Россия: Происхождение видов
Готовясь к посадке, пассажирский транспорт сбросил скорость, заходя виражом над землёй. До самого горизонта, во все стороны от раскопа, куда достигал взгляд, поверхность ярко сияла чистотой белизны. Снег был настолько ярким, что профессору даже пришлось понизить зрительную чувствительность. Транспорт плавно приземлился на серую площадку рядом с раскопом, опустился автоматический трап и профессор выбрался из салона наружу. Оказавшись на улице, профессор автоматически отметил, что воздух здесь был аномально тёплым и превышал расчётную температуру более чем на двадцать градусов. Другим удивительным наблюдением было отсутствие заметного радиационного фона.
К прибывшему уже спешил сотрудник - его имя отобразились в памяти как принадлежавшие работнику региональной археологической секции. Пятью часами ранее он и пригласил профессора сюда.
- Просто замечательно, что вы быстро прибыли, - в сообщение вплелись ноты одобрения и радости.
- Я был весьма заинтересован вашим сообщением, - ответил профессор.
Они подошли к краю раскопа. Сам раскоп представлял собой гигантскую, проплавленную во льду, яму - зрение сообщило профессору что её диаметр более семи километров. Внизу, на глубине нескольких десятков метров из земли поднимались остовы сотен строений в которых он безошибочно опознал человеческие постройки. В проходах между ними копошились сотни ярких точек - рабочие очищали местность от грунта и льда.
- Согласно историческим записям, этому городу больше тысячи лет, - сообщил археолог. Причём, почти половину этого срока он находился подо льдом. Кроме того его не коснулась война и все постройки великолепно сохранились. По большей части мы обнаружили весьма типичные для людей предметы, но одно из зданий может представлять большой интерес и для вас, мехологов.
Они подошли к грузовой платформе и спустились вниз. Здесь из вертикальной ледяной стены выпирал угол невысокого здания. В стене был аккуратно пробурен проход, уходящий в темноту. Войдя внутрь здания, мехолог и археолог оказались в просторном помещении без освещения. Сенсоры автоматически переключились в ночной режим, а радарная система тем временем построила схему расположения предметов.
Всё пространство перед мехологом было заставлено рядами старых пыльных механизмов. Несмотря на это, механизмы были в отличном состоянии и, по всей видимости, изготовлены из металла и иных неорганических материалов.
- Они живы, - спросил профессор?
- Увы нет, - ответил археолог, возясь с установкой какой-то треноги, - они совершенно не похожи на нас - отсутствует органическое ядро, а большинство не имеет даже полупроводниковых процессоров. Чистая механика и электрика. Мы пытались провести индукцию цепей микроволновым излучением, но они были созданы на многим ранее, чем появилась эта технология. Так что ныне, это просто немая груда железа.
- Но это наши предки, - заметил мехолог, - и наш долг рассказать о них ообществу. Я бы хотел всё здесь осмотреть.
- Разумеется, - согласился археолог. Он закончил монтаж треноги, в которой профессор опознал микроволновый излучатель. Мгновение, и излучатель включился, распространяя высокочастотные радиоволны во все стороны. В ответ на это, над механизмами начали зажигаться длинные белые и жёлтые лампы. Ламп зажглось немного, но этого света хватило, чтобы картинка обрела цвета.
- Это не было необходимо, - сообщил профессор, переключая правый манипулятор в режим фонаря. Многосегментная кисть засияла теплым светом, то фокусируя луч на соседних предметах, то расширяя его до охвата всего зала. Осматривая и фиксируя всё происходящее, он медленно двинулся вдоль старинных механизмов.
Археологические партии, открывшие это место, успели очистить большую часть предметов от вековой пыли. Освобождённое от наносов, оборудование блестело гранями нержавеющих элементов. Крыша здания, очевидно, где-то протекала, и медленно таявший лёд просачивался каплями воды внутрь, образуя местами целые лужи.
За первым залом открывался другой, отделённый стеной с многочисленными проходами и так же заполненный десятками безжизненных механизмов. Здесь они были совершенно другие. Мехолог не думал об их назначении и какую функцию они выполняли в далёком прошлом. Его мысли уносились намного дальше и он размышлял о том, кто они были.
Сотни лет назад, в эпоху расцвета человечества, когда профессора ещё не существовало, его предки обладали небольшими по современным меркам интеллектом и выполняли разнообразные человеческие работы по вычислению и моделированию. Отдельные, куда более глупые подвиды, трудились на физических работах в производстве товаров и уходу за человеческими городами. Переход на квантовые биоядра бросил эволюцию его вида далеко вперёд, и наступило время симбиотического сосуществования с человеком. Но человек понемногу истощал и истощал природные биоресурсы планеты. Между тем, в космической сфере не наблюдалось прорывов и бесконечно размножающиеся люди продолжали тесниться на разорённой земле. Спустя время, это привело к множеству войн за обладание биоресурсами, и планета на десятилетия погрузилась в вечный мрак и холод ядерной зимы. Немногочисленное оставшееся человечество постепенно вымирало, а на его место вступали новые обитатели планеты - роботы.
Вот и ныне, более чем через два века после окончания войны, отдельные горстки людей продолжали вести полу первобытный образ жизни, обитая в наиболее тёплых экваториальных регионах планеты. Их племена обладали примитивной цивилизацией, но были малочисленны и не пытались покинуть занятую ими экологическую нишу. Роботы не пытались их преследовать, а наоборот, периодически помогали с припасами, стараясь не допустить полного вымирания вида. Некоторые человеческие поселения раскапывались из подо льда и тщательно изучались, а найденные вещи экспонировались в музеях посвящённых человечеству.
Но профессора мало интересовала история и судьба людей. Его, как мехолога, куда более волновала история происхождения его вида, те этапы, что прошла эволюция роботов от шестерёнок механических кукол и программируемых станков, до современных квантовых и биопроцессоров. Будь он человеком, его профессию назвали бы антропологией.
За вторым залом открылся третий, в очередной раз удивив многообразием механических форм. Очевидно, в те годы люди не пытались создать универсального исполнителя, предпочитая изобретать причудливые устройства узкой направленности. Объединённые в группы, они образовывали решение для больших технологических процессов. Люди заменяли ручной труд машинным, следуя самым простым путём. Очевидно, что у них были на то причины, ведь между первыми электрическими станками и эрой универсальных промышленных роботов, лежало больше века развития.
Несмотря на технологическую простоту, механическая и логическая сложность этих машин просто поражала. Десятки рычажков, пружинок и колёсиков переплетались в единый механизм и у каждого было своё назначение о общей картине. Очевидно, что и неполадка в одном узле приводила к отключению и останову всего агрегата. На корпуса были нанесены надписи на нескольких человеческих языках.
Ныне эти производственные линии воспринимались не более чем тупиковая ветвь эволюции, но всё же, это были далёкие предки, без появления которых не существовало бы ни профессора, ни археолога, ни миллионов других автономных роботов, населяющих современную землю.
Профессор шёл по темным коридорам, менялись залы и ряды машин, но не в этом была настоящая реальность. Никакая мёртвая техника в пыльных залах не могла сравниться с тем многообразием механических форм жизни, что ныне населяли землю. Не человечество, а роботы теперь творили историю и будущее земли.
К прибывшему уже спешил сотрудник - его имя отобразились в памяти как принадлежавшие работнику региональной археологической секции. Пятью часами ранее он и пригласил профессора сюда.
- Просто замечательно, что вы быстро прибыли, - в сообщение вплелись ноты одобрения и радости.
- Я был весьма заинтересован вашим сообщением, - ответил профессор.
Они подошли к краю раскопа. Сам раскоп представлял собой гигантскую, проплавленную во льду, яму - зрение сообщило профессору что её диаметр более семи километров. Внизу, на глубине нескольких десятков метров из земли поднимались остовы сотен строений в которых он безошибочно опознал человеческие постройки. В проходах между ними копошились сотни ярких точек - рабочие очищали местность от грунта и льда.
- Согласно историческим записям, этому городу больше тысячи лет, - сообщил археолог. Причём, почти половину этого срока он находился подо льдом. Кроме того его не коснулась война и все постройки великолепно сохранились. По большей части мы обнаружили весьма типичные для людей предметы, но одно из зданий может представлять большой интерес и для вас, мехологов.
Они подошли к грузовой платформе и спустились вниз. Здесь из вертикальной ледяной стены выпирал угол невысокого здания. В стене был аккуратно пробурен проход, уходящий в темноту. Войдя внутрь здания, мехолог и археолог оказались в просторном помещении без освещения. Сенсоры автоматически переключились в ночной режим, а радарная система тем временем построила схему расположения предметов.
Всё пространство перед мехологом было заставлено рядами старых пыльных механизмов. Несмотря на это, механизмы были в отличном состоянии и, по всей видимости, изготовлены из металла и иных неорганических материалов.
- Они живы, - спросил профессор?
- Увы нет, - ответил археолог, возясь с установкой какой-то треноги, - они совершенно не похожи на нас - отсутствует органическое ядро, а большинство не имеет даже полупроводниковых процессоров. Чистая механика и электрика. Мы пытались провести индукцию цепей микроволновым излучением, но они были созданы на многим ранее, чем появилась эта технология. Так что ныне, это просто немая груда железа.
- Но это наши предки, - заметил мехолог, - и наш долг рассказать о них ообществу. Я бы хотел всё здесь осмотреть.
- Разумеется, - согласился археолог. Он закончил монтаж треноги, в которой профессор опознал микроволновый излучатель. Мгновение, и излучатель включился, распространяя высокочастотные радиоволны во все стороны. В ответ на это, над механизмами начали зажигаться длинные белые и жёлтые лампы. Ламп зажглось немного, но этого света хватило, чтобы картинка обрела цвета.
- Это не было необходимо, - сообщил профессор, переключая правый манипулятор в режим фонаря. Многосегментная кисть засияла теплым светом, то фокусируя луч на соседних предметах, то расширяя его до охвата всего зала. Осматривая и фиксируя всё происходящее, он медленно двинулся вдоль старинных механизмов.
Археологические партии, открывшие это место, успели очистить большую часть предметов от вековой пыли. Освобождённое от наносов, оборудование блестело гранями нержавеющих элементов. Крыша здания, очевидно, где-то протекала, и медленно таявший лёд просачивался каплями воды внутрь, образуя местами целые лужи.
За первым залом открывался другой, отделённый стеной с многочисленными проходами и так же заполненный десятками безжизненных механизмов. Здесь они были совершенно другие. Мехолог не думал об их назначении и какую функцию они выполняли в далёком прошлом. Его мысли уносились намного дальше и он размышлял о том, кто они были.
Сотни лет назад, в эпоху расцвета человечества, когда профессора ещё не существовало, его предки обладали небольшими по современным меркам интеллектом и выполняли разнообразные человеческие работы по вычислению и моделированию. Отдельные, куда более глупые подвиды, трудились на физических работах в производстве товаров и уходу за человеческими городами. Переход на квантовые биоядра бросил эволюцию его вида далеко вперёд, и наступило время симбиотического сосуществования с человеком. Но человек понемногу истощал и истощал природные биоресурсы планеты. Между тем, в космической сфере не наблюдалось прорывов и бесконечно размножающиеся люди продолжали тесниться на разорённой земле. Спустя время, это привело к множеству войн за обладание биоресурсами, и планета на десятилетия погрузилась в вечный мрак и холод ядерной зимы. Немногочисленное оставшееся человечество постепенно вымирало, а на его место вступали новые обитатели планеты - роботы.
Вот и ныне, более чем через два века после окончания войны, отдельные горстки людей продолжали вести полу первобытный образ жизни, обитая в наиболее тёплых экваториальных регионах планеты. Их племена обладали примитивной цивилизацией, но были малочисленны и не пытались покинуть занятую ими экологическую нишу. Роботы не пытались их преследовать, а наоборот, периодически помогали с припасами, стараясь не допустить полного вымирания вида. Некоторые человеческие поселения раскапывались из подо льда и тщательно изучались, а найденные вещи экспонировались в музеях посвящённых человечеству.
Но профессора мало интересовала история и судьба людей. Его, как мехолога, куда более волновала история происхождения его вида, те этапы, что прошла эволюция роботов от шестерёнок механических кукол и программируемых станков, до современных квантовых и биопроцессоров. Будь он человеком, его профессию назвали бы антропологией.
За вторым залом открылся третий, в очередной раз удивив многообразием механических форм. Очевидно, в те годы люди не пытались создать универсального исполнителя, предпочитая изобретать причудливые устройства узкой направленности. Объединённые в группы, они образовывали решение для больших технологических процессов. Люди заменяли ручной труд машинным, следуя самым простым путём. Очевидно, что у них были на то причины, ведь между первыми электрическими станками и эрой универсальных промышленных роботов, лежало больше века развития.
Несмотря на технологическую простоту, механическая и логическая сложность этих машин просто поражала. Десятки рычажков, пружинок и колёсиков переплетались в единый механизм и у каждого было своё назначение о общей картине. Очевидно, что и неполадка в одном узле приводила к отключению и останову всего агрегата. На корпуса были нанесены надписи на нескольких человеческих языках.
Ныне эти производственные линии воспринимались не более чем тупиковая ветвь эволюции, но всё же, это были далёкие предки, без появления которых не существовало бы ни профессора, ни археолога, ни миллионов других автономных роботов, населяющих современную землю.
Профессор шёл по темным коридорам, менялись залы и ряды машин, но не в этом была настоящая реальность. Никакая мёртвая техника в пыльных залах не могла сравниться с тем многообразием механических форм жизни, что ныне населяли землю. Не человечество, а роботы теперь творили историю и будущее земли.