Day 249/353. Шостакович
Вчера в Мариинском театре давали Седьмую симфонию в исполнении оркестра под управлением Валерия Гергиева. Так уж вышло, что эту симфонию я услышала впервые в записи именно в исполнении оркестра под управлением Гергиева, с тех пор я переслушивала её не раз и как-то привыкла считать именно такое исполнение образцовым, что ли. Эффект уточки, в общем, в действии - услышанное впервые импринтируется и воспринимается как самое лучшее. С тех пор я слышала Седьмую симфонию Шостаковича в живом исполнении несколько раз, точно больше пяти, и каждый раз под управлением разных дирижёров. И всегда это были немного разные симфонии! И мне всегда нравилось исполнение, не было такого, чтобы не понравилось, но и разницу я всегда замечала, хотя, скорее, на дилетантском уровне, на уровне суждения далёкого от музыкальной грамотности человека. Так, помню сингапурского дирижёра Даррелла Анга - под его управлением я слушала симфонию в 2017 - и помню, что немного удивилась, так как темп был как будто бы немного другой, какой-то чуть более резвый, что ли, чуть более как будто лёгкий, как-то так. Это не делало симфонию хуже, но она была отчётливо другой. Потом были и другие исполнения, в том числе под руководством Юрия Башмета, но помню, что больше всего мне понравилось исполнение красноярского оркестра в конце 2021 года. Теперь я понимаю, что, кажется, это исполнение было просто наиболее похоже на гергиевское.
Потому что вчера со мной творилось невообразимое. Слёзы текли безостановочно с первой до последней минуты и временами меня бросало в дрожь. В симфонии есть места, в которых у меня непроизвольно наворачиваются на глаза слёзы: это сцена нашествия в первой части, самый тот момент с лёгкой и чуточку зловещей барабанной дроби и до того, как музыка, постепенно уплотняясь и разрастаясь, доходит как бы до своего пика и начинает descend, снижаться. Потом, это начало второй части, где солируют скрипки. И в третьей части тоже есть момент, ближе к концу и самый конец, масштабный и когда треугольники звенят.
А вчера просто у меня постоянно слёзы стояли в глазах. Я ничего не могла поделать. Всё было вчера «то самое»: и темп, и инструменты, и звучание, всё вообще. И музыка так захватывала сама по себе, что не позволяла вдуматься в неё, как-то проанализировать, что ли, она просто несла тебя по волнам памяти, ассоциаций и ощущений. Это был такой мощный опыт, что в конце, когда аплодировали, я плакала просто uncontrollably, очень давно не испытывала такого ощущения.
В итоге моё лицо после концерта представляло собой просто распухшую красную пухлую лепёшку с засохшими потёками коричневой туши, вид был жуткий. Но я знала, что пойду сейчас пешком, пройдусь, освежусь, успокоюсь… Так и вышло, в общем-то. Долгая дорога с Декабристов до Восстания через набережную Мойки и с заходом на Исаакиевскую площадь к любимому Институту истории искусств - и я была уже способна сфокусированно смотреть и ровно дышать.
В субботний вечер в Петербурге много народа. Все молодые, нарядные, в приподнятом настроении. Сверкают витрины, открыты кафе и бары, а вчера было ещё тепло по-летнему, и жизнь на улицах кипела. Было здорово. Только я очень устала к тому моменту уже. И спать предстояло немногим более 3 часов, а потом - вставать и в Ласточку, где едем и сейчас. Больше в Ласточке не поеду, долго) постараюсь на Сапсане или тогда уж на поезде в ночь. А то не поспать толком и очень долго ехать, 6 часов сидя на неоткидывающемся кресле. Зато дёшево, это да…
Много работы ещё сегодня предстоит. Готовка, уроки какие-то проверить, забрать заказ, делать презентацию по залогу… Ых. А спать хочется…
Потому что вчера со мной творилось невообразимое. Слёзы текли безостановочно с первой до последней минуты и временами меня бросало в дрожь. В симфонии есть места, в которых у меня непроизвольно наворачиваются на глаза слёзы: это сцена нашествия в первой части, самый тот момент с лёгкой и чуточку зловещей барабанной дроби и до того, как музыка, постепенно уплотняясь и разрастаясь, доходит как бы до своего пика и начинает descend, снижаться. Потом, это начало второй части, где солируют скрипки. И в третьей части тоже есть момент, ближе к концу и самый конец, масштабный и когда треугольники звенят.
А вчера просто у меня постоянно слёзы стояли в глазах. Я ничего не могла поделать. Всё было вчера «то самое»: и темп, и инструменты, и звучание, всё вообще. И музыка так захватывала сама по себе, что не позволяла вдуматься в неё, как-то проанализировать, что ли, она просто несла тебя по волнам памяти, ассоциаций и ощущений. Это был такой мощный опыт, что в конце, когда аплодировали, я плакала просто uncontrollably, очень давно не испытывала такого ощущения.
В итоге моё лицо после концерта представляло собой просто распухшую красную пухлую лепёшку с засохшими потёками коричневой туши, вид был жуткий. Но я знала, что пойду сейчас пешком, пройдусь, освежусь, успокоюсь… Так и вышло, в общем-то. Долгая дорога с Декабристов до Восстания через набережную Мойки и с заходом на Исаакиевскую площадь к любимому Институту истории искусств - и я была уже способна сфокусированно смотреть и ровно дышать.
В субботний вечер в Петербурге много народа. Все молодые, нарядные, в приподнятом настроении. Сверкают витрины, открыты кафе и бары, а вчера было ещё тепло по-летнему, и жизнь на улицах кипела. Было здорово. Только я очень устала к тому моменту уже. И спать предстояло немногим более 3 часов, а потом - вставать и в Ласточку, где едем и сейчас. Больше в Ласточке не поеду, долго) постараюсь на Сапсане или тогда уж на поезде в ночь. А то не поспать толком и очень долго ехать, 6 часов сидя на неоткидывающемся кресле. Зато дёшево, это да…
Много работы ещё сегодня предстоит. Готовка, уроки какие-то проверить, забрать заказ, делать презентацию по залогу… Ых. А спать хочется…