Богатырская земля или малая родина писателя Ивана Макарова. Страницы 254 -262.
Опубликованные страницы: 1-15, 15-24, 25-34, 35-43, 44-52, 53-61, 62-70, 71-85, 86-94, 95-103, 104-11 2, 113-120, 121-129, 130-138, 139-147, 148-156, 157-165, 166-174, 175-183. 184-192, 193-201, 202-210, 211-219, 220-235, 236-244, 245-253.
Классное пение, как предмет, преподаётся в 1913 году только в немногих училищах Раненбургского уезда. В частности, в мужском приходском училище (видимо, городском - г. Раненбурга - авт.), а также, в «министерских»: Старо-Кленском, Зенкинском и в «немногих сельских начальных». Причина банальная: в отсутствии средств на опла-
253
ту учителя. По этой же причине, как свидетельствуют архивные документы, в Раненбургском уезде «почти нет и церковных хоров»; так как «регентами в церкви» обычно являлись сами учителя. Но всё же, «классное пение» на 1913 год, есть и в Истобенском, и Дубовском, и Колыбельском и в Нижне - Якимецком начальных училищах Ранен-
бургского уезда.
О бытовой стороне жизни сельских учеников - следующий факт. «При сельском училище» в селе Зимарово устроен «ночлежный приют» для детей ближайших деревень и «пригорода» села Зимарова… В некоторых источниках встречается и название - «приют Волконского»... Сельские продукты дети привозят из дома, готовит нанятая прислуга: «надзор осуществляет учитель за вознаграждение» (40 рублей в год - авт.) «Зимаровское» начальное училище, видимо, работает в хороших финансовых условиях; оно получает «% с капитала в 3.200 руб. в размере 121 р.60 к. Зимаровского Приходского Попечительства».9 Читатель уже знает, что имение Зимарово принадлежало князю Н.С. Волконскому.
В часто цитируемом романе «Чёрная шаль» Ивана Макарова неоднократно упоминается и само село Зимарово, и монастырь, находящийся в пятнадцати верстах от него. Именно в нём скрывается главная героиня романа Прасковья Горянова, опасаясь возмездия:
«Монастырь этот, за зиму совсем заброшенный, хоть и был соседнего уезда, но от нашего села он находился всего в сорока верстах. Я побаивалась, что обо мне пронюхают и привлекут меня за восстание. Поэтому, когда к нам на огонёк изредка вламывался какой-нибудь путник, я тотчас пряталась в уголок, в тёмно-коричневую ширмочку,
которую я старцу на кровать сделала из большого подрясника, у когото из монахов им украденного. Так случилось и в этот раз, когда постучался к нам разнесчастный бандюга. (В уезде в то время шныряла шайка какого-то Огольцова-Огольца) …».
Но «старца» убили … И Прасковье Горяновой пришлось бежать из монастыря:
«За ночь я отмахала больше пятнадцати вёрст. Очутилась в селе Зимарове и тут выпросилась к одним в избу, сказавши, что я ходила к раненому сыну. Уж, когда выспалась у них, я вспомнила про письмо, машинально захваченное у старца в сундучке. Из него-то, из письма, я и получила первую весточку и о гнёздышке своём, и о Петруше».10
Даже в последнем законченном романе писателя Макарова «Миша
254
Курбатов», упоминаются не только «рязанские» географические названия (село Поляны и монастырь Аграфенина Пустынь), но и «раненбургские». В частности, в романе есть и монастырь, «с чудотворным колодцем» вблизи города Раненбурга, к которому собиралось до пятидесяти тысяч богомольцев, с попами, с монахами и прочей чер-
товщиной».
«Салтычок» Ваня Макаров был одним из учеников Салтыковского начального училища. Возможно, у него всегда была соответствующая одежда и обувь: Макаровы-родители, как уже отмечалось, жили хорошо. Но тяжёлый крестьянский труд был знаком ему с детства. И его отец, как и многие односельчане-салтыковцы, уезжал на дополнительные заработки. И в Салтыковской начальной школе, в обоих его «отделениях», как читатель уже знает, вспыхивали эпидемии и учебные занятия приходилось на время прекращать … Но, тем не менее, начальное образование будущий писатель получил - достаточное
для того, чтобы выдержать «вступительные испытания» в Ряжскую мужскую гимназию. Причём, спустя год после окончания сельского начального училища! «Салтычок» Иван Макаров появится сначала в предварительном списке учеников первого класса гимназии в мае 1912 года: «кандидатом», под двенадцатым номером. В августе, к началу 1912 - 1913 учебного года, будущий писатель значится и в окончательном списке гимназистов Ряжской мужской гимназии.
А дальше?
Пройдёт семь гимназических лет... В июне 1919-го, будущий писатель Иван Макаров окончит мужскую гимназию г. Ряжска, ставшей к тому времени советской школой 2-й ступени № 2. Одновременно он сдаст дополнительные, платные экзамены на звание «народного учителя». С июля 1919-го, «народный учитель» Иван Иванович Макаров - в родных Салтыках: он значится «учителем волнообраза». Иван Иванович Макаров приступит к работе теперь уже в одной из трёх начальных школ села: в 3-й Салтыковской. Датой основания 3-й Салтыковской школы указывается 1917 - 1918 учебный год. 11
Одиннадцатилетний «салтычок» Ваня Макаров, успешно выдержавший «вступительные испытания» в Ряжскую мужскую гимназию в мае 1912 года, не мог предположить, какую выбирает судьбу! Не мог он знать и того, что десятилетия спустя, уже после его преждевременной гибели и последующей реабилитации, в салтыковскую школу, теперь - восьмилетнюю (!), приедут ученики из ряжской школы № 1
255
(бывшей мужской гимназии), на … экскурсию… Приедут посмотреть на те места, где он родился, где жили его родители, братья, сёстры, близкие родственники. На места, где писатель Иван Макаров получал начальное образование, где формировался его литературный талант, воплощённый в произведениях. И «салтычок» уже совершенно дру-
гого поколения - Александр Васильевич Гришин, на всю жизнь запомнит эту «экскурсию», который проводил с учениками обоих школ, их салтыковский учитель истории.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 О.В. Сидорова (Ершова). Диктант и сочинения в учебных заведениях в 1910 - 1917 годах…
Сергей Есенин: Личнось. Творчество. Эпоха. Москва - Константиново - Рязань, 2017.
2 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
3 О.В. Сидорова (Ершова). Как воспитать патриотов? Исторический опыт прошлого…
Материалы 12-х краеведческих чтений памяти В.И. Гаретовского.- Рязань, 2018.
4 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
5 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
6 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
7 О.В. Сидорова (Ершова). Как воспитать патриотов? Исторический опыт прошлого.
Материалы 12-х краеведческих чтений памяти В.И. Гаретовского. - Рязань, 2018.
8 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686
9 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686
10 И. Макаров. Чёрная шаль. - М. Московский рабочий, 1970, с. 207 - 208.
11 О.В. Сидорова (Ершова). Первые выпускники Ряжской мужской гимназии (1918 г.).
Материалы 14 - 15-х краеведческих чтений памяти В. И. Гаретовского. - Рязань, 2020.
Глава тридцать седьмая
СВЯЩЕННИК
АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ ОБОЛЕНСКИЙ
И АГРАФЕНА ВАСИЛЬЕВНА БУЛАЕВА
Выше упоминалось имя рязанского губернатора князя Александра Николаевича Оболенского. Он возглавлял Рязанскую губернию с 1910 по 1914 годы. Знаком читатель и со вторым мужем княгини Надежды Вениаминовны Каминской, - князем Дмитрием Александровичем Оболенским. Но в рязанских архивных документах встречается имя и Александра Павловича Оболенского - священника села Маклец Богородицкого уезда Тульской губернии.
В 1893 году Жена Коллежского Секретаря Аграфена Васильевна
256
Булаева завещала свои средства, а они были не маленькими, на содержание двенадцати (!) народных училищ. Они находились не только на территории Рязанской губернии, но и Тульской. Завещала с тем условием, «чтобы в означенных всех двенадцати школах преподавалось обучение не менее одного какого-либо ремесла - кузнечного, слесарного, плотничного или обучение садоводству и другим ремёслам». При жизни Аграфены Васильевны работали пять начальных училищ, которые она содержала: четыре - в Тульской губернии: из них три - в Крапивенском уезде и одно - в Тульском уезде. В Рязан-
ской губернии работало одно «булаевское» училище - в селе Якимец Раненбургского уезда. По желанию Аграфены Васильевны Булаевой, ещё семь училищ (!) предполагались к открытию на её средства; так говорилось в завещании.
«Душеприказчиками Госпожи Булаевой» стали: священник села Маклец Богородицкого уезда Тульской губернии Александр Павло-вич Оболенский и Коллежский Секретарь Пётр Васильевич Боженов. Но священник Александр Петрович Оболенский, по каким-то при-
чинам, «передоверил свою доверенность», данную ему «Госпожой Булаевой», священнику Крапивенского уезда села Головенек Пав-лу Григорьевичу Знаменскому. По составленному завещанию средства, оставляемые «Госпожой Булаевой» народным училищам, были очень немалые. Как сообщал после её смерти директор Тульского
народного училища директору такого же училища в селе Якимец Раненбургского уезда Рязанской губернии, «…капитал по конверсии и с наросшими процентами возрос до 169 тыс. руб. на 12 училищ».1
Дело давнее, но по сохранившимся документам становится ясно, что после смерти Аграфены Васильевны, священник Павел Григорьевич Знаменский, которому «передоверена» доверенность, предпри-нимает значительные усилия по переводу всех двенадцати народных школ обеих губерний, в разряд церковно-приходских: рангом ниже.
Видимо, для того, чтобы значительные средства госпожи Булаевой достались Епархии. Но последняя воля Жены Коллежского Секретаря Аграфены Васильевны Булаевой всё-таки была исполнена: на её личные средства были открыты и новые начальные училища и про-
должали работать прежние. После революций 1917 года они стали государственным, народным достоянием.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 1621.
257
Глава тридцать восьмая
ДЕТСТВО ИВАНА МАКАРОВА
ПО ЕГО КНИГаМ
Примечательно, что ещё в 1910 году, когда «ревизировались» начальные училища Рязанской губернии, было замечено, что в некоторых из них совсем не обращается внимание на классное и внеклассное чтение учащихся, на «ознакомление их с наиболее выдающимися произведениями наших первоклассных писателей». Ведь «одна из
важнейших задач всякой школы заключается в том, чтобы выработать и развить в учащихся любовь и привычку к разумному чтению, без чего о дальнейшем развитии и самообразовании не может быть и речи».1 Пока не найдены архивные материалы Салтыковского начального училища, двух его отделений, невозможно достаточно
точно рассказать о детских и ученических годах будущего писателя Ивана Макарова. Но возможно, о них расскажут его книги? Тем более, что в них много литературных героев - мальчиков-подростков.
В часто упоминаемом романе писателя «Чёрная шаль» есть эпизод, когда маленький сын главной героини - Петруша Горянов, на спор, пробует прокатиться на крыльях водяной мельницы. Сельские ребятишки не смогли удержать крыльев, и мальчик чудом уцелел,
вцепившись в них намертво, пока лопасти мельницы делали круг:
«Вскоре потом заметила я вдруг, что Петруша кулачки свои почти не разжимает при мне. Добилась я, разжала кулачки, да и ахнула: вся кожа на ладонях у него до самого мяса сорвана. Пытала-пытала я его и лаской, и угрозами - так и не добилась ничего. От постороннего узнала всё, от мельника. Встретился и рассказал мне:
- Ставь, - говорит, - Прасковья, мне сороковку за сына. Спасибо, что в мельнице спал да остановил вовремя.
Оказалось, Петруша вызвался на мельничном крыле круг объехать. Ребятки-то пустили мельницу потихоньку, а канат-то у них выскользнул с приводной зубчатки.
- Что твой копец вцепился в поперечину, - говорит мельник, - руки ему никак не разжать было. Водой тёплой отлил».
Перечитывая этот эпизод в очередной раз, ловишь себя на мысли: возможно, это реальный случай из детства самого писателя?
И снова роман «Чёрная шаль» писателя Ивана Макарова:
258
«Вспомнилось мне вдруг о Петруше да о Полечке горбатенькой. Так ярко приметилось! У Полечки тогда еле-еле обозначилось на спинке. Глазки ещё только заострились у ней, ярко образовались, неподвижные да вроде как злостенькие, как гвоздики. Уставится, бы-
вало, прямо в глаза, словно упрекает, словно уже чуяла, что навек изуродовали её.
Я студень тогда разбирала, горшок вынула из печи. Душистый
удался студень, такой душистый запах пустил по всей избе. Я Петрушу разбудила мусолики сосать. Он сидит, гложет мусолики, насусолился весь …
И вот он сразу как уронит вдруг кость да уставился на печку, где Полечка спала, не моргнёт …
Словно обухом меня ударило. Оглянулась, а Полечка меня своими глазками пронизала. Её, видно, запах горячего студня разбудил. Она высунулась из-за ситцевой занавески да смотрит. Такая обида в глазках у ней, такой упрёк».2
Та же «Чёрная шаль» ... Вспоминает главная героиня - Прасковья Горянова:
«Вот ещё что открою: когда я была маленькая, я видела, как резали у нас поросёнка. Погладили его, почесали, потом шестеро мужиков сразу на него навалились и притиснули. Так ведь всё же сила: всё, что есть, напрягал он, когда почуял конец. Всё-всё, лишь бы сбросить, вырваться и вздохнуть последний раз».
Или литературный персонаж одного из ранних рассказов Макарова-писателя «рязанского» времени, «Мишкина контрабанда». Рассказ, вероятно, впервые опубликован 20 мая 1928 года в газете «Ленинские внучата». В это время коммунист и советский служащий Иван Иванович Макаров заведует Рязанским землеустроительным
техникумом и ведёт в нём один из главных, на тот момент, предметов -«обществоведение». У него подрастает трёхлетний сын Январь, родившийся в Рязани. Но публикуя свой рассказ «Мишкина контрабанда» в «детской» газете «Ленинские внучата», писатель посвящает его не своему сынишке Январю, а «дорогой подшефнице» - Елене
Левинтовой:
«Мишка видит, как любимая им скворчиха слетает с метёлки и садится ему на голову. Он чувствует, как она легонько и ласково копается у него в упрямых вихорках, точно свивает в них гнёздышко. И Мишке хочется поднять руку и погладить скворчиху.
259
- Миша… Мишаня, - окликает его мать, роясь в волосах.
- Мишаня, проводи, встань, корову в стадо, встань, милый, встань…
Мишка жмётся. Под дерюгой тепло, а сон так сладок, будто глотаешь тоненькую струйку душистого мёда.
- Искупайся, поди, Мишенька, и проводи её, - убеждает мать.
Мишка вскакивает, вспомнив о купании. Бежит к реке и, на ходу скинув рубашонку, бултыхается с крутого обрыва в воду. Летят брызги, радужно отливаясь на солнце. Мишка чувствует приятную бодрость, точно сонливость его утонула в «Глубоком затоне».
Искупавшись, гонит корову на выгон к мельнице. Там, поджидая пастуха, судачат бабы, и Мишка издали слышит бранчливые вскрики тётки Фёклы…».3
…Михаилом звали среднего брата Ивана Макарова!
Другой литературный Мишка (Иван Макаров любит это имя! - авт.) - Мишка Скворец, из сильнейшей повести писателя «Казачий хутор». Мишка Скворец - прирождённый изобретатель! Вместе с местным кузнецом Петраном они смастерят «водоподъёмную вышку», подобной водяной мельнице, чтобы спасти колхозный урожай. Об этом вторая глава повести «Казачий хутор» - «Наш путь»:
«Мишка Скворец в это утро был разбужен отцом, когда тот крикнул жене о хриплом коровьем голосе. Отец ушёл, и он остался ле-жать в постели; эти утренние часы, когда и в избе, и на селе было тихо, Мишка называл «самыми изобретательными». И, действитель-
но, «изобретательным» это прохладное утреннее время было потому, что всё задуманное оставалось ещё долгое время, вплоть до вставания, на грани сновидений, а Мишка часто видел во сне огромную блестящую карусель, медленно вращающуюся перед глазами, - всё казалось легко выполнимым, и даже сама мечта походила на действительность».
Что же задумал «изобретатель» Мишка?
«А задумал Мишка невероятно много и с ребячьей серьёзностью утаивал ото всех своё «главное», как он называл изобретение. Изобретение это сводило на нет необходимость построек, каких бы то ни было электростанций; последняя летняя гроза застала Мишку
в поле, ночью. Прячась от дождя, он присел у передних ног своей лошади, которую пас в ночном, и следил, как ослепительные, чудоищные молнии мгновенно рассекали чёрную тучу, завалившую всё
260
небо. Тогда и возникла у него мысль построить по всему Советскому Союзу сеть особых магнитных громоотводов и всю неисчислимую по силе электроэнергию улавливать в соответствующие аккумуляторы. И уж из них пользоваться электричеством.
Сколько сил, сколько средств сохранит его Мишкино изобретение».4
А вот примечательная «макаровская» сказочка о знакомой всем с детства «Репке», вернее, фрагмент из неё из романа «Чёрная шаль». Рассказывает сказочку Прасковья Горянова:
«Жил-был Старичок - буровичок да Старушка - вострушка. Ау, слышишь ли родной? Старичок, говорю, да Бабушка - вострушка. Было у них полотенце холщовое, на нём вышит петушок - золотой гребешок …
Вот приходит к ним Весна-красна в ситцевом платочке - голубое поле, лазоревые цветочки. В оконце постучала. «Здравствуй, Старичок - буровичок, здравствуй, Бабушка - вострушка! Я Весна - красна. Подарите мне полотенце с петушком - золотым гребешком. Сказала и ушла.».
Но ни старичок, ни бабушка не смогли найти «Весны - красны» … Тогда они «решили посеять полотенце с петушком»: «взошло-расцвело полотенце голубыми цветиками, лазоревыми петушками - золотыми гребешками. И выросла у них на грядке репка…«.
А что оказалось в репке?
«Мужик-мужичок - неразумная голова» … Он задумал «загнать» в глубокую яму «все моря, все реки … ветра …». Но «пока ветра ловил, моря-реки разбежались»...5
Московский журналист и литературовед Маргарита Смирнова, в 70-е годы ХХ века активно работающая с «макаровскими» материалами, оставила сведения о том, что будущий писатель с детства любил рисовать. «Дом Макаровых стоял на центральном посёлке (улице) - Панки. Здесь, на завалинке, усаживал, бывало, Ваня сестёр,
расплетал им косы и рисовал синеглазыми русалками. А то набросает в один миг портрет приятеля. И всякий, кто ни взглянет, мигом его узнает…».6
«Салтычок» Ваня Макаров любил рисовать, и этот второй природный дар пригодится ему и в жизни, и в литературе. В дальнейшем прижизненные его товарищи и исследователи напишут, что особенно удавались писателю портреты и шаржи. Товарищ по Ряжской
261
мужской гимназии Анатолий Пономарёв даже напишет, что шаржи и эпиграммы гимназиста Ивана Макарова иногда служили поводом для ученических драк. Итак, будущего писателя интересовали люди. «Он писал образы людей живых, дышащих, мыслящих людей. Сам
того не замечая, Никитка отыскивал в своей памяти живые, некогда виденные им самим прообразы, натуры своего воплощения, припоминая отдельные черты, детали, подробности движения, взгляды и нанося их на толстый и густой грунт иконы». Приведённый фраг-
мент - из последней опубликованной повести писателя «Гофмалер Никитка», датированной 1936 годом.
Похоже, это маленький ключик к разгадке творческого метода писателя Ивана Макарова. Читая эту повесть о русском самородке-художнике петровских времён И. Никитине, замечаешь, как умело он описывает особенности изобразительного процесса:
«…он рисует чудесные горы, похожие на мелкоперистые облака, полные воздуха, простора и мягкости, он покрывает эти горы яркой и нежной сеткой крохотных деревьев, и они кажутся сугробами снега, на которых растёт зелень под ярким палевым светом южного солнца».
Художническое дарование Макарова-писателя - и в следующем литературном открывке. Уже знакомая читателю Прасковья Горянова из «Чёрной шали», видит глаза любимой девушки сына Петруши такими:
«Первое время после этой встречи я не могла дня прожить, чтобы не насмотреться досыта ей в глаза. Такие они у ней необъяснимые: светло-зелёные ли, серебряные ли, или золотистые. День, два, неделю будешь смотреть и не откроешь их цвета: и светло-зелёные, и серебряные, и золотистые. Особенно я любила (Прасковья Горя-
нова - авт.) на них смотреть сбоку, когда она поведёт ими чуть-чуть в сторону и кажется, что они у ней в это время немножко раскосые: расплавленное серебро, и по нем живые светло-зелёные прозрачные камушки с чёрным, блестящим зрачком.
Мне в тюрьме один литератор рассказывал, что один самый знаменитый художник, по фамилии Врубель, будто бы всю жизнь был одержим одной мыслью нарисовать глаза своей жены. Сколько же будто он выстрадал ради этой цели! Нарисовал, говорят, самые лучшие в мире картины, с ума сходил, вылечился - и опять рисовал, а я вот голову на отсечение даю, что он так и не выразил то, чего ради сходил с ума. Должно быть, это и были Манины глаза: и огонь в них,
262
и холод, и радость, и печаль, и любовь самая сладкая, и подлость
самая низкая».7
Продолжение следует - страницы 263-271.
Классное пение, как предмет, преподаётся в 1913 году только в немногих училищах Раненбургского уезда. В частности, в мужском приходском училище (видимо, городском - г. Раненбурга - авт.), а также, в «министерских»: Старо-Кленском, Зенкинском и в «немногих сельских начальных». Причина банальная: в отсутствии средств на опла-
253
ту учителя. По этой же причине, как свидетельствуют архивные документы, в Раненбургском уезде «почти нет и церковных хоров»; так как «регентами в церкви» обычно являлись сами учителя. Но всё же, «классное пение» на 1913 год, есть и в Истобенском, и Дубовском, и Колыбельском и в Нижне - Якимецком начальных училищах Ранен-
бургского уезда.
О бытовой стороне жизни сельских учеников - следующий факт. «При сельском училище» в селе Зимарово устроен «ночлежный приют» для детей ближайших деревень и «пригорода» села Зимарова… В некоторых источниках встречается и название - «приют Волконского»... Сельские продукты дети привозят из дома, готовит нанятая прислуга: «надзор осуществляет учитель за вознаграждение» (40 рублей в год - авт.) «Зимаровское» начальное училище, видимо, работает в хороших финансовых условиях; оно получает «% с капитала в 3.200 руб. в размере 121 р.60 к. Зимаровского Приходского Попечительства».9 Читатель уже знает, что имение Зимарово принадлежало князю Н.С. Волконскому.
В часто цитируемом романе «Чёрная шаль» Ивана Макарова неоднократно упоминается и само село Зимарово, и монастырь, находящийся в пятнадцати верстах от него. Именно в нём скрывается главная героиня романа Прасковья Горянова, опасаясь возмездия:
«Монастырь этот, за зиму совсем заброшенный, хоть и был соседнего уезда, но от нашего села он находился всего в сорока верстах. Я побаивалась, что обо мне пронюхают и привлекут меня за восстание. Поэтому, когда к нам на огонёк изредка вламывался какой-нибудь путник, я тотчас пряталась в уголок, в тёмно-коричневую ширмочку,
которую я старцу на кровать сделала из большого подрясника, у когото из монахов им украденного. Так случилось и в этот раз, когда постучался к нам разнесчастный бандюга. (В уезде в то время шныряла шайка какого-то Огольцова-Огольца) …».
Но «старца» убили … И Прасковье Горяновой пришлось бежать из монастыря:
«За ночь я отмахала больше пятнадцати вёрст. Очутилась в селе Зимарове и тут выпросилась к одним в избу, сказавши, что я ходила к раненому сыну. Уж, когда выспалась у них, я вспомнила про письмо, машинально захваченное у старца в сундучке. Из него-то, из письма, я и получила первую весточку и о гнёздышке своём, и о Петруше».10
Даже в последнем законченном романе писателя Макарова «Миша
254
Курбатов», упоминаются не только «рязанские» географические названия (село Поляны и монастырь Аграфенина Пустынь), но и «раненбургские». В частности, в романе есть и монастырь, «с чудотворным колодцем» вблизи города Раненбурга, к которому собиралось до пятидесяти тысяч богомольцев, с попами, с монахами и прочей чер-
товщиной».
«Салтычок» Ваня Макаров был одним из учеников Салтыковского начального училища. Возможно, у него всегда была соответствующая одежда и обувь: Макаровы-родители, как уже отмечалось, жили хорошо. Но тяжёлый крестьянский труд был знаком ему с детства. И его отец, как и многие односельчане-салтыковцы, уезжал на дополнительные заработки. И в Салтыковской начальной школе, в обоих его «отделениях», как читатель уже знает, вспыхивали эпидемии и учебные занятия приходилось на время прекращать … Но, тем не менее, начальное образование будущий писатель получил - достаточное
для того, чтобы выдержать «вступительные испытания» в Ряжскую мужскую гимназию. Причём, спустя год после окончания сельского начального училища! «Салтычок» Иван Макаров появится сначала в предварительном списке учеников первого класса гимназии в мае 1912 года: «кандидатом», под двенадцатым номером. В августе, к началу 1912 - 1913 учебного года, будущий писатель значится и в окончательном списке гимназистов Ряжской мужской гимназии.
А дальше?
Пройдёт семь гимназических лет... В июне 1919-го, будущий писатель Иван Макаров окончит мужскую гимназию г. Ряжска, ставшей к тому времени советской школой 2-й ступени № 2. Одновременно он сдаст дополнительные, платные экзамены на звание «народного учителя». С июля 1919-го, «народный учитель» Иван Иванович Макаров - в родных Салтыках: он значится «учителем волнообраза». Иван Иванович Макаров приступит к работе теперь уже в одной из трёх начальных школ села: в 3-й Салтыковской. Датой основания 3-й Салтыковской школы указывается 1917 - 1918 учебный год. 11
Одиннадцатилетний «салтычок» Ваня Макаров, успешно выдержавший «вступительные испытания» в Ряжскую мужскую гимназию в мае 1912 года, не мог предположить, какую выбирает судьбу! Не мог он знать и того, что десятилетия спустя, уже после его преждевременной гибели и последующей реабилитации, в салтыковскую школу, теперь - восьмилетнюю (!), приедут ученики из ряжской школы № 1
255
(бывшей мужской гимназии), на … экскурсию… Приедут посмотреть на те места, где он родился, где жили его родители, братья, сёстры, близкие родственники. На места, где писатель Иван Макаров получал начальное образование, где формировался его литературный талант, воплощённый в произведениях. И «салтычок» уже совершенно дру-
гого поколения - Александр Васильевич Гришин, на всю жизнь запомнит эту «экскурсию», который проводил с учениками обоих школ, их салтыковский учитель истории.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 О.В. Сидорова (Ершова). Диктант и сочинения в учебных заведениях в 1910 - 1917 годах…
Сергей Есенин: Личнось. Творчество. Эпоха. Москва - Константиново - Рязань, 2017.
2 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
3 О.В. Сидорова (Ершова). Как воспитать патриотов? Исторический опыт прошлого…
Материалы 12-х краеведческих чтений памяти В.И. Гаретовского.- Рязань, 2018.
4 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
5 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
6 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686.
7 О.В. Сидорова (Ершова). Как воспитать патриотов? Исторический опыт прошлого.
Материалы 12-х краеведческих чтений памяти В.И. Гаретовского. - Рязань, 2018.
8 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686
9 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 2686
10 И. Макаров. Чёрная шаль. - М. Московский рабочий, 1970, с. 207 - 208.
11 О.В. Сидорова (Ершова). Первые выпускники Ряжской мужской гимназии (1918 г.).
Материалы 14 - 15-х краеведческих чтений памяти В. И. Гаретовского. - Рязань, 2020.
Глава тридцать седьмая
СВЯЩЕННИК
АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ ОБОЛЕНСКИЙ
И АГРАФЕНА ВАСИЛЬЕВНА БУЛАЕВА
Выше упоминалось имя рязанского губернатора князя Александра Николаевича Оболенского. Он возглавлял Рязанскую губернию с 1910 по 1914 годы. Знаком читатель и со вторым мужем княгини Надежды Вениаминовны Каминской, - князем Дмитрием Александровичем Оболенским. Но в рязанских архивных документах встречается имя и Александра Павловича Оболенского - священника села Маклец Богородицкого уезда Тульской губернии.
В 1893 году Жена Коллежского Секретаря Аграфена Васильевна
256
Булаева завещала свои средства, а они были не маленькими, на содержание двенадцати (!) народных училищ. Они находились не только на территории Рязанской губернии, но и Тульской. Завещала с тем условием, «чтобы в означенных всех двенадцати школах преподавалось обучение не менее одного какого-либо ремесла - кузнечного, слесарного, плотничного или обучение садоводству и другим ремёслам». При жизни Аграфены Васильевны работали пять начальных училищ, которые она содержала: четыре - в Тульской губернии: из них три - в Крапивенском уезде и одно - в Тульском уезде. В Рязан-
ской губернии работало одно «булаевское» училище - в селе Якимец Раненбургского уезда. По желанию Аграфены Васильевны Булаевой, ещё семь училищ (!) предполагались к открытию на её средства; так говорилось в завещании.
«Душеприказчиками Госпожи Булаевой» стали: священник села Маклец Богородицкого уезда Тульской губернии Александр Павло-вич Оболенский и Коллежский Секретарь Пётр Васильевич Боженов. Но священник Александр Петрович Оболенский, по каким-то при-
чинам, «передоверил свою доверенность», данную ему «Госпожой Булаевой», священнику Крапивенского уезда села Головенек Пав-лу Григорьевичу Знаменскому. По составленному завещанию средства, оставляемые «Госпожой Булаевой» народным училищам, были очень немалые. Как сообщал после её смерти директор Тульского
народного училища директору такого же училища в селе Якимец Раненбургского уезда Рязанской губернии, «…капитал по конверсии и с наросшими процентами возрос до 169 тыс. руб. на 12 училищ».1
Дело давнее, но по сохранившимся документам становится ясно, что после смерти Аграфены Васильевны, священник Павел Григорьевич Знаменский, которому «передоверена» доверенность, предпри-нимает значительные усилия по переводу всех двенадцати народных школ обеих губерний, в разряд церковно-приходских: рангом ниже.
Видимо, для того, чтобы значительные средства госпожи Булаевой достались Епархии. Но последняя воля Жены Коллежского Секретаря Аграфены Васильевны Булаевой всё-таки была исполнена: на её личные средства были открыты и новые начальные училища и про-
должали работать прежние. После революций 1917 года они стали государственным, народным достоянием.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1 ГАРО, ф. 593, оп. 1, д. 1621.
257
Глава тридцать восьмая
ДЕТСТВО ИВАНА МАКАРОВА
ПО ЕГО КНИГаМ
Примечательно, что ещё в 1910 году, когда «ревизировались» начальные училища Рязанской губернии, было замечено, что в некоторых из них совсем не обращается внимание на классное и внеклассное чтение учащихся, на «ознакомление их с наиболее выдающимися произведениями наших первоклассных писателей». Ведь «одна из
важнейших задач всякой школы заключается в том, чтобы выработать и развить в учащихся любовь и привычку к разумному чтению, без чего о дальнейшем развитии и самообразовании не может быть и речи».1 Пока не найдены архивные материалы Салтыковского начального училища, двух его отделений, невозможно достаточно
точно рассказать о детских и ученических годах будущего писателя Ивана Макарова. Но возможно, о них расскажут его книги? Тем более, что в них много литературных героев - мальчиков-подростков.
В часто упоминаемом романе писателя «Чёрная шаль» есть эпизод, когда маленький сын главной героини - Петруша Горянов, на спор, пробует прокатиться на крыльях водяной мельницы. Сельские ребятишки не смогли удержать крыльев, и мальчик чудом уцелел,
вцепившись в них намертво, пока лопасти мельницы делали круг:
«Вскоре потом заметила я вдруг, что Петруша кулачки свои почти не разжимает при мне. Добилась я, разжала кулачки, да и ахнула: вся кожа на ладонях у него до самого мяса сорвана. Пытала-пытала я его и лаской, и угрозами - так и не добилась ничего. От постороннего узнала всё, от мельника. Встретился и рассказал мне:
- Ставь, - говорит, - Прасковья, мне сороковку за сына. Спасибо, что в мельнице спал да остановил вовремя.
Оказалось, Петруша вызвался на мельничном крыле круг объехать. Ребятки-то пустили мельницу потихоньку, а канат-то у них выскользнул с приводной зубчатки.
- Что твой копец вцепился в поперечину, - говорит мельник, - руки ему никак не разжать было. Водой тёплой отлил».
Перечитывая этот эпизод в очередной раз, ловишь себя на мысли: возможно, это реальный случай из детства самого писателя?
И снова роман «Чёрная шаль» писателя Ивана Макарова:
258
«Вспомнилось мне вдруг о Петруше да о Полечке горбатенькой. Так ярко приметилось! У Полечки тогда еле-еле обозначилось на спинке. Глазки ещё только заострились у ней, ярко образовались, неподвижные да вроде как злостенькие, как гвоздики. Уставится, бы-
вало, прямо в глаза, словно упрекает, словно уже чуяла, что навек изуродовали её.
Я студень тогда разбирала, горшок вынула из печи. Душистый
удался студень, такой душистый запах пустил по всей избе. Я Петрушу разбудила мусолики сосать. Он сидит, гложет мусолики, насусолился весь …
И вот он сразу как уронит вдруг кость да уставился на печку, где Полечка спала, не моргнёт …
Словно обухом меня ударило. Оглянулась, а Полечка меня своими глазками пронизала. Её, видно, запах горячего студня разбудил. Она высунулась из-за ситцевой занавески да смотрит. Такая обида в глазках у ней, такой упрёк».2
Та же «Чёрная шаль» ... Вспоминает главная героиня - Прасковья Горянова:
«Вот ещё что открою: когда я была маленькая, я видела, как резали у нас поросёнка. Погладили его, почесали, потом шестеро мужиков сразу на него навалились и притиснули. Так ведь всё же сила: всё, что есть, напрягал он, когда почуял конец. Всё-всё, лишь бы сбросить, вырваться и вздохнуть последний раз».
Или литературный персонаж одного из ранних рассказов Макарова-писателя «рязанского» времени, «Мишкина контрабанда». Рассказ, вероятно, впервые опубликован 20 мая 1928 года в газете «Ленинские внучата». В это время коммунист и советский служащий Иван Иванович Макаров заведует Рязанским землеустроительным
техникумом и ведёт в нём один из главных, на тот момент, предметов -«обществоведение». У него подрастает трёхлетний сын Январь, родившийся в Рязани. Но публикуя свой рассказ «Мишкина контрабанда» в «детской» газете «Ленинские внучата», писатель посвящает его не своему сынишке Январю, а «дорогой подшефнице» - Елене
Левинтовой:
«Мишка видит, как любимая им скворчиха слетает с метёлки и садится ему на голову. Он чувствует, как она легонько и ласково копается у него в упрямых вихорках, точно свивает в них гнёздышко. И Мишке хочется поднять руку и погладить скворчиху.
259
- Миша… Мишаня, - окликает его мать, роясь в волосах.
- Мишаня, проводи, встань, корову в стадо, встань, милый, встань…
Мишка жмётся. Под дерюгой тепло, а сон так сладок, будто глотаешь тоненькую струйку душистого мёда.
- Искупайся, поди, Мишенька, и проводи её, - убеждает мать.
Мишка вскакивает, вспомнив о купании. Бежит к реке и, на ходу скинув рубашонку, бултыхается с крутого обрыва в воду. Летят брызги, радужно отливаясь на солнце. Мишка чувствует приятную бодрость, точно сонливость его утонула в «Глубоком затоне».
Искупавшись, гонит корову на выгон к мельнице. Там, поджидая пастуха, судачат бабы, и Мишка издали слышит бранчливые вскрики тётки Фёклы…».3
…Михаилом звали среднего брата Ивана Макарова!
Другой литературный Мишка (Иван Макаров любит это имя! - авт.) - Мишка Скворец, из сильнейшей повести писателя «Казачий хутор». Мишка Скворец - прирождённый изобретатель! Вместе с местным кузнецом Петраном они смастерят «водоподъёмную вышку», подобной водяной мельнице, чтобы спасти колхозный урожай. Об этом вторая глава повести «Казачий хутор» - «Наш путь»:
«Мишка Скворец в это утро был разбужен отцом, когда тот крикнул жене о хриплом коровьем голосе. Отец ушёл, и он остался ле-жать в постели; эти утренние часы, когда и в избе, и на селе было тихо, Мишка называл «самыми изобретательными». И, действитель-
но, «изобретательным» это прохладное утреннее время было потому, что всё задуманное оставалось ещё долгое время, вплоть до вставания, на грани сновидений, а Мишка часто видел во сне огромную блестящую карусель, медленно вращающуюся перед глазами, - всё казалось легко выполнимым, и даже сама мечта походила на действительность».
Что же задумал «изобретатель» Мишка?
«А задумал Мишка невероятно много и с ребячьей серьёзностью утаивал ото всех своё «главное», как он называл изобретение. Изобретение это сводило на нет необходимость построек, каких бы то ни было электростанций; последняя летняя гроза застала Мишку
в поле, ночью. Прячась от дождя, он присел у передних ног своей лошади, которую пас в ночном, и следил, как ослепительные, чудоищные молнии мгновенно рассекали чёрную тучу, завалившую всё
260
небо. Тогда и возникла у него мысль построить по всему Советскому Союзу сеть особых магнитных громоотводов и всю неисчислимую по силе электроэнергию улавливать в соответствующие аккумуляторы. И уж из них пользоваться электричеством.
Сколько сил, сколько средств сохранит его Мишкино изобретение».4
А вот примечательная «макаровская» сказочка о знакомой всем с детства «Репке», вернее, фрагмент из неё из романа «Чёрная шаль». Рассказывает сказочку Прасковья Горянова:
«Жил-был Старичок - буровичок да Старушка - вострушка. Ау, слышишь ли родной? Старичок, говорю, да Бабушка - вострушка. Было у них полотенце холщовое, на нём вышит петушок - золотой гребешок …
Вот приходит к ним Весна-красна в ситцевом платочке - голубое поле, лазоревые цветочки. В оконце постучала. «Здравствуй, Старичок - буровичок, здравствуй, Бабушка - вострушка! Я Весна - красна. Подарите мне полотенце с петушком - золотым гребешком. Сказала и ушла.».
Но ни старичок, ни бабушка не смогли найти «Весны - красны» … Тогда они «решили посеять полотенце с петушком»: «взошло-расцвело полотенце голубыми цветиками, лазоревыми петушками - золотыми гребешками. И выросла у них на грядке репка…«.
А что оказалось в репке?
«Мужик-мужичок - неразумная голова» … Он задумал «загнать» в глубокую яму «все моря, все реки … ветра …». Но «пока ветра ловил, моря-реки разбежались»...5
Московский журналист и литературовед Маргарита Смирнова, в 70-е годы ХХ века активно работающая с «макаровскими» материалами, оставила сведения о том, что будущий писатель с детства любил рисовать. «Дом Макаровых стоял на центральном посёлке (улице) - Панки. Здесь, на завалинке, усаживал, бывало, Ваня сестёр,
расплетал им косы и рисовал синеглазыми русалками. А то набросает в один миг портрет приятеля. И всякий, кто ни взглянет, мигом его узнает…».6
«Салтычок» Ваня Макаров любил рисовать, и этот второй природный дар пригодится ему и в жизни, и в литературе. В дальнейшем прижизненные его товарищи и исследователи напишут, что особенно удавались писателю портреты и шаржи. Товарищ по Ряжской
261
мужской гимназии Анатолий Пономарёв даже напишет, что шаржи и эпиграммы гимназиста Ивана Макарова иногда служили поводом для ученических драк. Итак, будущего писателя интересовали люди. «Он писал образы людей живых, дышащих, мыслящих людей. Сам
того не замечая, Никитка отыскивал в своей памяти живые, некогда виденные им самим прообразы, натуры своего воплощения, припоминая отдельные черты, детали, подробности движения, взгляды и нанося их на толстый и густой грунт иконы». Приведённый фраг-
мент - из последней опубликованной повести писателя «Гофмалер Никитка», датированной 1936 годом.
Похоже, это маленький ключик к разгадке творческого метода писателя Ивана Макарова. Читая эту повесть о русском самородке-художнике петровских времён И. Никитине, замечаешь, как умело он описывает особенности изобразительного процесса:
«…он рисует чудесные горы, похожие на мелкоперистые облака, полные воздуха, простора и мягкости, он покрывает эти горы яркой и нежной сеткой крохотных деревьев, и они кажутся сугробами снега, на которых растёт зелень под ярким палевым светом южного солнца».
Художническое дарование Макарова-писателя - и в следующем литературном открывке. Уже знакомая читателю Прасковья Горянова из «Чёрной шали», видит глаза любимой девушки сына Петруши такими:
«Первое время после этой встречи я не могла дня прожить, чтобы не насмотреться досыта ей в глаза. Такие они у ней необъяснимые: светло-зелёные ли, серебряные ли, или золотистые. День, два, неделю будешь смотреть и не откроешь их цвета: и светло-зелёные, и серебряные, и золотистые. Особенно я любила (Прасковья Горя-
нова - авт.) на них смотреть сбоку, когда она поведёт ими чуть-чуть в сторону и кажется, что они у ней в это время немножко раскосые: расплавленное серебро, и по нем живые светло-зелёные прозрачные камушки с чёрным, блестящим зрачком.
Мне в тюрьме один литератор рассказывал, что один самый знаменитый художник, по фамилии Врубель, будто бы всю жизнь был одержим одной мыслью нарисовать глаза своей жены. Сколько же будто он выстрадал ради этой цели! Нарисовал, говорят, самые лучшие в мире картины, с ума сходил, вылечился - и опять рисовал, а я вот голову на отсечение даю, что он так и не выразил то, чего ради сходил с ума. Должно быть, это и были Манины глаза: и огонь в них,
262
и холод, и радость, и печаль, и любовь самая сладкая, и подлость
самая низкая».7
Продолжение следует - страницы 263-271.