* * *
.
Вечерняя рябь незабудкой цвела,
и запад туманно белел,
где острые уносили крыла
клубы белооблачных тел.
.
И морю не помнилось про меня,
и время к закату текло…
А воробьи бушевали, звеня,
в листве эвкалиптовых крон;
.
а синего платья того синева
светила в траве и в лучах
остывшего солнца, и сосны едва
несли небосвод на плечах.
.
Их груди, вздымаясь усталой корой,
казались теплы и новы
кому-то иному, кто следом за мной
в тяжелом вращении плоти земной
из дальней придет синевы.
Вечерняя рябь незабудкой цвела,
и запад туманно белел,
где острые уносили крыла
клубы белооблачных тел.
.
И морю не помнилось про меня,
и время к закату текло…
А воробьи бушевали, звеня,
в листве эвкалиптовых крон;
.
а синего платья того синева
светила в траве и в лучах
остывшего солнца, и сосны едва
несли небосвод на плечах.
.
Их груди, вздымаясь усталой корой,
казались теплы и новы
кому-то иному, кто следом за мной
в тяжелом вращении плоти земной
из дальней придет синевы.