А меж тем Анна… Часть 17.
Она взялась меня пугать. То поделками своими, то своими понятиями о прекрасном. 
Начну, пожалуй, с последней шЫдевры. Та-даааааааамммм!
Мне одной страшно?
Сама сваяла, без моей помощи. Внутри у этой нечисти каштан, а горелыми спичками мою дочь снабдил сердобольный дед. Сам и признался, когда я насела на него вплотную - Анька молчала как партизан, и только гордо дергала носом с видом плененного диверсанта.
А несколько дней назад, на прогулке, дочь моя намекнула, что во-о-он в том магазинчике продается «прекрасная акула», о которой Анька «…уже полвторого лет мечтала!!!». О как…
Ну, раз полвторого лет мечтала - пойдем хоть глянем, что там за «прекрасная акула» такая.
Заходим. Анька возбужденно тычет пальцем куда-то в глубины весьма неярко освещенной витрины. Я сослепу приглядываюсь в развалы игрушек: на меня из угла пялится что-то синеглазое, вроде как с хвостом. Анька в радостном нетерпении приплясывает рядом. Прошу продавщицу показать мне сие чудо в… чешуе. Та ныряет в витрину, шурует там, а потом на свет появляется… ЭТО:
Я хочу, что б вы поняли три вещи:
1. Глаза у нее уже были кое-как закрашены синим маркером.
2. Она была явно преклонного возраста.
3. На «морде», или как эту часть рыбы можно назвать?, у нее было крупно написано «60».
Я стояла и молчала, глядя на «прекрасную акулу». В голове промелькнуло: «60 - это возраст» - и это был не вопрос, а утверждение. Ухо смутно улавливало восторженные Анькины попискивания. Я подняла глаза на продавщицу. Она тоже молчала, глядя на то, что лежало перед ней на витрине. Потом взглянула на меня и спросила:
- За 20 возьмете?
- За 20 возьму.
Анька радостно приняла в протянутые ладошки свою вожделенную «прекрасную акулу», о которой она «полвторого лет мечтала!», и нежно прижала ее к груди.
P.S. И эта…ммм… это существо теперь у Аньки в любимчиках.
Спать с ней - акулой прекрасной - я отказалась наотрез, но вне нашего дивана Анька и акула неразлучны.
Начну, пожалуй, с последней шЫдевры. Та-даааааааамммм!
Мне одной страшно?
Сама сваяла, без моей помощи. Внутри у этой нечисти каштан, а горелыми спичками мою дочь снабдил сердобольный дед. Сам и признался, когда я насела на него вплотную - Анька молчала как партизан, и только гордо дергала носом с видом плененного диверсанта.
А несколько дней назад, на прогулке, дочь моя намекнула, что во-о-он в том магазинчике продается «прекрасная акула», о которой Анька «…уже полвторого лет мечтала!!!». О как…
Ну, раз полвторого лет мечтала - пойдем хоть глянем, что там за «прекрасная акула» такая.
Заходим. Анька возбужденно тычет пальцем куда-то в глубины весьма неярко освещенной витрины. Я сослепу приглядываюсь в развалы игрушек: на меня из угла пялится что-то синеглазое, вроде как с хвостом. Анька в радостном нетерпении приплясывает рядом. Прошу продавщицу показать мне сие чудо в… чешуе. Та ныряет в витрину, шурует там, а потом на свет появляется… ЭТО:
Я хочу, что б вы поняли три вещи:
1. Глаза у нее уже были кое-как закрашены синим маркером.
2. Она была явно преклонного возраста.
3. На «морде», или как эту часть рыбы можно назвать?, у нее было крупно написано «60».
Я стояла и молчала, глядя на «прекрасную акулу». В голове промелькнуло: «60 - это возраст» - и это был не вопрос, а утверждение. Ухо смутно улавливало восторженные Анькины попискивания. Я подняла глаза на продавщицу. Она тоже молчала, глядя на то, что лежало перед ней на витрине. Потом взглянула на меня и спросила:
- За 20 возьмете?
- За 20 возьму.
Анька радостно приняла в протянутые ладошки свою вожделенную «прекрасную акулу», о которой она «полвторого лет мечтала!», и нежно прижала ее к груди.
P.S. И эта…ммм… это существо теперь у Аньки в любимчиках.
Спать с ней - акулой прекрасной - я отказалась наотрез, но вне нашего дивана Анька и акула неразлучны.