error 404
час лежу в потолок. Мехом внутрь, всеми кишками - наружу. Всё пульсирует, бьётся, прорывается. Прозаично размышляю - либо стошнит от избытка, либо просто разметает по комнате.
завожу руки за голову, упираю пятки в пол и искренне верю, что удастся успокоить дыхание. Надо мной посмеиваются, но ковёр под ступнями одаривает ощущением бытия. Не менее прозаично.
эмоциональный фон сбит и разворочен, сна не было и не предвидится. Меня стараются не беспокоить. А я встаю, сажусь на кухне со стаканом и включаю ноутбук. Запаковывая неделю фотографий в архив, думаю, что не случилось ничего более странного за эту неделю, чем то нежелание фиксировать в объектив происходящее. Заливая архив на файлообменник, крепче обхватываю стакан и тёплое гладкое стекло напоминает тёплый гладкий камень. Отправляя ссылку адресату, понимаю, что память надёжнее, чем мне казалось, и хранит всё. Кроме неучтённых моментов.
закуриваю и думаю, что, кажется, вымираю. Птицы перестают вить гнёзда и петь во мне. Звери уходят на восток единым целым - хищники, их пропитание, даже глупые белки. Насекомые не пытаются спрятаться в затейливой паутине выжженной солнцем земли. Воздух тягуче колышется жаркой сухой тоской. Даже не повторяю, что всё будет хорошо. Просто потому, что больше не повторяю, что всё будет хорошо.
мне приходит странное сообщение о том, что, мол, неужели всё настолько плохо, что хочется уйти в себя, в свою душу. От какого-то совершенно постороннего человека. Долго думаю на тему души. Потом подбираю ветку, расковыриваю трещину в земле и чувствую - кровит.
если бы было с кем посмеяться на тему, что эти верёвочки на руке - это навсегда, я бы тогда обязательно.
завожу руки за голову, упираю пятки в пол и искренне верю, что удастся успокоить дыхание. Надо мной посмеиваются, но ковёр под ступнями одаривает ощущением бытия. Не менее прозаично.
эмоциональный фон сбит и разворочен, сна не было и не предвидится. Меня стараются не беспокоить. А я встаю, сажусь на кухне со стаканом и включаю ноутбук. Запаковывая неделю фотографий в архив, думаю, что не случилось ничего более странного за эту неделю, чем то нежелание фиксировать в объектив происходящее. Заливая архив на файлообменник, крепче обхватываю стакан и тёплое гладкое стекло напоминает тёплый гладкий камень. Отправляя ссылку адресату, понимаю, что память надёжнее, чем мне казалось, и хранит всё. Кроме неучтённых моментов.
закуриваю и думаю, что, кажется, вымираю. Птицы перестают вить гнёзда и петь во мне. Звери уходят на восток единым целым - хищники, их пропитание, даже глупые белки. Насекомые не пытаются спрятаться в затейливой паутине выжженной солнцем земли. Воздух тягуче колышется жаркой сухой тоской. Даже не повторяю, что всё будет хорошо. Просто потому, что больше не повторяю, что всё будет хорошо.
мне приходит странное сообщение о том, что, мол, неужели всё настолько плохо, что хочется уйти в себя, в свою душу. От какого-то совершенно постороннего человека. Долго думаю на тему души. Потом подбираю ветку, расковыриваю трещину в земле и чувствую - кровит.
если бы было с кем посмеяться на тему, что эти верёвочки на руке - это навсегда, я бы тогда обязательно.