Япония: Пронзительно-голубая штольня (週末探検隊 vol 17)
На прошлой неделе мне вновь захотелось сходить под землю, тем самым продолжая исследования медных шахт Асио. Но одному идти не хотелось т.к. ощущалось яркое желание пофотографировать не просто отчётные технические кадры передающие реальность, но как-нибудь художественное, что одному сделать сложновато. В ЖЖ я написал клич о поиске попутчика, на который откликнулся rambalac, с которым я уже однажды спускался в шахты. К тому-же он являлся обладателем фотоаппарата Lumix GH2 то есть более современной версии, чем моя камера и которую я был не прочь повертеть в руках. Собрав рюкзак с фототехникой, светом, эльками и прочим снаряжением я вышел утром в субботу, встретился с rambalac и к трём дня мы прибыли в нужный район. Здесь меня и подстерегала первая неприятность. Выяснилось, что при всём весьма тщательном сборе, я забыл дома такую маленькую, но важную вещь, как карточку памяти для фотоаппарата, включая и запасную. У коллеги же была всего одна, а новую купить негде - местам там глухие и радиомагазинов нет на десятки километров. Вот тут и повезло, что у нас фотоаппараты одной марки - решили фотографировать по-очереди на GH2.
Перекусив в комбини горячими обенто, не спеша выдвинулись в поисках нужного входа в шахту. Асфальтовая дорога уходила в лес и в горы, следуя вдоль небольшой речушки, текущей в глубоком ущелье. По пути неоднократно встречались плакатики-предупреждения "опасайся медведей", а в глубине леса странными голосами вопили какие-то птицы, очень напоминающими крики группы японских школьниц при встрече с этими самыми медведями. В половину шестого накатила непроглядная темнота, а мы наконец достигли входа, который оказался запертым на пару замков, включая один велосипедный тросик с кодовым набором. Дверка входа выходила прямо на автодорогу с периодическими проезжающими автомобилями, так что во избежании палева пришлось возвращаться ближе к ночи. Эти несколько часов ожидания мы оставили в недалеко расположенном небольшом онсене, всего на пару ванн с водой.
На кодовом замке было десять тысяч вариантов комбинаций, перебрав несколько десятков тривиальных и не найдя нужной, пришлось поговорить с замком по-плохому, и вот мы уже в шахте. Я не смог сдержать смех, когда увидел лежащий на земле внутри точно-такой же сломанный велосипедный тросик - мы не одни такие, кто не знал кода.
Внутренности этого входа в шахту заметно отличались от другого, посещённого несколькими месяцами ранее - просто относительно прямая откаточная штольня с рельсами для небольших вагонеток. На электрических изоляторах значился 1967 год, на бетонной опалубке 1933 год. По стихийно сложившейся традиции, решили фотографировать на обратном пути. Штольня, пройдя около километра закончилась несколькими тупиками-завалами. Возможно, там и можно было как-то протиснуться, но пока такое в планы не входило. В другой стороны, ходы дальше там были, однако не вперёд а вверх и вниз. Во-первых, небольшой рудосброс, в гниющей деревянной опалубке уходящий куда-то вверх и, во-вторых, уходящие вниз железные лесенки. Туда же, на нижний горизонт, тянулись и электрические кабели. Лесенки спускались практически вертикально, в несколько пролётов каждый из которых высотой в два-три этажа. Я, без фотоаппарата, спустился на три пролёта, но они всё не заканчивались. В итоге, исследование и этого направление было отложено, а всё оставшееся время мы шли обратно к выходу.
2
3
Здесь-то и произошла вторая неприятность, после инцидента с картами памяти, а именно от меня ушла фото-муза. Возможно, дело в незнакомом фотоаппарате (он как-то странно фотографировал; я боялся его испачкать или замочить) но практически все кадры, что я пытался сделать мне не нравились. Да, фотоаппарат запечатлевал окружающую действительность, но в фотографиях не было внутренней красоты и изюминки. Даже самые простые вещи вроде контрового света из-за угла или доцента не получались как мне хотелось, не говоря уже о игре с тенями и несколькими фонарями. А штольня была достаточно красива, чтобы ради неё стараться. Поскольку тут добывали медную руду, то стены, пол и оборудование во многих местах было пронзительно-голубое и изумрудно-зелёное от натёков сульфатов меди.
4
5
6
7
7 дробь два
8
Так-же попадаются белые кристаллы какого-то, неизвестного мне, минерала.
9
На стенах выбиты многочисленные отметки с датами заливки сводов. Самые близки ко входу датировались 1933 годом, а вот эти уже 1939 год. Причем указан не только год, но и месяц. Самая правая отметина - июнь, потом июль, июль и август. Медленно работали.
10
11
Во многих местах своды, со временем, начали разрушаться и, дабы избежать этого, в последующие годы штольня была укреплена в нескольких местах бетонными дугами и металлическими рамами. И, если предположить, что после этого была протянута новая электрическая проводка, то это произошло в середине 60х годов. Процесс разрушения идёт и поныне, в старых японских отчётах я видел фотографии целых дуг, которые ныне уже лопнули. К сожалению, сфотографировать их я забыл.
12
13
14
15
16
17
18
В некоторых местах горняки явно схалтурили, оставив порядочные выступы скалы за пределами бетонной опалубки. Если, конечно, эти выступы не несут опорных функций.
19
20
Недалеко от выхода, в штольне "раскрыт" небольшой блок, который используется для размещения некого "водообрабатывающего" оборудования. Над котлом и резервуарами, словно таинственные змеи извиваются многочисленные трубки и клапана, а стены так и сияют голубым цветом медного купороса.
21
22
23
24
25
Попытки фотографировать в контровом свете. Получившиеся результаты заметно "беднее" случая в котором фонарика не видно из-за какого-то предмета. Кстати, по поводу фото. Как-то незаметно вышло так, что rambalac, владелец фотоаппарата, не сделал ни одного кадра в подземке. Я слишком увлёкся, а он и не напоминал, при этом прекрасно помогая в моих потугах постановки света. Обнаружилось это уже снаружи... i'm sorry...
26
27
28
И, напоследок, крохотная тележка-вагонетка, коих в штольне обнаружилось всего две штуки. И, кроме этого, одна тачка.
29
Когда мы подошли к выходу из штольни, на часах было всего пол третьего ночи. Дождик снаружи не шёл, а на небе даже сияли звёзды. Свежий воздух, запахи леса, журчание реки - всё это сопровождало на обратном пути к станции. Дойдя до домика ожидания, мы завались спать на лавках. До прибытия первого утреннего поезда оставалось ещё почти два часа...
Перекусив в комбини горячими обенто, не спеша выдвинулись в поисках нужного входа в шахту. Асфальтовая дорога уходила в лес и в горы, следуя вдоль небольшой речушки, текущей в глубоком ущелье. По пути неоднократно встречались плакатики-предупреждения "опасайся медведей", а в глубине леса странными голосами вопили какие-то птицы, очень напоминающими крики группы японских школьниц при встрече с этими самыми медведями. В половину шестого накатила непроглядная темнота, а мы наконец достигли входа, который оказался запертым на пару замков, включая один велосипедный тросик с кодовым набором. Дверка входа выходила прямо на автодорогу с периодическими проезжающими автомобилями, так что во избежании палева пришлось возвращаться ближе к ночи. Эти несколько часов ожидания мы оставили в недалеко расположенном небольшом онсене, всего на пару ванн с водой.
На кодовом замке было десять тысяч вариантов комбинаций, перебрав несколько десятков тривиальных и не найдя нужной, пришлось поговорить с замком по-плохому, и вот мы уже в шахте. Я не смог сдержать смех, когда увидел лежащий на земле внутри точно-такой же сломанный велосипедный тросик - мы не одни такие, кто не знал кода.
Внутренности этого входа в шахту заметно отличались от другого, посещённого несколькими месяцами ранее - просто относительно прямая откаточная штольня с рельсами для небольших вагонеток. На электрических изоляторах значился 1967 год, на бетонной опалубке 1933 год. По стихийно сложившейся традиции, решили фотографировать на обратном пути. Штольня, пройдя около километра закончилась несколькими тупиками-завалами. Возможно, там и можно было как-то протиснуться, но пока такое в планы не входило. В другой стороны, ходы дальше там были, однако не вперёд а вверх и вниз. Во-первых, небольшой рудосброс, в гниющей деревянной опалубке уходящий куда-то вверх и, во-вторых, уходящие вниз железные лесенки. Туда же, на нижний горизонт, тянулись и электрические кабели. Лесенки спускались практически вертикально, в несколько пролётов каждый из которых высотой в два-три этажа. Я, без фотоаппарата, спустился на три пролёта, но они всё не заканчивались. В итоге, исследование и этого направление было отложено, а всё оставшееся время мы шли обратно к выходу.
2
3
Здесь-то и произошла вторая неприятность, после инцидента с картами памяти, а именно от меня ушла фото-муза. Возможно, дело в незнакомом фотоаппарате (он как-то странно фотографировал; я боялся его испачкать или замочить) но практически все кадры, что я пытался сделать мне не нравились. Да, фотоаппарат запечатлевал окружающую действительность, но в фотографиях не было внутренней красоты и изюминки. Даже самые простые вещи вроде контрового света из-за угла или доцента не получались как мне хотелось, не говоря уже о игре с тенями и несколькими фонарями. А штольня была достаточно красива, чтобы ради неё стараться. Поскольку тут добывали медную руду, то стены, пол и оборудование во многих местах было пронзительно-голубое и изумрудно-зелёное от натёков сульфатов меди.
4
5
6
7
7 дробь два
8
Так-же попадаются белые кристаллы какого-то, неизвестного мне, минерала.
9
На стенах выбиты многочисленные отметки с датами заливки сводов. Самые близки ко входу датировались 1933 годом, а вот эти уже 1939 год. Причем указан не только год, но и месяц. Самая правая отметина - июнь, потом июль, июль и август. Медленно работали.
10
11
Во многих местах своды, со временем, начали разрушаться и, дабы избежать этого, в последующие годы штольня была укреплена в нескольких местах бетонными дугами и металлическими рамами. И, если предположить, что после этого была протянута новая электрическая проводка, то это произошло в середине 60х годов. Процесс разрушения идёт и поныне, в старых японских отчётах я видел фотографии целых дуг, которые ныне уже лопнули. К сожалению, сфотографировать их я забыл.
12
13
14
15
16
17
18
В некоторых местах горняки явно схалтурили, оставив порядочные выступы скалы за пределами бетонной опалубки. Если, конечно, эти выступы не несут опорных функций.
19
20
Недалеко от выхода, в штольне "раскрыт" небольшой блок, который используется для размещения некого "водообрабатывающего" оборудования. Над котлом и резервуарами, словно таинственные змеи извиваются многочисленные трубки и клапана, а стены так и сияют голубым цветом медного купороса.
21
22
23
24
25
Попытки фотографировать в контровом свете. Получившиеся результаты заметно "беднее" случая в котором фонарика не видно из-за какого-то предмета. Кстати, по поводу фото. Как-то незаметно вышло так, что rambalac, владелец фотоаппарата, не сделал ни одного кадра в подземке. Я слишком увлёкся, а он и не напоминал, при этом прекрасно помогая в моих потугах постановки света. Обнаружилось это уже снаружи... i'm sorry...
26
27
28
И, напоследок, крохотная тележка-вагонетка, коих в штольне обнаружилось всего две штуки. И, кроме этого, одна тачка.
29
Когда мы подошли к выходу из штольни, на часах было всего пол третьего ночи. Дождик снаружи не шёл, а на небе даже сияли звёзды. Свежий воздух, запахи леса, журчание реки - всё это сопровождало на обратном пути к станции. Дойдя до домика ожидания, мы завались спать на лавках. До прибытия первого утреннего поезда оставалось ещё почти два часа...