Воспоминания... 1993 год - Ростов-на Дону.
Во время общения на работе с сослуживцами всплыли воспоминания о случае, который происходил 20 лет назад в городе Ростов-на-Дону 23 декабря 1993 года.
В этот день террористами были захвачены дети одной из ростовских школ, которым впоследствии пришлось полетать на вертолете в качестве заложников. Попытки почерпнуть информацию из Интернета столкнулись с тем, что за давностью времен начальный этап трактуется совершенно по разному из разных источников.
В то время я проходил срочную службу на должности радиомеханика КВ и УКВ радиостанций в полку ПВО на Военведе. Бойцов в то время в армии катастрофически не хватало, потому у меня было затяжное БД длиной в почти полтора года. Поскольку аэродром Дорожный на Военведе был совместного базирования и летали на нем три полка - ПВО, ВВС и вертолетчики МВД, полеты были практически каждый день, кроме выходных и праздников - я, будучи единственным радиомехаником на три полка, все это время проживал там же, на командном пункте, прямо в 100 метрах от взлетной полосы.
Чтобы правильно понять события, которые произошли потом - надо отметить особенности расположения территории аэродрома. Находился он примерно в трех километрах от Ростова на небольшом удалении от Таганрогского шоссе. Огорожена территория была забором с колючей проволокой, к ней подходила дорога к КПП со шлагбаумом. Но огорожена она была по хитрому - только с одной стороны - Ростовской. В то же время с трех других сторон можно было не только свободно пройти на территорию обьекта, входящего в первую линию обороны ПВО, но и проехать на автомобиле(!) О_о.
Это порождало некоторые курьезные случаи, которые случались на протяжение всего моего срока службы.
Но и четвертая сторона была защищена тоже символически. Дело в том, что в то время набор на срочную службу в роту аэродромной охраны велся в основном из контингента, который русский понимал с трудом, не говоря уже о том, чтоб на нем разговаривать, да и разрез глаз был в основном не очень широким. :) Потому за все время службы, проходя через КПП в сторону своего полка, я не видел постового в другом состоянии, кроме как спящим, а иногда не видел его вообще. Шлагбаум же не опускался наверно годами еще до меня. Вот такой был у нас режимный объект несущий круглосуточное боевое дежурство. Тем не менее, самолеты летали, не падали и связь я с ними поддерживал вполне устойчивую.
В тот день выдалась мерзкая пасмурная погода, облачность висела плотно и низко, были или нет полеты не помню, но если и были, то закончились еще до обеда. Температура, как обычно, была выше нуля и мы уже готовились встречать Новый Год в тапочках, смотреть салют под дождем и без снега.
Весь расчет ЗКП (командного пункта, с которого осуществлялось управление взлетом и посадкой) готовился в расслабленном режиме принимать плановые борты полка ВВС, которые должны были прилететь из других городов. Можно было отдохнуть, приготовить еду, поковыряться в оборудовании, постирать шмотки, просто поглядеть телевизор или расписать пульку по-скорому, на что представители летных и около того специальностей были большие мастера.
В подвал, в мою аппаратную, спустился дежурный по связи, старпрапорщик Тарасенко, круглолицый, рыжеусый, коренастый, добрейшей души дядька:
"Слушай, возьми ТЗК (трубу зенитную командирскую, с помощью нее наблюдатель во время полетов визуально определяет на расстоянии 15-ти километров полноту и качество выпуска шасси на истребителях и зажигает лампочку, красную или зеленую на столе руководителя полетов. То есть, качество оптики - восхищало.) и пойди в будку наблюдателя. Посмотри вокруг, а то звонит дежурный по полку и спрашивает, нет ли у вас там на поле автобуса желтого." Я выматерился: был я в тапочках, погода была мерзкая, тропинка к будке наблюдателя грязная и скользкая, а просьба дежурного по полку - вообще отдавала ощущением, что в полку все напились в хлам до желтых автобусов.
Натянув шинель и сапоги, с трубой под мышкой, чертыхаясь и подскальзываясь на суглинке, я поднялся на крышу нашего ЗКП, где стояла застекленная будка с калорифером и треногой, в которой во время полетов погибал от жары или от холода, в зависимости от времени года, наблюдатель. Установил на треногу трубу и стал оглядывать окрестности. Со стороны Таганрогского шоссе не было никого, со стороны Ленинакана (армянское село рядом с аэродромом) тоже было чисто, сама взлетка пустовала более чем полностью, а вот рядом, между дублером и диагональной рулежной дорожкой, ближе к другому торцу полосы, прямо на грунте стоял желтый автобус ПАЗ. Расстояние было порядка 1500 метров, и я заинтересовавшись, какого, собственно, ПАЗик стоит на целине рядом с бетонкой, стал наблюдать. Через несколько секунд из-за автобуса вышло тело в темной одежде, в маске на лице и с оружием в руке. Четко видно не было, но судя по длине - это было обычное охотничье ружье. "Что за на...?" - пролетело в моей голове...
В этот день террористами были захвачены дети одной из ростовских школ, которым впоследствии пришлось полетать на вертолете в качестве заложников. Попытки почерпнуть информацию из Интернета столкнулись с тем, что за давностью времен начальный этап трактуется совершенно по разному из разных источников.
В то время я проходил срочную службу на должности радиомеханика КВ и УКВ радиостанций в полку ПВО на Военведе. Бойцов в то время в армии катастрофически не хватало, потому у меня было затяжное БД длиной в почти полтора года. Поскольку аэродром Дорожный на Военведе был совместного базирования и летали на нем три полка - ПВО, ВВС и вертолетчики МВД, полеты были практически каждый день, кроме выходных и праздников - я, будучи единственным радиомехаником на три полка, все это время проживал там же, на командном пункте, прямо в 100 метрах от взлетной полосы.
Чтобы правильно понять события, которые произошли потом - надо отметить особенности расположения территории аэродрома. Находился он примерно в трех километрах от Ростова на небольшом удалении от Таганрогского шоссе. Огорожена территория была забором с колючей проволокой, к ней подходила дорога к КПП со шлагбаумом. Но огорожена она была по хитрому - только с одной стороны - Ростовской. В то же время с трех других сторон можно было не только свободно пройти на территорию обьекта, входящего в первую линию обороны ПВО, но и проехать на автомобиле(!) О_о.
Это порождало некоторые курьезные случаи, которые случались на протяжение всего моего срока службы.
Но и четвертая сторона была защищена тоже символически. Дело в том, что в то время набор на срочную службу в роту аэродромной охраны велся в основном из контингента, который русский понимал с трудом, не говоря уже о том, чтоб на нем разговаривать, да и разрез глаз был в основном не очень широким. :) Потому за все время службы, проходя через КПП в сторону своего полка, я не видел постового в другом состоянии, кроме как спящим, а иногда не видел его вообще. Шлагбаум же не опускался наверно годами еще до меня. Вот такой был у нас режимный объект несущий круглосуточное боевое дежурство. Тем не менее, самолеты летали, не падали и связь я с ними поддерживал вполне устойчивую.
В тот день выдалась мерзкая пасмурная погода, облачность висела плотно и низко, были или нет полеты не помню, но если и были, то закончились еще до обеда. Температура, как обычно, была выше нуля и мы уже готовились встречать Новый Год в тапочках, смотреть салют под дождем и без снега.
Весь расчет ЗКП (командного пункта, с которого осуществлялось управление взлетом и посадкой) готовился в расслабленном режиме принимать плановые борты полка ВВС, которые должны были прилететь из других городов. Можно было отдохнуть, приготовить еду, поковыряться в оборудовании, постирать шмотки, просто поглядеть телевизор или расписать пульку по-скорому, на что представители летных и около того специальностей были большие мастера.
В подвал, в мою аппаратную, спустился дежурный по связи, старпрапорщик Тарасенко, круглолицый, рыжеусый, коренастый, добрейшей души дядька:
"Слушай, возьми ТЗК (трубу зенитную командирскую, с помощью нее наблюдатель во время полетов визуально определяет на расстоянии 15-ти километров полноту и качество выпуска шасси на истребителях и зажигает лампочку, красную или зеленую на столе руководителя полетов. То есть, качество оптики - восхищало.) и пойди в будку наблюдателя. Посмотри вокруг, а то звонит дежурный по полку и спрашивает, нет ли у вас там на поле автобуса желтого." Я выматерился: был я в тапочках, погода была мерзкая, тропинка к будке наблюдателя грязная и скользкая, а просьба дежурного по полку - вообще отдавала ощущением, что в полку все напились в хлам до желтых автобусов.
Натянув шинель и сапоги, с трубой под мышкой, чертыхаясь и подскальзываясь на суглинке, я поднялся на крышу нашего ЗКП, где стояла застекленная будка с калорифером и треногой, в которой во время полетов погибал от жары или от холода, в зависимости от времени года, наблюдатель. Установил на треногу трубу и стал оглядывать окрестности. Со стороны Таганрогского шоссе не было никого, со стороны Ленинакана (армянское село рядом с аэродромом) тоже было чисто, сама взлетка пустовала более чем полностью, а вот рядом, между дублером и диагональной рулежной дорожкой, ближе к другому торцу полосы, прямо на грунте стоял желтый автобус ПАЗ. Расстояние было порядка 1500 метров, и я заинтересовавшись, какого, собственно, ПАЗик стоит на целине рядом с бетонкой, стал наблюдать. Через несколько секунд из-за автобуса вышло тело в темной одежде, в маске на лице и с оружием в руке. Четко видно не было, но судя по длине - это было обычное охотничье ружье. "Что за на...?" - пролетело в моей голове...