Дом Ипатьева 2. Округа.
.
Дела земные.
Вокруг усадьбы Расторгуева сложено такое множество легенд, что добросовестно пишущему на тему нехудо было бы в них разобраться. Стандартный спотыкач заключён в трёх корневых вопросах: когда началось строительство усадьбы, откуда взялись деньги, и почему именно на этом месте. Попробую обоснованно на них ответить.
Труднее с самим владельцем усадьбы, поскольку двигавшие им силы не торопились афишировать себя. На этой ступеньке известные мне изследователи оскальзываются до предположений, что своим фантастическим успехом Расторгуев обязан чему угодно, кроме одного - властного ресурса своих хозяев. Так ли это? Взвесим, поглядим.
Итак, по усадьбе Расторгуева есть три основных вопроса, на которые стоит ответить.
1. когда началось строительство усадьбы,
2. откуда взялись деньги на строительство, и
3. почему на этом месте.
Эмиссар группы Злобина Лев Иванович Расторгуев, приехав в Екатеринбург, поселился жить на Вознесенской горке далеко не сразу.
Хотя общее мнение историков сводится к тому, что Расторгуев довольно быстро выбрался из-под опеки Злобина и повёл алкогольное и прочие дела сам, в его самостоятельности я всё же попробую усомниться, просто разставив факты в порядке их поступления в реальный мир. Но сначала о дате рождения усадьбы.
Называются самые разные даты начала строительства Расторгуевской усадьбы. Это и начало XIX века, и 1798-й, и даже 1796-й годы.
Слукин пишет: «…на горке, на тогдашней окраине Екатеринбурга, появился роскошный дворец. Строился он двенадцать лет (с 1796 по 1808 год), а вместе со службами и устройством сада и того больше - почти восемнадцать лет».
К сожалению, недавно найденные архивные документы говорят, что такие утверждения ошибочны. Начало Расторгуевской усадьбы положило не здание Прасковьи Алексеевны Исаковой, построенное в приходе церкви св. Екатерины, и действительно купленное Расторгуевым в 1798 году, а недостроенный дом титулярной советницы Натальи Токаревой, который состоял «в городе Екатеринбурге во 2-й части в приходе Вознесения Господня близ той церкви», и был приобретён Расторгуевым, согласно купчей, лишь 29 октября 1806 года. (ГАСО, Евсеева)
Сроки.
Расторгуев получил доступ к земляным работам на горке не раньше 29 октября 1806 года. Соответственно, он не мог приступить к постройке первых домов усадьбы до весны 1807-го. Считаю, именно эта дата является подлинной датой рождения усадьбы Расторгуева-Харитонова.
Мотивы выбора места.
И в неочевидных вещах, если вглядеться, бывает видна система. Выбор места под строительство усадьбы Расторгуева определили неявные, но вполне конкретные причины. Главной из них стало желание жить среди своих.
Бывшая тогда окраиной города, Вознесенская горка, как множество других заметных в народе мест, имела несколько названий. Другое её имя было «Заимка». В XVIII веке земля на Вознесенской горке самовольно, по праву первого владения, была захвачена сектантами-старообрядцами безпоповского толка.
Жилой массив Вознесенской горки с самого начала заселения края формировался как гнездо разкола. Здесь не было случайных, чуждых обитателям простых православных людей. Такое положение дел сохранилось вплоть до начала XX века.
«Интересно отметить, что эту территорию старообрядцы приметили не случайно и к нач. 19 в. здесь уже было около 50 дворов, принадлежавших раскольникам. В народе ее стали называть «Заимкой», т.к. образ жизни поселившихся здесь людей нес обособленный характер, значительно отличавшийся от остальных горожан тем, что они «крепки были в вере» и строго подчинялись ее канонам. Купцов-старообрядцев устраивала отдаленность данной территории от житейской суеты горожан, а также расположение ее вдоль реки Исети - это давало возможность селиться здесь большими семьями, где 2-3-4 поколения было не редкостью, т.к. раскольникам-старообрядцам было свойственно совместное проживание 20-30 человек. Их усадьбы занимали значительные территории, основную часть которых составляли огород и скотный двор, чтобы прокормить проживавших на ней людей».
Каким «канонам» строго подчинялся «крепкий в вере» Расторгуев, больших сомнений не вызывает. С глубоким смирением, с подлинно духовным милосердием он спаивал людей в угоду Злобину и собственной корысти, исповедуя не словом, но делом древнюю земную религию - маммонотеизм (с).
Жизнь его до 1808 года по большому счёту никому не была бы интересна. Родил двух дочерей. Торговал пьяным товаром. Завёл тесные связи с региональными лидерами разкола. Если б не дальнейшие события, так и почил бы Лев Иванович обычным безвестным шинкарём-бутлегером. Сколько таких - поильцев одних, Кормильцев других - без роду-племени сгинуло на Руси. Не случись в его судьбе, как и у Злобина в своё время, внезапный взлёт, чудесный перелом.
Вышло так, что к 1808-му году Расторгуев неожиданно баснословно разбогател.
Изследователи пишут, что Расторгуев быстро вышел из-под опеки Злобина и действовал в Екатеринбурге самостоятельно. Посмотрим, что на это ответят факты.
1807 год.
Расторгуев строит первые здания усадьбы.
Январь 1808 года.
Расторгуев подаёт прошение в городскую думу об оценке стоимости дома с флигелем в денежном эквиваленте, с перечислением материалов и построек. Цель - получение письменного свидетельства о стоимости усадьбы.
В январе свидетельство было выдано, строения и материалы, со слов Расторгуева, были оценены в 133 тысячи 300 рублей.
Февраль 1808 года.
12 февраля 1808 года Расторгуев покупает у вдовы генерал-лейтенанта И. Я. Хлебниковой Нязя-Петровский завод - вотчину знаменитых заводчиков Демидовых - за 650 тысяч рублей.
Таким образом, к весне 1808 года в активе Расторгуева собрано имущество, суммарная стоимость которого составила около восьмисот тысяч российских рублей.
Для справки. Алмаз «Орлов» из Царского скипетра обошёлся графу Орлову в 400.000 рублей, оценочная стоимость Короны Российской Империи, где вес одних бриллиантов тянул под пять тысяч карат, составляла в конце XVIII века около двух миллионов.
Поверить столь внезапно возникшему богатству одинокого уральского бутлегера хотел бы, но не могу. И дело даже не столько в его карикатурно больших размерах, сравнимых с первыми состояниями Империи. Не могу я поверить в то, что одна из самых успешных фамилий - потомственная династия заводчиков Демидовых (о них ещё будет сказано), больше ста лет владевшая ведущими производствами Империи, - могла пройти мимо дела, за десятилетие приносящего суммы, сопоставимые с их доходами за сотню лет.
Дальнейшие события лишь усиливают сомнения.
Август 1808 года.
Расторгуева ловят на обмане. При осмотре строительства усадьбы представителями городской думы Екатеринбурга в августе 1808 г. выяснилось, что для второго флигеля строительных материалов «…налицо состоящих нисколько не предвидится, в рассуждении чего приказали… свидетельство», выданное в январе 1808 года на сумму 133 тысячи 300 рублей «за действительное не считать».
Другими словами, комиссия думы обнаружила, что имущество, заявленное Расторгуевым в январском прошении, есть плод фантазии владельца и существует только на бумаге, после чего отозвала свидетельство об оценке усадьбы назад.
Сентябрь 1808 года.
Расторгуев взывает к помощи купцов-разкольников, которые собирают ему всем своим скопом 51 тысячу рублей. Также они ручаются за платежеспособность Расторгуева перед думой.
В результате предпринятых действий, в сентябре того же года городская дума решает всё же считать ранее выданное свидетельство действительным. Однако уменьшает сумму оценки усадьбы до 105 тыс. 300 руб.
Таким образом, с учётом собранной разкольным сообществом 51 тысячи рублей, стоимость построек на Вознесенской горке в указанный период составила 54 тысячи 300 рублей.
Наличие этой суммы у Расторгуева может быть строго доказано существующими документами. Сама сумма - десятки тысяч - вполне соответствует среднему состоянию купца первой гильдии того времени.
Но зачем Расторгуев пытался завысить стоимость строящейся усадьбы на 79 тысяч рублей? Цель обманных действий заявителя современным изследователям неясна. То есть, в принципе, они ощущают наличие в его действиях некой махинации. Но в чём её суть, как устроен механизм, и кто итоговый получатель бонусов - сия загадка велика и ответа, на их взгляд, не имеет.
Чтобы её разгадать, обратимся к опыту группы Злобина.
Ипотечные аферы прошлых лет, в результате которых цены на заветные метры сравнялись с цифрами прикладной астрономии, не изобретение современных гейдарочубайсов. Они берут своё начало в деревне Малыковке времён поздней Екатерины. По случайному совпадению, разумеется, родине Расторгуева и Злобина.
За полтора десятилетия до разбираемых нами событий, в 1792 году, в деревне Малыковке (Вольск) случился «епифановский пожар», значительная часть Малыковки сгорела.
Кто придумал описанную ниже схему, сказать не возьмусь. Авторство в таких делах не установить даже случайно. Механизм обмана был по-цыгански прост: средства надо забрать там, где они есть, и у того, кто по невниманию либо иным внятным причинам не против с ними разстаться.
Вот что писал «Саратовский Сборник» в 1881 году:
"началась строительная горячка, на которой погрело руки вольское купечество. На улицах и площадях одновременно возводились десятки каменных хором столичного образца. Еще не будучи достроенными, они по весьма завышенным оценкам закладывались в казну, а полученные от казны залоговые суммы направлялись на новое строительство или расширение торговли и промыслов. Во главе этих незаконных операций стоял один из первых градоправителей Вольска купец Василий Злобин, человек, близкий к тогдашнему министру финансов Кочубею. С его помощью в городе было построено более 70 добротных каменных зданий, какими не всегда мог похвалиться даже губернский город".
(M. M. Владимиров, "Первое столетие Вольска". "Саратовский Сборник", 1881 г.).
Ни одна послепожарная деревня Империи не застраивалась с подобным размахом. О каких «деревенских постройках» идёт речь, можно увидеть на этой редкой и, к сожалению, не очень чёткой фотографии.
Панорама Вольска. Слева дом Ивана Вавиловича или Льва Ивановича Расторгуева. В центре дом зятя В.А. Злобина вольского старшины Д.Д. Донского. Справа - дом В.А. Злобина.
Тесное общение Расторгуева и Злобина началось ещё в Вольске. Все дома на фото были замкнуты подземными ходами-подвалами в единую сеть. Подземный мир Вольска - тема особая. Поволжские глины - не уральский скальный грунт. Весь Вольск был изрыт поколениями сектантов и напоминал на срезе хорошо дозревший сыр. Или термитник, если кому-то покажется более уместной такая аналогия. Лабиринты до сих пор не изследованы даже приблизительно.
История тонко подшутила над главным шинкарём Российской Империи сектантом Василием Злобиным. После его смерти дом был куплен за копейки и использован под школу кантонистов. Вполне закономерный получатель алкогольных выгод.
Итак, с весьма удачным опытом извлечения нетрудовых доходов из строительства вольских особняков, Расторгуев прибыл в Екатеринбург, где вскоре подал прошение об оценке своей усадьбы по явно завышенной стоимости.
Думаю, ситуация объяснена.
Продолжение будет немедленно, поскольку Рождество.
Итак, в 1808 году Расторгуев обманным путём пытался завысить стоимость строящейся усадьбы на 79 тысяч рублей, в каковом обмане был уличён органами управления Екатеринбурга.
На основании представленных данных нетрудно понять, какими порядками сумм мог лично оперировать Расторгуев зимой-осенью 1808 года - это десятки тысяч рублей.
Покупка им Нязя-Петровского завода в феврале 1808 года за 650 тысяч рублей очень плохо вписывается в финансовую картину событий.
Единственное непротиворечивое объяснение, которое можно было бы предложить, если строго следовать утверждениям о финансовой самостоятельности Расторгуева - то, что захолустный шинкарь-одиночка потратил все доступные ему средства на покупку завода и, очевидно, заранее влез в громадные долги, потому и ловчился ещё в январе обмануть думу на оценке стоимости усадьбы. Сбор с миру по нитке в августе 1808 года 51 тысячи рублей хорошо показывает истинное финансовое положение Расторгуева.
Объяснение это, однако, имеет следствием неизбежный вывод: к сентябрю 1808 года Расторгуев не только не имел наличных денег, но и никакой, хотя бы малейшей возможности в обозримом будущем получить их взаймы, поскольку все возможности для займа были им к тому времени изчерпаны. Кредиторы ждали возврата долгов.
До этого момента история Расторгуева как самостоятельного игрока хоть как-то объяснима.
Но прекрасное, конечно, впереди. Волшебники нашлись. Дальше начинаются чудеса.
1808 год.
Не останавливаясь на приобретении им Нязя-Петровского завода, залезший в долги Расторгуев ведёт переговоры с наследником Н.Н. Демидова Петром Григорьевичем Демидовым о покупке у последнего сразу нескольких металлургических производств.
1808-1809 годы.
Расторгуев выкупает(!) у П.Г. Демидова следующие заводы: Шемахинский, Каслинский, Верхне-Кыштымский и Нижне-Кыштымский, а также Сорокинскую пристань, со всей инфраструктурой, шахтами, рудниками, землями и людьми.
Только общая площадь выкупленных к 1809-му году Расторгуевым земель, включая территории Нязепетровского завода, составила восемь тысяч квадратных вёрст.
К 1809 году в единоличном владении Расторгуева оказался не просто ряд отдельных производств, а весь Кыштымский горный округ целиком. Очевидно, историки считают, что лишь благодаря чудесному совпадению феноменальной удачливости и несметных богатств Расторгуев в короткий срок забрал все заводы Н. Н. Демидова в свой кулак.
Насколько же выгодную сделку предложил сверхбогачу П.Г. Демидову нищий Расторгуев, чтобы тот согласился на тотальную продажу в чужие руки фамильных владений? И где он взял средства на покупку?
Гигантскую сумму на покупку заводов Расторгуев снова берёт взаймы вы не поверите у кого.
У самого продавца - Петра Григорьевича Демидова.
«Расторгуев взял взаймы (у П.Г. Демидова - Р.) 1 млн. 251 тыс. 500 рублей ассигнациями сроком на семь лет 10 месяцев с обязательством в рассрочку расплатиться к 1817 году».
Согласно условиям сделки, ситуация выглядит так:
Чтобы выкупить заводы П.Г. Демидова, Расторгуев берёт заём на покупку заводов у П.Г. Демидова. Этими деньгами он платит П.Г. Демидову, обязуясь впоследствии вернуть долг П.Г. Демидову. Театр абсурда, скажете вы. Не спешите, это ещё не всё.
Расторгуев сразу закладывает все купленные им заводы как гарантию в обезпечение возврата долга. Кому бы вы думали? Совершенно верно. Петру Григорьевичу Демидову.
Самый точный вопрос по ситуации: а зачем всё это нужно П.Г. Демидову??
Правильный ответ один - низачем. В предложенных условиях у Демидова нет ни одного мало-мальски приемлемого мотива проститься с собственностью.
Разсмотрим ситуацию до конца. Думаю, вы вряд ли сильно удивитесь, когда узнаете, что ни в 1817-м, ни в 1818-м, ни в 1819-м году Расторгуев с Демидовым так и не разсчитался. Он вообще до самой смерти не вернул Демидову долги. Однако Демидов после просрочки платежей отчего-то не стал требовать возврата денег либо заводов назад. Лишь после смерти Расторгуева, наступившей в 1823-м году, его наследники всё-таки вернули Демидову долг. В ассигнациях, потерявших к тому времени более 70 % номинальной стоимости.
Вот теперь вы можете сказать: «Театр абсурда». И будете неправы. Поскольку ни один историк из мне известных не усомнился в честности условий этой сделки, как и не задал по теме никаких лишних вопросов.
С исторической точки зрения здесь всё в порядке. Таковы печальные реалии сегодняшней академической науки.
Что же произошло на самом деле? На мой взгляд, изнанка событий такова. 1800-1810 годы - время максимального развития и укрепления могущества группы Злобина. Члены группы присматривались ко всему, что приносило прибыль в Империи. Используя служебное положение, в новоязе - административный ресурс, группа заставила потомственного заводчика, отца шестерых детей Петра Григорьевича Демидова на заведомо неприемлемых для того условиях лишить детей наследства и безвозмездно отдать фамильное дело представителю группы в регионе. Действия такого рода мои современники назвали бы рейдерским захватом. Демидов пытался оказать группе пассивное сопротивление хотя бы в малом, о чём косвенно говорит факт залога ему заводов до полной уплаты долга.
Иных причин разстаться с потомственным имуществом для Демидова, как и иного объяснения совокупности изложенных фактов, я не нахожу.
Продолжение будет.
Дела земные.
Вокруг усадьбы Расторгуева сложено такое множество легенд, что добросовестно пишущему на тему нехудо было бы в них разобраться. Стандартный спотыкач заключён в трёх корневых вопросах: когда началось строительство усадьбы, откуда взялись деньги, и почему именно на этом месте. Попробую обоснованно на них ответить.
Труднее с самим владельцем усадьбы, поскольку двигавшие им силы не торопились афишировать себя. На этой ступеньке известные мне изследователи оскальзываются до предположений, что своим фантастическим успехом Расторгуев обязан чему угодно, кроме одного - властного ресурса своих хозяев. Так ли это? Взвесим, поглядим.
Итак, по усадьбе Расторгуева есть три основных вопроса, на которые стоит ответить.
1. когда началось строительство усадьбы,
2. откуда взялись деньги на строительство, и
3. почему на этом месте.
Эмиссар группы Злобина Лев Иванович Расторгуев, приехав в Екатеринбург, поселился жить на Вознесенской горке далеко не сразу.
Хотя общее мнение историков сводится к тому, что Расторгуев довольно быстро выбрался из-под опеки Злобина и повёл алкогольное и прочие дела сам, в его самостоятельности я всё же попробую усомниться, просто разставив факты в порядке их поступления в реальный мир. Но сначала о дате рождения усадьбы.
Называются самые разные даты начала строительства Расторгуевской усадьбы. Это и начало XIX века, и 1798-й, и даже 1796-й годы.
Слукин пишет: «…на горке, на тогдашней окраине Екатеринбурга, появился роскошный дворец. Строился он двенадцать лет (с 1796 по 1808 год), а вместе со службами и устройством сада и того больше - почти восемнадцать лет».
К сожалению, недавно найденные архивные документы говорят, что такие утверждения ошибочны. Начало Расторгуевской усадьбы положило не здание Прасковьи Алексеевны Исаковой, построенное в приходе церкви св. Екатерины, и действительно купленное Расторгуевым в 1798 году, а недостроенный дом титулярной советницы Натальи Токаревой, который состоял «в городе Екатеринбурге во 2-й части в приходе Вознесения Господня близ той церкви», и был приобретён Расторгуевым, согласно купчей, лишь 29 октября 1806 года. (ГАСО, Евсеева)
Сроки.
Расторгуев получил доступ к земляным работам на горке не раньше 29 октября 1806 года. Соответственно, он не мог приступить к постройке первых домов усадьбы до весны 1807-го. Считаю, именно эта дата является подлинной датой рождения усадьбы Расторгуева-Харитонова.
Мотивы выбора места.
И в неочевидных вещах, если вглядеться, бывает видна система. Выбор места под строительство усадьбы Расторгуева определили неявные, но вполне конкретные причины. Главной из них стало желание жить среди своих.
Бывшая тогда окраиной города, Вознесенская горка, как множество других заметных в народе мест, имела несколько названий. Другое её имя было «Заимка». В XVIII веке земля на Вознесенской горке самовольно, по праву первого владения, была захвачена сектантами-старообрядцами безпоповского толка.
Жилой массив Вознесенской горки с самого начала заселения края формировался как гнездо разкола. Здесь не было случайных, чуждых обитателям простых православных людей. Такое положение дел сохранилось вплоть до начала XX века.
«Интересно отметить, что эту территорию старообрядцы приметили не случайно и к нач. 19 в. здесь уже было около 50 дворов, принадлежавших раскольникам. В народе ее стали называть «Заимкой», т.к. образ жизни поселившихся здесь людей нес обособленный характер, значительно отличавшийся от остальных горожан тем, что они «крепки были в вере» и строго подчинялись ее канонам. Купцов-старообрядцев устраивала отдаленность данной территории от житейской суеты горожан, а также расположение ее вдоль реки Исети - это давало возможность селиться здесь большими семьями, где 2-3-4 поколения было не редкостью, т.к. раскольникам-старообрядцам было свойственно совместное проживание 20-30 человек. Их усадьбы занимали значительные территории, основную часть которых составляли огород и скотный двор, чтобы прокормить проживавших на ней людей».
Каким «канонам» строго подчинялся «крепкий в вере» Расторгуев, больших сомнений не вызывает. С глубоким смирением, с подлинно духовным милосердием он спаивал людей в угоду Злобину и собственной корысти, исповедуя не словом, но делом древнюю земную религию - маммонотеизм (с).
Жизнь его до 1808 года по большому счёту никому не была бы интересна. Родил двух дочерей. Торговал пьяным товаром. Завёл тесные связи с региональными лидерами разкола. Если б не дальнейшие события, так и почил бы Лев Иванович обычным безвестным шинкарём-бутлегером. Сколько таких - поильцев одних, Кормильцев других - без роду-племени сгинуло на Руси. Не случись в его судьбе, как и у Злобина в своё время, внезапный взлёт, чудесный перелом.
Вышло так, что к 1808-му году Расторгуев неожиданно баснословно разбогател.
Изследователи пишут, что Расторгуев быстро вышел из-под опеки Злобина и действовал в Екатеринбурге самостоятельно. Посмотрим, что на это ответят факты.
1807 год.
Расторгуев строит первые здания усадьбы.
Январь 1808 года.
Расторгуев подаёт прошение в городскую думу об оценке стоимости дома с флигелем в денежном эквиваленте, с перечислением материалов и построек. Цель - получение письменного свидетельства о стоимости усадьбы.
В январе свидетельство было выдано, строения и материалы, со слов Расторгуева, были оценены в 133 тысячи 300 рублей.
Февраль 1808 года.
12 февраля 1808 года Расторгуев покупает у вдовы генерал-лейтенанта И. Я. Хлебниковой Нязя-Петровский завод - вотчину знаменитых заводчиков Демидовых - за 650 тысяч рублей.
Таким образом, к весне 1808 года в активе Расторгуева собрано имущество, суммарная стоимость которого составила около восьмисот тысяч российских рублей.
Для справки. Алмаз «Орлов» из Царского скипетра обошёлся графу Орлову в 400.000 рублей, оценочная стоимость Короны Российской Империи, где вес одних бриллиантов тянул под пять тысяч карат, составляла в конце XVIII века около двух миллионов.
Поверить столь внезапно возникшему богатству одинокого уральского бутлегера хотел бы, но не могу. И дело даже не столько в его карикатурно больших размерах, сравнимых с первыми состояниями Империи. Не могу я поверить в то, что одна из самых успешных фамилий - потомственная династия заводчиков Демидовых (о них ещё будет сказано), больше ста лет владевшая ведущими производствами Империи, - могла пройти мимо дела, за десятилетие приносящего суммы, сопоставимые с их доходами за сотню лет.
Дальнейшие события лишь усиливают сомнения.
Август 1808 года.
Расторгуева ловят на обмане. При осмотре строительства усадьбы представителями городской думы Екатеринбурга в августе 1808 г. выяснилось, что для второго флигеля строительных материалов «…налицо состоящих нисколько не предвидится, в рассуждении чего приказали… свидетельство», выданное в январе 1808 года на сумму 133 тысячи 300 рублей «за действительное не считать».
Другими словами, комиссия думы обнаружила, что имущество, заявленное Расторгуевым в январском прошении, есть плод фантазии владельца и существует только на бумаге, после чего отозвала свидетельство об оценке усадьбы назад.
Сентябрь 1808 года.
Расторгуев взывает к помощи купцов-разкольников, которые собирают ему всем своим скопом 51 тысячу рублей. Также они ручаются за платежеспособность Расторгуева перед думой.
В результате предпринятых действий, в сентябре того же года городская дума решает всё же считать ранее выданное свидетельство действительным. Однако уменьшает сумму оценки усадьбы до 105 тыс. 300 руб.
Таким образом, с учётом собранной разкольным сообществом 51 тысячи рублей, стоимость построек на Вознесенской горке в указанный период составила 54 тысячи 300 рублей.
Наличие этой суммы у Расторгуева может быть строго доказано существующими документами. Сама сумма - десятки тысяч - вполне соответствует среднему состоянию купца первой гильдии того времени.
Но зачем Расторгуев пытался завысить стоимость строящейся усадьбы на 79 тысяч рублей? Цель обманных действий заявителя современным изследователям неясна. То есть, в принципе, они ощущают наличие в его действиях некой махинации. Но в чём её суть, как устроен механизм, и кто итоговый получатель бонусов - сия загадка велика и ответа, на их взгляд, не имеет.
Чтобы её разгадать, обратимся к опыту группы Злобина.
Ипотечные аферы прошлых лет, в результате которых цены на заветные метры сравнялись с цифрами прикладной астрономии, не изобретение современных гейдарочубайсов. Они берут своё начало в деревне Малыковке времён поздней Екатерины. По случайному совпадению, разумеется, родине Расторгуева и Злобина.
За полтора десятилетия до разбираемых нами событий, в 1792 году, в деревне Малыковке (Вольск) случился «епифановский пожар», значительная часть Малыковки сгорела.
Кто придумал описанную ниже схему, сказать не возьмусь. Авторство в таких делах не установить даже случайно. Механизм обмана был по-цыгански прост: средства надо забрать там, где они есть, и у того, кто по невниманию либо иным внятным причинам не против с ними разстаться.
Вот что писал «Саратовский Сборник» в 1881 году:
"началась строительная горячка, на которой погрело руки вольское купечество. На улицах и площадях одновременно возводились десятки каменных хором столичного образца. Еще не будучи достроенными, они по весьма завышенным оценкам закладывались в казну, а полученные от казны залоговые суммы направлялись на новое строительство или расширение торговли и промыслов. Во главе этих незаконных операций стоял один из первых градоправителей Вольска купец Василий Злобин, человек, близкий к тогдашнему министру финансов Кочубею. С его помощью в городе было построено более 70 добротных каменных зданий, какими не всегда мог похвалиться даже губернский город".
(M. M. Владимиров, "Первое столетие Вольска". "Саратовский Сборник", 1881 г.).
Ни одна послепожарная деревня Империи не застраивалась с подобным размахом. О каких «деревенских постройках» идёт речь, можно увидеть на этой редкой и, к сожалению, не очень чёткой фотографии.
Панорама Вольска. Слева дом Ивана Вавиловича или Льва Ивановича Расторгуева. В центре дом зятя В.А. Злобина вольского старшины Д.Д. Донского. Справа - дом В.А. Злобина.
Тесное общение Расторгуева и Злобина началось ещё в Вольске. Все дома на фото были замкнуты подземными ходами-подвалами в единую сеть. Подземный мир Вольска - тема особая. Поволжские глины - не уральский скальный грунт. Весь Вольск был изрыт поколениями сектантов и напоминал на срезе хорошо дозревший сыр. Или термитник, если кому-то покажется более уместной такая аналогия. Лабиринты до сих пор не изследованы даже приблизительно.
История тонко подшутила над главным шинкарём Российской Империи сектантом Василием Злобиным. После его смерти дом был куплен за копейки и использован под школу кантонистов. Вполне закономерный получатель алкогольных выгод.
Итак, с весьма удачным опытом извлечения нетрудовых доходов из строительства вольских особняков, Расторгуев прибыл в Екатеринбург, где вскоре подал прошение об оценке своей усадьбы по явно завышенной стоимости.
Думаю, ситуация объяснена.
Продолжение будет немедленно, поскольку Рождество.
Итак, в 1808 году Расторгуев обманным путём пытался завысить стоимость строящейся усадьбы на 79 тысяч рублей, в каковом обмане был уличён органами управления Екатеринбурга.
На основании представленных данных нетрудно понять, какими порядками сумм мог лично оперировать Расторгуев зимой-осенью 1808 года - это десятки тысяч рублей.
Покупка им Нязя-Петровского завода в феврале 1808 года за 650 тысяч рублей очень плохо вписывается в финансовую картину событий.
Единственное непротиворечивое объяснение, которое можно было бы предложить, если строго следовать утверждениям о финансовой самостоятельности Расторгуева - то, что захолустный шинкарь-одиночка потратил все доступные ему средства на покупку завода и, очевидно, заранее влез в громадные долги, потому и ловчился ещё в январе обмануть думу на оценке стоимости усадьбы. Сбор с миру по нитке в августе 1808 года 51 тысячи рублей хорошо показывает истинное финансовое положение Расторгуева.
Объяснение это, однако, имеет следствием неизбежный вывод: к сентябрю 1808 года Расторгуев не только не имел наличных денег, но и никакой, хотя бы малейшей возможности в обозримом будущем получить их взаймы, поскольку все возможности для займа были им к тому времени изчерпаны. Кредиторы ждали возврата долгов.
До этого момента история Расторгуева как самостоятельного игрока хоть как-то объяснима.
Но прекрасное, конечно, впереди. Волшебники нашлись. Дальше начинаются чудеса.
1808 год.
Не останавливаясь на приобретении им Нязя-Петровского завода, залезший в долги Расторгуев ведёт переговоры с наследником Н.Н. Демидова Петром Григорьевичем Демидовым о покупке у последнего сразу нескольких металлургических производств.
1808-1809 годы.
Расторгуев выкупает(!) у П.Г. Демидова следующие заводы: Шемахинский, Каслинский, Верхне-Кыштымский и Нижне-Кыштымский, а также Сорокинскую пристань, со всей инфраструктурой, шахтами, рудниками, землями и людьми.
Только общая площадь выкупленных к 1809-му году Расторгуевым земель, включая территории Нязепетровского завода, составила восемь тысяч квадратных вёрст.
К 1809 году в единоличном владении Расторгуева оказался не просто ряд отдельных производств, а весь Кыштымский горный округ целиком. Очевидно, историки считают, что лишь благодаря чудесному совпадению феноменальной удачливости и несметных богатств Расторгуев в короткий срок забрал все заводы Н. Н. Демидова в свой кулак.
Насколько же выгодную сделку предложил сверхбогачу П.Г. Демидову нищий Расторгуев, чтобы тот согласился на тотальную продажу в чужие руки фамильных владений? И где он взял средства на покупку?
Гигантскую сумму на покупку заводов Расторгуев снова берёт взаймы вы не поверите у кого.
У самого продавца - Петра Григорьевича Демидова.
«Расторгуев взял взаймы (у П.Г. Демидова - Р.) 1 млн. 251 тыс. 500 рублей ассигнациями сроком на семь лет 10 месяцев с обязательством в рассрочку расплатиться к 1817 году».
Согласно условиям сделки, ситуация выглядит так:
Чтобы выкупить заводы П.Г. Демидова, Расторгуев берёт заём на покупку заводов у П.Г. Демидова. Этими деньгами он платит П.Г. Демидову, обязуясь впоследствии вернуть долг П.Г. Демидову. Театр абсурда, скажете вы. Не спешите, это ещё не всё.
Расторгуев сразу закладывает все купленные им заводы как гарантию в обезпечение возврата долга. Кому бы вы думали? Совершенно верно. Петру Григорьевичу Демидову.
Самый точный вопрос по ситуации: а зачем всё это нужно П.Г. Демидову??
Правильный ответ один - низачем. В предложенных условиях у Демидова нет ни одного мало-мальски приемлемого мотива проститься с собственностью.
Разсмотрим ситуацию до конца. Думаю, вы вряд ли сильно удивитесь, когда узнаете, что ни в 1817-м, ни в 1818-м, ни в 1819-м году Расторгуев с Демидовым так и не разсчитался. Он вообще до самой смерти не вернул Демидову долги. Однако Демидов после просрочки платежей отчего-то не стал требовать возврата денег либо заводов назад. Лишь после смерти Расторгуева, наступившей в 1823-м году, его наследники всё-таки вернули Демидову долг. В ассигнациях, потерявших к тому времени более 70 % номинальной стоимости.
Вот теперь вы можете сказать: «Театр абсурда». И будете неправы. Поскольку ни один историк из мне известных не усомнился в честности условий этой сделки, как и не задал по теме никаких лишних вопросов.
С исторической точки зрения здесь всё в порядке. Таковы печальные реалии сегодняшней академической науки.
Что же произошло на самом деле? На мой взгляд, изнанка событий такова. 1800-1810 годы - время максимального развития и укрепления могущества группы Злобина. Члены группы присматривались ко всему, что приносило прибыль в Империи. Используя служебное положение, в новоязе - административный ресурс, группа заставила потомственного заводчика, отца шестерых детей Петра Григорьевича Демидова на заведомо неприемлемых для того условиях лишить детей наследства и безвозмездно отдать фамильное дело представителю группы в регионе. Действия такого рода мои современники назвали бы рейдерским захватом. Демидов пытался оказать группе пассивное сопротивление хотя бы в малом, о чём косвенно говорит факт залога ему заводов до полной уплаты долга.
Иных причин разстаться с потомственным имуществом для Демидова, как и иного объяснения совокупности изложенных фактов, я не нахожу.
Продолжение будет.