Захотелось разместить Гималайский цикл стихов. Начал сочинять в 16 лет, завершил в 20.
У крепкой столетней двери разминаю
В февральской погоде застывшие пальцы.
И молотом звонким по ней ударяю
Откройте же, братья мои, гималайцы!
____________________________
На отрогах, пиках Гималаев
Светится брильянтова душа.
Будней цепи яро развевая,
Подвигом зовет меня туда.
ЗАЧИН
Спой нам песню, вестник дальний,
Про великие края.
Где пылает Меч астральный
Весь в величии Огня,
Где подвижников земля.
Где у врат Святая Дева
Охраняет вечный Путь,
Что выносим мы из чрева.
Путник, сказ мой не забудь
ТВОРЫ
Стремительно ветер несется снегами,
Скрывая от взгляда могучие льдины.
Шагаю тропою босыми ногами,
Идя точно-в-точь по ее середине.
Уставши кружиться с толпою подружек,
Снежинки доверчиво лягут на плечи.
Не страшны объятья лютующей стужи:
В уме повторяю Готамовы речи.
А ветер и горы творят незабвенно
Мелодии криков животных и птиц.
И камни сквозь вихрь глядят откровенно,
Мелькая пред взором со множеством лиц.
Услышавши возглас победный лавины,
Прижмусь меж скалою и краем дороги.
Минёт, ускользая в подножьев пучины,
С собой унося колебанья тревоги.
Но вот сквозь атаки бесстрашные снега
Я вижу привычные строгие стены.
Здесь зимние волны, достигшие брега,
Оставят печатью веков перемены.
У крепкой столетней двери разминаю
В февральской погоде застывшие пальцы.
И молотом звонким по ней ударяю:
Откройте же, братья мои, гималайцы!
***
На выступе сел я, дающем просторы,
Прибавивши к Лотосу домбру степей.
Закрытые очи отринут укоры
И думы о мире. Дух станет светлей.
И вот из глубин гималайских ущелий
Проснувшийся звук приподнялся к гортани.
Сплетение сжалось от сильных стремлений.
Колеблясь, они овладели струнАми.
Мелодия входит в гармонию с небом
И пауза даст выйти звуку наружу…
***
Зарею пылает гряда на Востоке,
Улыбкою дня просветлели вершины.
Мой дух пробудился в том яром потоке,
Несущем Познание - образ Единый.
И, зная шаги брата Видьяананты,
Ему уступаю сей пост на дозоре.
Произнесем вместе древние мантры,
Вмещая в них дружбы и радости море.
***
Да. Есть и такие, кто дерзостью светел.
И им наш Храм главный - уже не предел.
Каждый из них путь в Безбрежность наметил
И Космос подвижнику ныне удел.
***
К вершинам летит осознанья рожденье,
Сверканием снега рассеется к звездам.
И хватка мужчины, и твердость решенья
Вошли от внимания к глыбам, утесам.
Могущество гор и Безбрежное выше,
К полету стремит и стеснённость долины.
Все ярко и просто - мир воздуха тиши.
В убожестве быта - сиянье картины.
Сестрёнка играет со мной: «Отгадай-ка,
Где барс в напряжении перед удачей?»
«Гряда, что в долину, родная Зазнайка,
Спускается, ёжась, тоскуя и плача».
В мечтаниях первых о девичьем лике,
Её воспевал я Красой Водопада.
И в бойком души трепетания крике
Назвал: Переливов снежинок Отрада.
Забудется страсти хмельное дыханье
И личные связи падут, обессилев.
С природой Тибета святое венчанье
Останется, образы духа усилив.
***
(здесь, в основном молитва, с настроем на Миларепу,
Будду Тибета, с обращением к его Учителю - Марпе.
Дева-чан - один из высших миров.)
Мой брат раз услышав пиют Миларепы,
Что лился из уст молодого монаха,
Почувствовал сердцем, как дни его слепы.
Ушел из сует без гордыни и страха.
Но всё же бывало - придет по восходу:
Поможет родным без надменности грязи
А мне напоёт песен первые всходы:
О Будде Тибета восторги и связи.
«О, Марпа, Мудрец, Благочестия полный,
В мирах неизведанных дышит сознаньем
Твой чела. Исток состраданья бездонный,
Дарующий Небо Любви Назиданьем.
Услышь голос мой, о, Учитель! Прекрасны
Дни, сотканные в одеянье Служенья.
Прилежности труд отвергает напрасны,
Несет чистоту в мир сохранность Горенья.
ПонЯв это, искрами сердца воспрянув,
Пою ему - Марпе, к стопам припадая.
К вам, люди, ко всем, - от мужей до смутьянов
Ключ слов обращен, в Дева-чан устремляя.
Погрязшему в глупости, странствие - колкость.
Не дело в уме, если нет Пониманья.
Дает мысли Жизнь лишь сердечная тонкость.
Вокруг эгоизм - сторонись и касанья.
Мой друг, огонь труден дыханию тела.
Но благо несет сотворивший в пространстве
Снов радость. Услышавшим Тайна пропела:
Ничто тела сон и деяний убранство.
Ничто Есть (АУМ? Но и он, возникая,
Творенья вибрация). Предбесконечность.
Оно же и Счастье, что Спит, Созидая,
Любовь, чью, всмотревшись познаешь всевещность.
Узреть - пережить означает собою.
Желанья, мелькая, творят хаотичность
Знай - Свет. Ведай…» Благою судьбою
Он радость дарил, забывая про личность.
В февральской погоде застывшие пальцы.
И молотом звонким по ней ударяю
Откройте же, братья мои, гималайцы!
____________________________
На отрогах, пиках Гималаев
Светится брильянтова душа.
Будней цепи яро развевая,
Подвигом зовет меня туда.
ЗАЧИН
Спой нам песню, вестник дальний,
Про великие края.
Где пылает Меч астральный
Весь в величии Огня,
Где подвижников земля.
Где у врат Святая Дева
Охраняет вечный Путь,
Что выносим мы из чрева.
Путник, сказ мой не забудь
ТВОРЫ
Стремительно ветер несется снегами,
Скрывая от взгляда могучие льдины.
Шагаю тропою босыми ногами,
Идя точно-в-точь по ее середине.
Уставши кружиться с толпою подружек,
Снежинки доверчиво лягут на плечи.
Не страшны объятья лютующей стужи:
В уме повторяю Готамовы речи.
А ветер и горы творят незабвенно
Мелодии криков животных и птиц.
И камни сквозь вихрь глядят откровенно,
Мелькая пред взором со множеством лиц.
Услышавши возглас победный лавины,
Прижмусь меж скалою и краем дороги.
Минёт, ускользая в подножьев пучины,
С собой унося колебанья тревоги.
Но вот сквозь атаки бесстрашные снега
Я вижу привычные строгие стены.
Здесь зимние волны, достигшие брега,
Оставят печатью веков перемены.
У крепкой столетней двери разминаю
В февральской погоде застывшие пальцы.
И молотом звонким по ней ударяю:
Откройте же, братья мои, гималайцы!
***
На выступе сел я, дающем просторы,
Прибавивши к Лотосу домбру степей.
Закрытые очи отринут укоры
И думы о мире. Дух станет светлей.
И вот из глубин гималайских ущелий
Проснувшийся звук приподнялся к гортани.
Сплетение сжалось от сильных стремлений.
Колеблясь, они овладели струнАми.
Мелодия входит в гармонию с небом
И пауза даст выйти звуку наружу…
***
Зарею пылает гряда на Востоке,
Улыбкою дня просветлели вершины.
Мой дух пробудился в том яром потоке,
Несущем Познание - образ Единый.
И, зная шаги брата Видьяананты,
Ему уступаю сей пост на дозоре.
Произнесем вместе древние мантры,
Вмещая в них дружбы и радости море.
***
Да. Есть и такие, кто дерзостью светел.
И им наш Храм главный - уже не предел.
Каждый из них путь в Безбрежность наметил
И Космос подвижнику ныне удел.
***
К вершинам летит осознанья рожденье,
Сверканием снега рассеется к звездам.
И хватка мужчины, и твердость решенья
Вошли от внимания к глыбам, утесам.
Могущество гор и Безбрежное выше,
К полету стремит и стеснённость долины.
Все ярко и просто - мир воздуха тиши.
В убожестве быта - сиянье картины.
Сестрёнка играет со мной: «Отгадай-ка,
Где барс в напряжении перед удачей?»
«Гряда, что в долину, родная Зазнайка,
Спускается, ёжась, тоскуя и плача».
В мечтаниях первых о девичьем лике,
Её воспевал я Красой Водопада.
И в бойком души трепетания крике
Назвал: Переливов снежинок Отрада.
Забудется страсти хмельное дыханье
И личные связи падут, обессилев.
С природой Тибета святое венчанье
Останется, образы духа усилив.
***
(здесь, в основном молитва, с настроем на Миларепу,
Будду Тибета, с обращением к его Учителю - Марпе.
Дева-чан - один из высших миров.)
Мой брат раз услышав пиют Миларепы,
Что лился из уст молодого монаха,
Почувствовал сердцем, как дни его слепы.
Ушел из сует без гордыни и страха.
Но всё же бывало - придет по восходу:
Поможет родным без надменности грязи
А мне напоёт песен первые всходы:
О Будде Тибета восторги и связи.
«О, Марпа, Мудрец, Благочестия полный,
В мирах неизведанных дышит сознаньем
Твой чела. Исток состраданья бездонный,
Дарующий Небо Любви Назиданьем.
Услышь голос мой, о, Учитель! Прекрасны
Дни, сотканные в одеянье Служенья.
Прилежности труд отвергает напрасны,
Несет чистоту в мир сохранность Горенья.
ПонЯв это, искрами сердца воспрянув,
Пою ему - Марпе, к стопам припадая.
К вам, люди, ко всем, - от мужей до смутьянов
Ключ слов обращен, в Дева-чан устремляя.
Погрязшему в глупости, странствие - колкость.
Не дело в уме, если нет Пониманья.
Дает мысли Жизнь лишь сердечная тонкость.
Вокруг эгоизм - сторонись и касанья.
Мой друг, огонь труден дыханию тела.
Но благо несет сотворивший в пространстве
Снов радость. Услышавшим Тайна пропела:
Ничто тела сон и деяний убранство.
Ничто Есть (АУМ? Но и он, возникая,
Творенья вибрация). Предбесконечность.
Оно же и Счастье, что Спит, Созидая,
Любовь, чью, всмотревшись познаешь всевещность.
Узреть - пережить означает собою.
Желанья, мелькая, творят хаотичность
Знай - Свет. Ведай…» Благою судьбою
Он радость дарил, забывая про личность.