Они среди нас
Офигенное, про людей с клиповым мышлением
«...сначала я думал, что все дело в низкой грамотности исследуемых девиц. Но потом понял, что демонстрируемый ими уровень владения синтаксическими конструкциями даже не описан в специальной литературе о стандартных стилистических ошибках. Сейчас у меня не осталось сомнений в том, что проблема не в уровне грамотности, а в принципиальной неспособности их мозга воспринимать мало-мальски сложные конструкции. Воспитанное на культуре видеоклипов сознание способно оперировать только простейшими, короткими мыслями, испытывая большие сложности при их склеивании. Отмечу попутно, что речь идет о дипломированных журналистках.
Видоизменение конструкций по типу «запрещают курить» - «курение запрещено» оказывается невозможным. Например, получив задание спросить депутатов об их отношении к плану Найшуля, они обязательно напишут в итоговом варианте: <Каково ваше мнение относительно плана Найшуля? С таким вопросом корреспондент обратился к...> (реальные цитаты здесь и далее в угловых скобках) и никогда не переделают это в «корреспондент обратился к... с просьбой прокомментировать план». Более того, оформить переход интервьюируемого к ответу на другой вопрос они могут только одним способом, с помощью конструкции «что касается (касаясь) + генетив», при этом не способны трансформировать прямую речь в косвенную и подобрать синонимы для слов, входящих в состав вопроса («план Найшуля» уже не станет у них инициативой или предложением). Например:
<Что касается "плана Найшуля" относительно ликвидации пенсионной системы с целью улучшения демографической ситуации в стране, то, подчеркнул парламентарий, "это - абсолютно несерьезное предложение">.
Объяснить, как это переделывается в «парламентарий назвал несерьезным предложение Н. о...» я не смог.»
Там ещё много. И в комментах иллюстраций накидали:
Девушка пришла работать технологом, диалог
- Почему у меня на рабочем месте до сих пор нет компьютера?
- А где ваше рабочее место?
- Не знаю.
В бухгалтерии
- Ваш отчёт показывает неверные суммы.
- Какие именно?
- Смотрите, здесь одна сумма, а здесь совершенно другая!
- Так здесь и номера документов разные.
- Вот именно! Ещё и номера разные! Ничего не работает.
А видели бы Вы, что вытворяли офицеры штаба Ленинградского военного округа, когда им приходилось писать относительно длинные тексты. Один подполковник попросил меня проверить написанную им инструкцию, а в ответ на мои попытки убрать лишние предлоги и союзы и как-нибудь согласовать в этом шедевре времена и падежи сказал: «Ты меня не учи, ты ошибки проверяй». Ошибками же он признавал только орфографические.
Подобного рода отношение часто формируется ещё в школе - малограмотными учителями. Так, приняв однажды параллель восьмых классов у заболевшей учительницы, я после первой же проверки тетрадей столкнулся с ропотом: «А что это вы нам за запятые снижаете?! Запятые - это не ошибки! Нам Людмила Ильинична запятые не чёркала!» Снисходительное со стороны учителей отношение к пунктограммам встречается чрезвычайно часто. А уж так называемые речевые ошибки вообще отмечаются единицами учителей, причем частью из них ещё и неправильно, потому как они тоже запомнили из институтского курса несколько конкретных примеров и всё, что от этих примеров отличается, считают ошибкой.
Но основная проблема даже не в формальной грамотности. Большая часть людей вообще живёт в тумане. Они видят и воспринимают только то, на что непосредственно смотрят в данный момент, и только в том случае, если это как-то жестко связано с получением пищи, денег, секса. И даже это они воспринимают поверхностно и односторонне. Всё остальное пребывает для них в непроглядном тумане, и они даже не стараются там что-либо разглядеть. Для массы это норма. И беда не в том, что для неё это норма, это всегда было и всегда будет нормой, а в том, что человека массы сегодня заставляют имитировать деятельность человека более высокой ступени. Он имитирует, но, да, ровно так, как в описанном Вами примере с трипольской керамикой. Кстати, у меня есть браслет, сделанный неграмотным индийским ремесленником. По узору на поверхности браслета видно, что образцом для него послужила надпись на деванагари, но ремесленник не знал букв и просто срисовывал узор. Так и эти «девки с работы» - срисовывают узор какого-то образца профессионального поведения (возможно, тоже уже срисованного). Потому что, по-хорошему, им положено сидеть в мастерской и вышивать восемь лет крестиком один и тот же узор. А на девятый год хозяйка должна давать им сезон-другой на освоение второго узора. Всё. То же касается и большинства мужчин - по уровню интеллекта они должны точить гайку. Вместо этого они занимаются имитацией чего-то иного, требующего умения думать. Происходит же это просто потому, что людей слишком много. Если всех их занять в материальном производстве, от гаек и вышивок крестиком будет некуда деться. И цивилизация выработала защитный механизм, заняв этих людей бессмысленным подражанием интеллектуальной работе. Все эти миллионы клерков, журналистов, менеджеров существуют только потому, что если бы они все делали в день по гайке и вышивке крестиком, это была бы настоящая катастрофа. И не надо требовать от этих людей писать на санскрите, сойдёт и узор. Тем, кто в самом деле является потребителем качественной информации, настоящих мыслей, хватит нескольких сотен настоящих журналистов, нескольких десятков настоящих писателей... А функция настоящих руководителей, поставленных волею судеб над «девчонками с работы», должна заключаться не в том, чтобы пытаться заставить их думать, ибо это невозможно, а в том, чтобы следить за «атмосферой в коллективе» и т.п., т.е., чтобы они себя и друг друга в процессе имитации интеллектуальной деятельности не покалечили. Ну а уж то, что приходится ещё и читать и даже править вышедшее из-под пера генетических вышивальщиц крестиком, надо воспринимать как неизбежное зло.
Кстати, некоторые комментарии в духе «а что такого то?» или «пост написан тяжёлым языком» показательны.
«...сначала я думал, что все дело в низкой грамотности исследуемых девиц. Но потом понял, что демонстрируемый ими уровень владения синтаксическими конструкциями даже не описан в специальной литературе о стандартных стилистических ошибках. Сейчас у меня не осталось сомнений в том, что проблема не в уровне грамотности, а в принципиальной неспособности их мозга воспринимать мало-мальски сложные конструкции. Воспитанное на культуре видеоклипов сознание способно оперировать только простейшими, короткими мыслями, испытывая большие сложности при их склеивании. Отмечу попутно, что речь идет о дипломированных журналистках.
Видоизменение конструкций по типу «запрещают курить» - «курение запрещено» оказывается невозможным. Например, получив задание спросить депутатов об их отношении к плану Найшуля, они обязательно напишут в итоговом варианте: <Каково ваше мнение относительно плана Найшуля? С таким вопросом корреспондент обратился к...> (реальные цитаты здесь и далее в угловых скобках) и никогда не переделают это в «корреспондент обратился к... с просьбой прокомментировать план». Более того, оформить переход интервьюируемого к ответу на другой вопрос они могут только одним способом, с помощью конструкции «что касается (касаясь) + генетив», при этом не способны трансформировать прямую речь в косвенную и подобрать синонимы для слов, входящих в состав вопроса («план Найшуля» уже не станет у них инициативой или предложением). Например:
<Что касается "плана Найшуля" относительно ликвидации пенсионной системы с целью улучшения демографической ситуации в стране, то, подчеркнул парламентарий, "это - абсолютно несерьезное предложение">.
Объяснить, как это переделывается в «парламентарий назвал несерьезным предложение Н. о...» я не смог.»
Там ещё много. И в комментах иллюстраций накидали:
Девушка пришла работать технологом, диалог
- Почему у меня на рабочем месте до сих пор нет компьютера?
- А где ваше рабочее место?
- Не знаю.
В бухгалтерии
- Ваш отчёт показывает неверные суммы.
- Какие именно?
- Смотрите, здесь одна сумма, а здесь совершенно другая!
- Так здесь и номера документов разные.
- Вот именно! Ещё и номера разные! Ничего не работает.
А видели бы Вы, что вытворяли офицеры штаба Ленинградского военного округа, когда им приходилось писать относительно длинные тексты. Один подполковник попросил меня проверить написанную им инструкцию, а в ответ на мои попытки убрать лишние предлоги и союзы и как-нибудь согласовать в этом шедевре времена и падежи сказал: «Ты меня не учи, ты ошибки проверяй». Ошибками же он признавал только орфографические.
Подобного рода отношение часто формируется ещё в школе - малограмотными учителями. Так, приняв однажды параллель восьмых классов у заболевшей учительницы, я после первой же проверки тетрадей столкнулся с ропотом: «А что это вы нам за запятые снижаете?! Запятые - это не ошибки! Нам Людмила Ильинична запятые не чёркала!» Снисходительное со стороны учителей отношение к пунктограммам встречается чрезвычайно часто. А уж так называемые речевые ошибки вообще отмечаются единицами учителей, причем частью из них ещё и неправильно, потому как они тоже запомнили из институтского курса несколько конкретных примеров и всё, что от этих примеров отличается, считают ошибкой.
Но основная проблема даже не в формальной грамотности. Большая часть людей вообще живёт в тумане. Они видят и воспринимают только то, на что непосредственно смотрят в данный момент, и только в том случае, если это как-то жестко связано с получением пищи, денег, секса. И даже это они воспринимают поверхностно и односторонне. Всё остальное пребывает для них в непроглядном тумане, и они даже не стараются там что-либо разглядеть. Для массы это норма. И беда не в том, что для неё это норма, это всегда было и всегда будет нормой, а в том, что человека массы сегодня заставляют имитировать деятельность человека более высокой ступени. Он имитирует, но, да, ровно так, как в описанном Вами примере с трипольской керамикой. Кстати, у меня есть браслет, сделанный неграмотным индийским ремесленником. По узору на поверхности браслета видно, что образцом для него послужила надпись на деванагари, но ремесленник не знал букв и просто срисовывал узор. Так и эти «девки с работы» - срисовывают узор какого-то образца профессионального поведения (возможно, тоже уже срисованного). Потому что, по-хорошему, им положено сидеть в мастерской и вышивать восемь лет крестиком один и тот же узор. А на девятый год хозяйка должна давать им сезон-другой на освоение второго узора. Всё. То же касается и большинства мужчин - по уровню интеллекта они должны точить гайку. Вместо этого они занимаются имитацией чего-то иного, требующего умения думать. Происходит же это просто потому, что людей слишком много. Если всех их занять в материальном производстве, от гаек и вышивок крестиком будет некуда деться. И цивилизация выработала защитный механизм, заняв этих людей бессмысленным подражанием интеллектуальной работе. Все эти миллионы клерков, журналистов, менеджеров существуют только потому, что если бы они все делали в день по гайке и вышивке крестиком, это была бы настоящая катастрофа. И не надо требовать от этих людей писать на санскрите, сойдёт и узор. Тем, кто в самом деле является потребителем качественной информации, настоящих мыслей, хватит нескольких сотен настоящих журналистов, нескольких десятков настоящих писателей... А функция настоящих руководителей, поставленных волею судеб над «девчонками с работы», должна заключаться не в том, чтобы пытаться заставить их думать, ибо это невозможно, а в том, чтобы следить за «атмосферой в коллективе» и т.п., т.е., чтобы они себя и друг друга в процессе имитации интеллектуальной деятельности не покалечили. Ну а уж то, что приходится ещё и читать и даже править вышедшее из-под пера генетических вышивальщиц крестиком, надо воспринимать как неизбежное зло.
Кстати, некоторые комментарии в духе «а что такого то?» или «пост написан тяжёлым языком» показательны.