Однажды в древней-древней Элладе
Прозерпине шесть и она размазывает слезы по пыльной мордашке, лежа животом на стелющемся вдоль обрыва кустарнике. Ягненок с голубой лентой на шее жалобно блеет снизу. Не всякий пастух полез бы за ним на неустойчивый камень, под которым где-то внизу в темноте расщелины быстрая горная речка. Но девочка не может уйти, бросив своего товарища по играм на волю подступающей темноте, хищным птицам и ночным охотникам.
Прозерпине шесть и она дочь могущественной богини, так что девочка вовсе не пугается, когда прямо из сумерек в воздухе появляется незнакомый мужчина, в пропыленной темной одежде, с посохом в руке и босой. Пришелец качает головой, кладет свой посох на землю и начинает спуск по скале. Дочь Деметры смотрит на него со смутной надеждой, приоткрыв рот, невысохшие слезы поблескивают на лице. Ягненок жалобно блеет.
Незнакомца зовут Дит, он молчаливый и очень спокойный. Отказывается от благодарностей и предложения остановится в материнском дворце. Только отданную в подарок голубую ленту повязывает на запястье. От него смутно пахнет дымом и травами. Прозерпина, обняв спасенного ягненка, смотрит, как худая фигура растворяется в окончательно сгустившихся сумерках.
Ей уже восемь и она пытается разучивать ритуальные пляски на укромной поляне, но тело, растущее и угловатое, никак не слушается. В своем упрямстве, умаявшись до изнеможения, она засыпает прямо посреди лесной поляны, а просыпается уже от близкого раската грома.
Дит как и в прошлый раз появляется из ниоткуда, берет за руку перепуганную и промокшую до нитки Прозерпину и ведет за собой в неприметную пещерку на склоне, где потрескивает костерок, из котелка пахнет заваривающимися травами, а глаза сонно сощурившихся на них пса отливают теплыми огненными отсветами. Он вяло стучит хвостом, когда девочка галдит его по морде. "Керб", - представляет его хозяин. Они делят на троих краюху хлеба и головку козьего сыра и Дит рассказывает чудные сказки про героев из прежних времен, про титанов и мать Гею - Прозерпина засыпает под этот спокойный, неизменно мягкий голос... И просыпается утром у себя во дворце, за стеной гомонят прислужницы, где-то на заднем дворе заливисто ржут кони. На полу поблескивает в каплях росы букет белых нарциссов.
Прозерпине четырнадцать и матери приходит в голову, что дочери пора подыскать жениха. Девушка смотрит на строй арфистов, воинов, царей и качает раз за разом головой. Не тот. И не этот. Зачем у них у всех такие яркие, светлые волосы? Того и гляди, обожжешься. Зачем глаза, светящиеся той же безжалостностью, что и молнии? Зачем они убивают и калечат?
Прозерпина отговаривается головной болью и уходит в горы.
- Вот бы ты, Дит, посватался ко мне, - грустно говорит она другу, распустив свои черные локоны по его коленям. Дит, улыбаясь, мастерит ей венок из полевых цветов и молчит.
Прозерпине шестнадцать и она по своей воле восходит на черную колесницу. Дит нежно вплетает в ее локоны цветок граната, точно над самым виском.
Прозерпине шесть и она дочь могущественной богини, так что девочка вовсе не пугается, когда прямо из сумерек в воздухе появляется незнакомый мужчина, в пропыленной темной одежде, с посохом в руке и босой. Пришелец качает головой, кладет свой посох на землю и начинает спуск по скале. Дочь Деметры смотрит на него со смутной надеждой, приоткрыв рот, невысохшие слезы поблескивают на лице. Ягненок жалобно блеет.
Незнакомца зовут Дит, он молчаливый и очень спокойный. Отказывается от благодарностей и предложения остановится в материнском дворце. Только отданную в подарок голубую ленту повязывает на запястье. От него смутно пахнет дымом и травами. Прозерпина, обняв спасенного ягненка, смотрит, как худая фигура растворяется в окончательно сгустившихся сумерках.
Ей уже восемь и она пытается разучивать ритуальные пляски на укромной поляне, но тело, растущее и угловатое, никак не слушается. В своем упрямстве, умаявшись до изнеможения, она засыпает прямо посреди лесной поляны, а просыпается уже от близкого раската грома.
Дит как и в прошлый раз появляется из ниоткуда, берет за руку перепуганную и промокшую до нитки Прозерпину и ведет за собой в неприметную пещерку на склоне, где потрескивает костерок, из котелка пахнет заваривающимися травами, а глаза сонно сощурившихся на них пса отливают теплыми огненными отсветами. Он вяло стучит хвостом, когда девочка галдит его по морде. "Керб", - представляет его хозяин. Они делят на троих краюху хлеба и головку козьего сыра и Дит рассказывает чудные сказки про героев из прежних времен, про титанов и мать Гею - Прозерпина засыпает под этот спокойный, неизменно мягкий голос... И просыпается утром у себя во дворце, за стеной гомонят прислужницы, где-то на заднем дворе заливисто ржут кони. На полу поблескивает в каплях росы букет белых нарциссов.
Прозерпине четырнадцать и матери приходит в голову, что дочери пора подыскать жениха. Девушка смотрит на строй арфистов, воинов, царей и качает раз за разом головой. Не тот. И не этот. Зачем у них у всех такие яркие, светлые волосы? Того и гляди, обожжешься. Зачем глаза, светящиеся той же безжалостностью, что и молнии? Зачем они убивают и калечат?
Прозерпина отговаривается головной болью и уходит в горы.
- Вот бы ты, Дит, посватался ко мне, - грустно говорит она другу, распустив свои черные локоны по его коленям. Дит, улыбаясь, мастерит ей венок из полевых цветов и молчит.
Прозерпине шестнадцать и она по своей воле восходит на черную колесницу. Дит нежно вплетает в ее локоны цветок граната, точно над самым виском.