выношу из комментов: снова о «войне»
Тут фишка ровно в том, что объектом искусства становится не «камешек», а «круг». Я, в общем, не уверен, что ребятами изначально так мыслилось, да и это не важно, но выходит так.
Ну и я совсем не говорю, конечно же, что это «моё». Произведения «Войны» подчёркнуто акатарсичны (с определённой оговоркой, впрочем), но оно и работает немного в другой плоскости. Т.е. это, в общем-то, искусство-штрих, оно стоит на совсем иной шкале. Ну и да, я далёк от того, чтобы огульно отрицать всё то, что мне не близко. :)
Через призму искусства в классическом, обычном смысле человек вглядывается в себя в своем интимном, одиноком, состоянии - искусство же «Войны», да и вообще, наверное, постфутуристское искусство в целом (впрочем, футуризм бывает очень интимный, так что речь скорее о пост-конструктивизме, или - даже не знаю, как сейчас правильно сказать) - это призма для вглядывания в я-социальное, общественное я, я, завязанное в том числе на массовых стереотипах, заблуждениях, подверженное манипулированию, и прочее, и прочее. То есть, на самом деле, то самое «я», которые вполне себе бежит от рефлексии. Мне кажется, так. Точка схождения же одного и другого находится на пике, и до неё подобному социальному искусству дотянуться, может, и трудновато. С другой стороны, и тянется оно к другой точке (и мне, конечно, сообразуясь с моим чувством прекрасного хочется сказать, «к более низкой точке», «более низкой планке» - ибо и я склонен недооценивать социальную составляющую).
Т.е. да, кого бросят, тот и камень - но ведь всё дело не в том, что бросить, а в том - как, бросить камень так, чтобы как можно дольше/красивше отскакивал от воды.
«Война», безусловно, работает не с тем, «о чем следует молчать», и потому, напротив, приглашает к вербальному диалогу. В этом тоже есть своя ценность. Просто немного иная, чем мы, возможно, ждём.
Попутно подумал, что у этого всего есть, возможно, ещё и некоторая вергилическая роль: для кого-то приближение к подобному, социальному, искусству (как к более простому, или, «простому»), преодоление первой, инстинктивной реакции - смеха ли, отвращения, брезгливости, непосредственной детской радости, - может служить дорогой к искусству катарсического толка. И вот какая-то такая идея, как я понимаю, у Воротникова вполне есть - уж на сколько оформленная и т.п., фиг знает. Понятно, что это роль неблагодарная, шёпотом говоря, «воденниковская» и по поводу неё можно (и стоит, наверное) испытывать здоровый скепсис, но что есть, то есть.
Ну и я совсем не говорю, конечно же, что это «моё». Произведения «Войны» подчёркнуто акатарсичны (с определённой оговоркой, впрочем), но оно и работает немного в другой плоскости. Т.е. это, в общем-то, искусство-штрих, оно стоит на совсем иной шкале. Ну и да, я далёк от того, чтобы огульно отрицать всё то, что мне не близко. :)
Через призму искусства в классическом, обычном смысле человек вглядывается в себя в своем интимном, одиноком, состоянии - искусство же «Войны», да и вообще, наверное, постфутуристское искусство в целом (впрочем, футуризм бывает очень интимный, так что речь скорее о пост-конструктивизме, или - даже не знаю, как сейчас правильно сказать) - это призма для вглядывания в я-социальное, общественное я, я, завязанное в том числе на массовых стереотипах, заблуждениях, подверженное манипулированию, и прочее, и прочее. То есть, на самом деле, то самое «я», которые вполне себе бежит от рефлексии. Мне кажется, так. Точка схождения же одного и другого находится на пике, и до неё подобному социальному искусству дотянуться, может, и трудновато. С другой стороны, и тянется оно к другой точке (и мне, конечно, сообразуясь с моим чувством прекрасного хочется сказать, «к более низкой точке», «более низкой планке» - ибо и я склонен недооценивать социальную составляющую).
Т.е. да, кого бросят, тот и камень - но ведь всё дело не в том, что бросить, а в том - как, бросить камень так, чтобы как можно дольше/красивше отскакивал от воды.
«Война», безусловно, работает не с тем, «о чем следует молчать», и потому, напротив, приглашает к вербальному диалогу. В этом тоже есть своя ценность. Просто немного иная, чем мы, возможно, ждём.
Попутно подумал, что у этого всего есть, возможно, ещё и некоторая вергилическая роль: для кого-то приближение к подобному, социальному, искусству (как к более простому, или, «простому»), преодоление первой, инстинктивной реакции - смеха ли, отвращения, брезгливости, непосредственной детской радости, - может служить дорогой к искусству катарсического толка. И вот какая-то такая идея, как я понимаю, у Воротникова вполне есть - уж на сколько оформленная и т.п., фиг знает. Понятно, что это роль неблагодарная, шёпотом говоря, «воденниковская» и по поводу неё можно (и стоит, наверное) испытывать здоровый скепсис, но что есть, то есть.