Место национально-освободительного объединения русских в современных исторических процессах №2
Место процесса национально-освободительного объединения русского народа в современных исторических процессах » новости Юго-Востока Украины, ситуация на Украине сегодня, АТО (антинародная террористическая операция) - Голос Севастополя Современное состояние мирового порядка. Евромайдан в Киеве, положивший начало к распаду украинской..
Продолжение. Начало см. в предыдущей записи.
Наиболее характерные особенности развития национально-освободительных движений в Европе.
Рассмотри наиболее яркие страницы процессов национального объединения в XIX веке. Процесс начался в 1830 году, когда на либеральную революцию в Париже, наиболее близкая этнически французам, часть Объединенного королевства Нидерландов ответила национальной Бельгийской революцией. Объединенное королевство Нидерландов было уродливым детищем Французской Империи и Венского конгресса. И не имела никаких перспектив на самостоятельное развитие в реалиях XIX века, хотя недостатка в национальных голландских сказках не было. Объективно же в общих границах были объединены по географическому признаку народы, находившиеся в глубоком вековом религиозном, языковом и этническом кровавом антагонизме. Объединены под властью протестантского узко сектантского олигархического двора, главной национальной идеей которого было, что нидерландцы не французы. Характерно, что даже название этого государственного образование было чисто географическим - королевство нижних земель, хорошо, что не окраины. Естественно, что католическое и франкофонное меньшинство при первых же надеждах на помощь Франции ответило массовым вооруженным восстанием на юге Нидерландов. Необходимо отметить чрезвычайно важный и поучительный момент. Пришедший на волне либеральной революции к власти новый французский король Луи Филипп, что называется «слил». Он решительно отказался от лозунга «фландриянаша» и восстановления исторической несправедливости, зато его войска вышли на северную границу современной Бельгии и стояли там 9 лет, ограждая франкофонов и католиков от очередного раунда кровавого восстановления территориальной целостности в неподражаемом германо-протестантском стиле, под названием «пепел Класса пришел и порядок навел». Надо сказать, что собирателем французских земель Луи Филипп не стал, зато после крушения националистической Второй Империи во Франции Бельгия во всех катаклизмах оказывалась с Францией в «одном окопе», экономически, политически и по всякому. Подобную сдержанность Луи Филиппу радикалы не простили и, как предатель общего французского дела, он был свергнут в 1848 году. На смену ему очень скоро пришел более радикальный империалистический режим Наполеона III.
Транслируя эту историю на современные события на Украине необходимо отметить, что вариант, подобный бельгийскому, был безвозвратно упущен в период февраля - марта 2014 года присоединением Крыма к РФ. Именно тогда идее независимой и дружественной РФ Новороссии был нанесен тяжелейший, если не смертельный удар. Причиной этого явилось сочетание трех факторов. Узких олигархических интересов Кремля в отношении Черного моря и «Южного потока», довольно высокое единство целей крымского и севастопольского населения и местных элит, и полное отсутствие такого единства целей в остальных областях Новороссии. Положительным итогом можно порадоваться тому, что народ Крыма и Севастополя избежал кровавых эксцессов карательной операции. Понятно, что на суверенное существование Крыма ресурсов у него не было и нет, но его присоединение к РФ дало и будет давать возможность странам-бенефициарам мирового порядка оказывать на РФ любое давление, которое они сочтут нужным. Вплоть до тех пор, пока конфигурация мирового порядка радикально не изменится или РФ не отступится от Крыма.
Процесс национального объединения Франции не закончился с наступлением Второй Империи. Наоборот, он набирал большие обороты. Франция ввязалась в целую череду европейских и колониальных войн. Поначалу, Наполеону III даже сопутствовал успех. Удалось значительно увеличить влияние Франции, прежде всего за счет поражения России в Восточной войне, создать колониальную империю и, наконец, вернуть в состав Франции этнически французские территории Савойи и Ниццы. Интересно, что победить Россию и создать колониальную империи оказалась проще, чем осуществить национальное присоединение французских провинций. За них пришлось заплатить фактическим возникновением Итальянского королевства. Однако, оказавшись в полной политической изоляции в 1870 году, Франция повторила судьбу России, резко потеряв в статусе, влиянии и самостоятельности на международной арене. И лишившись в итоге двух национальных провинций - Эльзаса и Лотарингии. Принципиально важным выводом из этой истории является то, что сохранение хотя бы ограниченной международной поддержки действиям по национальному объединению куда важнее, чем скорость и темпы такого объединения.
Революция 1848 года во Франции положила начало еще двум другим процессам объединения крупных европейских наций. Как не удивительно это прозвучит «германской весне» и «итальянской весне». Ничего удивительного в этом нет. Как уже отмечалось и германские государства и итальянские были на тот момент частью «французского мира» и любое событие во Франции неизбежно рождало мощную ответную реакцию в них. Тем не менее процесс национального объединения в Германии и Италии протекали с большими различиями, на которых стоит акцентировать внимание.
Необходимо отметить, что необходимость объединения германских или итальянских земель была достаточно очевидна, как народным массам, так и олигархическим режимам, правившим в государствах, расположенных на этих землях. В той же Германии существовал Германский союз, который вполне успешно можно сравнить с современным СНГ, ОДКБ и Таможенным союзом. Однако революционные требования германского народа были куда радикальнее. Собравшийся во Франкфурте общегерманский парламент провозгласил Германскую империю и выработал общегерманскую конституцию. В среде народно-демократического движения в Германии широко дебатировался вопрос большого и малого объединения (с Австрией или без нее). Самым интересным является то, что восставшая Вена вполне себе хотела войти в Германию и не иметь ничего общего с итальянцами, венграми, поляками и прочими хорватами. Хотела настолько, что развешивала имперских военных министров по фонарям. В условиях, когда еще одно уродливое детище Венского конгресса - Австрийскую империю охватило массовое национально-освободительное движение, затронувшее и Украину и подарившее мировой истории такое явление, как «Галицийская резня», Франкфуртское Национальное Собрание предложило имперскую корону Германии прусскому королю Фридриху Вильгельму IV. Тому самому, который в самом начале революции был активным радетелем общегерманского дела, спонсировал разработку общегерманской конституции, обеспечил выборы представителей в национальное собрание. Король неожиданно ответил на предложение крайне уклончиво, в кулуарах отметив, что «корона из сточной канавы» хуже ошейника. Патриотически настроенный русский ландвер решил помочь королю избавится от влияния «пятой колонны» одной из башен Сан-Суси и поднял вооруженное восстание, поддержанное восстаниями в других государствах Германского Союза. Королевские войска Пруссии не только потопили в крови восстание ландвера, но прусские генералы зачистили национально-освободительное движение во всех государствах Германского Союза. Такая самоотверженность и верность общим олигархическим интересам была по достоинству отмечена основными бенефициарами Священного Союза, и король спокойно правил до наступления собственного безумия.
Какой урок дает эта исключительно поучительная история. Прежде всего, олигархический режим заинтересован в распространении своей власти путем признания этой власти, прежде всего, элитами вновь присоединенных территорий. Присоединение новых территорий из рук широких народных масс олигархию не прельщает, наоборот, такой способ увеличения территории накладывает на олигархию обязательства и ответственность, которую она хотела бы избегнуть. Второй урок, тактический. Попытка насильно принудить олигархическую власть к решению вопроса национального объединения, в условиях господства олигархического мирового порядка, бесперспективна. Наоборот, резко ставя вопрос, таким образом, наиболее ожидаемой реакцией следует предполагать отказ олигархов от участия в историческом процессе национального объединения. Действительно, нынешний лидер Кремля, отказавшись от поддержки Донбасса и Крыма, сумеет потопить в крови любое сопротивление. Потому что, во-первых, такое решение встретит поддержку довольно многочисленной части населения РФ, во-вторых, располагает для этого необходимой силой, и, в-третьих, сумеет купить за это поддержку стран-бенефициаров существующего мирового порядка. И это еще не все. Естественно, что остановить исторически обусловленный процесс германского объединения король не смог. Так как идея этого объединения имела широчайшую народную поддержку. Однако произошедшее при следующем царствовании объединение Германии «железом и кровью» вокруг Пруссии, конституция которой дарованная сверху по результатам разгрома прусской революции, закрепило произвол королевской власти. Поэтому после объединения Германии народно-демократические движения Германии не имели никакой возможности корректировать империалистический курс, приведший Германию и весь мир на мировую бойню. Вряд ли такую перспективу следует брать за образец.
События в Италии развивались несколько иначе. Король Сардинского королевства Карл Альберт не смог отказать себе в том, чтобы принять лестное предложение итальянской короны, от восставшего народа в подконтрольных Австрийской империи провинциях Италии. Казалось, что шансов у него достаточно много. Вся Австрийская империя пылала в огне национальных восстаний. Австрийское правительство, ловко используя узколобый радикальный национализм, натравливало украинцев на поляков, а хорватов на венгров, но толку от этого было мало. Венгры успешно наступали и итальянцы, несмотря на поражение при Новаре, рассчитывали, что наиболее боеспособные части Радецкого будут брошены на восток. Но расчетам сардинского монарха не суждено было сбыться. Он не учел, что бросил вызов существующему миропорядку и миропорядок нанес ответный удар. Огромная русская армия вступила в войну, сокрушив венгерское восстание. А чтобы расправиться с Карлом Альбертом австрийцам хватило своих сил. Италия не только не была объединена, Сардинское королевство лишилось даже Пьемонта. А сардинскому королю пришлось отречься от престола. Этот пример иллюстрирует одно очень важное наблюдение. В условиях господства мировой олигархической системы олигархический режим рискует потерять власть не тогда, когда он выступает против широких масс собственного населения, а тогда, когда он оказывается противостоящим мировому порядку. И это единственная реальная угроза олигархическому режиму. Проводить самостоятельную политику он может, только обеспечив себя совместными интересами с другими олигархическими режимами. И дальнейшая история объединения Германии и Италии характеризует это в полной мере.
Сменивший Карла Альберта на сардинском престоле Виктор Эммануил II и его министр Кавур приложили огромные усилия заключая союзы, которые не оставили бы их один на один с Австрийской империей. Ради такого союза со Второй империей они не постеснялись отправить свою армию воевать в Крым с Россией. А за возвращение Пьемонта и Ломбардии они расплатились с Наполеоном III Савойей и Ниццей, как бы не возмущался по этому поводу уроженец Ниццы Гарибальди. Когда же уже Франция стала на пути дальнейшего объединения Италии, то итальянцы пошли на союз с Пруссией против нее. И когда Северо-Германский Союз разгромил Францию в франко-прусской войне, два этих прожженных дельца завершили объединение Италии, присоединив Рим, который французы защищали от объединения с Италией всеми силами.
Именно заключением союзов было обеспечено объединение Германии под эгидой Пруссии. Объединителем Германии стал прусский король Вильгельм I, тот самый «картечный принц», который потопил в крови для своего брата общегерманское народное восстание в 1849 году, расстреливая в нарушение условий капитуляции сдавшихся повстанцев. И все это ему простилось и забылось. Он со своим министром Бисмарком ловко сочетали переговоры и войну, используя объективный исторический процесс объединения германской нации в своих интересах. Какую бы политическую интригу не затевала Пруссия, она никогда не оказывалась в политической изоляции на внешнеполитической арене. Пример объединения Германии интересен, прежде всего, тем, что союзы, которыми окружила себя Пруссия, отнюдь не были союзами со странами-бенефициарами современного ей мирового порядка. Это были именно союзы с другими германскими государствами. Теми государствами, с которыми было необходимо объединиться. При этом следует отметить еще один, крайне важный аспект объединения Германии. Это объединение в империю фактически не затронуло права и привилегии правящих в отдельных германских государствах олигархических режимов. Фактически Германская империя представляла собой конфедерацию на подобии современной Швейцарской с общими внешней политикой и до определенной степени вооруженными силами.
Если транслировать этот опыт на современное состояние России, то следует акцентировать следующий момент. Часто ставится, совершенно справедливо, вопрос о том, прямое вмешательство России в ситуацию на Донбассе не поменяет отношение стран «большой семерки» к РФ. Это, безусловно, так. Позиция G7 в отношении кремлевского режима в свете украинских событий определено присоединением Крыма, а не поддержкой в той или иной степени борьбы народных республик Донбасса. Чтобы РФ не делала - отношение G7 к нарушителю заведенного порядка будет нацелено на дальнейшее давление с целью отказа именно от Крыма. Тогда почему бы не вторгнуться на Украину военной силой и не свергнуть киевский режим. Такая позиция не учитывает тот простой факт, что само присоединение Крыма стало возможным только потому, что Кремлю удалось добиться поддержки этой внешнеполитической акции не «большой семеркой», а Китаем и странами Таможенного союза, Индией, Бразилией, целым пулом латиноамериканских стран. Именно эта поддержка делает сохранение и удержание Крыма возможным и обеспечивает РФ от экономической блокады. Вмешательство же РФ вооруженной силой в текущей обстановке в события в континентальной Украине крайне негативно отразится на этой поддержке. Поскольку произойдет не в ответ на желание региональных украинских элит, а вопреки ему. Олигархические режимы Казахстана, Белоруссии не могут поддержать такое развитие событий. Поскольку оно подрывает основу их власти, построенной на договоренности элит. Где гарантии того, что в один прекрасный день кремлевский режим не введет войска в Казахстан, в ответ на народное восстание русских в одной из его областей. Или в Белоруссию, поддержав социальный протест там? Олигархические режимы в СНГ контролируют ситуацию с элитами, но от народно-демократических революций они не застрахованы. Шансов у таких революций нет, если их не поддержат из-за рубежа. Если же Кремль утратит влияние в СНГ, то для того же Китая не только перестанет представлять интерес как партнер. Более того, Китай будет просто обязан забрать как можно больше из потерянного таким образом влияния Кремля в СНГ.
Еще одним наблюдением за историей успешного объединения Италии или Германии, как и обретение независимости Бельгией, является то, что они потребовали довольно длительного времени. Это поражение буржуазных народно-демократических революций или отражение покушений отдельного олигархического режима на мировой порядок дело одного, максимум двух лет. Успешное же завершение даже объективного исторического процесса - это вопрос многих лет и даже десятилетий.
Полнота обзора исторических прецедентов борьбы за национальное определение требует, естественно, и рассмотрения случая, когда общество и элита отказывались от наследия предков и участия в этом объективном историческом процессе. Действительно, участие в таком историческом процессе затратно и волнительно, а многим хочется просто спокойной и достойной жизни в современной европейской стране. Что ж эпоха 1815-1870 года дает прекрасный образчик результатов такого выбора. Король Испании Фердинанд VII, в котором при восшествии на престол многие испанцы видели символ борьбы с иностранным влиянием и возрождения нации, выбрал путь игнорирования национальных целей в пользу спокойной жизни олигархии. Совершенно ожидаемо он столкнулся с национально-освободительным восстанием в вице-королевствах Америки. Эти национально-освободительные революции как раз имеют классический характер революций против олигархического режима, действующего вопреки национальным интересам. Революционная борьба в этих вице-королевствах завершилась победой, однако, лишившись культурной и цивилизационной связи с метрополией, не имея собственного опыта государственного строительства и развитой политической мысли, латиноамериканские республики под доминирующим влиянием Великобритании оказались в условиях распада и многочисленных междуусобных войн. Превратившись, таким образом, в ресурсное поле для эксплуатации Великобританией и в дальнейшем США. Естественно, что распад «испанского мира» привел к революции в самой Испании, которая в прочем была подавлена вторжением армий Священного Союза. Однако столь долгожданное растительное существование в Испании упорно не наступали, ситуацию, кто бы мог подумать, обострил вопрос о приемнике. Это вопрос породил три карлистские войны на территории Испании регулярно мешавших и весьма основательно испанским элитам предаваться радостям жизни. Испании пришлось также пережить испано-марокканскую войну, революцию 1868 года, кантональное восстание 1873 - 1874 годов, череду военных переворотов, три войны за независимость Кубы, Филиппинскую революцию, испано-американскую войну, три рифских войны, военную диктатуру Примо де Риверы, революцию 1931 года, гражданскую войну и кровавую диктатуру Франко. Довольно дорогая цена за отказ участвовать в объективном историческом процессе, вполне сопоставимая с той ценой, которую другие народы заплатили за активную борьбу за свои национальные интересы. Особенно, если учесть, что в результате получилось довольно слабое экономически и политически государство, склонное к территориальному распаду с постоянной террористической угрозой высокого уровня.
Если кратко подвести итог данному историческому анализу, то можно выделить следующие принципиальные выводы в отношении перспектив национального объединения «русского мира». Прежде всего, процесс этот объективен и является оптимальной исторической задачей и для широких народных масс и для правящей олигархической элиты. «Русский мир» не одинок в этом процессе и на текущем этапе может вполне успешно взаимодействовать с другими народами, решающими сходную задачу. Решение этой национальной задачи может быть с успехом осуществлено олигархическим режимом, однако, при непременном давлении и участии массового народно-демократического движения. В то же время свержение олигархического режима имеет смысл только в том случае, если он уклоняется от выполнения исторической задачи. В тоже время народно-демократическая буржуазная революция, а уж тем более социалистическая или коммунистическая усложнят не только решение важнейшей национальной задачи, но и использование результатов этого решения. Ключевым фактором успешности процесса национального объединения является обеспечение международной поддержки и международного признания этого процесса. И любые действия должны быть подчинены данному принципу. В то же время рассчитывать на признание этого процесса со стороны «большой семерки» не приходится, вплоть до коренного изменения современного миропорядка. Политические формы объединения «русского мира» могут быть и будут разнообразны и вовсе не ограничиваются вариантом вхождения в РФ на правах субъекта федерации. Более того, последний вариант является наихудшим из всех возможных в текущей обстановке. Процесс политического объединения «русского мира» длительный, и займет ни один год, даже при условии активного участия в этом нынешнего кремлевского режима или его приемника. Непосредственное вмешательство Кремля в события на Украине возможно только в ответ на просьбу части современной украинской элиты. Такая просьба неизбежно последует.
Перспективы и формы включения Украины в процесс объединения «русского мира».
Развитие экономической ситуации на Украине непременно ведет не только к расколу, но и прямой борьбе внутри современной украинской элиты. Ситуация на фронте в Донбассе может ускорить этот процесс. Поэтому задача народных республик Донбасса одна - держаться, как можно дольше. И чем дольше они продержаться, тем при более умеренном олигархическом режиме им придется жить. Эту простую истину необходимо совершенно четко понимать и лидерам республик и населению республик. Оказывая упорное сопротивление на фронте карателям Киева, они борются за свои гражданские права в мирной жизни. В тоже время сущность современного политического режима в Киеве такова, что вероятность второго этапа националистической революции в случае поражений на фронте будет только нарастать.
На этом вопросе следует остановиться особо. Отрицать существование самостоятельного украинского народа могут только такие же узколобые радикальные националисты, как поклонники прыжков на Майдане. Отрицать антиолигархическую сущность массового майданного протеста в Киеве опять-таки могут только профессиональные провокаторы от политики. Лучшим подтверждением этой антиолигархической сущности является то, сам по себе Майдан не вызывал в русскоязычных областях Украины, каких-либо опасений и неприятия. Однако, как многократно отмечалось, социальный протест в условиях олигархического общества будет неизбежно поворачиваться олигархами в своих интересах. Именно для этого олигархами на Украине и был использован радикальный национализм. Таким образом, антиолигархическая революция стремительно превратилась в националистическую. Направленную не против олигархии, а против части собственного народа, делающего отличный от установленной националистами «нормы» выбор. Олигархический кремлевский режим, присоединением Крыма дал прекрасный пропагандистский повод для роста в украинском обществе радикального национализма. Дальше системе приняла характер автокаталитической.
Но все это не должно скрывать основной факт - сущность гражданского конфликта на Украине сводится к борьбе за право выбора, которого попытались насильно лишить значительную часть населения Украины. Нужно отметить, что суверенный украинский проект не имеет никакой перспективы. Что собственно прекрасно осознается самыми широкими массами украинцев. Горячее желание кружевных трусиков и ЕС совершенно недвусмысленно определяет стремление значительной части населения Украины встраиваться в мировую культуру и цивилизацию, через подчиненное положение по отношению к США, Германии, Франции, Польше, то есть через «западную цивилизацию». И это понятно - 23 года независимости наглядно продемонстрировали, что смысла получать высшее образование на украинском языке нет. Университетский курс, конечно, можно на него перевести, но толку от этого никакого. Поскольку, чтобы двигаться от базового уровня дальше, нужен другой язык. Язык, который имеет соответствующий набор текстов - английский, немецкий, китайский, арабский, русский, испанский, французский. Радикальный украинский национализм, таким образом, выступает всего на всего агентом западного цивилизационного проекта, стремясь насильно ограничить право выбора направления развития для тех, кто уже владеет одним из универсальных инструментов познания - русским языком. Именно против этого и воюют народные республики Донбасса, прежде всего.
Однако автокаталитический характер роста националистических настроений играет с олигархией запустившей этот процесс дурную шутку. С одной стороны, рост сторонников радикального национализма необходим для подавления экономического протеста против очередного ограбления народа Украины в пользу олигархических кругов Украины и G7. С другой стороны, при росте националистических настроений свидомые украинцы начинают формировать свою собственную политическую элиту, требующую свою долю экономического пирога. Все это неминуемо будет раскалывать захватившую власть на Украине олигархическую коалицию. Только быстрая победа над народными республиками дает олигархии шанс задавить опасные для нее процесс. Поражения и затягивание борьбы неминуемо приведут к расколу внутри олигархии и открытой борьбе, как между отдельными олигархическими кланами, так и с нарождающейся националистической элитой. При этом борьба олигархии с радикальным национализмом неизбежна даже в случае быстрой победы киевского режима над народными республиками. Просто победа над националистами в этой борьбе дастся олигархии в этом случае намного проще.
При этом нужно отметить, что националистическое движение на Украине обречено при любом развитии событий. Объективных оснований у суверенного украинского проекта нет ни в культурном, ни в историческом, ни в политическом плане. Пролетарский интернационализм приказал долго жить вместе с СССР, ушли в прошлое международные структуры, вроде Коминтерна, которые могли бы оказать соответствующую помощь национально-освободительной борьбе малого народа, не имеющего для успешного встраивания в исторический процесс собственного потенциала. Тем более, что настойчивые пропагандистские сравнения украинского радикального национализма с фашизмом и нацизмом имеют мало общего с реальностью. Понимая всю пропагандистскую выгоду такого сравнения для агитации внутри «русского мира», нельзя не отметить, что фашизм и нацизм - это хоть и извращенное, но развитие идей буржуазного национализма и социализма, возникшее, как реакция усиление влияния коммунистической идеи в странах, прошедших тяжелый путь борьбы за национальное объединение самостоятельных европейских наций. И при всей неприемлемости практики и теории нацизма и фашизма, теории эти отрицали гражданскую войну, как способ социального прогресса. В то время как современный узколобый радикальный национализм, выращенный на бандеровских дрожжах в вашингтонских пробирках по сорбонским рецептам Пол Пота, рассматривает гражданскую войну по этно-религиозному принципу, как непрерывное и естественное состояние общества. Коротко говоря, слишком много чести оказывается современным «черно-красным кхмерам» Украины, сравнением их с фашизмом и нацизмом. Тем более, что пропаганда этого сравнения совершенно не действенна ни внутри Украины, ни в Европе и Америке. На Украине она не действенна потому, что радикальным националистам сравнение с нацистами и фашистами только лестно, все же прочие лояльные Киеву граждане Украины к себе сравнение с нацистами и фашистами не относят и себя таковыми не считают. Что касается Европы и Америки, то там нацизм и фашизм уже давно лишился демонического ореола, который целиком и полностью перешел к антисемитизму к взаимному удовлетворению всех заинтересованных сторон.
При этом нужно отметить, что тактическая победа радикального украинского национализма над олигархами - это тот вариант, при котором государственное разделение Украины и независимость Новороссии снова становятся реальными. Классическим примером такого развития ситуации является история Гаитянского государства на остове Эспаньола. Когда потомки африканских рабов, не сумев усвоить во всей полноте идеи Французской революции, воспользовались международной ситуацией и создали собственное государство и даже «империю». Им удалось на время присоединить даже культурно абсолютно чуждую им испанскую часть общества. Печальный финал гаитянской государственности не нуждается в подробном изложении, как и то, что было сделано в итоге с гаитянами испаноязычными доминиканцами. Конечная победа всегда остается за теми, кто имеет цивилизационное преимущество. Однако, думается, что народным республикам стоит не доводить ситуацию до столь жесткого варианта развития событий, тем более что чисто военных ресурсов для этого у них достаточно. Надо лишь правильно их использовать, расширяя зону ведения боевых действий.
Попытка же интеграции в ЕС быстро научит украинский радикальный национализм не иметь рогов выше головы, как это было проделано со столь же местечковым хорватским радикальным национализмом. Однако нужно отметить, что наиболее вероятным вариантом является все-таки победа украинской олигархии над радикальным национализмом после борьбы той или иной степени напряженности и тяжести. Народные республики заинтересованы в максимальном затягивании этой борьбы, так как денационализацию Украины правильнее и проще осуществлять силами украинской олигархии. А поскольку сейчас олигархия слишком сильна, чтобы националисты бросили ей открытый вызов надо бить армию олигархии, демонстрируя ее неспособность решать задачу обеспечения целостности Украины, при этом всячески демонстрируя участие в этой борьбе России, но не Кремля. Надо переносить вооруженное противостояние во все новые регионы Украины. В качестве политической цели народные республики Донбасса имеют возможность ставить цель широкой конфедерации с Украиной, по образцу Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговине. При этом наставая на возможности беспрепятственного расширения списка регионов, входящих в такие конфедеративные отношения с Киевом. Не упуская при этом из внимания возможности интеграции в состав «русского мира» всей Украины, после того как киевская олигархия покончит с радикальным национализмом. В качестве базовой основы для особого статуса народных республик на международной арене необходимо обоснование и выдвижения невозможности интеграции до независимого судебного процесса над всеми кто совершил или был причастен на территории Украины к военным преступлениям и преступлениям против личности после 22 февраля 2014 года.
Максим Литвинов
Продолжение. Начало см. в предыдущей записи.
Наиболее характерные особенности развития национально-освободительных движений в Европе.
Рассмотри наиболее яркие страницы процессов национального объединения в XIX веке. Процесс начался в 1830 году, когда на либеральную революцию в Париже, наиболее близкая этнически французам, часть Объединенного королевства Нидерландов ответила национальной Бельгийской революцией. Объединенное королевство Нидерландов было уродливым детищем Французской Империи и Венского конгресса. И не имела никаких перспектив на самостоятельное развитие в реалиях XIX века, хотя недостатка в национальных голландских сказках не было. Объективно же в общих границах были объединены по географическому признаку народы, находившиеся в глубоком вековом религиозном, языковом и этническом кровавом антагонизме. Объединены под властью протестантского узко сектантского олигархического двора, главной национальной идеей которого было, что нидерландцы не французы. Характерно, что даже название этого государственного образование было чисто географическим - королевство нижних земель, хорошо, что не окраины. Естественно, что католическое и франкофонное меньшинство при первых же надеждах на помощь Франции ответило массовым вооруженным восстанием на юге Нидерландов. Необходимо отметить чрезвычайно важный и поучительный момент. Пришедший на волне либеральной революции к власти новый французский король Луи Филипп, что называется «слил». Он решительно отказался от лозунга «фландриянаша» и восстановления исторической несправедливости, зато его войска вышли на северную границу современной Бельгии и стояли там 9 лет, ограждая франкофонов и католиков от очередного раунда кровавого восстановления территориальной целостности в неподражаемом германо-протестантском стиле, под названием «пепел Класса пришел и порядок навел». Надо сказать, что собирателем французских земель Луи Филипп не стал, зато после крушения националистической Второй Империи во Франции Бельгия во всех катаклизмах оказывалась с Францией в «одном окопе», экономически, политически и по всякому. Подобную сдержанность Луи Филиппу радикалы не простили и, как предатель общего французского дела, он был свергнут в 1848 году. На смену ему очень скоро пришел более радикальный империалистический режим Наполеона III.
Транслируя эту историю на современные события на Украине необходимо отметить, что вариант, подобный бельгийскому, был безвозвратно упущен в период февраля - марта 2014 года присоединением Крыма к РФ. Именно тогда идее независимой и дружественной РФ Новороссии был нанесен тяжелейший, если не смертельный удар. Причиной этого явилось сочетание трех факторов. Узких олигархических интересов Кремля в отношении Черного моря и «Южного потока», довольно высокое единство целей крымского и севастопольского населения и местных элит, и полное отсутствие такого единства целей в остальных областях Новороссии. Положительным итогом можно порадоваться тому, что народ Крыма и Севастополя избежал кровавых эксцессов карательной операции. Понятно, что на суверенное существование Крыма ресурсов у него не было и нет, но его присоединение к РФ дало и будет давать возможность странам-бенефициарам мирового порядка оказывать на РФ любое давление, которое они сочтут нужным. Вплоть до тех пор, пока конфигурация мирового порядка радикально не изменится или РФ не отступится от Крыма.
Процесс национального объединения Франции не закончился с наступлением Второй Империи. Наоборот, он набирал большие обороты. Франция ввязалась в целую череду европейских и колониальных войн. Поначалу, Наполеону III даже сопутствовал успех. Удалось значительно увеличить влияние Франции, прежде всего за счет поражения России в Восточной войне, создать колониальную империю и, наконец, вернуть в состав Франции этнически французские территории Савойи и Ниццы. Интересно, что победить Россию и создать колониальную империи оказалась проще, чем осуществить национальное присоединение французских провинций. За них пришлось заплатить фактическим возникновением Итальянского королевства. Однако, оказавшись в полной политической изоляции в 1870 году, Франция повторила судьбу России, резко потеряв в статусе, влиянии и самостоятельности на международной арене. И лишившись в итоге двух национальных провинций - Эльзаса и Лотарингии. Принципиально важным выводом из этой истории является то, что сохранение хотя бы ограниченной международной поддержки действиям по национальному объединению куда важнее, чем скорость и темпы такого объединения.
Революция 1848 года во Франции положила начало еще двум другим процессам объединения крупных европейских наций. Как не удивительно это прозвучит «германской весне» и «итальянской весне». Ничего удивительного в этом нет. Как уже отмечалось и германские государства и итальянские были на тот момент частью «французского мира» и любое событие во Франции неизбежно рождало мощную ответную реакцию в них. Тем не менее процесс национального объединения в Германии и Италии протекали с большими различиями, на которых стоит акцентировать внимание.
Необходимо отметить, что необходимость объединения германских или итальянских земель была достаточно очевидна, как народным массам, так и олигархическим режимам, правившим в государствах, расположенных на этих землях. В той же Германии существовал Германский союз, который вполне успешно можно сравнить с современным СНГ, ОДКБ и Таможенным союзом. Однако революционные требования германского народа были куда радикальнее. Собравшийся во Франкфурте общегерманский парламент провозгласил Германскую империю и выработал общегерманскую конституцию. В среде народно-демократического движения в Германии широко дебатировался вопрос большого и малого объединения (с Австрией или без нее). Самым интересным является то, что восставшая Вена вполне себе хотела войти в Германию и не иметь ничего общего с итальянцами, венграми, поляками и прочими хорватами. Хотела настолько, что развешивала имперских военных министров по фонарям. В условиях, когда еще одно уродливое детище Венского конгресса - Австрийскую империю охватило массовое национально-освободительное движение, затронувшее и Украину и подарившее мировой истории такое явление, как «Галицийская резня», Франкфуртское Национальное Собрание предложило имперскую корону Германии прусскому королю Фридриху Вильгельму IV. Тому самому, который в самом начале революции был активным радетелем общегерманского дела, спонсировал разработку общегерманской конституции, обеспечил выборы представителей в национальное собрание. Король неожиданно ответил на предложение крайне уклончиво, в кулуарах отметив, что «корона из сточной канавы» хуже ошейника. Патриотически настроенный русский ландвер решил помочь королю избавится от влияния «пятой колонны» одной из башен Сан-Суси и поднял вооруженное восстание, поддержанное восстаниями в других государствах Германского Союза. Королевские войска Пруссии не только потопили в крови восстание ландвера, но прусские генералы зачистили национально-освободительное движение во всех государствах Германского Союза. Такая самоотверженность и верность общим олигархическим интересам была по достоинству отмечена основными бенефициарами Священного Союза, и король спокойно правил до наступления собственного безумия.
Какой урок дает эта исключительно поучительная история. Прежде всего, олигархический режим заинтересован в распространении своей власти путем признания этой власти, прежде всего, элитами вновь присоединенных территорий. Присоединение новых территорий из рук широких народных масс олигархию не прельщает, наоборот, такой способ увеличения территории накладывает на олигархию обязательства и ответственность, которую она хотела бы избегнуть. Второй урок, тактический. Попытка насильно принудить олигархическую власть к решению вопроса национального объединения, в условиях господства олигархического мирового порядка, бесперспективна. Наоборот, резко ставя вопрос, таким образом, наиболее ожидаемой реакцией следует предполагать отказ олигархов от участия в историческом процессе национального объединения. Действительно, нынешний лидер Кремля, отказавшись от поддержки Донбасса и Крыма, сумеет потопить в крови любое сопротивление. Потому что, во-первых, такое решение встретит поддержку довольно многочисленной части населения РФ, во-вторых, располагает для этого необходимой силой, и, в-третьих, сумеет купить за это поддержку стран-бенефициаров существующего мирового порядка. И это еще не все. Естественно, что остановить исторически обусловленный процесс германского объединения король не смог. Так как идея этого объединения имела широчайшую народную поддержку. Однако произошедшее при следующем царствовании объединение Германии «железом и кровью» вокруг Пруссии, конституция которой дарованная сверху по результатам разгрома прусской революции, закрепило произвол королевской власти. Поэтому после объединения Германии народно-демократические движения Германии не имели никакой возможности корректировать империалистический курс, приведший Германию и весь мир на мировую бойню. Вряд ли такую перспективу следует брать за образец.
События в Италии развивались несколько иначе. Король Сардинского королевства Карл Альберт не смог отказать себе в том, чтобы принять лестное предложение итальянской короны, от восставшего народа в подконтрольных Австрийской империи провинциях Италии. Казалось, что шансов у него достаточно много. Вся Австрийская империя пылала в огне национальных восстаний. Австрийское правительство, ловко используя узколобый радикальный национализм, натравливало украинцев на поляков, а хорватов на венгров, но толку от этого было мало. Венгры успешно наступали и итальянцы, несмотря на поражение при Новаре, рассчитывали, что наиболее боеспособные части Радецкого будут брошены на восток. Но расчетам сардинского монарха не суждено было сбыться. Он не учел, что бросил вызов существующему миропорядку и миропорядок нанес ответный удар. Огромная русская армия вступила в войну, сокрушив венгерское восстание. А чтобы расправиться с Карлом Альбертом австрийцам хватило своих сил. Италия не только не была объединена, Сардинское королевство лишилось даже Пьемонта. А сардинскому королю пришлось отречься от престола. Этот пример иллюстрирует одно очень важное наблюдение. В условиях господства мировой олигархической системы олигархический режим рискует потерять власть не тогда, когда он выступает против широких масс собственного населения, а тогда, когда он оказывается противостоящим мировому порядку. И это единственная реальная угроза олигархическому режиму. Проводить самостоятельную политику он может, только обеспечив себя совместными интересами с другими олигархическими режимами. И дальнейшая история объединения Германии и Италии характеризует это в полной мере.
Сменивший Карла Альберта на сардинском престоле Виктор Эммануил II и его министр Кавур приложили огромные усилия заключая союзы, которые не оставили бы их один на один с Австрийской империей. Ради такого союза со Второй империей они не постеснялись отправить свою армию воевать в Крым с Россией. А за возвращение Пьемонта и Ломбардии они расплатились с Наполеоном III Савойей и Ниццей, как бы не возмущался по этому поводу уроженец Ниццы Гарибальди. Когда же уже Франция стала на пути дальнейшего объединения Италии, то итальянцы пошли на союз с Пруссией против нее. И когда Северо-Германский Союз разгромил Францию в франко-прусской войне, два этих прожженных дельца завершили объединение Италии, присоединив Рим, который французы защищали от объединения с Италией всеми силами.
Именно заключением союзов было обеспечено объединение Германии под эгидой Пруссии. Объединителем Германии стал прусский король Вильгельм I, тот самый «картечный принц», который потопил в крови для своего брата общегерманское народное восстание в 1849 году, расстреливая в нарушение условий капитуляции сдавшихся повстанцев. И все это ему простилось и забылось. Он со своим министром Бисмарком ловко сочетали переговоры и войну, используя объективный исторический процесс объединения германской нации в своих интересах. Какую бы политическую интригу не затевала Пруссия, она никогда не оказывалась в политической изоляции на внешнеполитической арене. Пример объединения Германии интересен, прежде всего, тем, что союзы, которыми окружила себя Пруссия, отнюдь не были союзами со странами-бенефициарами современного ей мирового порядка. Это были именно союзы с другими германскими государствами. Теми государствами, с которыми было необходимо объединиться. При этом следует отметить еще один, крайне важный аспект объединения Германии. Это объединение в империю фактически не затронуло права и привилегии правящих в отдельных германских государствах олигархических режимов. Фактически Германская империя представляла собой конфедерацию на подобии современной Швейцарской с общими внешней политикой и до определенной степени вооруженными силами.
Если транслировать этот опыт на современное состояние России, то следует акцентировать следующий момент. Часто ставится, совершенно справедливо, вопрос о том, прямое вмешательство России в ситуацию на Донбассе не поменяет отношение стран «большой семерки» к РФ. Это, безусловно, так. Позиция G7 в отношении кремлевского режима в свете украинских событий определено присоединением Крыма, а не поддержкой в той или иной степени борьбы народных республик Донбасса. Чтобы РФ не делала - отношение G7 к нарушителю заведенного порядка будет нацелено на дальнейшее давление с целью отказа именно от Крыма. Тогда почему бы не вторгнуться на Украину военной силой и не свергнуть киевский режим. Такая позиция не учитывает тот простой факт, что само присоединение Крыма стало возможным только потому, что Кремлю удалось добиться поддержки этой внешнеполитической акции не «большой семеркой», а Китаем и странами Таможенного союза, Индией, Бразилией, целым пулом латиноамериканских стран. Именно эта поддержка делает сохранение и удержание Крыма возможным и обеспечивает РФ от экономической блокады. Вмешательство же РФ вооруженной силой в текущей обстановке в события в континентальной Украине крайне негативно отразится на этой поддержке. Поскольку произойдет не в ответ на желание региональных украинских элит, а вопреки ему. Олигархические режимы Казахстана, Белоруссии не могут поддержать такое развитие событий. Поскольку оно подрывает основу их власти, построенной на договоренности элит. Где гарантии того, что в один прекрасный день кремлевский режим не введет войска в Казахстан, в ответ на народное восстание русских в одной из его областей. Или в Белоруссию, поддержав социальный протест там? Олигархические режимы в СНГ контролируют ситуацию с элитами, но от народно-демократических революций они не застрахованы. Шансов у таких революций нет, если их не поддержат из-за рубежа. Если же Кремль утратит влияние в СНГ, то для того же Китая не только перестанет представлять интерес как партнер. Более того, Китай будет просто обязан забрать как можно больше из потерянного таким образом влияния Кремля в СНГ.
Еще одним наблюдением за историей успешного объединения Италии или Германии, как и обретение независимости Бельгией, является то, что они потребовали довольно длительного времени. Это поражение буржуазных народно-демократических революций или отражение покушений отдельного олигархического режима на мировой порядок дело одного, максимум двух лет. Успешное же завершение даже объективного исторического процесса - это вопрос многих лет и даже десятилетий.
Полнота обзора исторических прецедентов борьбы за национальное определение требует, естественно, и рассмотрения случая, когда общество и элита отказывались от наследия предков и участия в этом объективном историческом процессе. Действительно, участие в таком историческом процессе затратно и волнительно, а многим хочется просто спокойной и достойной жизни в современной европейской стране. Что ж эпоха 1815-1870 года дает прекрасный образчик результатов такого выбора. Король Испании Фердинанд VII, в котором при восшествии на престол многие испанцы видели символ борьбы с иностранным влиянием и возрождения нации, выбрал путь игнорирования национальных целей в пользу спокойной жизни олигархии. Совершенно ожидаемо он столкнулся с национально-освободительным восстанием в вице-королевствах Америки. Эти национально-освободительные революции как раз имеют классический характер революций против олигархического режима, действующего вопреки национальным интересам. Революционная борьба в этих вице-королевствах завершилась победой, однако, лишившись культурной и цивилизационной связи с метрополией, не имея собственного опыта государственного строительства и развитой политической мысли, латиноамериканские республики под доминирующим влиянием Великобритании оказались в условиях распада и многочисленных междуусобных войн. Превратившись, таким образом, в ресурсное поле для эксплуатации Великобританией и в дальнейшем США. Естественно, что распад «испанского мира» привел к революции в самой Испании, которая в прочем была подавлена вторжением армий Священного Союза. Однако столь долгожданное растительное существование в Испании упорно не наступали, ситуацию, кто бы мог подумать, обострил вопрос о приемнике. Это вопрос породил три карлистские войны на территории Испании регулярно мешавших и весьма основательно испанским элитам предаваться радостям жизни. Испании пришлось также пережить испано-марокканскую войну, революцию 1868 года, кантональное восстание 1873 - 1874 годов, череду военных переворотов, три войны за независимость Кубы, Филиппинскую революцию, испано-американскую войну, три рифских войны, военную диктатуру Примо де Риверы, революцию 1931 года, гражданскую войну и кровавую диктатуру Франко. Довольно дорогая цена за отказ участвовать в объективном историческом процессе, вполне сопоставимая с той ценой, которую другие народы заплатили за активную борьбу за свои национальные интересы. Особенно, если учесть, что в результате получилось довольно слабое экономически и политически государство, склонное к территориальному распаду с постоянной террористической угрозой высокого уровня.
Если кратко подвести итог данному историческому анализу, то можно выделить следующие принципиальные выводы в отношении перспектив национального объединения «русского мира». Прежде всего, процесс этот объективен и является оптимальной исторической задачей и для широких народных масс и для правящей олигархической элиты. «Русский мир» не одинок в этом процессе и на текущем этапе может вполне успешно взаимодействовать с другими народами, решающими сходную задачу. Решение этой национальной задачи может быть с успехом осуществлено олигархическим режимом, однако, при непременном давлении и участии массового народно-демократического движения. В то же время свержение олигархического режима имеет смысл только в том случае, если он уклоняется от выполнения исторической задачи. В тоже время народно-демократическая буржуазная революция, а уж тем более социалистическая или коммунистическая усложнят не только решение важнейшей национальной задачи, но и использование результатов этого решения. Ключевым фактором успешности процесса национального объединения является обеспечение международной поддержки и международного признания этого процесса. И любые действия должны быть подчинены данному принципу. В то же время рассчитывать на признание этого процесса со стороны «большой семерки» не приходится, вплоть до коренного изменения современного миропорядка. Политические формы объединения «русского мира» могут быть и будут разнообразны и вовсе не ограничиваются вариантом вхождения в РФ на правах субъекта федерации. Более того, последний вариант является наихудшим из всех возможных в текущей обстановке. Процесс политического объединения «русского мира» длительный, и займет ни один год, даже при условии активного участия в этом нынешнего кремлевского режима или его приемника. Непосредственное вмешательство Кремля в события на Украине возможно только в ответ на просьбу части современной украинской элиты. Такая просьба неизбежно последует.
Перспективы и формы включения Украины в процесс объединения «русского мира».
Развитие экономической ситуации на Украине непременно ведет не только к расколу, но и прямой борьбе внутри современной украинской элиты. Ситуация на фронте в Донбассе может ускорить этот процесс. Поэтому задача народных республик Донбасса одна - держаться, как можно дольше. И чем дольше они продержаться, тем при более умеренном олигархическом режиме им придется жить. Эту простую истину необходимо совершенно четко понимать и лидерам республик и населению республик. Оказывая упорное сопротивление на фронте карателям Киева, они борются за свои гражданские права в мирной жизни. В тоже время сущность современного политического режима в Киеве такова, что вероятность второго этапа националистической революции в случае поражений на фронте будет только нарастать.
На этом вопросе следует остановиться особо. Отрицать существование самостоятельного украинского народа могут только такие же узколобые радикальные националисты, как поклонники прыжков на Майдане. Отрицать антиолигархическую сущность массового майданного протеста в Киеве опять-таки могут только профессиональные провокаторы от политики. Лучшим подтверждением этой антиолигархической сущности является то, сам по себе Майдан не вызывал в русскоязычных областях Украины, каких-либо опасений и неприятия. Однако, как многократно отмечалось, социальный протест в условиях олигархического общества будет неизбежно поворачиваться олигархами в своих интересах. Именно для этого олигархами на Украине и был использован радикальный национализм. Таким образом, антиолигархическая революция стремительно превратилась в националистическую. Направленную не против олигархии, а против части собственного народа, делающего отличный от установленной националистами «нормы» выбор. Олигархический кремлевский режим, присоединением Крыма дал прекрасный пропагандистский повод для роста в украинском обществе радикального национализма. Дальше системе приняла характер автокаталитической.
Но все это не должно скрывать основной факт - сущность гражданского конфликта на Украине сводится к борьбе за право выбора, которого попытались насильно лишить значительную часть населения Украины. Нужно отметить, что суверенный украинский проект не имеет никакой перспективы. Что собственно прекрасно осознается самыми широкими массами украинцев. Горячее желание кружевных трусиков и ЕС совершенно недвусмысленно определяет стремление значительной части населения Украины встраиваться в мировую культуру и цивилизацию, через подчиненное положение по отношению к США, Германии, Франции, Польше, то есть через «западную цивилизацию». И это понятно - 23 года независимости наглядно продемонстрировали, что смысла получать высшее образование на украинском языке нет. Университетский курс, конечно, можно на него перевести, но толку от этого никакого. Поскольку, чтобы двигаться от базового уровня дальше, нужен другой язык. Язык, который имеет соответствующий набор текстов - английский, немецкий, китайский, арабский, русский, испанский, французский. Радикальный украинский национализм, таким образом, выступает всего на всего агентом западного цивилизационного проекта, стремясь насильно ограничить право выбора направления развития для тех, кто уже владеет одним из универсальных инструментов познания - русским языком. Именно против этого и воюют народные республики Донбасса, прежде всего.
Однако автокаталитический характер роста националистических настроений играет с олигархией запустившей этот процесс дурную шутку. С одной стороны, рост сторонников радикального национализма необходим для подавления экономического протеста против очередного ограбления народа Украины в пользу олигархических кругов Украины и G7. С другой стороны, при росте националистических настроений свидомые украинцы начинают формировать свою собственную политическую элиту, требующую свою долю экономического пирога. Все это неминуемо будет раскалывать захватившую власть на Украине олигархическую коалицию. Только быстрая победа над народными республиками дает олигархии шанс задавить опасные для нее процесс. Поражения и затягивание борьбы неминуемо приведут к расколу внутри олигархии и открытой борьбе, как между отдельными олигархическими кланами, так и с нарождающейся националистической элитой. При этом борьба олигархии с радикальным национализмом неизбежна даже в случае быстрой победы киевского режима над народными республиками. Просто победа над националистами в этой борьбе дастся олигархии в этом случае намного проще.
При этом нужно отметить, что националистическое движение на Украине обречено при любом развитии событий. Объективных оснований у суверенного украинского проекта нет ни в культурном, ни в историческом, ни в политическом плане. Пролетарский интернационализм приказал долго жить вместе с СССР, ушли в прошлое международные структуры, вроде Коминтерна, которые могли бы оказать соответствующую помощь национально-освободительной борьбе малого народа, не имеющего для успешного встраивания в исторический процесс собственного потенциала. Тем более, что настойчивые пропагандистские сравнения украинского радикального национализма с фашизмом и нацизмом имеют мало общего с реальностью. Понимая всю пропагандистскую выгоду такого сравнения для агитации внутри «русского мира», нельзя не отметить, что фашизм и нацизм - это хоть и извращенное, но развитие идей буржуазного национализма и социализма, возникшее, как реакция усиление влияния коммунистической идеи в странах, прошедших тяжелый путь борьбы за национальное объединение самостоятельных европейских наций. И при всей неприемлемости практики и теории нацизма и фашизма, теории эти отрицали гражданскую войну, как способ социального прогресса. В то время как современный узколобый радикальный национализм, выращенный на бандеровских дрожжах в вашингтонских пробирках по сорбонским рецептам Пол Пота, рассматривает гражданскую войну по этно-религиозному принципу, как непрерывное и естественное состояние общества. Коротко говоря, слишком много чести оказывается современным «черно-красным кхмерам» Украины, сравнением их с фашизмом и нацизмом. Тем более, что пропаганда этого сравнения совершенно не действенна ни внутри Украины, ни в Европе и Америке. На Украине она не действенна потому, что радикальным националистам сравнение с нацистами и фашистами только лестно, все же прочие лояльные Киеву граждане Украины к себе сравнение с нацистами и фашистами не относят и себя таковыми не считают. Что касается Европы и Америки, то там нацизм и фашизм уже давно лишился демонического ореола, который целиком и полностью перешел к антисемитизму к взаимному удовлетворению всех заинтересованных сторон.
При этом нужно отметить, что тактическая победа радикального украинского национализма над олигархами - это тот вариант, при котором государственное разделение Украины и независимость Новороссии снова становятся реальными. Классическим примером такого развития ситуации является история Гаитянского государства на остове Эспаньола. Когда потомки африканских рабов, не сумев усвоить во всей полноте идеи Французской революции, воспользовались международной ситуацией и создали собственное государство и даже «империю». Им удалось на время присоединить даже культурно абсолютно чуждую им испанскую часть общества. Печальный финал гаитянской государственности не нуждается в подробном изложении, как и то, что было сделано в итоге с гаитянами испаноязычными доминиканцами. Конечная победа всегда остается за теми, кто имеет цивилизационное преимущество. Однако, думается, что народным республикам стоит не доводить ситуацию до столь жесткого варианта развития событий, тем более что чисто военных ресурсов для этого у них достаточно. Надо лишь правильно их использовать, расширяя зону ведения боевых действий.
Попытка же интеграции в ЕС быстро научит украинский радикальный национализм не иметь рогов выше головы, как это было проделано со столь же местечковым хорватским радикальным национализмом. Однако нужно отметить, что наиболее вероятным вариантом является все-таки победа украинской олигархии над радикальным национализмом после борьбы той или иной степени напряженности и тяжести. Народные республики заинтересованы в максимальном затягивании этой борьбы, так как денационализацию Украины правильнее и проще осуществлять силами украинской олигархии. А поскольку сейчас олигархия слишком сильна, чтобы националисты бросили ей открытый вызов надо бить армию олигархии, демонстрируя ее неспособность решать задачу обеспечения целостности Украины, при этом всячески демонстрируя участие в этой борьбе России, но не Кремля. Надо переносить вооруженное противостояние во все новые регионы Украины. В качестве политической цели народные республики Донбасса имеют возможность ставить цель широкой конфедерации с Украиной, по образцу Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговине. При этом наставая на возможности беспрепятственного расширения списка регионов, входящих в такие конфедеративные отношения с Киевом. Не упуская при этом из внимания возможности интеграции в состав «русского мира» всей Украины, после того как киевская олигархия покончит с радикальным национализмом. В качестве базовой основы для особого статуса народных республик на международной арене необходимо обоснование и выдвижения невозможности интеграции до независимого судебного процесса над всеми кто совершил или был причастен на территории Украины к военным преступлениям и преступлениям против личности после 22 февраля 2014 года.
Максим Литвинов