Александр Сотниченко. Против течения: национализм в современном мире #2
Опубликовано в журнале: «Нева» 2009, №2
ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОСТИ
Александр Сотниченко
Против течения: национализм в современном мире
Александр Анатольевич Сотниченко родился в 1977 году, окончил в 1998 году восточный факультет СПбГУ по специальности востоковед-историк, кандидат исторических наук, ведущий аналитик Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока. Преподаватель кафедры теории и истории международных отношений СПбГУ. Живет в Санкт-Петербурге.
Окончание. Начало в предыдущей записи.
Арабский национализм и панарабизм
Арабский национализм возник на основе антиколониального движения во второй половине XIX - начале ХХ века. Так же как и в случае с Турцией, у простых арабов преобладала племенная и религиозная идентичности, в то время как национализм завоевывал популярность в основном у элиты. В первую очередь это касалось армейских офицеров, имевших наиболее тесные связи с Европой из-за необходимости ознакомления с новейшими образцами вооружения, техники и военной науки. Именно офицеры встают в авангарде освободительного движения и добиваются полной независимости своих стран в середине ХХ века под лозунгами национализма, секуляризма, этатизма и борьбы с колониальным наследием прошлого. Арабский национализм является модернистским движением, призванным ликвидировать отсталость и разобщенность народов Ближнего Востока. Помимо достижения паритета с ведущими странами мира при помощи идеологии, зарекомендовавшей себя с положительной стороны в Европе, данный национализм также ставит перед собой задачу преодолеть разногласия между различными религиозными группами арабов: суннитами, шиитами, христианами, друзами - и сплотить их вокруг единой национальной идеи.
Наличие общего противника на Ближнем Востоке сблизило позиции националистов и СССР, который поддерживал национализацию иностранных компаний, являлся выгодным партнером на рынке вооружений и технологий. Кроме того, новый союзник мог удовлетворить спрос на военное и техническое образование молодых людей из освободившихся стран. Декларируемая универсальность советской экономической модели социализма не вступала в противоречия с национализмом.
Немаловажную роль в становлении этих идей сыграло также создание Государства Израиль и оккупация им палестинских территорий. Именно сионизм становится тем самым фактором явной национальной угрозы, который способствует сплочению арабской нации. Особое впечатление на военные элиты арабов произвела первая арабо-израильская война 1948 года - и завершение антиколониальной борьбы евреев против англичан, и быстрая победа Израиля над разобщенными армиями арабских стран. Причину этих успехов они видели в единении мировой еврейской нации перед лицом врага, то есть в идеологии еврейского национализма - сионизме (19). Именно в 1947-1949 годах в арабских странах создаются офицерские националистические организации, которым суждено будет прийти к власти в 50-е годы ХХ века.
Национализм становится самой популярной идеологией в арабских странах - в 50-70-х годах ХХ века. Объединение арабов в одно государство и совместное освобождения Палестины от иноэтнических оккупантов казались неразрывно связанными между собой и реально достижимыми не только политической элите, но и народам. Однако, как показала история, сбыться этим мечтам было не суждено. Арабские страны не смогли в достаточной степени объединить свои усилия для борьбы с Израилем, итогом чего стали поражения в трех последующих войнах. Не удалось достичь успехов ни в экономической интеграции, ни в урегулировании социального кризиса.
Самой трудноразрешимой проблемой панарабизма стало нежелание большинства населения арабских стран воспринимать этнонациональную идентичность в качестве первичной, на чем настаивали идеологи данной доктрины. Этому препятствовало как религиозное сознание различных арабских народов, так и их гражданские навыки, сформированные за годы колониализма. С точки зрения ортодоксальной религии мусульманам, как и христианам, не свойствен акцент на этнической составляющей идентичности (в отличие от иудаизма и синтоизма), именно поэтому Кемаль Ататюрк, например, так рьяно загонял ислам в строгие рамки “личного дела каждого”. Это парадоксально, но факт: в арабских странах лидерами националистических движений часто становились именно христиане, имевшие приобретенную за годы колониализма тесную цивилизационную связь с Западом, а значит, и его идеями. Однако это не могло вызывать доверия у общества, по-прежнему придерживающегося примата исламской идентичности. На уровне же элит, которые были в достаточной степени секуляризированы, гражданская идентичность, как оказалось, преобладала над этнонациональной, что серьезно отразилось на согласованности действий против общего врага и послужило одной из главных причин поражений арабских стран в войнах с Израилем.
Наиболее колоритным примером провала идей арабского национализма является Ливан, населенный арабами (более 95 %), которые являются представителями более десятка различных конфессий. Религиозная и социальная дезинтеграция уничтожает всякие надежды на национальное объединение, являясь причиной гражданской войны, с разной степенью интенсивности продолжающейся уже более тридцати лет. Также можно вспомнить Ирак, в котором с 2003 года идет война между арабами-шиитами и арабами-суннитами. Конца ей тоже пока не видно. Разумеется, в разжигании межрелигиозной и межконфессиональной ненависти среди арабов заинтересованность внешних сил играет не последнюю роль. Однако неспособность арабского национализма обеспечить единство гражданской нации перед лицом внешней угрозы также вполне очевидна.
После поражения в войне 1973 года национализм показал свою полную несостоятельность как идеология, обеспечивающая единство арабов. Развитие мировоззренческих предпочтений населения пошло по линиям либерализма западного типа и политического ислама. Сейчас национализм в арабской среде становится второстепенной идеологией, он эволюционирует от этнического к гражданскому, по мере сил поддерживая среди народа патриотические настроения.
В общем, современный национализм можно охарактеризовать как идеологию одновременно и консервативную, и модернистскую, как попытку найти хрупкий баланс между глобализационными тенденциями и сохранением национальной культуры, традиции, языка. Национализм в обществе модерна - это часто реакция на наиболее жесткие последствия глобализации, особенно если общество уже достаточно встроено в мировой рынок. С другой стороны, национализм, проявляющий себя в виде сепаратизма, выступает с собственным глобализационным проектом, более радикальным, чем проект отсталой метрополии (пример Черногории, Косова, Прибалтики). Таким образом, национализм ни в коем случае не является мировоззренческой альтернативой либеральной глобализации как основной тенденции развития современного общества. В первом случае подвергаются критике лишь отдельные негативные проявления мировой экономической интеграции, во втором глобализация представляется более удобным путем для развития нации, чем иные интеграционные проекты.
Современный национализм всегда предполагает конфликт с соседними странами, которые воспринимаются как источник иноэтничной агрессии, и, как правило, сотрудничество с удаленными мировыми центрами силы, которые зачастую оказываются заинтересованы в дезинтеграционных процессах. Это хорошо иллюстрируют примеры Косова, Восточного Тимора, Тибета, Курдистана, чьи национальные проекты поддерживаются Европой и США. Национал-сепаратизм окраин предполагает ответную реакцию центра, вынужденного разрабатывать в качестве антитезы собственную националистическую теорию развития отношений с враждебно настроенными провинциями. Это, в свою очередь, предопределяет присутствие третьей, как правило, инорегиональной и наднациональной силы в разрешении конфликта. То есть резко повышается роль глобальных институтов, таких, как НАТО, ЕС, ОБСЕ, проводящих урегулирование межнационального конфликта в собственных интересах (20).
Национализм как самостоятельная идеология развития государства, вступающая в противоречие с глобализацией, обречен на поражение в первую очередь из-за невозможности конкурировать с мировыми интеграционными проектами по причине своего подчеркнуто национального масштаба. В настоящее время большинство национальных идей признали свой второстепенный статус по отношению к таким наднациональным идеологиям, как либерализм (пример Израиля, Египта, Японии) или традиционализм (Иран). Более или менее стабильный национальный режим возможен только при наличии определенного вакуума силы в регионе или особенностей геополитического положения (пример Турции, оказавшейся между исламским миром, Россией, США и ЕС и при этом являющейся отдельным регионом).
Национализм и религия
Национализм предполагает вторичность религиозного фактора по отношению к национальному, особенно если в стране распространена не национальная религия (как в Японии, Индии, Китае, Израиле), а одна из мировых. Национальные независимые церкви существуют у ассирийцев, армян, коптов и некоторых других народов. Однако ни католической, ни православной христианской традиции это не свойственно. Для того, чтобы церковь вписывалась в идеологию национализма, ее следует низвести до уровня национальной традиции, что уже произошло в результате Реформации в национальных государствах Европы. С точки зрения националистов, религия должна стать тем, что подчеркивает особенности нации, отделяет ее от остальных (как Киевский патриархат призван являться символом независимости Украины от Москвы), а не сближает и не заставляет мириться с национальными и языковыми особенностями различных ее частей.
Поскольку и христианство, и ислам являются наднациональными традициями, большинство националистических режимов проводили скрытую или явную борьбу с этими религиями. Национальные государства в Европе выросли на противодействии католичеству, то есть вселенскому статусу церкви. Английские короли радикально искореняли монастыри и монашество, подавая этим пример своему будущему последователю Петру I. Французские республиканцы, воспитанные на идеях просвещения, настойчиво секуляризировали страну, признавая за католичеством инонациональную силу. Мустафа Кемаль, пользуясь опытом Европы, проводил жесткую политику изгнания религии из всех форм общественной жизни от политики до стиля одежды и архитектуры. Арабские националисты запрещали исламские политические организации и становились жертвами убийц - религиозных фанатиков. Сейчас, в эпоху религиозного возрождения, палестинское национальное сопротивление, возглавляемое ФАТХ, быстро утрачивает свою популярность, передавая эстафету исламистам из ХАМАС, причем отношения между двумя этими организациями нельзя назвать мирными.
С точки зрения автора, христианство и национализм вообще являются антитезами. Национализм появляется в Европе на фоне утраты религией своего влияния, становится новым консолидирующим фактором. Именно в период развития евронационализма происходят колониальные захваты. Их идеология предполагает радикальное разделение мира на своих - белых, христиан, европейцев, носителей цивилизации - и всех остальных, на которых, по словам певца английского имперостроительства Р. Киплинга, действие десяти заповедей не распространяется (21). Именно на основе европейской концепции национальных государств XIX-XX веков родился современный постхристианский глобальный мир, чья идеология, по словам И. Бёрлина, “очень сильно отличается от… христианской (как, впрочем, и иудейской, и мусульманской) веры” (22).
С точки зрения националистов, предающийся пороку европеец им ближе, чем уединенный в молитве палестинский православный монах, трудолюбивый турецкий крестьянин или храбрый монгольский кочевник-пастух. Что полезного для развития нации можно вынести из современных расово близких стран Запада, если народы их подвергаются добровольному вырождению и депопуляции, в то время как множеству народов Востока, не знакомых с национализмом или отказавшихся от его постулатов, до сих пор прекрасно удается сохранить и национальную культуру, и высокую нравственность, и демографические показатели. Современные националисты, подобно израильтянам Ветхого Завета, говорят: “С Востока может ли быть что доброе?” (23) - и проигрывают, оказываясь один на один со своими заблуждениями.
Национализм в России:
предпосылки для широкого распространения
В современной России существует достаточно условий для развития этнического национализма. Большинство из них уже имело место в истории различных стран и регионов мира, поэтому представляется возможным предположить дальнейший ход развития этого явления.
1. После распада СССР относительная доля русского населения в России увеличивается. Государство становится в большей степени мононациональным, что ставит под сомнение необходимость учета интересов инонациональных граждан страны. Подобный процесс происходил в Турции по мере потери метрополией иноэтнических провинций на Балканах, в Машрике и послужил условием для развития турецкого национализма.
2. В результате распада СССР не все нации получили вожделенную независимость и стали бороться против центра под лозунгами самоопределения. Результатом этого процесса становится резкий рост этнической неприязни между русскими и населением национальных окраин, что также влияет на рост русского этнического национализма. Сходные явления можно наблюдать в современной Сербии, бывшей метрополии, в которой резко усилились ксенофобские настроения по отношению к соседним народам, некогда населявшим Югославию.
3. В условиях резкого увеличения благосостояния граждан Российской Федерации вследствие субъективных причин и демографического кризиса, а также из-за неравномерности развития регионов постсоветского пространства в страну хлынул поток мигрантов, претендующих в первую очередь на низкооплачиваемые рабочие места. В результате этого явления резко страдают интересы наименее обеспеченных слоев населения, увеличиваются социальные противоречия, которые выливаются в рост этнонационалистических настроений, направленных против мигрантов. Германия, Франция, Голландия, Великобритания уже столкнулись с этим явлением в полной мере.
4. В условиях углубления социальных противоречий, недовольства большинства населения либеральным политическим и экономическим курсом российская политическая элита нуждается в медиаторе, который позволил бы направить негативную энергию народа от власти к чему-либо другому, желательно лежащему за пределами страны. Подобным образом власти Украины или Эстонии разжигают ненависть к России, обвиняя бывшую метрополию в своих нынешних проблемах. В Японии в годы “великой депрессии” властям удалось направить энергию населения, недовольного социально-экономическим развитием страны, на осуществление внешней экспансии, однако данный вариант мало приемлем для России вследствие демографического кризиса.
5. Националистическая идеология предполагает превращение Русской Православной церкви в русскую национальную церковь (24).
Что будет с Россией, если вышеперечисленные условия окажутся достаточными для формирования полноценной идеологии национализма, которая получит возможность определения внешней и внутренней политики страны?
Идеология этнонационализма предполагает создание моноэтнического государства и предоставление инонациональным окраинам права на политическое самоопределение. В первую очередь это касается республик Северного Кавказа, с чем соглашаются нынешние националисты. С их точки зрения, это позволит экономить значительные средства на дотирование этих регионов, избежать проблем взаимоотношений между этническими русскими (которые подлежат эвакуации в центральные области России) и местным населением. Такая практика чревата появлением следующих проблем:
1. С предоставлением независимости республикам Северного Кавказа регион немедленно превратится в зону сплошной нестабильности, от которой пострадают не только народы республик, но и территория России. Можно с уверенностью предположить, что власть в Чечне, Дагестане, Кабардино-Балкарии перейдет не к сторонникам интеграции с Западом и мирных отношений с Россией, а к экстремистам, что уже неоднократно имело место в подобных случаях. Вспомним, что фактическое предоставление независимости Чечне в 1996 году по Хасавьюртовским соглашениям не ограничило распространение терроризма, наркоторговли, похищений на территории России. Сухопутная граница между Кавказом и Россией проходит по горам, и для ее защиты потребуется достаточно сил и средств. В Израиле, чья национальная политика одобряется современными националистами, власти вынуждены были построить стену для разделения еврейских и арабских поселений, однако это не избавило граждан этой страны от терроризма. Бывшие провинции надолго сохраняют антиимперские настроения, так как метрополию легко обвинить в существующих политических и экономических проблемах: на наших глазах этот процесс происходит в Украине, Эстонии, Латвии, Грузии. Так что на установление скорых дружественных отношений с Кавказом надеяться не придется. Возможные противоречия между Россией и третьей силой сразу найдут свое выражение на новых южных границах, только линия фронта сместится значительно севернее.
2. В современной Российской Федерации существует 21 республика, из которых только 7 располагаются на Северном Кавказе. После предоставления независимости только части из них в остальных так же произойдет возрождение сепаратистских настроений. Идеология национализма предполагает ассимиляцию оставшегося нерусского населения, с чем татары (более 50 % населения Республики Татарстан), башкиры (вместе с татарами более 50 % населения Республики Башкортостан), калмыки (более 50 % населения Калмыкии), тувинцы (77 % населения Тувы), чуваши (68 % населения Чувашии) и другие народы наверняка не согласятся. Значительная часть регионов России, по примеру республик Северного Кавказа, поставит вопрос о собственном национальном самоопределении, причем стоит предположить, что требования народов будут поддержаны мировым сообществом. Сепаратистских тенденций стоит ждать не только от вышеперечисленных народов, составляющих более половины населения своих республик. В мировой практике известны случаи достаточно успешных сепаратистских проектов даже тех в случаях, когда титульная нация изначально находилась на своей территории в меньшинстве. Это уже упоминавшиеся Абхазия и Турецкая республика Северного Кипра. Дезинтеграционные процессы, ныне затрагивающие только в известной степени изолированный Северный Кавказ, станут достоянием всей России, от Тувы до Карелии. Возможности Москвы сплотить в таких условиях население страны при помощи идеологии русского национализма представляются маловероятными.
3. Идеология русского национализма предполагает выдворение за пределы страны инонациональных мигрантов, которых, по данным ООН, сейчас проживает в России более 12 млн человек. Опуская рассуждения о положительных и отрицательных сторонах миграции, заметим, что этот процесс вызван в первую очередь объективными факторами, такими, как в первую очередь неравномерность развития России и ее соседей, прозрачность географических границ, знакомство соседей России с ее языком и культурой вследствие длительного совместного проживания в СССР и многие другие. Очевидно, что для предотвращения миграции следует бороться с причинами этого явления, а не со следствиями, как это предлагают националисты. Выдворение мигрантов повлечет за собой резкий рост спроса на рабочую силу, увеличение ее стоимости и, соответственно, резкое удорожание товаров и услуг на территории России. Эти явления негативно повлияют на популярность националистической идеологии среди населения. Современная капиталистическая экономика построена на неравенстве доходов и нуждается в дешевой рабочей силе, без которой она становится неконкурентоспособной. Следует заметить, что Израиль в настоящее время привлекает значительное количество трудовых мигрантов из стран СНГ и Юго-Восточной Азии. В Японии количество мигрантов крайне невелико из-за высокой автоматизации производства, однако и эта страна вынуждена привлекать иностранные трудовые ресурсы. В Китае существуют неисчерпаемые трудовые ресурсы деревни, а также так называемые “незарегистрированные дети”. В нефтедобывающих странах Персидского залива численность мигрантов кое-где уже превышает количество граждан, например, в ОАЭ - 89 % населения. Напомним, что глобальные миграционные процессы являются неотъемлемой частью современной рыночной цивилизации, а свобода передвижения людей - одной из четырех основных декларированных либеральных свобод. Предотвратить миграцию возможно только при помощи принципиально новой идеологии, которая сама станет глобальной (а не региональной, как национализм) и альтернативной современному либерализму. Силовое противодействие миграции лишь создаст новый очаг напряженности в обществе и на границах государства, определит трудности функционирования национальной экономики, однако не устранит объективные причины этого процесса.
4. Значительные изменения постигнут православное христианство как основную религию России. Подчеркнем еще раз: национализм предполагает вторичность религиозного фактора по отношению к этническому. Для того, чтобы церковь вписывалась в идеологию национализма, ее следует низвести до уровня национальной традиции, что уже произошло в большинстве национальных государств Европы.
5. Идеология русского национализма предполагает политический и экономический союз с расово, этнически близкими странами Запада, то есть прежде всего с Европой и США, принятие европейских ценностей в качестве основы развития России. Это, в свою очередь, означает, что достоинства европейской цивилизации для нас превышают ее недостатки, означает, что мы готовы разделить с Европой ее историческую судьбу. Действительно, в настоящее время России, как и Европе, свойственно много общих проблем. Это и пресловутая миграция, и демографический кризис, и довольно высокий по мировым меркам уровень экономического развития. Декларируя союз с Европой, принадлежность России к западной цивилизации, националисты не раскрывают секрета, каким образом нам удастся повторить западный путь, не совершив западных ошибок. Даже если Европа откликнется на призыв националистов и изгонит мигрантов, то вся тяжесть конфликта с Востоком ляжет в первую очередь на наши плечи. Сдерживать агрессивный миграционный поток придется именно России, так как только она имеет с Востоком общие границы. Восемьсот лет назад Русь уже заслонила собой Европу от монголов, Западу вполне подходит новая роль России как преграды для “международного терроризма”.
6. Автор не склонен разделять уверенности в том, что расово близкий Запад поддержит новые начинания России. Как мы выяснили выше, национализм поддерживается мировыми центрами силы только в том случае, если он способствует более успешному вхождению политической структуры нации в мировое сообщество и общий рынок. Например, отделение Черногории от Сербии позволило иностранному капиталу беспрепятственно скупить все побережье и превратить некогда пустующие районы в процветающую курортную зону. Русский национализм у власти будет поддержан только в том случае, если государство откажется от протекционистских мер по отношению к российским ресурсодобывающим компаниям или выступит в качестве живой преграды для возможных миграционных потоков с Востока. В противном случае будет поддержан национал-сепаратизм окраин, как это уже неоднократно бывало в истории.
Итак, что же ждет Россию в случае прихода к власти русских националистов? Страна немедленно вступит в очередную стадию распада, подобную процессам 1991 года. На окраинах появятся новые очаги межнациональных конфликтов. Выселение миллионов мигрантов приведет к экономическому кризису, который частично будет компенсироваться русскими переселенцами с Кавказа и других окраин, но усугубится разрывом экономических связей с бывшими провинциями и необходимостью содержать огромную армию для предотвращения конфликтов вдоль протяженных сухопутных границ. Возрастет национальное самосознание в национальных регионах Поволжья, Сибири, Северо-Запада (25). В общем, высока вероятность, что Россия распадется на несколько частей, и превратится в мечту любого либерала-западника - маленькую, но гордую республику, Русь времен Ивана III с национальной религией - русским православием. Если же мы захотим какую-нибудь провинцию удержать насильно, то история Югославии с 1991-го по наши дни пусть будет нам уроком. С точки зрения Европы, наша задача - стоять на пути бесчисленных орд расово неполноценного населения Азии, выполняя благородную миссию защиты цивилизации Запада от варварства Востока. И за это, быть может, нас когда-нибудь примут в Европейский союз.
Литература
1. Некоторые серьезные современные исследователи национализма напрямую заявляют, что национализм - это в первую очередь ксенофобия. Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 345.
2. Иноземцев В. Л. Вестернизация как глобализация и “глобализация” как американизация // Вопросы философии. 2004. № 4. С. 58-69.
3. См., например, Attali J. Lignes d’horizon. 1989; Fukuyama F. The End of History and the Last Man. 1992 и другие работы авторов.
4. Наилучшим произведением, отражающим такую точку зрения, можно считать П. Бьюкенен. Смерть Запада. М., 2004.
5. В данном случае слово “цивилизация” используется в своем первом значении, как антитеза дикости, варварству. См. также примеч. 9.
6. Бьюкенен П. Указ. соч. С. 280-310.
7. Подробнее о развитии Японии в ХХ в. см.: Молодяков В. Э., Молодякова Э. В., Маркарьян С. Б. История Японии ХХ век. М., 2007.
8. Французский национализм, созданный на основе идей философской школы Просвещения.
9. Отказ от католицизма в пользу национальных протестантских церквей - пример Швеции, Великобритании, Финляндии.
10. У подавляющего большинства низов общества Османской империи преобладала религиозная (например, мусульмане) и племенная идентичности, в то время как у элиты - имперская (османы). Слово “турок” означало принадлежность к племенным союзам тюрок-кочевников Анатолии и Северного Ирака. См., например, Lewis B. The Emergence of Modern Turkey. L., 1961. P. 32.
11. Сотниченко А. А. Малая Азия в контексте геополитики // Материалы научной конференции “Россия и тюркский мир” 24 ноября 2001 г. Санкт-Петербург, БАН. СПб., 2003. С. 64-68.
12. Лудшвейт Е.Ф. Турция. Экономико-географический очерк. М., 1955. С. 6.
13. Хаусхофер К. Границы в их географическом и политическом значении // О геополитике. М., 2001. С. 15-250.
14. Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 344.
15. То есть секуляризм.
16. Atatu#rk’u#n so#ylev ve demeCleri. I-III. Ankara, 1989. S. 230 (I).
17. Подробнее о нем и его идеях см.: Фадеева И. Л. От империи к национальному государству. М., 2001.
18. Подробнее см.: Лазарев М. С. Курдистан и курдский вопрос (1923-1945). М., 2005.
19. Подробнее о влиянии образования Государства Израиль и роли итогов первой арабо-израильской войны и сионизма в формировании идей арабского национализма см.: Gamal Abdel Nasser. Egypt’s Liberation: The Philosophy of the Revolution. Public Affairs Press, 1955.
20. Заметим, что роль ООН как политического института в современном мире неуклонно снижается, а ее функции зачастую берут на себя другие организации, чей нейтралитет может быть в значительной степени поставлен под сомнение.
21. “Там, к востоку от Суэца, злу с добром - цена одна, // Десять заповедей - сказки, и кто жаждет - пьет до дна”. Киплинг Р. Мандалай. // Рассказы; Стихотворения. Пер. с англ. Л., 1989.
22. И. Берлин. Две концепции свободы // Современный либерализм. М., 1998. С. 43.
23. “Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства”. Ин. 1. 46-47.
24. По вопросу о Русской Православной церкви как элементе традиционной культуры было проведено исследование Волковой М. А., в результате которого автор приходит к выводу, что в современной России роль церкви низводится до обеспечения красочности внешней обрядности повседневной жизни. Подробнее см.: Волкова М. А. Православие и ислам в зеркале современных российских печатных медиа. Доклад на III Международной научной конференции “Религия в международных отношениях” 23.11.2007// http://mavolk. livejournal.com/116522.html.
25. Темы сибирского сепаратизма, отделения Санкт-Петербурга и Ленинградской области от России широко обсуждались в прессе. См., например: Сибирский сепаратизм: миф или реальность? (блог пользователя: lj samir74, сайт Вольный Петербург и др.).
© 1996 - 2013 Журнальный зал в РЖ, "Русский журнал" | Адрес для писем: zhz@russ.ru
По всем вопросам обращаться к Сергею Костырко | О проекте
ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОСТИ
Александр Сотниченко
Против течения: национализм в современном мире
Александр Анатольевич Сотниченко родился в 1977 году, окончил в 1998 году восточный факультет СПбГУ по специальности востоковед-историк, кандидат исторических наук, ведущий аналитик Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока. Преподаватель кафедры теории и истории международных отношений СПбГУ. Живет в Санкт-Петербурге.
Окончание. Начало в предыдущей записи.
Арабский национализм и панарабизм
Арабский национализм возник на основе антиколониального движения во второй половине XIX - начале ХХ века. Так же как и в случае с Турцией, у простых арабов преобладала племенная и религиозная идентичности, в то время как национализм завоевывал популярность в основном у элиты. В первую очередь это касалось армейских офицеров, имевших наиболее тесные связи с Европой из-за необходимости ознакомления с новейшими образцами вооружения, техники и военной науки. Именно офицеры встают в авангарде освободительного движения и добиваются полной независимости своих стран в середине ХХ века под лозунгами национализма, секуляризма, этатизма и борьбы с колониальным наследием прошлого. Арабский национализм является модернистским движением, призванным ликвидировать отсталость и разобщенность народов Ближнего Востока. Помимо достижения паритета с ведущими странами мира при помощи идеологии, зарекомендовавшей себя с положительной стороны в Европе, данный национализм также ставит перед собой задачу преодолеть разногласия между различными религиозными группами арабов: суннитами, шиитами, христианами, друзами - и сплотить их вокруг единой национальной идеи.
Наличие общего противника на Ближнем Востоке сблизило позиции националистов и СССР, который поддерживал национализацию иностранных компаний, являлся выгодным партнером на рынке вооружений и технологий. Кроме того, новый союзник мог удовлетворить спрос на военное и техническое образование молодых людей из освободившихся стран. Декларируемая универсальность советской экономической модели социализма не вступала в противоречия с национализмом.
Немаловажную роль в становлении этих идей сыграло также создание Государства Израиль и оккупация им палестинских территорий. Именно сионизм становится тем самым фактором явной национальной угрозы, который способствует сплочению арабской нации. Особое впечатление на военные элиты арабов произвела первая арабо-израильская война 1948 года - и завершение антиколониальной борьбы евреев против англичан, и быстрая победа Израиля над разобщенными армиями арабских стран. Причину этих успехов они видели в единении мировой еврейской нации перед лицом врага, то есть в идеологии еврейского национализма - сионизме (19). Именно в 1947-1949 годах в арабских странах создаются офицерские националистические организации, которым суждено будет прийти к власти в 50-е годы ХХ века.
Национализм становится самой популярной идеологией в арабских странах - в 50-70-х годах ХХ века. Объединение арабов в одно государство и совместное освобождения Палестины от иноэтнических оккупантов казались неразрывно связанными между собой и реально достижимыми не только политической элите, но и народам. Однако, как показала история, сбыться этим мечтам было не суждено. Арабские страны не смогли в достаточной степени объединить свои усилия для борьбы с Израилем, итогом чего стали поражения в трех последующих войнах. Не удалось достичь успехов ни в экономической интеграции, ни в урегулировании социального кризиса.
Самой трудноразрешимой проблемой панарабизма стало нежелание большинства населения арабских стран воспринимать этнонациональную идентичность в качестве первичной, на чем настаивали идеологи данной доктрины. Этому препятствовало как религиозное сознание различных арабских народов, так и их гражданские навыки, сформированные за годы колониализма. С точки зрения ортодоксальной религии мусульманам, как и христианам, не свойствен акцент на этнической составляющей идентичности (в отличие от иудаизма и синтоизма), именно поэтому Кемаль Ататюрк, например, так рьяно загонял ислам в строгие рамки “личного дела каждого”. Это парадоксально, но факт: в арабских странах лидерами националистических движений часто становились именно христиане, имевшие приобретенную за годы колониализма тесную цивилизационную связь с Западом, а значит, и его идеями. Однако это не могло вызывать доверия у общества, по-прежнему придерживающегося примата исламской идентичности. На уровне же элит, которые были в достаточной степени секуляризированы, гражданская идентичность, как оказалось, преобладала над этнонациональной, что серьезно отразилось на согласованности действий против общего врага и послужило одной из главных причин поражений арабских стран в войнах с Израилем.
Наиболее колоритным примером провала идей арабского национализма является Ливан, населенный арабами (более 95 %), которые являются представителями более десятка различных конфессий. Религиозная и социальная дезинтеграция уничтожает всякие надежды на национальное объединение, являясь причиной гражданской войны, с разной степенью интенсивности продолжающейся уже более тридцати лет. Также можно вспомнить Ирак, в котором с 2003 года идет война между арабами-шиитами и арабами-суннитами. Конца ей тоже пока не видно. Разумеется, в разжигании межрелигиозной и межконфессиональной ненависти среди арабов заинтересованность внешних сил играет не последнюю роль. Однако неспособность арабского национализма обеспечить единство гражданской нации перед лицом внешней угрозы также вполне очевидна.
После поражения в войне 1973 года национализм показал свою полную несостоятельность как идеология, обеспечивающая единство арабов. Развитие мировоззренческих предпочтений населения пошло по линиям либерализма западного типа и политического ислама. Сейчас национализм в арабской среде становится второстепенной идеологией, он эволюционирует от этнического к гражданскому, по мере сил поддерживая среди народа патриотические настроения.
В общем, современный национализм можно охарактеризовать как идеологию одновременно и консервативную, и модернистскую, как попытку найти хрупкий баланс между глобализационными тенденциями и сохранением национальной культуры, традиции, языка. Национализм в обществе модерна - это часто реакция на наиболее жесткие последствия глобализации, особенно если общество уже достаточно встроено в мировой рынок. С другой стороны, национализм, проявляющий себя в виде сепаратизма, выступает с собственным глобализационным проектом, более радикальным, чем проект отсталой метрополии (пример Черногории, Косова, Прибалтики). Таким образом, национализм ни в коем случае не является мировоззренческой альтернативой либеральной глобализации как основной тенденции развития современного общества. В первом случае подвергаются критике лишь отдельные негативные проявления мировой экономической интеграции, во втором глобализация представляется более удобным путем для развития нации, чем иные интеграционные проекты.
Современный национализм всегда предполагает конфликт с соседними странами, которые воспринимаются как источник иноэтничной агрессии, и, как правило, сотрудничество с удаленными мировыми центрами силы, которые зачастую оказываются заинтересованы в дезинтеграционных процессах. Это хорошо иллюстрируют примеры Косова, Восточного Тимора, Тибета, Курдистана, чьи национальные проекты поддерживаются Европой и США. Национал-сепаратизм окраин предполагает ответную реакцию центра, вынужденного разрабатывать в качестве антитезы собственную националистическую теорию развития отношений с враждебно настроенными провинциями. Это, в свою очередь, предопределяет присутствие третьей, как правило, инорегиональной и наднациональной силы в разрешении конфликта. То есть резко повышается роль глобальных институтов, таких, как НАТО, ЕС, ОБСЕ, проводящих урегулирование межнационального конфликта в собственных интересах (20).
Национализм как самостоятельная идеология развития государства, вступающая в противоречие с глобализацией, обречен на поражение в первую очередь из-за невозможности конкурировать с мировыми интеграционными проектами по причине своего подчеркнуто национального масштаба. В настоящее время большинство национальных идей признали свой второстепенный статус по отношению к таким наднациональным идеологиям, как либерализм (пример Израиля, Египта, Японии) или традиционализм (Иран). Более или менее стабильный национальный режим возможен только при наличии определенного вакуума силы в регионе или особенностей геополитического положения (пример Турции, оказавшейся между исламским миром, Россией, США и ЕС и при этом являющейся отдельным регионом).
Национализм и религия
Национализм предполагает вторичность религиозного фактора по отношению к национальному, особенно если в стране распространена не национальная религия (как в Японии, Индии, Китае, Израиле), а одна из мировых. Национальные независимые церкви существуют у ассирийцев, армян, коптов и некоторых других народов. Однако ни католической, ни православной христианской традиции это не свойственно. Для того, чтобы церковь вписывалась в идеологию национализма, ее следует низвести до уровня национальной традиции, что уже произошло в результате Реформации в национальных государствах Европы. С точки зрения националистов, религия должна стать тем, что подчеркивает особенности нации, отделяет ее от остальных (как Киевский патриархат призван являться символом независимости Украины от Москвы), а не сближает и не заставляет мириться с национальными и языковыми особенностями различных ее частей.
Поскольку и христианство, и ислам являются наднациональными традициями, большинство националистических режимов проводили скрытую или явную борьбу с этими религиями. Национальные государства в Европе выросли на противодействии католичеству, то есть вселенскому статусу церкви. Английские короли радикально искореняли монастыри и монашество, подавая этим пример своему будущему последователю Петру I. Французские республиканцы, воспитанные на идеях просвещения, настойчиво секуляризировали страну, признавая за католичеством инонациональную силу. Мустафа Кемаль, пользуясь опытом Европы, проводил жесткую политику изгнания религии из всех форм общественной жизни от политики до стиля одежды и архитектуры. Арабские националисты запрещали исламские политические организации и становились жертвами убийц - религиозных фанатиков. Сейчас, в эпоху религиозного возрождения, палестинское национальное сопротивление, возглавляемое ФАТХ, быстро утрачивает свою популярность, передавая эстафету исламистам из ХАМАС, причем отношения между двумя этими организациями нельзя назвать мирными.
С точки зрения автора, христианство и национализм вообще являются антитезами. Национализм появляется в Европе на фоне утраты религией своего влияния, становится новым консолидирующим фактором. Именно в период развития евронационализма происходят колониальные захваты. Их идеология предполагает радикальное разделение мира на своих - белых, христиан, европейцев, носителей цивилизации - и всех остальных, на которых, по словам певца английского имперостроительства Р. Киплинга, действие десяти заповедей не распространяется (21). Именно на основе европейской концепции национальных государств XIX-XX веков родился современный постхристианский глобальный мир, чья идеология, по словам И. Бёрлина, “очень сильно отличается от… христианской (как, впрочем, и иудейской, и мусульманской) веры” (22).
С точки зрения националистов, предающийся пороку европеец им ближе, чем уединенный в молитве палестинский православный монах, трудолюбивый турецкий крестьянин или храбрый монгольский кочевник-пастух. Что полезного для развития нации можно вынести из современных расово близких стран Запада, если народы их подвергаются добровольному вырождению и депопуляции, в то время как множеству народов Востока, не знакомых с национализмом или отказавшихся от его постулатов, до сих пор прекрасно удается сохранить и национальную культуру, и высокую нравственность, и демографические показатели. Современные националисты, подобно израильтянам Ветхого Завета, говорят: “С Востока может ли быть что доброе?” (23) - и проигрывают, оказываясь один на один со своими заблуждениями.
Национализм в России:
предпосылки для широкого распространения
В современной России существует достаточно условий для развития этнического национализма. Большинство из них уже имело место в истории различных стран и регионов мира, поэтому представляется возможным предположить дальнейший ход развития этого явления.
1. После распада СССР относительная доля русского населения в России увеличивается. Государство становится в большей степени мононациональным, что ставит под сомнение необходимость учета интересов инонациональных граждан страны. Подобный процесс происходил в Турции по мере потери метрополией иноэтнических провинций на Балканах, в Машрике и послужил условием для развития турецкого национализма.
2. В результате распада СССР не все нации получили вожделенную независимость и стали бороться против центра под лозунгами самоопределения. Результатом этого процесса становится резкий рост этнической неприязни между русскими и населением национальных окраин, что также влияет на рост русского этнического национализма. Сходные явления можно наблюдать в современной Сербии, бывшей метрополии, в которой резко усилились ксенофобские настроения по отношению к соседним народам, некогда населявшим Югославию.
3. В условиях резкого увеличения благосостояния граждан Российской Федерации вследствие субъективных причин и демографического кризиса, а также из-за неравномерности развития регионов постсоветского пространства в страну хлынул поток мигрантов, претендующих в первую очередь на низкооплачиваемые рабочие места. В результате этого явления резко страдают интересы наименее обеспеченных слоев населения, увеличиваются социальные противоречия, которые выливаются в рост этнонационалистических настроений, направленных против мигрантов. Германия, Франция, Голландия, Великобритания уже столкнулись с этим явлением в полной мере.
4. В условиях углубления социальных противоречий, недовольства большинства населения либеральным политическим и экономическим курсом российская политическая элита нуждается в медиаторе, который позволил бы направить негативную энергию народа от власти к чему-либо другому, желательно лежащему за пределами страны. Подобным образом власти Украины или Эстонии разжигают ненависть к России, обвиняя бывшую метрополию в своих нынешних проблемах. В Японии в годы “великой депрессии” властям удалось направить энергию населения, недовольного социально-экономическим развитием страны, на осуществление внешней экспансии, однако данный вариант мало приемлем для России вследствие демографического кризиса.
5. Националистическая идеология предполагает превращение Русской Православной церкви в русскую национальную церковь (24).
Что будет с Россией, если вышеперечисленные условия окажутся достаточными для формирования полноценной идеологии национализма, которая получит возможность определения внешней и внутренней политики страны?
Идеология этнонационализма предполагает создание моноэтнического государства и предоставление инонациональным окраинам права на политическое самоопределение. В первую очередь это касается республик Северного Кавказа, с чем соглашаются нынешние националисты. С их точки зрения, это позволит экономить значительные средства на дотирование этих регионов, избежать проблем взаимоотношений между этническими русскими (которые подлежат эвакуации в центральные области России) и местным населением. Такая практика чревата появлением следующих проблем:
1. С предоставлением независимости республикам Северного Кавказа регион немедленно превратится в зону сплошной нестабильности, от которой пострадают не только народы республик, но и территория России. Можно с уверенностью предположить, что власть в Чечне, Дагестане, Кабардино-Балкарии перейдет не к сторонникам интеграции с Западом и мирных отношений с Россией, а к экстремистам, что уже неоднократно имело место в подобных случаях. Вспомним, что фактическое предоставление независимости Чечне в 1996 году по Хасавьюртовским соглашениям не ограничило распространение терроризма, наркоторговли, похищений на территории России. Сухопутная граница между Кавказом и Россией проходит по горам, и для ее защиты потребуется достаточно сил и средств. В Израиле, чья национальная политика одобряется современными националистами, власти вынуждены были построить стену для разделения еврейских и арабских поселений, однако это не избавило граждан этой страны от терроризма. Бывшие провинции надолго сохраняют антиимперские настроения, так как метрополию легко обвинить в существующих политических и экономических проблемах: на наших глазах этот процесс происходит в Украине, Эстонии, Латвии, Грузии. Так что на установление скорых дружественных отношений с Кавказом надеяться не придется. Возможные противоречия между Россией и третьей силой сразу найдут свое выражение на новых южных границах, только линия фронта сместится значительно севернее.
2. В современной Российской Федерации существует 21 республика, из которых только 7 располагаются на Северном Кавказе. После предоставления независимости только части из них в остальных так же произойдет возрождение сепаратистских настроений. Идеология национализма предполагает ассимиляцию оставшегося нерусского населения, с чем татары (более 50 % населения Республики Татарстан), башкиры (вместе с татарами более 50 % населения Республики Башкортостан), калмыки (более 50 % населения Калмыкии), тувинцы (77 % населения Тувы), чуваши (68 % населения Чувашии) и другие народы наверняка не согласятся. Значительная часть регионов России, по примеру республик Северного Кавказа, поставит вопрос о собственном национальном самоопределении, причем стоит предположить, что требования народов будут поддержаны мировым сообществом. Сепаратистских тенденций стоит ждать не только от вышеперечисленных народов, составляющих более половины населения своих республик. В мировой практике известны случаи достаточно успешных сепаратистских проектов даже тех в случаях, когда титульная нация изначально находилась на своей территории в меньшинстве. Это уже упоминавшиеся Абхазия и Турецкая республика Северного Кипра. Дезинтеграционные процессы, ныне затрагивающие только в известной степени изолированный Северный Кавказ, станут достоянием всей России, от Тувы до Карелии. Возможности Москвы сплотить в таких условиях население страны при помощи идеологии русского национализма представляются маловероятными.
3. Идеология русского национализма предполагает выдворение за пределы страны инонациональных мигрантов, которых, по данным ООН, сейчас проживает в России более 12 млн человек. Опуская рассуждения о положительных и отрицательных сторонах миграции, заметим, что этот процесс вызван в первую очередь объективными факторами, такими, как в первую очередь неравномерность развития России и ее соседей, прозрачность географических границ, знакомство соседей России с ее языком и культурой вследствие длительного совместного проживания в СССР и многие другие. Очевидно, что для предотвращения миграции следует бороться с причинами этого явления, а не со следствиями, как это предлагают националисты. Выдворение мигрантов повлечет за собой резкий рост спроса на рабочую силу, увеличение ее стоимости и, соответственно, резкое удорожание товаров и услуг на территории России. Эти явления негативно повлияют на популярность националистической идеологии среди населения. Современная капиталистическая экономика построена на неравенстве доходов и нуждается в дешевой рабочей силе, без которой она становится неконкурентоспособной. Следует заметить, что Израиль в настоящее время привлекает значительное количество трудовых мигрантов из стран СНГ и Юго-Восточной Азии. В Японии количество мигрантов крайне невелико из-за высокой автоматизации производства, однако и эта страна вынуждена привлекать иностранные трудовые ресурсы. В Китае существуют неисчерпаемые трудовые ресурсы деревни, а также так называемые “незарегистрированные дети”. В нефтедобывающих странах Персидского залива численность мигрантов кое-где уже превышает количество граждан, например, в ОАЭ - 89 % населения. Напомним, что глобальные миграционные процессы являются неотъемлемой частью современной рыночной цивилизации, а свобода передвижения людей - одной из четырех основных декларированных либеральных свобод. Предотвратить миграцию возможно только при помощи принципиально новой идеологии, которая сама станет глобальной (а не региональной, как национализм) и альтернативной современному либерализму. Силовое противодействие миграции лишь создаст новый очаг напряженности в обществе и на границах государства, определит трудности функционирования национальной экономики, однако не устранит объективные причины этого процесса.
4. Значительные изменения постигнут православное христианство как основную религию России. Подчеркнем еще раз: национализм предполагает вторичность религиозного фактора по отношению к этническому. Для того, чтобы церковь вписывалась в идеологию национализма, ее следует низвести до уровня национальной традиции, что уже произошло в большинстве национальных государств Европы.
5. Идеология русского национализма предполагает политический и экономический союз с расово, этнически близкими странами Запада, то есть прежде всего с Европой и США, принятие европейских ценностей в качестве основы развития России. Это, в свою очередь, означает, что достоинства европейской цивилизации для нас превышают ее недостатки, означает, что мы готовы разделить с Европой ее историческую судьбу. Действительно, в настоящее время России, как и Европе, свойственно много общих проблем. Это и пресловутая миграция, и демографический кризис, и довольно высокий по мировым меркам уровень экономического развития. Декларируя союз с Европой, принадлежность России к западной цивилизации, националисты не раскрывают секрета, каким образом нам удастся повторить западный путь, не совершив западных ошибок. Даже если Европа откликнется на призыв националистов и изгонит мигрантов, то вся тяжесть конфликта с Востоком ляжет в первую очередь на наши плечи. Сдерживать агрессивный миграционный поток придется именно России, так как только она имеет с Востоком общие границы. Восемьсот лет назад Русь уже заслонила собой Европу от монголов, Западу вполне подходит новая роль России как преграды для “международного терроризма”.
6. Автор не склонен разделять уверенности в том, что расово близкий Запад поддержит новые начинания России. Как мы выяснили выше, национализм поддерживается мировыми центрами силы только в том случае, если он способствует более успешному вхождению политической структуры нации в мировое сообщество и общий рынок. Например, отделение Черногории от Сербии позволило иностранному капиталу беспрепятственно скупить все побережье и превратить некогда пустующие районы в процветающую курортную зону. Русский национализм у власти будет поддержан только в том случае, если государство откажется от протекционистских мер по отношению к российским ресурсодобывающим компаниям или выступит в качестве живой преграды для возможных миграционных потоков с Востока. В противном случае будет поддержан национал-сепаратизм окраин, как это уже неоднократно бывало в истории.
Итак, что же ждет Россию в случае прихода к власти русских националистов? Страна немедленно вступит в очередную стадию распада, подобную процессам 1991 года. На окраинах появятся новые очаги межнациональных конфликтов. Выселение миллионов мигрантов приведет к экономическому кризису, который частично будет компенсироваться русскими переселенцами с Кавказа и других окраин, но усугубится разрывом экономических связей с бывшими провинциями и необходимостью содержать огромную армию для предотвращения конфликтов вдоль протяженных сухопутных границ. Возрастет национальное самосознание в национальных регионах Поволжья, Сибири, Северо-Запада (25). В общем, высока вероятность, что Россия распадется на несколько частей, и превратится в мечту любого либерала-западника - маленькую, но гордую республику, Русь времен Ивана III с национальной религией - русским православием. Если же мы захотим какую-нибудь провинцию удержать насильно, то история Югославии с 1991-го по наши дни пусть будет нам уроком. С точки зрения Европы, наша задача - стоять на пути бесчисленных орд расово неполноценного населения Азии, выполняя благородную миссию защиты цивилизации Запада от варварства Востока. И за это, быть может, нас когда-нибудь примут в Европейский союз.
Литература
1. Некоторые серьезные современные исследователи национализма напрямую заявляют, что национализм - это в первую очередь ксенофобия. Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 345.
2. Иноземцев В. Л. Вестернизация как глобализация и “глобализация” как американизация // Вопросы философии. 2004. № 4. С. 58-69.
3. См., например, Attali J. Lignes d’horizon. 1989; Fukuyama F. The End of History and the Last Man. 1992 и другие работы авторов.
4. Наилучшим произведением, отражающим такую точку зрения, можно считать П. Бьюкенен. Смерть Запада. М., 2004.
5. В данном случае слово “цивилизация” используется в своем первом значении, как антитеза дикости, варварству. См. также примеч. 9.
6. Бьюкенен П. Указ. соч. С. 280-310.
7. Подробнее о развитии Японии в ХХ в. см.: Молодяков В. Э., Молодякова Э. В., Маркарьян С. Б. История Японии ХХ век. М., 2007.
8. Французский национализм, созданный на основе идей философской школы Просвещения.
9. Отказ от католицизма в пользу национальных протестантских церквей - пример Швеции, Великобритании, Финляндии.
10. У подавляющего большинства низов общества Османской империи преобладала религиозная (например, мусульмане) и племенная идентичности, в то время как у элиты - имперская (османы). Слово “турок” означало принадлежность к племенным союзам тюрок-кочевников Анатолии и Северного Ирака. См., например, Lewis B. The Emergence of Modern Turkey. L., 1961. P. 32.
11. Сотниченко А. А. Малая Азия в контексте геополитики // Материалы научной конференции “Россия и тюркский мир” 24 ноября 2001 г. Санкт-Петербург, БАН. СПб., 2003. С. 64-68.
12. Лудшвейт Е.Ф. Турция. Экономико-географический очерк. М., 1955. С. 6.
13. Хаусхофер К. Границы в их географическом и политическом значении // О геополитике. М., 2001. С. 15-250.
14. Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 344.
15. То есть секуляризм.
16. Atatu#rk’u#n so#ylev ve demeCleri. I-III. Ankara, 1989. S. 230 (I).
17. Подробнее о нем и его идеях см.: Фадеева И. Л. От империи к национальному государству. М., 2001.
18. Подробнее см.: Лазарев М. С. Курдистан и курдский вопрос (1923-1945). М., 2005.
19. Подробнее о влиянии образования Государства Израиль и роли итогов первой арабо-израильской войны и сионизма в формировании идей арабского национализма см.: Gamal Abdel Nasser. Egypt’s Liberation: The Philosophy of the Revolution. Public Affairs Press, 1955.
20. Заметим, что роль ООН как политического института в современном мире неуклонно снижается, а ее функции зачастую берут на себя другие организации, чей нейтралитет может быть в значительной степени поставлен под сомнение.
21. “Там, к востоку от Суэца, злу с добром - цена одна, // Десять заповедей - сказки, и кто жаждет - пьет до дна”. Киплинг Р. Мандалай. // Рассказы; Стихотворения. Пер. с англ. Л., 1989.
22. И. Берлин. Две концепции свободы // Современный либерализм. М., 1998. С. 43.
23. “Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства”. Ин. 1. 46-47.
24. По вопросу о Русской Православной церкви как элементе традиционной культуры было проведено исследование Волковой М. А., в результате которого автор приходит к выводу, что в современной России роль церкви низводится до обеспечения красочности внешней обрядности повседневной жизни. Подробнее см.: Волкова М. А. Православие и ислам в зеркале современных российских печатных медиа. Доклад на III Международной научной конференции “Религия в международных отношениях” 23.11.2007// http://mavolk. livejournal.com/116522.html.
25. Темы сибирского сепаратизма, отделения Санкт-Петербурга и Ленинградской области от России широко обсуждались в прессе. См., например: Сибирский сепаратизм: миф или реальность? (блог пользователя: lj samir74, сайт Вольный Петербург и др.).
© 1996 - 2013 Журнальный зал в РЖ, "Русский журнал" | Адрес для писем: zhz@russ.ru
По всем вопросам обращаться к Сергею Костырко | О проекте