ПОНЕДЕЛЬНИК ИВАН ИВАНОВИЧ. ПЧЕЛОВОД.
РОССИЯ - это не то, что нам кажут ссуки. РОССИЯ - это то, о чём думаешь. РОССИЯ - это когда болит душа и плевать на ссук.
Всё, сон ушел окончательно. Всё внимание на сучок. Так хотелось, чтоб зверушка показалась. Хоть чем-то отвлечься от ожидания утра.
Он появился с другой стороны. Видать у него несколько потайных ходов.
Сначала мы услышали, как сверху посыпалась жестяные листья, затем кто-то негромко чихнул, а следом появилась его хитрая мордашка. Глазки-крести, с любопытством разглядывали место, где мы прятались. При этом его фонарики-глаза, постоянно меняли окрас. Первым был синий цвет, потом зелёный, желтый, красный, фиолетовый, угольно-чёрный. Затем цвета стали меняться в обратном порядке. Остановился на синем. Мне показалось это цвет покоя.
Прыгал он прилично. Труба, из которой он появился, торчала в теле «ангара», словно заноза. Большая, металлическая заноза, когда-то, силой удара, проткнувшая поверхность нашего убежища. Её конец, на высоте двенадцати, тринадцати метров. Потому как Прикуп планировал вниз, было видно, этот зверёк умеет управлять своим телом как никто!
Полёт был грациозен, а тело меняло направления моментально, обходя препятствия, извиваясь ужом.
В нашем убежище наворочено столько всего, что, не наткнуться на что-либо, надо быть ассом. Прикуп проделал свой путь, ни разу, не задев ни одной, металлической конструкции. Интересно,- думал я,- он видит нас? Или мы, для него, родившегося и прожившего здесь марсианскую жизнь, вроде железных штуковин?
Он был не простой собиратель чермета, он искал особый металл. Это мы поняли, увидев, как он пробует каждый кусок, ободрав сверху налёт. Его когти не хуже болгарки очищали металл от ржавчины. Хотя искр не было, но звук скрежета ясно указывал на предпринимаемые действия. Как он различал, не понятно. Хотя да. Он же здесь родился, значит, у него должны быть родители и они обучили мастерству распознания того, главного. Прикуп выскочил из нашего убежища куда-то наружу и пропал. Мне даже стало обидно. Мы его столько ждали, а он раз и исчез. Мне вспомнился Капсюль. Как он там? Бедолага. Хотя, нет, у него всё должно быть нормально. Я его передал в хорошие руки, Сергею, двоюродному брату Онгудая. И всё же мы дождались. Сначала послышался характерный звук хруста ржавого песка, потом показался круглый зад Прикупа. Тот, упираясь всеми, восьмью лапами, пятился задом, что-то держа в пасти. Товарищ попался упорный. Скрёб лапами так усердно, что очертание тела, пропало в поднятой, пылевой завесе. Не получалось у бедолаги. Кусок металла, прут шестигранника, метра два длиной, застрял между частоколом острых шипом, так не к месту расположенных в шахматном порядке. И чем дальше он затаскивал его, тем прочнее трофей застревал между торчащими осколками. Всё, приплыли. Прикуп пробовал оттянуть назад, но...... Было видно, его огорчила эта ситуэйшен. Внезапно, с места взвился вверх. В этом месте, вверху, из нашей «кровли», торчало несколько швеллеров, тридцатки. Их концы напоминали нырялки, на речке. Через несколько минут оттуда выскочило уже двое. Один из них был наш Прикуп, второй или вторая, была в два раза больше по габаритам. Они летели, вниз обходя препятствия очень красиво. Выписывая при этом такие пируэты, просто загляденье. Завидная гибкость. Азарт, вот это что такое. Азарт охоты. Когда, вот оно, прямо перед носом, а сделать нечего невозможно. Но дальше, произошло самое интересное и неожиданное. Сверху, с нырялки, послышался тонкий писк и.......
На самом краю швеллера, вцепившись в него коготками, свисала очень, смешная мордочка маленького Прикупа. Хитрая мордочка, смотрел вниз, выставив вертикально распушенный хвост, моргая глазками, посылая ими синие сигналы. Это надо было видеть. Вот так, развернуться, в пространстве, во время движения?
Резкий разворот на сто восемьдесят градусов и обратный, синхронный полёт к своему чаду. А я уже не сомневался, что это так. Они летели рядом, лавируя между металлическими опасностями, а их взор был прикован к маленькому и, наверное, единственному объекту, который дороже всех находок и металлолома. И вовремя. Он был пойман на лету. Маленького непоседу поймала на лету подруга Прикупа, когда тот уже спрыгнул вниз, перевернувшись в воздухе и раскрыв объятья. Это похлещи петли Корбута. Сама материнская любовь, первобытная и вечная. Нам понравилась эта семейная идиллия.
Отец прикрыл своим телом окончание трамплина, а мать кормила младенца. Всё как у всех. Маленькое чудо сосало титьку и в тоже время, теребило её за шею. Так продолжалось недолго. Вскоре оно откинулось, пискнуло и снова полезло к краю нырялки, прямо через тело отца. Не знаю, что там было, симпозиум или совещание, но отказать дитю в удовольствии спуститься вниз, душа родителей не смогла. Маленький влез на спину отца и вцепился будто клещ. Они снова нырнули вниз. Летели, касаясь телами, друг друга, а их маленький повелитель, подняв голову вверх, радостно пикал, разглядывая окружающий мир восхищённым взором. Да, так управлять своими телами, не каждому дано. Совершенство.
Внизу родители занялись прежними делами, пытаясь выдернуть застрявший кусок металла, а маленький был предоставлен самому себе. Мы были от всего этого действа в метрах десяти, наблюдая за их безполезными стараниями. Чермет застрял наглухо, ни туда, ни сюда. Помощь предложить не решались, чтоб не спугнуть это увлекательное представление. Но, человек предполагает, а Он располагает. Это маленькое и забавное существо училось жить. Училось у взрослых. Сейчас, пока родители были заняты, оно училось летать. Её прыжки были всего лишь пробой пера, на метра полтора. Но ученик был упорным. Она тренировала своё тело, скача через металлические преграды. И как я заметил, у неё неплохо получалось. Она уже была от нас в метрах трёх, когда в её сознании, что-то мелькнуло, и она сама, без мамы и папы, сделала Открытие! Своё убежище, где родители сделали ей колыбельку, она изучила досконально. Она знала, что на этой планете живут несколько родов Шиприючков. Они так же как её родители питаются плюмбисиками. У них есть маленькие ребятишки и когда она подрастёт, то они отправятся в гости, к их родственникам. Это будет очень важный день. После этого, они уже всей семьёй, будут ходить на охоту. Она так же знала, что их может подстерегать опасность, Шмульки. Это такая, чёрная канитель, которая прячется в самых потаённых и тёмных местах. Нападает неожиданно, парализуя волю. Что такое воля и как её парализуют, она так и не поняла, хотя папа пытался объяснить, несколько раз. Но то, что она увидела, никак не походило на Шмульков. Во-первых, две штучки, не были тучами или сгустком черноты, а во-вторых, их зыркалы отражали блеск её глаз. Нет, это точно не Шмульки. Папа не рассказывал про таких, значит это не опасно. Можно спокойно разведать, и может потом, когда она пойдёт к родне, расскажет, что первая из всех, встретила Мульдиковиксов. Да, она правильно назвала новое. Мульдиковиксы, это прозвучало у неё в голове, а значит, как говорил папа, первая мысль всегда правильная.
Она кралась своей, самой, незаметной походкой. Так показывал папа, когда рассказывал о Шмульках и их коварстве. Она хоть и маленькая, но уже летала, сегодня. Хотя и на спине папы. Ну и что?
Мы наблюдали за её маленькой и озорной мордочкой. Её лукавый и хитрый взгляд будто говорил нам. - Я иду, с вами знакомиться! Она села на кусок четырёхгранника, склонила голову вправо, попеременно рассматривая нас. Мы ей видать понравились. Первым этой чести удостоился Брат. Она встала на задние лапки, ухватившись двумя передними за куртку, у плеча. Смотрела в стёкла очков, надеясь прочитать в них ответ на свой вопрос. Через некоторое время она подошла ко мне. Всё так же, ухватившись за рукав, рассматривала через стёкла, мои глаза, силясь, что-то увидеть в них. Какую-то отгадку. Я наклонил голову вниз. Моё лицо оказалось почти вплотную с её глазками и носом. Она на некоторое время опешила, видать не ожидала от меня такой прыти. Но потом, осмелев, сначала обнюхала меня. Тихонечко высунула язык, лизнула мне нос. От неожиданности мы замерли оба. Я оттого, что наше знакомство состоялось, а она, из-за того, что она, Первая, из всех Шиприючков, познала Мульдиковиксов! И она, увидела у меня в глазах, то, что её не напугало, а наоборот уверило. Она нашла правильного карифана, кента, кентурика, другана, братишку. Это вам не пидарасы, сникерс, кока-кола и жвачка. Это зарождение настоящей дружбы. А там, у входа, два диковинных существа, замерли, уставившись на своё непоседливое дитя.
Вот это да. Мы обменивались информацией с помощью взглядов. Я читал заданные мне вопросы прямо там, глубоко, в синеве её глаз. А она, Шифюльсения, так назвали её родители при рождении, читала мои глаза.
Взрослые сдержаннее молодых. Может это и правильно, на них лежит ответственность перед подрастающим поколением. А детская непосредственность может завести неизвестно куда. И всё же, иногда, именно детская любознательность совершает открытия. Пусть и своеобразные, не логичные, но всё же. Мы разговаривали, по-настоящему. Шифюльсения знала не много. Она прожила ещё совсем нечего. Не полный марсианский год и потому её рассказ лишь повторял то, что поведали ей родители. Она совсем освоилась и вела себя, на мой взгляд, правильно. Залезла ко мне на колени и, устроившись поудобней, продолжила расспросы. Её интересовало буквально всё. Почему мы не похожи на них или Шмульков? Почему у нас всего четыре лапы, а не восемь, как у них? Может мы болели в детстве золотухой, плюсиком или корью со скарлатиной? И потому удалось вырастить так мало лап. Где наше жилище и какой любим плюмбисик. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Некоторые ставили меня в тупик, но благодаря моей природной находчивости и незамутнёному сознанию, я выдумывал ответы на ходу. Меня заинтересовало строение её «шкурки». Её, так называемая шкурка, представляла собой набор иголок. Их плотности мог позавидовать наш баргузинский соболь. Мех состоял из нескольких слоёв. Первый слой, крупные, будто металлические иголки. Второй слой, те же иголки, но меньшего диаметра. А подшерсток и пух, покрывающий тело, был тоньше тонкого. Я заговорился и не заметил, что её родители стоят рядом и тихонько попискивают. Наверное, для того, чтобы их чадо обратило внимание, на них, её родителей.
Кормчий всё же лучше моего разбирался в этих разговорах без слов. И пока я отвечал на безконечные вопросы Шифюльсении, он в это время завязал беседу с её родителями.
Брат рассказывал много интересного. Того чего не знал я. И в который раз меня посетило чувство, будто Кормчий, не Кормчий. Я гнал от себя эти мысли, но слишком уж неожиданную для меня информацию он озвучивал. Брат рассказывал нашим, новым друзьям, об устройстве Вселенной.
Микромир - бесконечен. Энергетические Меры, наименьшие её частицы, неимеющие массы - то из чего состоит Вселенная. Они находятся в постоянном движении, пронизывая Вселенную насквозь. Лишь они, обладают возможностью, пронизывать Вселенную насквозь, в любом направлении. Всё как у всех, самые маленькие они всегда непоседы. На Полюсах Вселенной, два сверхмощных Колодца. Синий и Красный. Что-то типа двух мусоросборников. В каждой галактике так же по два Колодца. Своего рода местные пылесосы. Это конечно не коноплю через пелоночку пробить, но где-то рядом. Гравитация, выполняет функцию доставки информации к Колодцам внутри галактик, а Энергетические Меры доставляют её, уже переработанную, во Вселенские. Там она ещё раз очищается, сортируется. Короче, фильтруют конкретный базар, а после, полученный результат - Материю и Антиматерию, Энерго-Меры транспортируют в Ядро. Центр Вселенной - Ядро, может гулять, как кот по крыше. Гравитацию Колодцев, в каждой галактике, уравновешивают квазары и ещё какие-то канители. Я так и не понял, для меня это тёмный лес. Прикуп и Сульфиджиния пробовали возражать. Пытаясь рассказать Кормчему свое видение мироустройства. Зашел спор. В конце Брат сказал очень интересную фразу.- Есть принцип Окама - Не следует множить сущее без необходимости. То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего. Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora. Вообщем - И опять пошла морока про коварный зарубеж.
Всё, сон ушел окончательно. Всё внимание на сучок. Так хотелось, чтоб зверушка показалась. Хоть чем-то отвлечься от ожидания утра.
Он появился с другой стороны. Видать у него несколько потайных ходов.
Сначала мы услышали, как сверху посыпалась жестяные листья, затем кто-то негромко чихнул, а следом появилась его хитрая мордашка. Глазки-крести, с любопытством разглядывали место, где мы прятались. При этом его фонарики-глаза, постоянно меняли окрас. Первым был синий цвет, потом зелёный, желтый, красный, фиолетовый, угольно-чёрный. Затем цвета стали меняться в обратном порядке. Остановился на синем. Мне показалось это цвет покоя.
Прыгал он прилично. Труба, из которой он появился, торчала в теле «ангара», словно заноза. Большая, металлическая заноза, когда-то, силой удара, проткнувшая поверхность нашего убежища. Её конец, на высоте двенадцати, тринадцати метров. Потому как Прикуп планировал вниз, было видно, этот зверёк умеет управлять своим телом как никто!
Полёт был грациозен, а тело меняло направления моментально, обходя препятствия, извиваясь ужом.
В нашем убежище наворочено столько всего, что, не наткнуться на что-либо, надо быть ассом. Прикуп проделал свой путь, ни разу, не задев ни одной, металлической конструкции. Интересно,- думал я,- он видит нас? Или мы, для него, родившегося и прожившего здесь марсианскую жизнь, вроде железных штуковин?
Он был не простой собиратель чермета, он искал особый металл. Это мы поняли, увидев, как он пробует каждый кусок, ободрав сверху налёт. Его когти не хуже болгарки очищали металл от ржавчины. Хотя искр не было, но звук скрежета ясно указывал на предпринимаемые действия. Как он различал, не понятно. Хотя да. Он же здесь родился, значит, у него должны быть родители и они обучили мастерству распознания того, главного. Прикуп выскочил из нашего убежища куда-то наружу и пропал. Мне даже стало обидно. Мы его столько ждали, а он раз и исчез. Мне вспомнился Капсюль. Как он там? Бедолага. Хотя, нет, у него всё должно быть нормально. Я его передал в хорошие руки, Сергею, двоюродному брату Онгудая. И всё же мы дождались. Сначала послышался характерный звук хруста ржавого песка, потом показался круглый зад Прикупа. Тот, упираясь всеми, восьмью лапами, пятился задом, что-то держа в пасти. Товарищ попался упорный. Скрёб лапами так усердно, что очертание тела, пропало в поднятой, пылевой завесе. Не получалось у бедолаги. Кусок металла, прут шестигранника, метра два длиной, застрял между частоколом острых шипом, так не к месту расположенных в шахматном порядке. И чем дальше он затаскивал его, тем прочнее трофей застревал между торчащими осколками. Всё, приплыли. Прикуп пробовал оттянуть назад, но...... Было видно, его огорчила эта ситуэйшен. Внезапно, с места взвился вверх. В этом месте, вверху, из нашей «кровли», торчало несколько швеллеров, тридцатки. Их концы напоминали нырялки, на речке. Через несколько минут оттуда выскочило уже двое. Один из них был наш Прикуп, второй или вторая, была в два раза больше по габаритам. Они летели, вниз обходя препятствия очень красиво. Выписывая при этом такие пируэты, просто загляденье. Завидная гибкость. Азарт, вот это что такое. Азарт охоты. Когда, вот оно, прямо перед носом, а сделать нечего невозможно. Но дальше, произошло самое интересное и неожиданное. Сверху, с нырялки, послышался тонкий писк и.......
На самом краю швеллера, вцепившись в него коготками, свисала очень, смешная мордочка маленького Прикупа. Хитрая мордочка, смотрел вниз, выставив вертикально распушенный хвост, моргая глазками, посылая ими синие сигналы. Это надо было видеть. Вот так, развернуться, в пространстве, во время движения?
Резкий разворот на сто восемьдесят градусов и обратный, синхронный полёт к своему чаду. А я уже не сомневался, что это так. Они летели рядом, лавируя между металлическими опасностями, а их взор был прикован к маленькому и, наверное, единственному объекту, который дороже всех находок и металлолома. И вовремя. Он был пойман на лету. Маленького непоседу поймала на лету подруга Прикупа, когда тот уже спрыгнул вниз, перевернувшись в воздухе и раскрыв объятья. Это похлещи петли Корбута. Сама материнская любовь, первобытная и вечная. Нам понравилась эта семейная идиллия.
Отец прикрыл своим телом окончание трамплина, а мать кормила младенца. Всё как у всех. Маленькое чудо сосало титьку и в тоже время, теребило её за шею. Так продолжалось недолго. Вскоре оно откинулось, пискнуло и снова полезло к краю нырялки, прямо через тело отца. Не знаю, что там было, симпозиум или совещание, но отказать дитю в удовольствии спуститься вниз, душа родителей не смогла. Маленький влез на спину отца и вцепился будто клещ. Они снова нырнули вниз. Летели, касаясь телами, друг друга, а их маленький повелитель, подняв голову вверх, радостно пикал, разглядывая окружающий мир восхищённым взором. Да, так управлять своими телами, не каждому дано. Совершенство.
Внизу родители занялись прежними делами, пытаясь выдернуть застрявший кусок металла, а маленький был предоставлен самому себе. Мы были от всего этого действа в метрах десяти, наблюдая за их безполезными стараниями. Чермет застрял наглухо, ни туда, ни сюда. Помощь предложить не решались, чтоб не спугнуть это увлекательное представление. Но, человек предполагает, а Он располагает. Это маленькое и забавное существо училось жить. Училось у взрослых. Сейчас, пока родители были заняты, оно училось летать. Её прыжки были всего лишь пробой пера, на метра полтора. Но ученик был упорным. Она тренировала своё тело, скача через металлические преграды. И как я заметил, у неё неплохо получалось. Она уже была от нас в метрах трёх, когда в её сознании, что-то мелькнуло, и она сама, без мамы и папы, сделала Открытие! Своё убежище, где родители сделали ей колыбельку, она изучила досконально. Она знала, что на этой планете живут несколько родов Шиприючков. Они так же как её родители питаются плюмбисиками. У них есть маленькие ребятишки и когда она подрастёт, то они отправятся в гости, к их родственникам. Это будет очень важный день. После этого, они уже всей семьёй, будут ходить на охоту. Она так же знала, что их может подстерегать опасность, Шмульки. Это такая, чёрная канитель, которая прячется в самых потаённых и тёмных местах. Нападает неожиданно, парализуя волю. Что такое воля и как её парализуют, она так и не поняла, хотя папа пытался объяснить, несколько раз. Но то, что она увидела, никак не походило на Шмульков. Во-первых, две штучки, не были тучами или сгустком черноты, а во-вторых, их зыркалы отражали блеск её глаз. Нет, это точно не Шмульки. Папа не рассказывал про таких, значит это не опасно. Можно спокойно разведать, и может потом, когда она пойдёт к родне, расскажет, что первая из всех, встретила Мульдиковиксов. Да, она правильно назвала новое. Мульдиковиксы, это прозвучало у неё в голове, а значит, как говорил папа, первая мысль всегда правильная.
Она кралась своей, самой, незаметной походкой. Так показывал папа, когда рассказывал о Шмульках и их коварстве. Она хоть и маленькая, но уже летала, сегодня. Хотя и на спине папы. Ну и что?
Мы наблюдали за её маленькой и озорной мордочкой. Её лукавый и хитрый взгляд будто говорил нам. - Я иду, с вами знакомиться! Она села на кусок четырёхгранника, склонила голову вправо, попеременно рассматривая нас. Мы ей видать понравились. Первым этой чести удостоился Брат. Она встала на задние лапки, ухватившись двумя передними за куртку, у плеча. Смотрела в стёкла очков, надеясь прочитать в них ответ на свой вопрос. Через некоторое время она подошла ко мне. Всё так же, ухватившись за рукав, рассматривала через стёкла, мои глаза, силясь, что-то увидеть в них. Какую-то отгадку. Я наклонил голову вниз. Моё лицо оказалось почти вплотную с её глазками и носом. Она на некоторое время опешила, видать не ожидала от меня такой прыти. Но потом, осмелев, сначала обнюхала меня. Тихонечко высунула язык, лизнула мне нос. От неожиданности мы замерли оба. Я оттого, что наше знакомство состоялось, а она, из-за того, что она, Первая, из всех Шиприючков, познала Мульдиковиксов! И она, увидела у меня в глазах, то, что её не напугало, а наоборот уверило. Она нашла правильного карифана, кента, кентурика, другана, братишку. Это вам не пидарасы, сникерс, кока-кола и жвачка. Это зарождение настоящей дружбы. А там, у входа, два диковинных существа, замерли, уставившись на своё непоседливое дитя.
Вот это да. Мы обменивались информацией с помощью взглядов. Я читал заданные мне вопросы прямо там, глубоко, в синеве её глаз. А она, Шифюльсения, так назвали её родители при рождении, читала мои глаза.
Взрослые сдержаннее молодых. Может это и правильно, на них лежит ответственность перед подрастающим поколением. А детская непосредственность может завести неизвестно куда. И всё же, иногда, именно детская любознательность совершает открытия. Пусть и своеобразные, не логичные, но всё же. Мы разговаривали, по-настоящему. Шифюльсения знала не много. Она прожила ещё совсем нечего. Не полный марсианский год и потому её рассказ лишь повторял то, что поведали ей родители. Она совсем освоилась и вела себя, на мой взгляд, правильно. Залезла ко мне на колени и, устроившись поудобней, продолжила расспросы. Её интересовало буквально всё. Почему мы не похожи на них или Шмульков? Почему у нас всего четыре лапы, а не восемь, как у них? Может мы болели в детстве золотухой, плюсиком или корью со скарлатиной? И потому удалось вырастить так мало лап. Где наше жилище и какой любим плюмбисик. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Некоторые ставили меня в тупик, но благодаря моей природной находчивости и незамутнёному сознанию, я выдумывал ответы на ходу. Меня заинтересовало строение её «шкурки». Её, так называемая шкурка, представляла собой набор иголок. Их плотности мог позавидовать наш баргузинский соболь. Мех состоял из нескольких слоёв. Первый слой, крупные, будто металлические иголки. Второй слой, те же иголки, но меньшего диаметра. А подшерсток и пух, покрывающий тело, был тоньше тонкого. Я заговорился и не заметил, что её родители стоят рядом и тихонько попискивают. Наверное, для того, чтобы их чадо обратило внимание, на них, её родителей.
Кормчий всё же лучше моего разбирался в этих разговорах без слов. И пока я отвечал на безконечные вопросы Шифюльсении, он в это время завязал беседу с её родителями.
Брат рассказывал много интересного. Того чего не знал я. И в который раз меня посетило чувство, будто Кормчий, не Кормчий. Я гнал от себя эти мысли, но слишком уж неожиданную для меня информацию он озвучивал. Брат рассказывал нашим, новым друзьям, об устройстве Вселенной.
Микромир - бесконечен. Энергетические Меры, наименьшие её частицы, неимеющие массы - то из чего состоит Вселенная. Они находятся в постоянном движении, пронизывая Вселенную насквозь. Лишь они, обладают возможностью, пронизывать Вселенную насквозь, в любом направлении. Всё как у всех, самые маленькие они всегда непоседы. На Полюсах Вселенной, два сверхмощных Колодца. Синий и Красный. Что-то типа двух мусоросборников. В каждой галактике так же по два Колодца. Своего рода местные пылесосы. Это конечно не коноплю через пелоночку пробить, но где-то рядом. Гравитация, выполняет функцию доставки информации к Колодцам внутри галактик, а Энергетические Меры доставляют её, уже переработанную, во Вселенские. Там она ещё раз очищается, сортируется. Короче, фильтруют конкретный базар, а после, полученный результат - Материю и Антиматерию, Энерго-Меры транспортируют в Ядро. Центр Вселенной - Ядро, может гулять, как кот по крыше. Гравитацию Колодцев, в каждой галактике, уравновешивают квазары и ещё какие-то канители. Я так и не понял, для меня это тёмный лес. Прикуп и Сульфиджиния пробовали возражать. Пытаясь рассказать Кормчему свое видение мироустройства. Зашел спор. В конце Брат сказал очень интересную фразу.- Есть принцип Окама - Не следует множить сущее без необходимости. То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего. Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora. Вообщем - И опять пошла морока про коварный зарубеж.