Над графоманами - чисто поржать!
Оригинал взят у rassvet_vremen в Над графоманами - чисто поржать!
Иной раз обхохочешься, когда слушаешь хвастовство и рассуждения знакомых писателей, конечно, графоманов в своём большинстве. А если затрагивают темы политические, то вообще можно упасть на пол и кататься со смеху. В какое, например, омское литературное объединение не придёшь - везде услышишь примерно одни и те же имена и фамилии. Причём каждый «писатель», с членским билетом или без, думает, что он - пуп литературной земли и лучше него никто не пишет, хотя уже забыл, когда печатался на официальном и зарегистрированном ресурсе. Хочу поднять себе настроение, беру коллег по творческому цеху и вперёд - посещаю литературные группировки и собрания. (на фото писатель В. Власов и З. Прилепин)
Не знаю, как столичные литературные товарищи, но омская провинциальная братия предпочитает перемывать косточки. Каждый омский «писатель» старается не светиться в чужих кругах, потому что «недруги» могут нахамить и даже броситься с кулаками. Есть этакое развлечение на собраниях союза писателей в обеих организациях - громче и гуще поднять коллегу на смех. Глаза у скандального «персонажа» загораются, а губы начинают шевелиться, словно репетировать речь. Далее - в ход идут хаотические махи руками, тыкание указательным пальцем, а потом только «словесный понос». Столь предсказуемая подготовка перед «атакой» не у всех литературных бойцов одна. Бывает, подойдёт к тебе съёженный и немолодой человек, пытается выпрямиться и толкнуть речь, а во рту словно заедает и деятель говорит нечто невразумительное - нерешительность в плане нападения уместна мало. Обычно ожидаешь мощный удар острым словцом, а получаешь:
- Как вы себя ведёте, молодой человек, зачем нападаете на членов союза писателей?
Отвечаю просто, пожимая плечами:
- Скучно иногда бывает - хочется поскандалить, как нормальный писатель, настроение поднимаю…
Вы, дорогие творческие читатели, не поверите, какую наблюдаешь перемену в человеке, когда на серьёзный вопрос даёшь глупый ответ. От тебя ожидают нервных возлияний или эпохальных речей, а тебе - почти что всё равно и даже больше. Насмешку или тонкое хихиканье не любят, не признают, не принимают уже авторы после пятидесяти. Они, понимаешь, пишут-пишут, может и печатаются часто, а вы им:
- Графомань, скука, вот Захар Прилепин и Миша Веллер - это большие личности!
Как я смею приводить в пример иного писателя старому члену союза? Начинаются рукоплескания, подёргивания головы и плечей, нередко ругань в адрес упомянутого, а могут и тебя назвать неразумным, только в худшей форме, естественно.
Поражаюсь вниманию к собственной персоне, когда сам не подаю признаков любопытства. Стоит лишь позвонить к любому омскому мало-мальски пишущему человеку, как узнаёшь от далёких знакомых детали разговора… Поэтому стараюсь звонить и говорить по делу. А косточки можно перемыть и за столом, например. У Николая Березовского собираешься или у его тёзки Трегубова. Приезжаешь ко Льву Трутневу и к Юрию Перминову. Зовёшь в недорогое кафе столового типа фантастов-журналистов: Андрея Коломиеца или Евгению Лифантьеву. Переписываешься в социальной сети с Еленой Щетининой, Андреем Козыревым или с Ниной Ягодинцевой. И от каждого узнаёшь, что он или она - самые великие писатели России, а может и планеты Земля. Один сначала перечислит свои заслуги, кинет ссылки на публикации, на информацию о премии, а затем польёт знакомых литераторов как следует, чтобы запомнилось.
Много раз был в гостях у крепкого писателя Александра Никитича Плетнёва, царствие ему небесное. Это единственный омский автор, который не о ком плохо не отзывался. Рассказывал интересное о Викторе Петровиче Астафьеве, к нему он ездил каждый год. Говорил часто о Валентине Распутине и упоминал Чингиза Айтматова. Бывало, повторялся, но не перебивал никто. Николай Васильевич Березовский в такие минуты говорил, мол, везёт услышать снова. Странно, наверное, но никого из омских молодых писателей старик Плетнёв к себе не звал последние лет десять. К нему напрашивались многие: Иван Таран, Игорь Федоровский, Андрей Козырев и другие. Но так и не попали. Всех любил Плетнёв: Балачана, Виськина, Перминова, Трутнева и даже Лейфера. К нему могли обратиться за помощью - он прекрасно редактировал, а статьи вступительные какие отличные писал, этому качеству и Трутнев завидовал.
- Николай Васильевич, кто лучше пишет вступительные и рецензии? - спрашивал я.
- Лучше Александра Плетнёва вступительную статью или рецензию в Омске не напишет никто! - браво отвечал Березовский. Он всегда с удовольствием ездил к нему вместе со мной.
Последние года Плетнёв не пишет крупные вещи и не общается с коллегами по творческому цеху. Отвечает на телефонные звонки доброжелателям. Помню, звоню ему и прошу отредактировать несколько рассказов и повестей. Он соглашается запросто, зовёт в гости. Приезжаю с Николаем Березовским, лакомлюсь прекрасным зельцем, обсуждаю современную литературу. Хохочу, когда Николай Васильевич специально называет Прилепина «рыбой-прилипалой» или «прищепкой», а Александр Никитич качает головой, мол, нельзя ни о ком плохо отзываться.
- Астафьев критиковал строй, а не людей, - напоминает Плетнёв. - А теперь писатели рады молоть чепуху про самих себя. Но лучше потешались бы над собой, чем над соратниками, пользы больше будет. Лучше бы фельетоны писали бы на себя.
Кстати, из омских писателей в дом к Виктору Петровичу Астафьеву попадают лишь двое: Плетнёв и Березовский.
О своеобразном «попадании» тоже можно замолвить словечко. Приезды в Омск - дело тяжёлое. Наверное, поэтому в сибирскую провинцию не стремятся приезжать крупные литературные светила. Хотя, кого таковыми считать, разумеется? Последний немалый и молодой автор здесь выступает Борис Кутенков. Поэт и критик по заказу. Он читает стихи в библиотеке им. Ленина и в кафе «Гамбринус» - судя по интервью, любимой забегаловке известного хоккеиста Яромира Ягра. Единственные люди, которые встречают Борю: я, Игорь Федоровский, его тёзка Хохлов, Иван Таран, Андрей Козырев, Дмитрий Соснов, Серафима Орлова и Евгения Лифантьева. Остальные, имею в виду членов союза писателей, ни один не является на встречу, хотя у Бориса Кутенкова публикаций в журнальном зале намного больше, чем у любого омского автора с членским билетом. Мне обидно, а Борису и подавно. Парень спрашивает, мол, что в Омске есть только Николай Березовский, которого обижает невниманием местная писательская верхушка и тот будто бы сходит с ума. Николай Васильевич - неплохой писатель, но уже как много-много лет считается «ругательным приложением» к обеих писательским организациям. Однако Боря старается не унывать, показывая модную футболку с надписью «Он - поэт, он - Борис Кутенков»; рассказывает о своих литературных коллегах в Москве. Не забывает и руководителя проекта «Мегалит» Александра Петрушкина, который, по его словам, печатается много, но до сих пор не столь известный как Захар Прилепин или Дмитрий Быков.
Библиотека им. Ленина более спокойное место, чем кафе «Гамбринус». В небольшом, но шумном помещении кафе Боря читает стихи. Сидящий с краю от уборной мужик слегка набирается пивом и сам решает почитать. Но вместо ладной рифмы предлагает пошлые анекдоты. Его сынишка лет пяти-шести, выбегая на сцену, рассказывает одну и ту же считалку, при этом вызывает бурный смех у нетрезвого папы и меня. Я заказываю пиво и закуску в виде хрустящих жареных крылышек. На пьяную голову заумные стихи слушаются лучше.
- Кутёнков - поэт для поэтов, - комментирует фантастка и журналистка Евгения «Скади» Лифантьева, намерено заменяя букву «е» на «ё», для задора. Борис Кутенков - человек серьёзный и шуток почти не понимает.
Я знаю, что Борису Кутенкову завидуют многие члены омских союзов. Почему и не приходят на встречу, хотя прекрасно о ней знают. Почему, например, на встречу не является Вероника Шелленберг, которая несколько раз печатается под одной обложкой с Борей в красноярском журнале «День и ночь», где после многочисленных разборок с Михаилом Стрельцовым состав редколлегии сразу мельчает. Будучи уже немолодой и ворчливой женщиной Вероника Шелленберг избегает молодых поэтов, которые в поэзии более успешны. Также старается не упоминать о тех авторах, которые ей неполезны. Скажем, об авторах, ближайших ребятах из своего литературного объединения она говорит часто, а вот о других - почти нет. Кому-то обидно, остальным - «ржачно», как выражается бесшабашный и вечно скандальный Юрий Генрихович Моренис, хвастающий гениальным, по его словам, романом «Поножовщина». Почему, например, не удостаивает присутствием Борю Кутенкова Николай Березовский - он может и так по поводу оставить комментарий на своём сайте. Стариков в данном случае понять можно: кому-то трудно добираться по городу, кто-то не следит за новостями в СМИ. Но почему творческая молодёжь отсиживается? Если бы от каждого омского литературного объединения пришло бы хотя бы по двое, то зала бы кафе точно не хватило. Обидно, правда. Даже мне. Зато после выступлений Бориса мы дружно сидим в KFC. Наш прозаик Серафима Орлова умудряется выклянчить у Бориса обед. За столом обсуждаем противостояние Кутенкова и Зырянова - тюменского критика. Эти ребята будто бы неравнодушны друг к другу. Некоторые блоги пестрят грозными сообщениям и литературным разборами. Дрязги надоедают быстро, сбивая с истинного пути.
Одно литературное мероприятие проходит, затем другое. Но молодёжи на них скучно, поэтому аудитория немногочисленна. И зачем тратить время на «говорильню» или «прослушку», если гораздо приятнее и правильнее поработать над созданием своего произведения и в тайне радоваться, что действуешь вопреки...
Мне снится сон. Недавно. Перед самым ранним и трудным подъёмом на работу в понедельник вижу стадо мчащихся коней, ржущих неимоверно, пылящих страшно за собой. И в этих конях узнаю вдруг знакомых мне людей - поэтов и писателей разных возрастов, причём большинство не из Омска, их я видел на фотографиях и на «аватарках» в социальной сети. Я знаю, что эти люди-кони рвутся к водоёму, но также мне известно, что вода ещё далеко, а конь так быстро и долго скакать не может… Бегут бок о бок Николай Березовский, ругающий Станислава и Сергея Куняева за «распилы» премий, несётся Пётр Алёшкин, этот рыжий какой-то и словно с львиной гривой. Едва уловимо стучат копытами редактор журнала «Южная звезда» Виктор Кустов и Светлана Замлелова, у второй, белой и крупной, на боку татуировка «Великоросс». Много кто рвётся, говорю ведь, а каждый - ни то ржёт, ни то хохочет громко и протяжно. А я несу в портфеле большую стопку журналов: «Нашу молодёжь», «Наш современник», «Звезду», «Знамя» и «Дружбу народов», ещё несколько газет, но все омские почему-то. Иду себе, иду и наблюдаю, пока не раздаётся противный звон будильника.
Чисто «поржать» над графоманами порой не выходит. Многих обыкновенно жаль и не тратишь времени попусту, а других - уважаешь за хорошую прозу или поэзию. Графоманы - люди и авторы разные. С годами становятся ранимыми и ворчливыми…
http://camerakunsta.ru/front/170 - взято с Камеры Кунста
Иной раз обхохочешься, когда слушаешь хвастовство и рассуждения знакомых писателей, конечно, графоманов в своём большинстве. А если затрагивают темы политические, то вообще можно упасть на пол и кататься со смеху. В какое, например, омское литературное объединение не придёшь - везде услышишь примерно одни и те же имена и фамилии. Причём каждый «писатель», с членским билетом или без, думает, что он - пуп литературной земли и лучше него никто не пишет, хотя уже забыл, когда печатался на официальном и зарегистрированном ресурсе. Хочу поднять себе настроение, беру коллег по творческому цеху и вперёд - посещаю литературные группировки и собрания. (на фото писатель В. Власов и З. Прилепин)
Не знаю, как столичные литературные товарищи, но омская провинциальная братия предпочитает перемывать косточки. Каждый омский «писатель» старается не светиться в чужих кругах, потому что «недруги» могут нахамить и даже броситься с кулаками. Есть этакое развлечение на собраниях союза писателей в обеих организациях - громче и гуще поднять коллегу на смех. Глаза у скандального «персонажа» загораются, а губы начинают шевелиться, словно репетировать речь. Далее - в ход идут хаотические махи руками, тыкание указательным пальцем, а потом только «словесный понос». Столь предсказуемая подготовка перед «атакой» не у всех литературных бойцов одна. Бывает, подойдёт к тебе съёженный и немолодой человек, пытается выпрямиться и толкнуть речь, а во рту словно заедает и деятель говорит нечто невразумительное - нерешительность в плане нападения уместна мало. Обычно ожидаешь мощный удар острым словцом, а получаешь:
- Как вы себя ведёте, молодой человек, зачем нападаете на членов союза писателей?
Отвечаю просто, пожимая плечами:
- Скучно иногда бывает - хочется поскандалить, как нормальный писатель, настроение поднимаю…
Вы, дорогие творческие читатели, не поверите, какую наблюдаешь перемену в человеке, когда на серьёзный вопрос даёшь глупый ответ. От тебя ожидают нервных возлияний или эпохальных речей, а тебе - почти что всё равно и даже больше. Насмешку или тонкое хихиканье не любят, не признают, не принимают уже авторы после пятидесяти. Они, понимаешь, пишут-пишут, может и печатаются часто, а вы им:
- Графомань, скука, вот Захар Прилепин и Миша Веллер - это большие личности!
Как я смею приводить в пример иного писателя старому члену союза? Начинаются рукоплескания, подёргивания головы и плечей, нередко ругань в адрес упомянутого, а могут и тебя назвать неразумным, только в худшей форме, естественно.
Поражаюсь вниманию к собственной персоне, когда сам не подаю признаков любопытства. Стоит лишь позвонить к любому омскому мало-мальски пишущему человеку, как узнаёшь от далёких знакомых детали разговора… Поэтому стараюсь звонить и говорить по делу. А косточки можно перемыть и за столом, например. У Николая Березовского собираешься или у его тёзки Трегубова. Приезжаешь ко Льву Трутневу и к Юрию Перминову. Зовёшь в недорогое кафе столового типа фантастов-журналистов: Андрея Коломиеца или Евгению Лифантьеву. Переписываешься в социальной сети с Еленой Щетининой, Андреем Козыревым или с Ниной Ягодинцевой. И от каждого узнаёшь, что он или она - самые великие писатели России, а может и планеты Земля. Один сначала перечислит свои заслуги, кинет ссылки на публикации, на информацию о премии, а затем польёт знакомых литераторов как следует, чтобы запомнилось.
Много раз был в гостях у крепкого писателя Александра Никитича Плетнёва, царствие ему небесное. Это единственный омский автор, который не о ком плохо не отзывался. Рассказывал интересное о Викторе Петровиче Астафьеве, к нему он ездил каждый год. Говорил часто о Валентине Распутине и упоминал Чингиза Айтматова. Бывало, повторялся, но не перебивал никто. Николай Васильевич Березовский в такие минуты говорил, мол, везёт услышать снова. Странно, наверное, но никого из омских молодых писателей старик Плетнёв к себе не звал последние лет десять. К нему напрашивались многие: Иван Таран, Игорь Федоровский, Андрей Козырев и другие. Но так и не попали. Всех любил Плетнёв: Балачана, Виськина, Перминова, Трутнева и даже Лейфера. К нему могли обратиться за помощью - он прекрасно редактировал, а статьи вступительные какие отличные писал, этому качеству и Трутнев завидовал.
- Николай Васильевич, кто лучше пишет вступительные и рецензии? - спрашивал я.
- Лучше Александра Плетнёва вступительную статью или рецензию в Омске не напишет никто! - браво отвечал Березовский. Он всегда с удовольствием ездил к нему вместе со мной.
Последние года Плетнёв не пишет крупные вещи и не общается с коллегами по творческому цеху. Отвечает на телефонные звонки доброжелателям. Помню, звоню ему и прошу отредактировать несколько рассказов и повестей. Он соглашается запросто, зовёт в гости. Приезжаю с Николаем Березовским, лакомлюсь прекрасным зельцем, обсуждаю современную литературу. Хохочу, когда Николай Васильевич специально называет Прилепина «рыбой-прилипалой» или «прищепкой», а Александр Никитич качает головой, мол, нельзя ни о ком плохо отзываться.
- Астафьев критиковал строй, а не людей, - напоминает Плетнёв. - А теперь писатели рады молоть чепуху про самих себя. Но лучше потешались бы над собой, чем над соратниками, пользы больше будет. Лучше бы фельетоны писали бы на себя.
Кстати, из омских писателей в дом к Виктору Петровичу Астафьеву попадают лишь двое: Плетнёв и Березовский.
О своеобразном «попадании» тоже можно замолвить словечко. Приезды в Омск - дело тяжёлое. Наверное, поэтому в сибирскую провинцию не стремятся приезжать крупные литературные светила. Хотя, кого таковыми считать, разумеется? Последний немалый и молодой автор здесь выступает Борис Кутенков. Поэт и критик по заказу. Он читает стихи в библиотеке им. Ленина и в кафе «Гамбринус» - судя по интервью, любимой забегаловке известного хоккеиста Яромира Ягра. Единственные люди, которые встречают Борю: я, Игорь Федоровский, его тёзка Хохлов, Иван Таран, Андрей Козырев, Дмитрий Соснов, Серафима Орлова и Евгения Лифантьева. Остальные, имею в виду членов союза писателей, ни один не является на встречу, хотя у Бориса Кутенкова публикаций в журнальном зале намного больше, чем у любого омского автора с членским билетом. Мне обидно, а Борису и подавно. Парень спрашивает, мол, что в Омске есть только Николай Березовский, которого обижает невниманием местная писательская верхушка и тот будто бы сходит с ума. Николай Васильевич - неплохой писатель, но уже как много-много лет считается «ругательным приложением» к обеих писательским организациям. Однако Боря старается не унывать, показывая модную футболку с надписью «Он - поэт, он - Борис Кутенков»; рассказывает о своих литературных коллегах в Москве. Не забывает и руководителя проекта «Мегалит» Александра Петрушкина, который, по его словам, печатается много, но до сих пор не столь известный как Захар Прилепин или Дмитрий Быков.
Библиотека им. Ленина более спокойное место, чем кафе «Гамбринус». В небольшом, но шумном помещении кафе Боря читает стихи. Сидящий с краю от уборной мужик слегка набирается пивом и сам решает почитать. Но вместо ладной рифмы предлагает пошлые анекдоты. Его сынишка лет пяти-шести, выбегая на сцену, рассказывает одну и ту же считалку, при этом вызывает бурный смех у нетрезвого папы и меня. Я заказываю пиво и закуску в виде хрустящих жареных крылышек. На пьяную голову заумные стихи слушаются лучше.
- Кутёнков - поэт для поэтов, - комментирует фантастка и журналистка Евгения «Скади» Лифантьева, намерено заменяя букву «е» на «ё», для задора. Борис Кутенков - человек серьёзный и шуток почти не понимает.
Я знаю, что Борису Кутенкову завидуют многие члены омских союзов. Почему и не приходят на встречу, хотя прекрасно о ней знают. Почему, например, на встречу не является Вероника Шелленберг, которая несколько раз печатается под одной обложкой с Борей в красноярском журнале «День и ночь», где после многочисленных разборок с Михаилом Стрельцовым состав редколлегии сразу мельчает. Будучи уже немолодой и ворчливой женщиной Вероника Шелленберг избегает молодых поэтов, которые в поэзии более успешны. Также старается не упоминать о тех авторах, которые ей неполезны. Скажем, об авторах, ближайших ребятах из своего литературного объединения она говорит часто, а вот о других - почти нет. Кому-то обидно, остальным - «ржачно», как выражается бесшабашный и вечно скандальный Юрий Генрихович Моренис, хвастающий гениальным, по его словам, романом «Поножовщина». Почему, например, не удостаивает присутствием Борю Кутенкова Николай Березовский - он может и так по поводу оставить комментарий на своём сайте. Стариков в данном случае понять можно: кому-то трудно добираться по городу, кто-то не следит за новостями в СМИ. Но почему творческая молодёжь отсиживается? Если бы от каждого омского литературного объединения пришло бы хотя бы по двое, то зала бы кафе точно не хватило. Обидно, правда. Даже мне. Зато после выступлений Бориса мы дружно сидим в KFC. Наш прозаик Серафима Орлова умудряется выклянчить у Бориса обед. За столом обсуждаем противостояние Кутенкова и Зырянова - тюменского критика. Эти ребята будто бы неравнодушны друг к другу. Некоторые блоги пестрят грозными сообщениям и литературным разборами. Дрязги надоедают быстро, сбивая с истинного пути.
Одно литературное мероприятие проходит, затем другое. Но молодёжи на них скучно, поэтому аудитория немногочисленна. И зачем тратить время на «говорильню» или «прослушку», если гораздо приятнее и правильнее поработать над созданием своего произведения и в тайне радоваться, что действуешь вопреки...
Мне снится сон. Недавно. Перед самым ранним и трудным подъёмом на работу в понедельник вижу стадо мчащихся коней, ржущих неимоверно, пылящих страшно за собой. И в этих конях узнаю вдруг знакомых мне людей - поэтов и писателей разных возрастов, причём большинство не из Омска, их я видел на фотографиях и на «аватарках» в социальной сети. Я знаю, что эти люди-кони рвутся к водоёму, но также мне известно, что вода ещё далеко, а конь так быстро и долго скакать не может… Бегут бок о бок Николай Березовский, ругающий Станислава и Сергея Куняева за «распилы» премий, несётся Пётр Алёшкин, этот рыжий какой-то и словно с львиной гривой. Едва уловимо стучат копытами редактор журнала «Южная звезда» Виктор Кустов и Светлана Замлелова, у второй, белой и крупной, на боку татуировка «Великоросс». Много кто рвётся, говорю ведь, а каждый - ни то ржёт, ни то хохочет громко и протяжно. А я несу в портфеле большую стопку журналов: «Нашу молодёжь», «Наш современник», «Звезду», «Знамя» и «Дружбу народов», ещё несколько газет, но все омские почему-то. Иду себе, иду и наблюдаю, пока не раздаётся противный звон будильника.
Чисто «поржать» над графоманами порой не выходит. Многих обыкновенно жаль и не тратишь времени попусту, а других - уважаешь за хорошую прозу или поэзию. Графоманы - люди и авторы разные. С годами становятся ранимыми и ворчливыми…
http://camerakunsta.ru/front/170 - взято с Камеры Кунста