Вандейская чаша
Осада Анжера 3-4 декабря 1793.
После неудачи при Гранвиле вандейцы в большинстве своем думали только о возвращении на Родину, - и благодаря победе в битве при Доле дорога, наконец, была свободна… Но при всем при этом армия была вымотана сражениями, голодом и болезнями, в войсках свирепствовали тиф и дизентерия. 23 ноября генштаб Католической и Королевской Армии собрался в Антрене. Генералиссимус Анри де Ларошжаклен
предлагал двинуться на Ренн, где укрылась разбитая республиканская армия, чтобы завершить ее разгром и заодно поднять на восстание Бретань, затем армия могла атаковать Нант, скооперировавшись с армией шевалье де Шаретта и вернуться в Вандею победителями.
Стоффле предложил более осуществимый (на первый взгляд): пойти кратчайшим путем, атаковать Анжер и там уже перейти через Луару.
Тальмон вообще призывал повторно атаковать Гранвиль: гарнизон города был в разы сокращен (выбит в битве при Доле), да и англичане могли бы уже раскачаться на помощь. Важно, что в самом Гранвиле сидели и дрожали, полагая, что так и будет. Письмо представителя Лапланша Конвенту от 17 декабря 1793 г.
Оно написано месяц спустя, когда эту угрозу уже пересидели! В нём, кстати, указывается, чем планировалось отбиваться от ККА, вот это бретонское нунчаку:
Вот штука аж из 19 века, из коллекции MBA в Лионе. (Инвентарный номер Н 213). Официально изобретение датируется августом 1792 года, и такое оружие было бы поставлено для вооружения населения от австрийских войск, кабы не жуткий бардак в бюрократии страны...
Республиканский же Париж тупо не догадался поставить изобретение на экспорт, хотя испанцам оно в итоге очень понравилось. Тут же мы видим простой завоз такого товара в Гранвиль из Кампани, это на севере Франции, регион О-де-Франс, департамент Уаза, округ Компьень, кантон Нуайон. Типичные понты горожан, мол, мы ж не селяне, цепами драться... Однако в битве при Гранвиле использование обычных крестьянский цепов, которыми вручную молотили зерно, имело место быть - значит, дрались с ККА не только горожане, ополчение из селян успели набрать и подготовить, стало быть, ждали - не зря принц де Тальмон был против похода на Гранвиль ещё в начале ноября.
Автограф принца, стоит под векселем на покупку лошадей для бойцов. Реквизициями ККА, в отличие от своих врагов, не занималась. Вооружать своих бойцов трофейными нунчаками принц и граф де Ларошжаклен не стали - слишком уж мерзким им глянулось это оружие беспредельщиков. Оно и Лапланшу не понравилось, в его письме подчёркнуто красным "ужасны" - это о жителях Гранвиля, этак вооружённых... Русских, как все помнят, использование кистеней, заимствованных у монголов, не смущало никогда.
Карта Гранвиля из вандейского архива.
А вот это как раз поставка нунчаков в Гранвиль,
за подписью торгового представителя Ле Карпентье...
По итогу все решили простые солдаты, которым очень хотелось домой, и они почти единогласно поддержали «простой и реальный план» взятия Анжера. Вот такие они, издержки демократии... Еврипид ещё предупреждал, да всё не впрок.
"Из Фужера мы поехали через Эрне в Лаваль; мы пробыли там два дня: оттуда в Сабле, потом в Ла-Флеш. На всем этом маршруте синих не видели: поражение при Дола встревожило их; остатки их армии поспешили запереться в Анжере и спешно укрепляли его. Наше вступление во все эти города, которые мы заняли несколько дней назад, было для нас зрелищем ужаса и отчаяния. Повсюду наши раненые, наши больные, женщины и дети, которые не смогли последовать за нами, все те, кто проявил к нам хоть какую-то жалость, были вырезаны республиканцами. Каждый из нас продолжал свой путь с уверенностью погибнуть в бою."
Сие опять строчки из вот этой книги:
А сейчас мы увидим, как зарабаотал сей простой и реальный план, и поймём, зачем его задвинул Стоффле...
Анжер защищали около 6000 солдат-республиканцев, зато на башнях и бастионах его неприступной крепости
было размещено 57 пушек, трое главных ворот замурованы и перед ними вырыты рвы. Как и при Гранвиле, вандейцы быстро взяли пригороды и… уперлись в замок: осадной техники у них не было. Весь день 3 декабря артиллерия Гаспара Бернара де Мариньи продолжала обстреливать городские ворота и валы крепости, но они были столь крепки, что брешь у ворот Сен-Мишель удалось пробить лишь на следующее утро, когда уже начали заканчиваться боеприпасы. Граф де Ларошжаклен и еще несколько человек бросились в пролом, но мало кто последовал за ними: попав под шквальный огонь, армия отступила. Примерно в это же время в качестве подкрепления прибыли республиканские войска под командованием генерала Жана Фортюне Буэна де Мариньи. Словом, это был ещё один бой, где один кузен де Мариньи сражался с другим, предыдущий вот тут:
и по итогу республиканский де Мариньи был убит прямым попаданием ядра, выпущенного щедрой рукой своего старшего родственника. Но даже если предположить, что младший мог выжить и победить, шансы сделать карьеру у него невелики, просто он тогда о том знать не мог.
После более, чем пятидесяти часов боя вандейцы, опасавшиеся быть захваченными с тыла подошедшими подкреплением, сняли осаду и отступили в сторону Ла-Флеш, оставив 2000 человек убитыми. Анри де Ларошжаклен, который всегда был во главе нападавших, был в сильном бешенстве, поскольку осознавал важность поражения, которое только что потерпели его войска.
А также отлично понимал, кто довёл их до такого состояния - но формально предъявить тем, кто усердно сливал восстание, было нечего, они ж якобы радели для общего блага... Стоит отметить, что именно здесь стало окончательно ясно, что этот "белобрысый сопляк" сливать восстание вовсе не намерен, как это делали его предшественники на посту генералиссимуса, и потому становится слишком опасен. Кому ясно? Не только убийцам. Это те офицеры, о которых говорилось вот здесь:
и вот здесь:
Тела вандейцев, оставленные вокруг Анжера, были обезглавлены по приказу городских властей (документ с подписями сохранился щас увидите),
и их головы были выставлены на стенах города. Немало вандейцев - как бойцов, так и мирных жителей - попало в плен, расстрелы в Анжере длились три дня. Напомнить, что маркиз де Боншан и его друг Морис Д’Эльбе делали с пленными, или помните, что тысячами миловали? Это не глупость, это предательство.
А тем временем... По всей стране творится разное, приведу только один пример.
Я просматриваю журнал совещаний муниципалитета Фонтене-ле-Пёпль (революционное название Фонтене-ле-Конт, #Вандея) в 1793-1794 годах.
Мы узнаем много нового о повседневной жизни этого города, осажденного восстанием, например, эту историю о Флер-де-Лис...
27 сентября 1793 года муниципалитет Фонтене-ле-Пёпль приказал удалить «все следы феодализма и королевской власти, которые еще можно найти на общественных памятниках». Большинство из них уже убрано, но в Нотр-Даме еще остались геральдические лилии.
Цветы лилий в скинии главного алтаря нетрудно заставить их исчезнуть. Сложнее, однако, с теми, которые «размещены во всех точках стрелы и на большой высоте», что «потребует немалых затрат»…
Для участия в этой операции муниципалитет приглашает предпринимателей из Ньора, Люсона и Ла-Рошели. Условия аукциона были даны 4 ноября 1793 года: петух и крест должны быть сняты и заменены «трёхцветным пламенем» из меди…
20 ноября 1793 года (30 брюмера II года) муниципалитет Фонтене-ле-Пёпль подписал контракт с Луи Данио, кровельщиком из Ньора, и его братом Жаном-Паскалем на снос геральдической лилии. с колокольни церкви Нотр-Дам.
Трехцветное пламя, должно быть, развевалось на вершине колокольни Нотр-Дама в годы революции. На рисунке Октава де Рошбрюна показано, что в 1810 году его место занял крест, увенчанный петухом.
Это вмешательство в колокольню Нотр-Дам де Фонтене-ле-Конт, должно быть, было одним из последних проектов кровельщика Луи Данио. Он умер в Ньоре 22 апреля 1794 года в возрасте 39 лет.
Упал с крыши! Ибо сказано - "не обманывайтесь, Бог поругаем не бывает..."
Это голуби над хором упомянутой церкви. Никакого помёта я не получил...
Click to view