Вандейская чаша
А знаете, почему я люблю вот этот кадр? Получил бургундец что заслужил, жаль, что поздно.
« Молодая дама, высокая и стройная, отказала Сен-Жюсту в его поисках; он приказал привести ее на эшафот. После казни он хотел, чтобы ему представили труп и сняли кожу. Когда совершались эти гнусные злодеяния, он заказывал ее (кожу) у замшевого мастера и носил в бриджах. »
Про корсет упоминание уже было, так что, други, это две разные женщины...
Родной город сего гарного парубка - Десиз, который так же, как и Нант, стоит на Луаре. Почему это важно - мы ещё разберёмся позже. Но артиста взяли на роль в 1975 г. не похожего вообще, судите сами:
Серьги Пьер-Поль Прудон не написал, но уж постарался приятеля подать посимпатичнее... Как видите, сын отставного вояки и дочери стряпчего красотой не блистал, и это не случайно. Но что меня очень забавляет, так это то, что все так называемые феминистки, орущие про насилие над женщинами громче, чем ухо вынести способно, в этом случае теряют дар речи вовсе. Хотя куда уж ярче пример - отправить на гильотину тех, кто не собирался ему давать, это тебе не поматросил-бросил... Странная позиция, не так ли?
Бюсту Давида д’Анже доверять глупо - ваятель родился в 1788 г. только... лепил с совершенно левого натурщика. Риёко Икэда о том могла не знать, а могла и сознательно испортить образ, из пристрастия к эстетике в ущерб достоверности, обычная азиатская практика.
Ламброзо там не читали, и полагают, что с обеих враждующих сторон должны быть одинаковые типажи, у них в Азии оно так и было зачастую. Дикие люди, что взять, полвека только как в цивилизацию пришли. Косплееры, и всё на этом. Однако и в аниме Луи Антуан выглядит не позитивным персонажем, как видите.
А вот его потрет с натуры, за который он сам щедро платил:
И сейчас - то, о чём помалкивают русскоязычные ресурсы и авторы учебников... Для начала, героя зовут Луи Антуан де Сен-Жюст, ибо он сын Луи Жана де Сен-Жюста де Ришбура (1716-1777), отставного кавалерийского офицера (и кавалера Ордена Святого Людовика, между прочим...) и Мари-Анны Робино (1734-1815), дочери Леонара Робино, советника, королевского нотариуса и распорядителя амбара в соляном амбаре Дезиза, и Жанны Удри, вышедшей замуж 10 мая 1766 г... Таким образом, мама у парня из офигенно высокопоставленной семьи, ибо в то время сидеть на соли - что нынче в РФ "Роснефтью" командовать, никак не меньше. А ещё её отец - королевский нотариус, вот. Перед нами классика - у невесты приданое, у жениха - раны на войне за короля да дворянская фамилия... и невеста жениха моложе почти на 20 лет. Я о том уже иронизировал как-то:
Совпадает же тут только первое - жених был из обедневших дворян, вот какой домик он смог себе позволить только в 1776 г.
По тамошним меркам - просто халупа, в деревне у крестьян дома часто круче. И это и есть дом в деревне Блеранкур, что в Пикардии. Это всё, что могла дать рента этой семье, за 10 лет их совместной жизни.
Всё дело в том, что младенца Сен-Жюста, крестили в тот же день, что он и родился - всех немало напугало то, что ребёнок оказался волосат там, где не положено, со сросшимися пальцами на ногах, да ещё и с непропорционально широкой радужной оболочкой глаз, так, что белков было почти и не видно. Дед по матери ужаснулся так, что и общаться после со своим зятем не пожелал. А мать была вынуждена вскоре услать своё чадо на долгие 8 лет в Верней, в приёмную семью - понятное дело, не бесплатно, что сильно подрывало финансовое состояние семьи. А всё потому, что у новорождённого революционера оказались ещё и зубы... он натуральным образом кусал свою мать до крови и успокаивался только когда она попадала ему в рот, без того он орал не переставая таким низким голосом, что любая прислуга пугалась. В крёстные тоже никто не пожелал обозначиться, и потому записан был Жан Антуан Робино, приходской священник Вернейля, и Франсуаза Равар, та самая селянка, у которой и жил после столь особенный ребёнок. После этого супруги де Сен-Жюст уехали аж в Морсен, что в О-де-Франс, где благополучно, с разницей в год, сделали двух дочерей. Луиза-Мария-Анна и Мария-Франсуаза-Виктория оказались вполне здоровыми детьми и даже выросли в симпатичных барышень, легко нашедших себе мужей даже... По возвращении в Дециз, в родной им по факту Бургундии, семья жила скромно, но не бедствовала. Братья матери там работали муниципальными чиновниками, и с 1770 по 1776 г. дочки подрастали, дожидаясь переезда в указанный дом в Пикардии. Там через год их мать овдовела, но сохранила привилегию освобождения от налога как дочь своего отца. Но хотя сын вёл себя вроде бы тихо, целых два года смирно посещал деревенскую школу, то после того, как она застала его в саду пьющим свежую кровь только что убитой собаки, услала его в колледж Сен-Николя де Ораториенс де Суассон. Лаконично говоря - отдала на перевоспитание католическим монахам. Есть мнение, что сделать это предложил ещё её муж, потому что сам он и его деверь ранее там учились. Поэтому и жили они дюже скромно, пытаясь скопить нужные суммы для оплаты обучения.
За пять лет пребывания там первенец ветерана де Сен-Жюста отличился громко - способности к ораторскому искусству у него имелись немалые, уболтать он мог и в обыденной жизни много кого на что угодно. И возглавить студенческое восстание попытался, и сжечь здание учебного заведения постарался, и повадки бешеного фавна демонстрировал. В итоге, получив диплом, распределился в Куси-ле-Шато, просто клерком-переписчиком. А всё потому, что в конце 1785 года, во время отпуска, он влюбился в Луизу-Терезу Сиград Желле, дочь Луи-Антуана Желле, королевского нотариуса. Это была самая завидная невеста в этом городе, и понятно, что девиантный подросток шансов особо не имел. Проблема в том, что такие умеют нравиться, и дама не ожидала ничего плохого от "милого юноши с глазами телёнка". А зря.
Когда Терезу обнаружили в роще за валами Куси, когда-то всё это было приданым Екатерины Медичи, возвращавшиеся с полей крестьяне, они не сразу узнали в этой избитой будто кувалдой особе, которая едва могла говорить и назвать своё имя, ту самую даму мадемуазель Желле, которая была гордостью города, но сразу поняли, что девушка ещё и жестоко изнасилована. От расправы на месте Сен-Жюста спасло только то, что его в городе уже не было - он очень вовремя выехал доставить деловые документы в Пикардию... Уже 25 июля 1786 года Тереза вышла замуж за Эммануэля Торина, отпрыска известной местной семьи. Это был, к слову, служащий у её отца помощник...
Опять блин не слышу громкого возмущения феминисток... Или они мне тут будут затирать, будто "несчастный влюблённый не мог поступить иначе", а?.
Я Вам скажу больше - наш "герой" был жутко возмущён тем, что его не взяли женихом... И через три недели он обносит родную мать, забрав у неё всё серебро из дома, утащив отцовскую пару пистолетов, и сваливает в Париж. Несчастная вдова написала королю, ничего не утаив. В итоге в столице искателя приключений уже поджидали полицейские, направленные монаршьим карт-бланшем, тем самым ненавистным революционерам Lettre de Cachet - теперь Вы знаете, почему... Интернировали Сен-Жюста в исправительном дом, на улице де Пикпю, уже в сентябре прочно, где и держали до марта следующего года. Но и тут балбес не угомонился, взялся писать порностишки жуткой длины - поэму "Орган" в 22 балладах. Ударение там явно приходится делать на первом слоге, увы. Когда через 2 года автор анонимно опубликуется, это творение просто запретят. И обнаружат, что тираж невозможно толком найти - он остался нераскупленным и принёс автору только убытки... Это всё, что нужно знать о способностях деятеля революции к художественной литературе, если что - стишки запретили не за гражданский пафос, а за корявую порнуху. Ещё он накатал одноактную пьесу про распутного дикаря, одно название чего стоит - "Арлекин Диоген", но её навялить уже не получилось и вовсе никому... И да, неоконченный порнороман у него в бумагах после ареста тоже нашли. Стандартный такой набор вырожденца, как видите.
Когда же неудачника выпнули и из тюрячки, он не постеснялся явиться к матери без гроша в кармане и с полным бесперспективняком в будущем. Тут Сен-Жюст попытался якобы начать все сначала: он поступил в качестве студента на юридическом факультете Реймсского университета. Однако оттуда его выкинули через год с теми же результатами...
Тогда он взялся убалтывать жителей Блеранкура, лучше всего у него это получилось с мужем сестры Луизы. Поскольку в конторе деда он был полностью бесполезен как всякий девиант, то тусил с нищими и маргиналами, ночуя где попало - мать домой пускала не всегда. В результате уже в 1790 с дружками победил на выборах. Безработный, недоросль, который ещё налоги платить не имеет права. А всё потому, что в мэрии сунул руку в пламя горящей антиреволюционной брошюры и громко басом клялся в верности Республике, нашлись даже дурни, что прослезились. Зато подмазали кого надо и вступил в гвардию. Правда, стать депутатом Законодательного собрания в 1791 году уже не вышло, пришлось мухлевать в Эне, т.е. опять О-де-Франс, через год, подправив себе документы по малолетству, но времени зря не терял - списывался с Робеспьером, прочими якобинцами.
А это портретик Жана-Батиста Грёза, того же, что и юных де Ларошжакленов успел нарисовать. К слову, этот его натурщик носил серьги всегда, что несколько смущает нынешних скрепников, прямо указывая на беспорядочность сексуальных предпочтений, но это особо никому из девиантов никогда не мешало. Так что историческая достоверность обязана рулить, назло тупым слешерицам.
В итоге "герой" на короля не раз наехал, и так везде всем надоел, что услали его в марте 1793 г. опять в Эну, в качестве рекрутёра-вербовщика солдат, велев набрать сакраментальные 300 тысяч солдат - в Вандее была такая же цифра. Проторчав там полмесяца, опять вернулся и влез в якобинские дела. В июле в столице его нашла старая знакомая Луиза-Тереза, она пыталась поправить свои дела и полагала, что Луи-Антуан поможет, будучи важной шишкой, заместитель Комитета общественной безопасности, всё-таки. Тот пообещал протекцию, после чего даму арестовали и казнили без суда.
Поэтому когда его хотели направить в родной департамент, герой отказался выполнять эту миссию, понимая, что его там ждёт. Тогда его отправили уже в октябре подальше, но с чрезвычайными полномочиями в рейнскую армию республики... И вот тут к нему прочно прилепляется прозвище - архангел смерти.
Там он ввёл шикарное новшество - заградотряды. Расстрелял и уволил почти весь офицерский состав, даже генерала одного - как же, он, трепло и клерк, лучше знает, как надо воевать, знакомо? Неудивительно, что побед было ноль, и в январе 1794 г. Сен-Жюста запихали в другую провинцию, в Северную Армию. Там ему дали понять, что ехал бы он лучше оттуда... И в апреле он опять тусит в Париже, как же, казнь Вестерманна, мясника Вандеи, как пропустить... После скандала с дантонистами его опять выгнали туда же, мешать Клеберу и Марсо... сраться с Карно, доказывая, будто он лучше всех всё на свете знает. Шумел недолго - через месяц и оттуда выпнули. А там и Робеспьеру недолго осталось. В сущности, его приятель Пишегрю и прочие с ним были не прочь вместо Максика посадить его ученичка, но там уж больно крепкая была уже связь... в т.ч. плотская. И забили, сбыв на гильотину за учителем ученичка, уже за ненадобностью.
Жан-Батист Мозес , Битва при Флерюсе (1837), Музей Версальского дворца .
Французская победа генерала Журдана, 26 июня 1794 г., против австрийской армии во главе с князьями Кобургским и Оранским (справа от Журдана, Сен-Жюст в командировке, за ним Клебер , Шампионне и Марсо ).
А знаете, что тут важно на самом деле? Воздушный шар как инструмент военной разведки... Так вот, великий учёный Карно, чьё имя не стереть из естествознания уже, предложил использовать их для химической атаки на вандейцев. Алло, где тут экологи и зелёные, а?
Карно родился в Ноле и понятия не имел о ветрах с Атлантики в Вандее, а вот другие депутаты Конвента, в частности с города Нанта, а также известный его уроженец Фуше, имели. Про него вот тут кратко:
Они и пояснили, что отравляющий газ махом сдует на позиции республикашек, а также поубивает весь скот и урожай, на который Вандея всегда была богата. Только поэтому проект был отклонён. А догадались, кто был его самым ярым лоббистом? Правильно, оратор Сен-Жюст. Ибо химическая война - это так возбуждающе звучит... для него, во всяком случае.
« Революция - это блок », - утверждал Жорж Клемансо. Он констатировал реальность так только потому, что всякому вдумчивому и независимому уму очевидно, что Террор произошел прямо из 1789 года, точно так же, как Революция есть пагубный плод развратного XVIII века с распущенными нравами и расстроенными институтами, «века просвещения».
При этом кровавый период Революции начался не в сентябре 1792 года, а 26 и 27 января 1789 года в Ренне, ознаменовавшихся первыми беспорядками, о которых все помнят из размышлений Шатобриана. За этим кровавым народным «взволнованием» последовало 27 и 28 апреля разграбление фабрики Ревейон в предместье Сен-Антуан в Париже бунтовщиками, подкупленными герцогом Орлеанским. 25 погибших и 22 раненых.
Поэтому неуместно утверждать, что революция «Прав человека» 1789 года была единственной революцией, на которую мы должны ссылаться и осуждать последовавшую за ней кровавую революцию. Тонкий прикол! Все связано, все связано: 1792 год был логическим, неизбежным следствием 1789 года. Никакая часть революции не может быть отделена от ее целого: она действительно составляет единое целое, как сказал Клемансо.
Тот, кто защищает революцию, должен взять на себя ответственность за все ее массовые убийства, все ее мерзости, такие как кожевенные заводы, о которых слишком много свидетельств, но про которые почему-то сразу забывают любительницы восторгаться артиками...
А у меня ещё такой вопрос... какого хрена с каждой провинции для захвата соседей якобинский Париж требует по 300 тысяч рекрутов... они со всем миром воевать собрались - чего ради, а? Чтобы девиантный упырь мог власть потешиться над реальностью, проливая реки крови просто так? Вообще-то тут бесовщина детектед давно. И даже кое-что напоминает и нынче... если революция - это блок, то и чекисты суть её порождения, как видите.
Click to view