ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 65)
Оригинал взят у falyosa в ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 65)
Оригинал взят у sergey_v_fomin в ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 65)
Николай Рерих. Звенигород. 1933 г. На картине на переднем плане два Преподобных - Сергий Радонежский и Савва Сторожевский. У последнего в руках свиток со словом: «Звенигородъ».
«Звени, Звенигород, звени!»
Раскинулся Звенигород
Над Москвой-рекой.
Звенигород - не пригород,
А город есть такой.
Агния БАРТО.
Место съемок земных эпизодов нового фильма было выбрано режиссером вполне осознанно.
Мы уже писали о привязанности к этим местам его отца - Арсения Александровича:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/117756.html
К.И. Рабус. Вид Звенигорода. Вторая четверть XIX в.
Одна из улиц Звенигорода. Дореволюционная открытка.
Вид на Звенигород с Посада. Дореволюционная открытка.
Дорога из Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигород. Дореволюционная открытка.
Звенигород. Вид с дороги к Саввино-Сторожевскому монастырю. Дореволюционная открытка.
П.А. Плахотный. По Звенигородской дороге. 1961 г.
Было и другое…
По словам Ольги Сурковой, «натура для «Соляриса» отыскивалась в тех местах, где Мария Ивановна, мать Тарковского, в его детстве снимала летнюю дачу для своих детей».
«У мамы, - вспоминала сестра режиссера, - было твердое жизненное правило: что бы ни происходило, как бы туго ни приходилось, детей необходимо вывозить на лето из города. Каждое лето обязательно мы выезжали в деревню».
Важен был для Андрея Тарковского и культурно-исторический фон, тесно связанный с предыдущей его работой.
Н.П. Крымов. Звенигород. 1922 г.
Н.П. Крымов. Звенигород. Дом Рыбакова. 1922-1923 гг.
Историк Звенигородья, писатель и культуролог Константин Ковалев, которого в начале 1980-х, когда он работал в «Альманахе библиофила», мне приходилось хорошо знать, писал, имея в виду картину «Андрей Рублев»:
«…Для воплощения своих художнических замыслов Тарковский выбрал образ одноименного ему инока-иконописца.
Но что-то ведь вдохновило его на это! Сакральное духовное творчество рубежа XIV и XV столетий, атмосфера мест, где появился на свет иконописный лик “Спаса Звенигородского”, возникший затем в цвете - в самом последнем кадре финала фильма, особое отношение к окрестностям обители Саввы поколений художников слова и образа - всё это привлекало нестандартно мыслящего режиссера».
Справедливым нам представляется и другое высказанное Константином Петровичем мнение: о том, что одна из ключевых новелл фильма - «Колокол» имеет своим истоком историю знаменитого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря, отлитого в 1668 г. по указу Царя Алексея Михайловича.
Колокол этот, запечатленный в старинном гербе города, как теперь весьма обтекаемо пишут, «погиб в октябре 1941 г.» Раньше на экскурсиях работники музея рассказывали, что посланные для снятия колокола красноармейцы не удержали-де его и он разбился.
В действительности его вполне сознательно уничтожили, подорвав перед самым приходом немцев. (Рассказы об этом мне пришлось слышать из уст современников события.)
Этому не противоречат ни обнаружение (уже после войны) в пробитом куполе соседнего Рождественского собора разлетевшихся от взрыва мелких осколков колокола, выставленных ныне в экспозиции, ни тщательно заделанная большая трещина, идущая через всю колокольню, начиная с площадки, где когда-то висел «Благовестник», вниз почти что до самого ее фундамента.
Из Высочайшего Указа 1781 г. о Звенигородском гербе: «В голубом поле великий колокол, подписанный по краю оного неизвестными ныне литерами, каковой колокол, вылитый из меди, и поныне хранится».
Этот последний сюжет с колоколом «цепляет» еще одну цитату из новой русской классики. Разумею «Лето Господне» Ивана Шмелева:
«В рощи бы закатиться, под Звенигород […] …Уж и луга там… живой-то мёд!.. А народ-то ласковый какой […] Уж и места там… райская красота!.. […] А леса-то, леса!.. а зво-он ка-а-кой!.. из одного серебра тот колокол, и город с того зовется - Звени-Город».
В.А.Фербер. Звенигород. Зима. 1951 г.
И вновь Константин Ковалев. В одной из своих книг он утверждает, что «поиск образа духовного старца-подвижника, который возобновился у кинорежиссера, когда он пребывал у обители Саввы - Звенигородского монастыря - воплотился затем в его творчестве в образе места становления и прозрения героев кинокартины, их родного дома. Как и в “Солярисе”, который предстанет перед зрителем в виде некоего центра будущей обновлённой Земли: невидимого духовного Космоса и всей материальной Вселенной».
Еще в 1924 г. в вышедшей в 1924 г. в Париже книге «Звенигород Окликанный» литератор Алексей Ремизов, пытаясь заглянуть в Русское будущее, писал:
«Пока бьется сердце и горит в вас желание, жив дух в душе, не престанет жизнь. Новый город вы строите, и будет он краше и поваднее всех городов, новый город, Окликанный».
И еще об одной аллюзии невозможно не упомянуть.
Это тяжба о власти исторического Князя Юрия Звенигородского за Великокняжеский Престол, нашедшая (пусть с исторической точки зрения и весьма неточное) отражение в отношениях великого и малого князей в фильме «Андрей Рублев».
Что касается реального Князя Звенигородского Юрия Димитриевича, то это был не только благочестивый правитель, доблестный воин и мудрый законодатель, но и покровитель искусств.
С тех самых пор стольный град Княжества и неотделимые от него окрестности насыщены символами и образами Русской истории и культуры.
По верному замечанию писателя Бориса Зайцева: «Дух звенигородской земли впитал в себя величие русской культуры».
И действительно, прошлое Звенигорода связано со многими славными именами.
Одним из наиболее знаменитых звенигородцев, несомненно, является Григорий Лукьянович Малюта Скуратов сын Бельский († 1 января 1573) - думный дворянин и воевода Царя Иоанна Васильевича Грозного, член Опричного войска, потомственный звенигородский вотчинник.
Родственником ему (по матери) приходился, между прочим, известный духовный писатель Сергей Александрович Нилус (1862†1929). Свидетельством этого последнего обстоятельства (помимо часто весьма фантастических свидетельств французского авантюриста графа дю Шайла) является датированная 1854 годом надпись на семейной святыне Нилусов - иконе Божией Матери «Живоносный Источник», приведенная в составленном нами еще в 1995 г. совместно с Романом Багдасаровым двухтомнике «Неизвестный Нилус».
П.В. Рыженко. Царский Указ. Малюта Скуратов. 2006 г.
Здесь, в Звенигороде родилась и выросла звезда отечественного кино - Любовь Петровна Орлова (1902-1975).
Любовь Орлова. Звенигород. 1916 г.
Тут летом 1884 г., вскоре после окончания курса медицинского факультета жил, работал врачом и создавал свои произведения А.П. Чехов.
«Перед моим окном, - сообщал он в одном из писем, - гора с соснами, правее дом исправника, еще правее паршивенький городишко, бывший когда-то стольным градом… Налево заброшенный крепостной вал, левее лесок, а из-за последнего выглядывает Савва освященный. Заднее крыльцо […] глядит на реку». (Как полагают, Чехов жил на нынешней улице Фрунзе, рядом со старым мостом через Москва-реку, на той стороне улицы, дома которой обращены дворами к реке.)
С Алексеем Леонидовичем Мельниченко (первый справа) - внуком одного из чеховских фельдшеров («У меня фельдшера доки».) - у дома его деда на улице Октябрьской в прежней Солдатской слободе. (Ныне Мельниченко сотрудник отдела реставрации темперы (икон) Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря в Москве.) Слева - ответственный секретарь Звенигородского отделения общества охраны памятников истории и культуры Л.П. Разумовская, речь о которой впереди. Звенигород. Январь 1987 г. Фотография Роберта Приймака.
Звенигород и его окрестности не раз посещали Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Федоровна.
В последние годы своей жизни в Звенигороде поселился и работал известный писатель Василий Григорьевич Ян (Янчевецкий, 1874 - 5 августа 1954), автор известной исторической трилогии: «Чингиз-хан» (1930), «Батый» (1942), «К последнему морю» (1955), лауреат Сталинской премии первой степени (1942).
Здесь же он и скончался, но похоронен был в Москве.
Дарственная надпись на книге отца, сделанная сыном писателя, московским архитектором Михаилом Васильевичем Янчевецким, немало поработавшим для увековечивания имени своего родителя.
Василий Григорьевич Ян и его сын Михаил Васильевич (слева).
Благодаря песне «Звенигород» из хорового цикла для детского или женского хора композитора Георгия Свиридова на слова Агнии Барто имя города широко известно в музыкальном мiре.
Георгий Васильевич Свиридов
Летом весь Звенигород
Полон птичьим свистом.
Там синицы прыгают
По садам тенистым.
Татьяна Маврина. Звенигород. Улица с часами. 1969 г.
Там дома со ставнями
На горе поставлены,
Лавочка под кленами,
Новый дом с балконами.
Василий Нестеренко. Ветлы над Москвой-рекой. Верхний Посад. 1998 г.
Новый, двухэтажный
На пригорке дом,
Тридцать юных граждан
Проживают в нем.
Софья Пятницкая. Коза (Звенигород). 2010 г.
На реке с восьми часов
Затевают игры,
И от звонких голосов
Весь звенит Звенигород.
Ирина Антошина. Ночной Звенигород. 2006 г.
Произведение это до сих пор популярно в детских хоровых коллективах. В интернете есть немало его записей.
Вот одна из них: «Звенигород» исполняет хор «Элегия» из Рязани:
http://ok.ru/video/7301760341
«Звенигород» в исполнении хора «Камертон».
Что касается Андрея Тарковского, то его роман со Звенигородом «Солярисом» не завершился.
Свидетельство тому - вот этот отрывок из интервью монтажера Л.Б. Фейгиновой, вспоминавшей о съемках следующего уже фильма режиссера - «Зеркало»:
«В Звенигороде, где снимался фильм, я жила всю экспедицию. Андрей Арсеньевич мог прилететь - как комета: “Едем, материал готов”, и через минуту я уже стояла с сумкой. Он так приучил меня жить в “готовности № 1”, что я и сейчас могу по привычке собраться за пять минут хоть на Дальний Восток, - всё необходимое в моей сумке.
Мы приезжали на “Мосфильм”, получали материал, отбирали, монтировали, привозили в Звенигород, и там уже моя помощница размечала, убирала срезки и всё такое...»
Что именно и где снимали в Звенигороде, выяснить долго не удавалось, пока однажды не зашел у меня разговор с нашей саввинской знакомой Мариной.
Она-то и рассказала, что эпизод с продажей сережек в доме сельского врача в «Зеркале» снимали в старинной, дореволюционной еще постройки, бревенчатой даче с верандой, находившейся рядом с ныне уже не существующим Домом отдыха Министерства Обороны (в настоящее время функционирует только санаторий).
К сожалению, самого этого старинного, приметного когда-то дома давно уже нет. Он сгорел…
Продолжение следует.
Оригинал взят у sergey_v_fomin в ТАРКОВСКИЕ: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (часть 65)
Николай Рерих. Звенигород. 1933 г. На картине на переднем плане два Преподобных - Сергий Радонежский и Савва Сторожевский. У последнего в руках свиток со словом: «Звенигородъ».
«Звени, Звенигород, звени!»
Раскинулся Звенигород
Над Москвой-рекой.
Звенигород - не пригород,
А город есть такой.
Агния БАРТО.
Место съемок земных эпизодов нового фильма было выбрано режиссером вполне осознанно.
Мы уже писали о привязанности к этим местам его отца - Арсения Александровича:
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/117756.html
К.И. Рабус. Вид Звенигорода. Вторая четверть XIX в.
Одна из улиц Звенигорода. Дореволюционная открытка.
Вид на Звенигород с Посада. Дореволюционная открытка.
Дорога из Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигород. Дореволюционная открытка.
Звенигород. Вид с дороги к Саввино-Сторожевскому монастырю. Дореволюционная открытка.
П.А. Плахотный. По Звенигородской дороге. 1961 г.
Было и другое…
По словам Ольги Сурковой, «натура для «Соляриса» отыскивалась в тех местах, где Мария Ивановна, мать Тарковского, в его детстве снимала летнюю дачу для своих детей».
«У мамы, - вспоминала сестра режиссера, - было твердое жизненное правило: что бы ни происходило, как бы туго ни приходилось, детей необходимо вывозить на лето из города. Каждое лето обязательно мы выезжали в деревню».
Важен был для Андрея Тарковского и культурно-исторический фон, тесно связанный с предыдущей его работой.
Н.П. Крымов. Звенигород. 1922 г.
Н.П. Крымов. Звенигород. Дом Рыбакова. 1922-1923 гг.
Историк Звенигородья, писатель и культуролог Константин Ковалев, которого в начале 1980-х, когда он работал в «Альманахе библиофила», мне приходилось хорошо знать, писал, имея в виду картину «Андрей Рублев»:
«…Для воплощения своих художнических замыслов Тарковский выбрал образ одноименного ему инока-иконописца.
Но что-то ведь вдохновило его на это! Сакральное духовное творчество рубежа XIV и XV столетий, атмосфера мест, где появился на свет иконописный лик “Спаса Звенигородского”, возникший затем в цвете - в самом последнем кадре финала фильма, особое отношение к окрестностям обители Саввы поколений художников слова и образа - всё это привлекало нестандартно мыслящего режиссера».
Справедливым нам представляется и другое высказанное Константином Петровичем мнение: о том, что одна из ключевых новелл фильма - «Колокол» имеет своим истоком историю знаменитого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря, отлитого в 1668 г. по указу Царя Алексея Михайловича.
Колокол этот, запечатленный в старинном гербе города, как теперь весьма обтекаемо пишут, «погиб в октябре 1941 г.» Раньше на экскурсиях работники музея рассказывали, что посланные для снятия колокола красноармейцы не удержали-де его и он разбился.
В действительности его вполне сознательно уничтожили, подорвав перед самым приходом немцев. (Рассказы об этом мне пришлось слышать из уст современников события.)
Этому не противоречат ни обнаружение (уже после войны) в пробитом куполе соседнего Рождественского собора разлетевшихся от взрыва мелких осколков колокола, выставленных ныне в экспозиции, ни тщательно заделанная большая трещина, идущая через всю колокольню, начиная с площадки, где когда-то висел «Благовестник», вниз почти что до самого ее фундамента.
Из Высочайшего Указа 1781 г. о Звенигородском гербе: «В голубом поле великий колокол, подписанный по краю оного неизвестными ныне литерами, каковой колокол, вылитый из меди, и поныне хранится».
Этот последний сюжет с колоколом «цепляет» еще одну цитату из новой русской классики. Разумею «Лето Господне» Ивана Шмелева:
«В рощи бы закатиться, под Звенигород […] …Уж и луга там… живой-то мёд!.. А народ-то ласковый какой […] Уж и места там… райская красота!.. […] А леса-то, леса!.. а зво-он ка-а-кой!.. из одного серебра тот колокол, и город с того зовется - Звени-Город».
В.А.Фербер. Звенигород. Зима. 1951 г.
И вновь Константин Ковалев. В одной из своих книг он утверждает, что «поиск образа духовного старца-подвижника, который возобновился у кинорежиссера, когда он пребывал у обители Саввы - Звенигородского монастыря - воплотился затем в его творчестве в образе места становления и прозрения героев кинокартины, их родного дома. Как и в “Солярисе”, который предстанет перед зрителем в виде некоего центра будущей обновлённой Земли: невидимого духовного Космоса и всей материальной Вселенной».
Еще в 1924 г. в вышедшей в 1924 г. в Париже книге «Звенигород Окликанный» литератор Алексей Ремизов, пытаясь заглянуть в Русское будущее, писал:
«Пока бьется сердце и горит в вас желание, жив дух в душе, не престанет жизнь. Новый город вы строите, и будет он краше и поваднее всех городов, новый город, Окликанный».
И еще об одной аллюзии невозможно не упомянуть.
Это тяжба о власти исторического Князя Юрия Звенигородского за Великокняжеский Престол, нашедшая (пусть с исторической точки зрения и весьма неточное) отражение в отношениях великого и малого князей в фильме «Андрей Рублев».
Что касается реального Князя Звенигородского Юрия Димитриевича, то это был не только благочестивый правитель, доблестный воин и мудрый законодатель, но и покровитель искусств.
С тех самых пор стольный град Княжества и неотделимые от него окрестности насыщены символами и образами Русской истории и культуры.
По верному замечанию писателя Бориса Зайцева: «Дух звенигородской земли впитал в себя величие русской культуры».
И действительно, прошлое Звенигорода связано со многими славными именами.
Одним из наиболее знаменитых звенигородцев, несомненно, является Григорий Лукьянович Малюта Скуратов сын Бельский († 1 января 1573) - думный дворянин и воевода Царя Иоанна Васильевича Грозного, член Опричного войска, потомственный звенигородский вотчинник.
Родственником ему (по матери) приходился, между прочим, известный духовный писатель Сергей Александрович Нилус (1862†1929). Свидетельством этого последнего обстоятельства (помимо часто весьма фантастических свидетельств французского авантюриста графа дю Шайла) является датированная 1854 годом надпись на семейной святыне Нилусов - иконе Божией Матери «Живоносный Источник», приведенная в составленном нами еще в 1995 г. совместно с Романом Багдасаровым двухтомнике «Неизвестный Нилус».
П.В. Рыженко. Царский Указ. Малюта Скуратов. 2006 г.
Здесь, в Звенигороде родилась и выросла звезда отечественного кино - Любовь Петровна Орлова (1902-1975).
Любовь Орлова. Звенигород. 1916 г.
Тут летом 1884 г., вскоре после окончания курса медицинского факультета жил, работал врачом и создавал свои произведения А.П. Чехов.
«Перед моим окном, - сообщал он в одном из писем, - гора с соснами, правее дом исправника, еще правее паршивенький городишко, бывший когда-то стольным градом… Налево заброшенный крепостной вал, левее лесок, а из-за последнего выглядывает Савва освященный. Заднее крыльцо […] глядит на реку». (Как полагают, Чехов жил на нынешней улице Фрунзе, рядом со старым мостом через Москва-реку, на той стороне улицы, дома которой обращены дворами к реке.)
С Алексеем Леонидовичем Мельниченко (первый справа) - внуком одного из чеховских фельдшеров («У меня фельдшера доки».) - у дома его деда на улице Октябрьской в прежней Солдатской слободе. (Ныне Мельниченко сотрудник отдела реставрации темперы (икон) Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря в Москве.) Слева - ответственный секретарь Звенигородского отделения общества охраны памятников истории и культуры Л.П. Разумовская, речь о которой впереди. Звенигород. Январь 1987 г. Фотография Роберта Приймака.
Звенигород и его окрестности не раз посещали Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Федоровна.
В последние годы своей жизни в Звенигороде поселился и работал известный писатель Василий Григорьевич Ян (Янчевецкий, 1874 - 5 августа 1954), автор известной исторической трилогии: «Чингиз-хан» (1930), «Батый» (1942), «К последнему морю» (1955), лауреат Сталинской премии первой степени (1942).
Здесь же он и скончался, но похоронен был в Москве.
Дарственная надпись на книге отца, сделанная сыном писателя, московским архитектором Михаилом Васильевичем Янчевецким, немало поработавшим для увековечивания имени своего родителя.
Василий Григорьевич Ян и его сын Михаил Васильевич (слева).
Благодаря песне «Звенигород» из хорового цикла для детского или женского хора композитора Георгия Свиридова на слова Агнии Барто имя города широко известно в музыкальном мiре.
Георгий Васильевич Свиридов
Летом весь Звенигород
Полон птичьим свистом.
Там синицы прыгают
По садам тенистым.
Татьяна Маврина. Звенигород. Улица с часами. 1969 г.
Там дома со ставнями
На горе поставлены,
Лавочка под кленами,
Новый дом с балконами.
Василий Нестеренко. Ветлы над Москвой-рекой. Верхний Посад. 1998 г.
Новый, двухэтажный
На пригорке дом,
Тридцать юных граждан
Проживают в нем.
Софья Пятницкая. Коза (Звенигород). 2010 г.
На реке с восьми часов
Затевают игры,
И от звонких голосов
Весь звенит Звенигород.
Ирина Антошина. Ночной Звенигород. 2006 г.
Произведение это до сих пор популярно в детских хоровых коллективах. В интернете есть немало его записей.
Вот одна из них: «Звенигород» исполняет хор «Элегия» из Рязани:
http://ok.ru/video/7301760341
«Звенигород» в исполнении хора «Камертон».
Что касается Андрея Тарковского, то его роман со Звенигородом «Солярисом» не завершился.
Свидетельство тому - вот этот отрывок из интервью монтажера Л.Б. Фейгиновой, вспоминавшей о съемках следующего уже фильма режиссера - «Зеркало»:
«В Звенигороде, где снимался фильм, я жила всю экспедицию. Андрей Арсеньевич мог прилететь - как комета: “Едем, материал готов”, и через минуту я уже стояла с сумкой. Он так приучил меня жить в “готовности № 1”, что я и сейчас могу по привычке собраться за пять минут хоть на Дальний Восток, - всё необходимое в моей сумке.
Мы приезжали на “Мосфильм”, получали материал, отбирали, монтировали, привозили в Звенигород, и там уже моя помощница размечала, убирала срезки и всё такое...»
Что именно и где снимали в Звенигороде, выяснить долго не удавалось, пока однажды не зашел у меня разговор с нашей саввинской знакомой Мариной.
Она-то и рассказала, что эпизод с продажей сережек в доме сельского врача в «Зеркале» снимали в старинной, дореволюционной еще постройки, бревенчатой даче с верандой, находившейся рядом с ныне уже не существующим Домом отдыха Министерства Обороны (в настоящее время функционирует только санаторий).
К сожалению, самого этого старинного, приметного когда-то дома давно уже нет. Он сгорел…
Продолжение следует.