: физических, социальных экономических, иррациональных и т.п. В самой крайней и передовой форме этого сдвинутого мышления фактором, который реально определяет любую структуру и все, что имеет видимость автономной ценности, являются обстоятельства, сопутствующие различным производительным силам и развитию средств производства, с вытекающими социально-экономическими следствиями. ... эти две концепции столь же непримиримы, как и соответствующий им образ мышления. Одна - это истина революционного консерватора и любой группировки, которая на собственно политическом плане носит подлинно правый характер; другая - миф мировых подрывных сил, который составляет основу всех форм проявления этих сил, как самых крайних, так и более умеренных и смягченных.(10 - 12)
...Если еще имеет смысл отстаивать сегодня "фашистские" идеи, то их следует защищать не как собственно "фашистские", но постольку и насколько они в частной форме выражали и утверждали идеи, высшие и предшествующие по отношению к фашизму, те идеи, которые обладают ... характером "постоянных" величин и, следовательно, могут считаться неотъемлемой частью великой европейской политической традиции. Приверженность же к подобным идеям по иным соображениям, то есть вследствие их "революционности", своеобычности и принадлежности собственно "фашизму" приводит к их умалению, приспособлению к ограниченной точке зрения и к тому же затрудняет необходимую работу по разграничению. Поскольку тому, для кого все начинается и заканчивается "фашизмом", чей горизонт ограничен полемикой между "фашистами" и "антифашистами", кто не ведает иных ориентиров, довольно сложно провести различие между высочайшими и лучшими устремлениями вчерашнего итальянского мира и теми довольно-таки многочисленными его сторонами, которые до той или иной степени сами страдали теми же недугами,против которых сегодня необходимо бороться. (17)
Основанием каждого истинного государства является трансцендентальность его начала, то есть принципа верховной власти, авторитета и законности.
...Во всем многообразии воплощений этой истины неизменно ... сохранялось представление о государстве как о вторжении влияния высшего порядка, проявляющего себя во власти. Поэтому каждое подлинное политическое единство является воплощением идеи и власти, тем самым отличаясь от какого бы то ни было фактического единства естественноисторического характера или основанного на "естественном праве", так же как и ото всякого союза, обусловленного ислючительно общественно-экономическими, биологическими, утилитарными или эвдемонистическими факторами. (18)
Поэтому в прежние времена можно было говорить о священном характере принципа верховной власти и могущества, то есть государства. Так, области священного по сути своей принадлежит древнеримское понятие imperium, которое не просто описывает систему территориального наднационального владычества, но, главным образом, имеет особое значение чистого права повелевать, почти мистической силы и auctiritas, присущих тому, кто исполняет функцию и обладает достоинством Государя: в религиозной и военной области, на уровне патрицианской семьи - gens - и, на высшей ступени, на уровне государства, respublica.
...
Можно вообще отрицать принцип верховной власти, но если уж мы признаем его, то одновременно должны признать за этой властью абсолютное свойство. Власть, являющаяся в то же время auctoritas - aeterna auctoritas, выражаясь римским стилем - должна обладать силой закона, быть последней инстанцией. Власть и авторитет, лишенные абсолютного свойства, не являются ни властью, ни авторитетом, как это прекрасно показал де Мэстр. (19)
Правоведческая теория верховной власти в любом ее виде (пресловутое "правовое государство", см. Кельзена) относится исключительно к caput mortuum, то есть к состоянию, свойственному угасающему политическому организму, который продолжает свое механистическое существование, хотя его центр и изначально породившая его сила либо сокрыты, либо исчезли. Так если порядок является формой торжества над хаосом и беспорядком, то закон и право составляют саму сущность государства, что находит свое достаточное и окончательное оправдание исключительно в указанной трансцендентности. Из чего следует принцип: princeps a legibus solutos, Государь не связан законом. То же имел в виду и Аристотель, когда говорил, что те, кто сами являются законом, не подчиняются закону. В частности положительная сущность принципа верховной власти совершенно справедливо признавалась в ее ничем не ограниченном и неоспоримом праве на принятие абсолютного решения в особых обстоятельствах или чрезвычайных ситуациях - то есть когда действующее право и закон приостановилось или когда возникала необходимость в их приостановке. ...В любой сложной ситуации, пробуждается, проявляет себя та абсолютная, небесная сила, которая, оставаясь незримой и безмолвной в обычных обстоятельствах, тем не менее всегда сокрыта в государстве... пока оно остается живым организмом... "Чрезвычайные полномочия" и "диктатура" являются вынужденными мерами, можно сказать "роковыми средствами", к которым ... прибегают лишь тогда, когда указанное "пробуждение" не происходит. Подобного рода диктатура не носит "революционного" характера. Она остается в рамках закона, так как не является ни новым политическим принципом, ни новым правом. Поэтому в лучший период римской истории "диктатуру" мыслили и допускали лишь как временное явление, как некое дополнение к существующему порядку но не как новое общественное устройство, ведущее к ниспровержению старого строя. В последнем случае диктатура равнозначна узурпации.
Государство не является воплощением "общества"(20 - 21)
...Основополагающие "категории", определяющие противоречие между политическим и "общественным" уровнями. Первой из них является "помазание", особая "благодать", данная "мужчине" в высшем смысле: "мужчине" как vir ... а не просто homo. Условием этого "миропомазания" являлся "разрыв уровня", то есть разрыв уз, связующих человека с естественноисторическим и растительным уровнем существования: этот разрыв восполнялся властью, правом повелевать, которое принадлежит "мужскому союзу".
...
Государство подчинено мужскому началу, общество и в более широком смысле народ, demos - женскому. ... (23 - 24)
...Упадок государственной идеи, наряду с упадком и угасанием чистого принципа верховной власти и авторитета, завершается окончательным переворачиванием, когда все обращается в свою противоположность, за счет чего мир ... материализованных масс получает доступ в область политики. Такой основной смысл любой демократии в изначальном понимании этого слова, а также всякого "социализма". Как первая, так и второй по сути являются антигосударственными системами, вырождением осквернением и опошлением политического начала.(25)
...
Вышеуказанное различие между политической идеей государства и физической концепцией "общества" сказывается и в противопоставлении государства и нации. Понятия нации, родины и народа ... по сути своей принадлежат не политическому, а естественноисторическому и биологическому уровню... (26)
... Естественноисторическая данность - фактическая принадлежность к данному племени и данному историческому сообществу - преобразуется в нечто мистическое и возводится в степень высшей ценности; отдельного человека начинают ценить лишь как citoyen и enfant de la patrie, что подрывает авторитет более высокого принципа, начиная с принципа верховной власти, подчиненной отныне "воле нации". (27)
...Бессмысленно говорить о древних римлянах как о "нации" ... это была скорее "духовная нация" как некое единство, определяемое понятием "римлянин". То же самое можно сказать и о франках, германцах, арабских ревнителях ислама - не говоря уже о множестве других примерах. Наиболее показательным образцом является прусское государство, возникшее из Ордена (типичного воплощения "мужского союза") тевтонских Рыцарей, который позднее стал хребтом и "формой" немецкого Reich.
Только когда ... круг людей, сплоченных вокруг высшего символа верховной власти и авторитета, слабеет и распадается, только тогда то, что было всего лишь следствием высших формирующих процессов - "нация" - может обрести самостоятельность и обособиться почти до видимости собственной жизни. Так на передний план выходит "нация", как народ, коллектив и масса... Подобная креатура подобна твари, поднявшей руку на своего творца и вследствие этого отвергшающей всякую верховную влсать, если последняя не является выражением и отражением "воли нации". политическая власть из рук класса, понмаемого как Орден и "мужской союз", переходит к демагогам или "слугам нации", к демократическим руковдителям, которые якобы являются "представителями" народа, которые удерживаются увлапсти, ловко потакая "народу" и играя на его низменных интересах. естественным и роковым следствием указанной регрессии становится несостоятельность и, в первую очередь, низость нынешних представителей "политического класса". Справедлимво было сказано что никогда прежде не было властителя столь абсолютного, чтобы против не могли восстать знать или духовенство; между тем сегодня никто не осмеливается порицаить "народ", не верит в "нацию" и тем более оказывать им открытое сопростивление. Что, впрочем не мешает нынешним политиканам обводлить тот же "народ" вокруг пальца... (29 - 30)
...Любая идеология равенства является точным показателем уровня вырождения общества или "позывными" тех сил, которые стремятся привести мир к вырождению. (38)
...В классическом представлении ... справедливым может быть лишь такой общественный строй, при котором каждый занимается тем, что ему свойственно, владеет тем, что ему надлежит, и реализует себя в соответствии с собственной природой. (41)
Целью каждого здорового общественного строя должно быть совершенствование человека, чему он обязан способствовать всеми мерами. (43)
...Представление о свободе, как о внутренней свободе и господстве над собой, как физическим индивидом, предполагает особый путь "аскезы". Только этот путь ведет к реализации личности и достижению целостности. И только на этом пути можно отыскать основания иерархических отношений, свойственные тому, что можно по праву назвать "естественным правом героических народов".
Первым из этих оснований является то, что размер требований, предъявляемых к другим, зависит от того, что человек может потребовать от себя самого. Тот, кто не способен властвовать над собой и следовать собственному закону, не способен справедливо править другими и устанавливать для них законы. Вторым основанием является идея ... состоящая в том, что для того, кто не способен стать господином для себя самого, будет благом найти его хотя бы в другом, и умение повиноваться служит хорошей школой для того, чтобы научиться повелевать собой; наконец верность тому, кто выражает собой идею и являет собой живой пример приближения к более высокому человеческому типу, учит их хранить верность тому лучшему, что есть в них самих. Эти истины всегда признавались естественным и непосредственным образом ... в нормальных условиях все это происходит само собой и чушь несут те, кто утверждает, что единственным основаниями власти всегда была материальная сила, насилие и террор, что повиновались всегда лишь из страха, низкопоклонства или в поисках выгоды. подобный образ мыслей унижает человеческую природу ... и ведет к ложному утверждению, что отмирание более высоких чувств, характерное сегодня для большинства людей, всегда и повсюду было правилом.
Хорошо когда превосходство и власть соединяются, но лишь при том условии, что власть опирается на превосходство, а не наоборот. Но это превосходство должно быть связано с качествами, всегда признаваемыми как подлинное основание власти, в отличие от того, что утверждают ревнители безжалостного "естественного отбора". (45 - 46)
Либерализм представляет собой полную противоположность всякой органической доктрины. Для него первичным элементом является не человек, как личность, но человек как индивид в его бесформенной свободе ... безо всякого высшего упорядочивающего закона, безо всякого смысла, которые отражались бы в целом. (49 - 50)
Наиболее пугающим призраком для либерализма в наши дни является тоталитаризм. Однако можно с уверенностью утверждать, что именно либеральное, а не органичное государство порождает тоталитаризм как свою крайность. (50)
...Происходит переход от либерализма к демократии, а от демократии к социалистическим формам, все более склонным к коллективизму ... ...либеральная революция, или революции третьего сословия, сыграли роль тарана, пробившего брешь в прежнем традиционно-социальном устройстве мира, разрушив его и тем самым расчистив дорогу социалистической и коммунистической революции, деятели которой продолжали риторически взывать к бессмертным принципам" и "благородным и великодушным идеям" исключительно в расчете на обманутых невежд и простаков. Действительно, так как при падении неизбежно происходит ускорение, остановиться на полпути невозможно. Поэтому либерализм, наряду с другими течениями, возобладавшими на Западе, выполнив свою предварительную задачу по разрушению и разложению сам оказался поверженным. ... Тацит в одной сжатой фразе выразил все последствия "либеральной революции": Un imperium evertant, libertatem praeferunt; si perverterint, libertatem ipsam adgredientur, то есть: "для уничтожения ... imperium на первый план выдвигают свободу; в случае успеха набрасываются и на нее"... Либерализм, затем конституционализм, парламентская демократия, радикализм, социализм и, наконец, коммунизм и советизм, все они в историческом плане являются различными стадиями одной и той же болезни, каждая из которых стала переходной ступенькой для последующих ... Сегодняшнее сосуществование этих форм, так же как их междоусобная борьба не должны помешать зоркому глазу распознать то, что все они являются звеньями одной цепи, взаимно обуславливают друг друга и выражают различные ступени одной и той же подрывной деятельности, направленной против нормального и законного порядка. (52)
Из IV главы.
...Необходимо провести оснвополагающее различие между тоталитарным и органичным государствами. ... Идея органичного государства является традиционной идеей, поэтому можно сказать, что всякое настоящее государство всегда имело органичный характер. Органичным можно считать такое государство, которое обладает единым центром, каковой есть идея, сама собой и действенным образом формирующая все его области; ему не ведомы раздробленность и стремление к "самоуправству" со стороны отдельных частей, ибо благодаря системе иерархического представительства каждая из его частей, наделенная относительной самостоятельностью, имеет свое поле деятельности и внутренне связана с целым. ... Центральная идея, символ верховной власти с соответствующим положительным принципом авторитета... единство носило не просто политический, но скорее духовный - а зачастую прямо религиозный характер, сама область политики в узком смысле формировалась и держалась единой идеей, общей концепцией, что находило свое отражение также в мышлении, в праве, искусстве, обычаях, культе и способе хозяйствования. ... Существенным элементом всякой органической системы является как относительное многообразие, так и относительная децентрализация... ...Тоталитаризм является лишь искаженным образом органического идеала. В подобной системе единство навязывается извне, не благодаря внутренней силе общей идеи и естественному признаваемому авторитету, но за счет открытого вмешательства и контроля со стороны чистой политической (в исключительно материальном смысле) силы, утверждающей себя как последний довод системы. Кроме того в тоталитаризме заложена уравнительская идея, нетерпимость даже к ограниченным самостоятельности и свободе, а также к наличию какого бы то не было посреднического слоя между центром и периферией, между вершиной и основанием. Одним из следствий этого становится неудержимое разрастание бюрократических структур, все более утрачивающих функциональность... Тоталитаризм, оказывающий сопротивление индивидуализму и социальному атомизму, роковым образом доводит до конца работу по разрушению тех "органичных" остатков, которые еще сохраняются в обществе: качеств, гармоничных форм, каст и классов, ценностей личности, подлинной свободы, мужественной и ответственной инициативы, героических ценностей. ... ...В органичном государстве сосуществуют единство и многообразие; в нем существует последовательность ступеней иерархия, но не оппозиция центра и бесформенной массы. ...По сути тоталитаризм рассчитывает и опирается на ... мир количества, порожденный индивидуалистической разобщенностью, а не на ... мир качества и личности. ... Он довольствуется повиновением - не основанном на признании и идейном родстве - конформизмом или, самое большее, иррациональными формами сплочения...
...Та "консервативная" идея, которую мы намереваемся отстаивать, не только не должна иметь никакого отношения к классу, который практически занял место прежней аристократии, а именно к капиталистической буржуазии, носящей характер исключительно экономического класса - но должна решительно противостоять ему. В "революционной" защите и "сохранении" нуждается общая концепция жизни и государства, основанная на высших ценностях и интересах, которые превосходят уровень экономики и, следовательно, все, что поддается определению в понятиях экономических классов. (8 - 9)
Одновременно становится понятно, что суть заключается не в искусственном и принудительном продлении жизни тех частных форм, которые существовали в прошлом, но исчерпали свою жизнеспособность и отжили свой век. Для истинного революционного консерватора вопрос состоит в сохранении верности принципам, а не тем учреждениям и институтам прошлого, которые являются лишь частными формами выражения этих принципов, пригодными в конкретное время для конкретной страны. Кроме того, сами эти частные формы следует считать преходящими и изменчивыми, поскольку они зачастую связаны с исторически неповторимыми осбтоятельствами, тогда как соответсвующие принципы сохраняют свое значение независимо от этих обстоятельств, обладая вечной актуальностью. Из высших принипов как из зерна могут прорасти новые формы, по сути своей однородные старым формам, что позволяет при переходе от одних к другим - пусть даже "революционным" путем - сохранить преемственность, независимо от изменения социально-исторических и культурно-экономических факторов. Для обеспечения этой преемственности следует, твердо придерживаясь принципов, в случае необходимости отбросить то, что уже отжило свой век, дабы в кризисные или переломные времена не метаться в панике в беспорядочных поисках новых идей, впутываясь в различные авантюры. В этом суть истинного консерватизма. ... В своем истинном живом понимании традиция не имеет ничего общего со смиренным конформизмом по отношению к былому или инертным продлением прошлого в настоящее. Традиция ... это общая упорядочивающая сила, которая действует из принципов, имеющих высшее узаконение ... на протяжении поколений, сохраняя духовную преемственность и проявляя себя в самых разнообразных институтах законах, формах государственного устройства, могущих иметь даже значительные различия между собой.(9 - 10)
...Для высших ценностей, для основополагающих принципов всякой здорового и нормального строя (каковыми являются принципы истинного государства, imperium и auctoritas, иерархии, справедливости; функциональных классов и категорий ценностей; политического уровня, как порядка, превосходящего общественно-экономический уровень, ит.п.) не существует перемен, не существует становления. В области этих принципов и ценностей истории не существует, и рассматривать указанные ценности и принципы с исторической точки зрения нелепо, ибо они по сути своей имеют нормативный характер. ... Это императивные принципы, которые требуют непосредственного внутреннего признания (и способность к подобному признанию является существенным признаком, отличающим одну категорию существ от другой) и не теряют своей ценности от того, что то или иное лицо, вследствие собственной слабости или под влиеянием неподвластных ему сил, не сумело реализовать их или сумело сделать это лишь частично и не во всех сферах своего существования: ибо пока внутренне не отрекся от них, даже в отчаянии и унижении, это признание не становится меньшим. Подобной же природой обладают отсаиваемые нами идеи которые Вико назвал бы "естественными законами вечной республики, которая меняется во вермени и в различных землях". Даже когда эти принципы воплощаются в исторической действительности, последняя никоим образом не обуславливает их, поскольку они возвращают всегда на высший, метаисторический уровень, каковой является их естественной обителью и на котором, повотрим это вновь, изменений не происходит. Так следует понимать те идеи, которые мы называем традиционными.
Прямо противоположна та основная предпосылка, которая неизменно с той или иной степени явственности прослеживается в мышлении революционера. Для него истиной является историзм и эмпиризм. В самом царстве духа правит становление; все обусловлено и выковано временем и эпохой. Все принципы, системы и нормы зависят от ого времени, когда они обрели свой исторический облик под воздействием окружающих и чисто человеческих факторов: физических, социальных экономических, иррациональных и т.п. В самой крайней и передовой форме этого сдвинутого мышления фактором, который реально определяет любую структуру и все, что имеет видимость автономной ценности, являются обстоятельства, сопутствующие различным производительным силам и развитию средств производства, с вытекающими социально-экономическими следствиями. ... эти две концепции столь же непримиримы, как и соответствующий им образ мышления. Одна - это истина революционного консерватора и любой группировки, которая на собственно политическом плане носит подлинно правый характер; другая - миф мировых подрывных сил, который составляет основу всех форм проявления этих сил, как самых крайних, так и более умеренных и смягченных.(10 - 12)
...Если еще имеет смысл отстаивать сегодня "фашистские" идеи, то их следует защищать не как собственно "фашистские", но постольку и насколько они в частной форме выражали и утверждали идеи, высшие и предшествующие по отношению к фашизму, те идеи, которые обладают ... характером "постоянных" величин и, следовательно, могут считаться неотъемлемой частью великой европейской политической традиции. Приверженность же к подобным идеям по иным соображениям, то есть вследствие их "революционности", своеобычности и принадлежности собственно "фашизму" приводит к их умалению, приспособлению к ограниченной точке зрения и к тому же затрудняет необходимую работу по разграничению. Поскольку тому, для кого все начинается и заканчивается "фашизмом", чей горизонт ограничен полемикой между "фашистами" и "антифашистами", кто не ведает иных ориентиров, довольно сложно провести различие между высочайшими и лучшими устремлениями вчерашнего итальянского мира и теми довольно-таки многочисленными его сторонами, которые до той или иной степени сами страдали теми же недугами,против которых сегодня необходимо бороться. (17)
Основанием каждого истинного государства является трансцендентальность его начала, то есть принципа верховной власти, авторитета и законности.
...Во всем многообразии воплощений этой истины неизменно ... сохранялось представление о государстве как о вторжении влияния высшего порядка, проявляющего себя во власти. Поэтому каждое подлинное политическое единство является воплощением идеи и власти, тем самым отличаясь от какого бы то ни было фактического единства естественноисторического характера или основанного на "естественном праве", так же как и ото всякого союза, обусловленного ислючительно общественно-экономическими, биологическими, утилитарными или эвдемонистическими факторами. (18)
Поэтому в прежние времена можно было говорить о священном характере принципа верховной власти и могущества, то есть государства. Так, области священного по сути своей принадлежит древнеримское понятие imperium, которое не просто описывает систему территориального наднационального владычества, но, главным образом, имеет особое значение чистого права повелевать, почти мистической силы и auctiritas, присущих тому, кто исполняет функцию и обладает достоинством Государя: в религиозной и военной области, на уровне патрицианской семьи - gens - и, на высшей ступени, на уровне государства, respublica.
...
Можно вообще отрицать принцип верховной власти, но если уж мы признаем его, то одновременно должны признать за этой властью абсолютное свойство. Власть, являющаяся в то же время auctoritas - aeterna auctoritas, выражаясь римским стилем - должна обладать силой закона, быть последней инстанцией. Власть и авторитет, лишенные абсолютного свойства, не являются ни властью, ни авторитетом, как это прекрасно показал де Мэстр. (19)
Правоведческая теория верховной власти в любом ее виде (пресловутое "правовое государство", см. Кельзена) относится исключительно к caput mortuum, то есть к состоянию, свойственному угасающему политическому организму, который продолжает свое механистическое существование, хотя его центр и изначально породившая его сила либо сокрыты, либо исчезли. Так если порядок является формой торжества над хаосом и беспорядком, то закон и право составляют саму сущность государства, что находит свое достаточное и окончательное оправдание исключительно в указанной трансцендентности. Из чего следует принцип: princeps a legibus solutos, Государь не связан законом. То же имел в виду и Аристотель, когда говорил, что те, кто сами являются законом, не подчиняются закону. В частности положительная сущность принципа верховной власти совершенно справедливо признавалась в ее ничем не ограниченном и неоспоримом праве на принятие абсолютного решения в особых обстоятельствах или чрезвычайных ситуациях - то есть когда действующее право и закон приостановилось или когда возникала необходимость в их приостановке. ...В любой сложной ситуации, пробуждается, проявляет себя та абсолютная, небесная сила, которая, оставаясь незримой и безмолвной в обычных обстоятельствах, тем не менее всегда сокрыта в государстве... пока оно остается живым организмом... "Чрезвычайные полномочия" и "диктатура" являются вынужденными мерами, можно сказать "роковыми средствами", к которым ... прибегают лишь тогда, когда указанное "пробуждение" не происходит. Подобного рода диктатура не носит "революционного" характера. Она остается в рамках закона, так как не является ни новым политическим принципом, ни новым правом. Поэтому в лучший период римской истории "диктатуру" мыслили и допускали лишь как временное явление, как некое дополнение к существующему порядку но не как новое общественное устройство, ведущее к ниспровержению старого строя. В последнем случае диктатура равнозначна узурпации.
Государство не является воплощением "общества"(20 - 21)
...Основополагающие "категории", определяющие противоречие между политическим и "общественным" уровнями. Первой из них является "помазание", особая "благодать", данная "мужчине" в высшем смысле: "мужчине" как vir ... а не просто homo. Условием этого "миропомазания" являлся "разрыв уровня", то есть разрыв уз, связующих человека с естественноисторическим и растительным уровнем существования: этот разрыв восполнялся властью, правом повелевать, которое принадлежит "мужскому союзу".
...
Государство подчинено мужскому началу, общество и в более широком смысле народ, demos - женскому. ... (23 - 24)
...Упадок государственной идеи, наряду с упадком и угасанием чистого принципа верховной власти и авторитета, завершается окончательным переворачиванием, когда все обращается в свою противоположность, за счет чего мир ... материализованных масс получает доступ в область политики. Такой основной смысл любой демократии в изначальном понимании этого слова, а также всякого "социализма". Как первая, так и второй по сути являются антигосударственными системами, вырождением осквернением и опошлением политического начала.(25)
...
Вышеуказанное различие между политической идеей государства и физической концепцией "общества" сказывается и в противопоставлении государства и нации. Понятия нации, родины и народа ... по сути своей принадлежат не политическому, а естественноисторическому и биологическому уровню... (26)
... Естественноисторическая данность - фактическая принадлежность к данному племени и данному историческому сообществу - преобразуется в нечто мистическое и возводится в степень высшей ценности; отдельного человека начинают ценить лишь как citoyen и enfant de la patrie, что подрывает авторитет более высокого принципа, начиная с принципа верховной власти, подчиненной отныне "воле нации". (27)
...Бессмысленно говорить о древних римлянах как о "нации" ... это была скорее "духовная нация" как некое единство, определяемое понятием "римлянин". То же самое можно сказать и о франках, германцах, арабских ревнителях ислама - не говоря уже о множестве других примерах. Наиболее показательным образцом является прусское государство, возникшее из Ордена (типичного воплощения "мужского союза") тевтонских Рыцарей, который позднее стал хребтом и "формой" немецкого Reich.
Только когда ... круг людей, сплоченных вокруг высшего символа верховной власти и авторитета, слабеет и распадается, только тогда то, что было всего лишь следствием высших формирующих процессов - "нация" - может обрести самостоятельность и обособиться почти до видимости собственной жизни. Так на передний план выходит "нация", как народ, коллектив и масса... Подобная креатура подобна твари, поднявшей руку на своего творца и вследствие этого отвергшающей всякую верховную влсать, если последняя не является выражением и отражением "воли нации". политическая власть из рук класса, понмаемого как Орден и "мужской союз", переходит к демагогам или "слугам нации", к демократическим руковдителям, которые якобы являются "представителями" народа, которые удерживаются увлапсти, ловко потакая "народу" и играя на его низменных интересах. естественным и роковым следствием указанной регрессии становится несостоятельность и, в первую очередь, низость нынешних представителей "политического класса". Справедлимво было сказано что никогда прежде не было властителя столь абсолютного, чтобы против не могли восстать знать или духовенство; между тем сегодня никто не осмеливается порицаить "народ", не верит в "нацию" и тем более оказывать им открытое сопростивление. Что, впрочем не мешает нынешним политиканам обводлить тот же "народ" вокруг пальца... (29 - 30)
...Любая идеология равенства является точным показателем уровня вырождения общества или "позывными" тех сил, которые стремятся привести мир к вырождению. (38)
...В классическом представлении ... справедливым может быть лишь такой общественный строй, при котором каждый занимается тем, что ему свойственно, владеет тем, что ему надлежит, и реализует себя в соответствии с собственной природой. (41)
Целью каждого здорового общественного строя должно быть совершенствование человека, чему он обязан способствовать всеми мерами. (43)
...Представление о свободе, как о внутренней свободе и господстве над собой, как физическим индивидом, предполагает особый путь "аскезы". Только этот путь ведет к реализации личности и достижению целостности. И только на этом пути можно отыскать основания иерархических отношений, свойственные тому, что можно по праву назвать "естественным правом героических народов".
Первым из этих оснований является то, что размер требований, предъявляемых к другим, зависит от того, что человек может потребовать от себя самого. Тот, кто не способен властвовать над собой и следовать собственному закону, не способен справедливо править другими и устанавливать для них законы. Вторым основанием является идея ... состоящая в том, что для того, кто не способен стать господином для себя самого, будет благом найти его хотя бы в другом, и умение повиноваться служит хорошей школой для того, чтобы научиться повелевать собой; наконец верность тому, кто выражает собой идею и являет собой живой пример приближения к более высокому человеческому типу, учит их хранить верность тому лучшему, что есть в них самих. Эти истины всегда признавались естественным и непосредственным образом ... в нормальных условиях все это происходит само собой и чушь несут те, кто утверждает, что единственным основаниями власти всегда была материальная сила, насилие и террор, что повиновались всегда лишь из страха, низкопоклонства или в поисках выгоды. подобный образ мыслей унижает человеческую природу ... и ведет к ложному утверждению, что отмирание более высоких чувств, характерное сегодня для большинства людей, всегда и повсюду было правилом.
Хорошо когда превосходство и власть соединяются, но лишь при том условии, что власть опирается на превосходство, а не наоборот. Но это превосходство должно быть связано с качествами, всегда признаваемыми как подлинное основание власти, в отличие от того, что утверждают ревнители безжалостного "естественного отбора". (45 - 46)
Либерализм представляет собой полную противоположность всякой органической доктрины. Для него первичным элементом является не человек, как личность, но человек как индивид в его бесформенной свободе ... безо всякого высшего упорядочивающего закона, безо всякого смысла, которые отражались бы в целом. (49 - 50)
Наиболее пугающим призраком для либерализма в наши дни является тоталитаризм. Однако можно с уверенностью утверждать, что именно либеральное, а не органичное государство порождает тоталитаризм как свою крайность. (50)
...Происходит переход от либерализма к демократии, а от демократии к социалистическим формам, все более склонным к коллективизму ... ...либеральная революция, или революции третьего сословия, сыграли роль тарана, пробившего брешь в прежнем традиционно-социальном устройстве мира, разрушив его и тем самым расчистив дорогу социалистической и коммунистической революции, деятели которой продолжали риторически взывать к бессмертным принципам" и "благородным и великодушным идеям" исключительно в расчете на обманутых невежд и простаков. Действительно, так как при падении неизбежно происходит ускорение, остановиться на полпути невозможно. Поэтому либерализм, наряду с другими течениями, возобладавшими на Западе, выполнив свою предварительную задачу по разрушению и разложению сам оказался поверженным. ... Тацит в одной сжатой фразе выразил все последствия "либеральной революции": Un imperium evertant, libertatem praeferunt; si perverterint, libertatem ipsam adgredientur, то есть: "для уничтожения ... imperium на первый план выдвигают свободу; в случае успеха набрасываются и на нее"... Либерализм, затем конституционализм, парламентская демократия, радикализм, социализм и, наконец, коммунизм и советизм, все они в историческом плане являются различными стадиями одной и той же болезни, каждая из которых стала переходной ступенькой для последующих ... Сегодняшнее сосуществование этих форм, так же как их междоусобная борьба не должны помешать зоркому глазу распознать то, что все они являются звеньями одной цепи, взаимно обуславливают друг друга и выражают различные ступени одной и той же подрывной деятельности, направленной против нормального и законного порядка. (52)
Из IV главы.
...Необходимо провести оснвополагающее различие между тоталитарным и органичным государствами. ... Идея органичного государства является традиционной идеей, поэтому можно сказать, что всякое настоящее государство всегда имело органичный характер. Органичным можно считать такое государство, которое обладает единым центром, каковой есть идея, сама собой и действенным образом формирующая все его области; ему не ведомы раздробленность и стремление к "самоуправству" со стороны отдельных частей, ибо благодаря системе иерархического представительства каждая из его частей, наделенная относительной самостоятельностью, имеет свое поле деятельности и внутренне связана с целым. ... Центральная идея, символ верховной власти с соответствующим положительным принципом авторитета... единство носило не просто политический, но скорее духовный - а зачастую прямо религиозный характер, сама область политики в узком смысле формировалась и держалась единой идеей, общей концепцией, что находило свое отражение также в мышлении, в праве, искусстве, обычаях, культе и способе хозяйствования. ... Существенным элементом всякой органической системы является как относительное многообразие, так и относительная децентрализация... ...Тоталитаризм является лишь искаженным образом органического идеала. В подобной системе единство навязывается извне, не благодаря внутренней силе общей идеи и естественному признаваемому авторитету, но за счет открытого вмешательства и контроля со стороны чистой политической (в исключительно материальном смысле) силы, утверждающей себя как последний довод системы. Кроме того в тоталитаризме заложена уравнительская идея, нетерпимость даже к ограниченным самостоятельности и свободе, а также к наличию какого бы то не было посреднического слоя между центром и периферией, между вершиной и основанием. Одним из следствий этого становится неудержимое разрастание бюрократических структур, все более утрачивающих функциональность... Тоталитаризм, оказывающий сопротивление индивидуализму и социальному атомизму, роковым образом доводит до конца работу по разрушению тех "органичных" остатков, которые еще сохраняются в обществе: качеств, гармоничных форм, каст и классов, ценностей личности, подлинной свободы, мужественной и ответственной инициативы, героических ценностей. ... ...В органичном государстве сосуществуют единство и многообразие; в нем существует последовательность ступеней иерархия, но не оппозиция центра и бесформенной массы. ...По сути тоталитаризм рассчитывает и опирается на ... мир количества, порожденный индивидуалистической разобщенностью, а не на ... мир качества и личности. ... Он довольствуется повиновением - не основанном на признании и идейном родстве - конформизмом или, самое большее, иррациональными формами сплочения...