***
Мне снилось сегодня, как из меня (или не из меня-меня - это, вроде, всё-таки был герой того мира, что я видел) пытались сделать робота, компьютер. Пытались привить чувство, будто тела не существует, тело - фантом. Проводили тесты, больше похожие на религиозную церемонию, во время которой я был свет в центре между сидящими людьми и, одновременно, где-то лежал, к голове прилажены электроды, на глазах - шоры экранов, ослепляющие, но, одновременно дающие какое-то тройное, что ли, зрение…
У этого «я» были воспоминания о блужданиях и каком-то поиске среди неизвестного мне-мне пейзажа. Потом меня спасали. Перенесли в какой-то сарай «на разборку», вбежали какие-то дамы. Освобождать. Я впервые увидел во сне свои ноги - колени тонкие, детские.
И вот, мне принесли одежду. Джинсы, что-то ещё. Пока натягиваю штаны, вижу сквозь рейки сарая - к зданию мчится - я знаю - главзладейка, от чего-то с камерой на штативе. Говорю о её приближении. Старшая из спасительниц, лет 45-ти, выходит из сарая. Мне не видно, но, кажется, главзлодейка, в черном, падает. Спасительница возвращается, подносит к своему виску - как бы под 45 градусов - какой-то пульверизатор, Пшикает прозрачным, падает. Сквозь рейки сарая я Вижу, как у входа собираются съёмочные группы. Расставляют треноги камер. Склейка.
Какое-то помещение вроде профессорского (или процедурного?) кабинета в сталинском доме. Полки. На них много бюстиков самых различных. Часть из них - я знаю - стилизованные шахматные фигуры. Я вскользь окидываю взглядом полки и думаю, и произношу: шахи мат. Вокруг люди. Видимо, знакомые мне. Я торопливо, радостно и удивлённо поясняю: я прямо так и подумал - шах и мат. Я понимаю, что тут просто стоит несколько фигур, но в моем мозгу это возникло очень четко, как какой-то ответ. Дивлюсь приобретенным способностям. Но начинаю догадываться, Просыпаюсь в холодном поту.
Просыпаюсь, и с каждым мгновением мне отчетливее кажется, что история со «спасением» была неким «финальным этапом». И, таки да, выходит, я - компьютер, робот.
И ещё думаю, что в этом мире, в том, в моем мире, самое страшное - невозможность это всё записать. Материала - со всеми разговорами и блужданиями, которые - будто бы до начала эксперимента - но я сяду с пустой головой. Память робкого едва пускает в свой заповедник.
У этого «я» были воспоминания о блужданиях и каком-то поиске среди неизвестного мне-мне пейзажа. Потом меня спасали. Перенесли в какой-то сарай «на разборку», вбежали какие-то дамы. Освобождать. Я впервые увидел во сне свои ноги - колени тонкие, детские.
И вот, мне принесли одежду. Джинсы, что-то ещё. Пока натягиваю штаны, вижу сквозь рейки сарая - к зданию мчится - я знаю - главзладейка, от чего-то с камерой на штативе. Говорю о её приближении. Старшая из спасительниц, лет 45-ти, выходит из сарая. Мне не видно, но, кажется, главзлодейка, в черном, падает. Спасительница возвращается, подносит к своему виску - как бы под 45 градусов - какой-то пульверизатор, Пшикает прозрачным, падает. Сквозь рейки сарая я Вижу, как у входа собираются съёмочные группы. Расставляют треноги камер. Склейка.
Какое-то помещение вроде профессорского (или процедурного?) кабинета в сталинском доме. Полки. На них много бюстиков самых различных. Часть из них - я знаю - стилизованные шахматные фигуры. Я вскользь окидываю взглядом полки и думаю, и произношу: шахи мат. Вокруг люди. Видимо, знакомые мне. Я торопливо, радостно и удивлённо поясняю: я прямо так и подумал - шах и мат. Я понимаю, что тут просто стоит несколько фигур, но в моем мозгу это возникло очень четко, как какой-то ответ. Дивлюсь приобретенным способностям. Но начинаю догадываться, Просыпаюсь в холодном поту.
Просыпаюсь, и с каждым мгновением мне отчетливее кажется, что история со «спасением» была неким «финальным этапом». И, таки да, выходит, я - компьютер, робот.
И ещё думаю, что в этом мире, в том, в моем мире, самое страшное - невозможность это всё записать. Материала - со всеми разговорами и блужданиями, которые - будто бы до начала эксперимента - но я сяду с пустой головой. Память робкого едва пускает в свой заповедник.