Вандейская чаша
Хеллоуинн к НГ, или Вандея скорее жива, чем мертва... адский марафон, он же осенний.
9 ноября 1799 года.
Французская республика окружена кольцом врагов. Герцог Йоркский занял север Голландии, французские войска выбиты Суворовым из Италии, в Швейцарии австрийцы, во главе которых должен был стать Суворов. По словам д’Адинье, высадка одного из французских принцев принесла бы неизбежную победу роялистам, но высадка опять не последовала! Вот ещё, собственную задницу поднимать графу д’Артуа... это ж не брата сводного заколбасить, в миру шевалье де Шаретта...
А тем временем, генерал Бонапарт в конце августа, оставляет свою армию в Египте и спустя 47 дней, 8 октября достигает берегов Франции. 16 октября, он уже в Париже. Бонапарт, встречается и входит в союз с Талейраном и Фуше, а так же членом директории Сийесом и 9 ноября осуществляет государственный переворот, вошедший в историю под именем «18 брюмера».
Придя к власти, первый консул возвращает религиозную свободу и отменяет закон «о заложниках». Он назначает графа Габриэля де Эдувиля главнокомандующим западной армией и дает ему указание начать мирные переговоры с роялистами. Этому кадру уже 44 г., через пару лет он уже будет назначен послом в Россию. А эту пару лет он проторчит на Гаити в Сан-Доминго, якшаясь с тамошними революционерами и мешая братьям де Ларошжаклен в британской форме навести там порядок. Стоило тем оттуда смотаться по семейным делам - всё, туземцы выгнали графа вон с треском и грохотом, не нужны им парижские революционеры, своих хватает вполне.
И вот уже скоро роялисты спорят о том, кто же есть Бонапарт, будущий Кромвель, Цезарь или Монк. Многие видят в нем генерала Монка, что возведет на трон законного государя - т.е. то, что им бы хотелось, + самим ничего не надо делать. Пофиг, что законный-то государь, ребёнок, уже больше 2 лет мёртв - такое положение дел даже выгодно его дядькам...
Д’Отишамп, де Бурмон и де Шатильон принимают условия перемирия, предложенные де Эдувилем.
Если с "роялистом" Д’Отишампом нам всё давно ясно, он там только для того и торчит, чтоб "замирять мятежников",
то про другую парочку - пару слов...
Граф де Бурмон родился в родовом замке 2 сентября 1773 года. Образование получил в Королевской военной школе Сорезе и по окончании её в 1790 году был определён офицером в гвардию.
В самом начале Великой Французской революции перешёл адъютантом к принцу Конде; в 1795 году предводительствовал отрядом вандейцев, и потом был послан в Англию для истребования обещанных вспомогательных войск, и хотя его миссия была неудачна, но за усердие и верность к Бурбонскому царственному дому, тогдашний граф д’Артуа (впоследствии король Карл X), наградил его орденом Св. Людовика. Каким именно он там отрядом командовал, Христофор фон Ливен так и не узнал - по всей видимости, его там либо не стояло, либо при маркизе Д’Отишампе, что и стрелял в русского подданного, успешно отирался. Именно потому денег от будущего королишки Карла он и не получил - что за хрен с горы к нему приехал, тот был без понятия. Теперь про "верность". Просто на де Бурмона донесли когда за взрыв на улице Сен-Никез, устроенным Кадудалем, Фуше всех на уши поднял и быстро сцапал террористов. И пришлось сесть на три с половиной года в Безансонскую цитадель. Сидел де Бурмон там весело, с пирушками и дружками, а когда надоело - сбежал резво в Португалию. Читайте - был туда командирован следить за уехавшими роялистами.
В начале 1799 года, когда шуаны потеряли было всякую надежду на дальнейший успех своего дела, Бурмон снова оживил королевскую партию, под прозвищем «Ренардин» приняв команду над двухтысячным отрядом Мансских шуанов, и, предводительствуя этой горстью удальцов, 16 октября 1799 года овладел городом Ле-Маном. Как видите, это тоже была служебная командировка из республиканского Парижа.
А вот с кадром по имени де Шатильон и вовсе история, тождественная байке про подпоручика Киже. Подпись под документом стоит, а человека с этим именем ни в Вандее во главе шуанов, ни в Париже в 1815 г. при раздаче плюшек дожившим роялистам, ни вообще ещё где так никто и не видел. Понятно, что это было за "замирение" такое?
Боевые действия в Морбиане идут своим чередом, 9 ноября (18 брюмера) 1799 года , Луи де Соль де Гризоль захватывает Редон, центр округа и кантона! Атака началась как обычно, в шесть утра, и вскоре город, а главное, арсенал, был в руках роялистов.
Шуаны прочно обосновались в городе и были выбиты оттуда генералами Мишо и Женси 14 ноября. Оно того стоило? Зато пошумели всласть!
23 ноября 1799 года Бретань. Жорж Кадудаль вводит запрет на свадьбы, вплоть до победы над врагом, и смертную казнь за дезертирство (за свадьбу налагается денежный штраф, как на тех, кто вступает в брак, так и на тех, кто её проводит). Сам Кадудаль, не смотря, на свою шестилетнюю любовь к своей невесте Лукреции Мерсье, до сих пор не женат, он верен своему слову, вступить в брак только после восстановления монархии. Дурак, что могу сказать. Только деревенский дурак может полагать себя настолько бессмертным - аристократия такой ерундой не страдает и делает детей везде, где получится - а мало ли что... потомок останется и после разберётся.
Причем, на военном совете в Морбиане, 18 ноября, было объявлено о предстоящей высадке британского флота с оружием и амуницией, которую начнут подготавливать Гиллемо, Кадудаль и Роу.
29 ноября 1799 года Бретань. Высадка британского флота с оружием и амуницией в Билье.
В течении дня и ночи, высадка началась в час ночи, англичане выгрузили 25 000 винтовок, четыре пушки 6 и 8 калибра, две гаубицы и множество патронов. Всё было погружено на 64 повозки, что направились по дороге на Мозильяк в сопровождении 4000 шуанов под командой Пьера Мерсье в земли Ланд де Ланво, среди этих шуан было 1200 человек де Соля.
30 ноября, в пять утра, республиканский генерал ирландского происхождения Харти, с 2000 пехотинцев, пытается перехватить шуанов возле Эльвена, но Мерсье и Роу отбивают атаку республиканцев, впервые после Киберона применив артиллерию. Четыре года назад Бонапарт показал, как это делается, в Париже. Поняли только сейчас... гуманисты хреновы.
На картине, английский фрегат Галатея, что был в то время в составе британского флота и участвовал в высадке на Кибероне в 1795 году и в других высадках, в том числе и этой.
7 декабря 1799 года, лидеры роялистов собираются в Пуансе, что расположен на границе Анжу и Бретани, для обсуждения условия мира предложенного де Эдувилем. Кадудаль посылает на неё Мерсье что бы убедить роялистов ни в коем случае не подписывать мир и с большим опозданием прибывает на неё сам. Де Фротте прибывает на конференцию 9 декабря. Д’Отишан, де Сюзане и де Шатильон выступают за мир, в то время как Кадудаль, де Фротте ,
де Бурмон и дю Буасги желают продолжать войну.
На фото развалины замка Пуансе, где проходила конференция.
17 декабря 1799 года, замок Пуансе; не смотря на "партию войны", было подписано перемирие, которое должно было положить конец военным действиям. Его подписали, граф де Бурмон, граф де Шатильон, де Сюзане, д’Отишамп и … де Фротте с дю Буасги. Вот и думайте, чем мог шантажировать последних ушлый маркиз д’Отишамп... Так, у дю Буасги был ритуально убит брат, я о том писал...
18 декабря было составлено коллективное письмо к генералу Бонапарту, которое подписали де Сюзане, де Бурмон, де Шатильон, граф де Ла Превалай, д’Отишан и де Фротте. В Париж, на встречу с первым консулом, было предложено поехать Луи-Мари-Огюст Адинье де Ла Бланшэ, второму командиру после графа де Шатильона Армии Нижнего Анжу и Верхней Бретани,что должен был выяснить и донести до роялистов, кем же является Бонапарт, Монком или Кромвелем. И получив в Анжу лично у де Эдувиля, паспорт, Луи-Мари-Огюст на первом же дилижансе отправляется в Париж.
27 декабря 1799 года, встреча Луи-Мари-Огюст Адинье де Ла Бланшэ с первым консулом. Я про него писал тут:
В Париже Луи-Мари-Огюст останавливается у Жана Гийома барона Гида де Невиля, агента Людовика XVIII и принцев в Париже. Жан Гийом лично встретился с Бонапартом и попросил аудиенции для д’Адинье. Когда последний узнал, что Луи, брат Шарля Франсуа д’Адинье, его старого товарища по полку в Валенсе еще до революции, что сражался вместе с Наполеоном в Египте и будучи командиром батальона, потерял правую ноги при Абукире, тут же назначил встречу на следующий день. Произнеся при этом «это должно быть честный человек, я встречусь с ним с удовольствием».
На другой день, 27 декабря, Луи-Мари-Огюст вместе с Жаном Гийомом прибыли в Люксембургский дворец, где проживал на тот момент Бонапарт. Встреча произошла вечером, в кабинете на первом этаже. Когда Луи впервые увидел первого консула, он принял этого маленького, неряшливо одетого человека за слугу и очень удивился, когда де Невиль ему поклонился, представив д’Адинье, после чего Луи вручил Бонапарту письмо подписанное командирами Королевских и Католических Армий.
Сперва, Наполеон рассказал несколько историй о Шарле Франсуа д’Адинье, потом прочитав письмо, произнес «очень хорошо». Бонапарт обсудил с Луи несколько статей договора, в частности отмену призыва в восставших департаментах, возвращение экспроприируемых земель тем роялистам, что стояли в эмигрантских списках, прекращения преследования роялистов «за военные преступления», т.е. за ведение боевых действий против республики во время восстания.
Поддержал Бонапарт и восстановления католичества и прекращение гонения на не присягнувших священников, что бы последних никто не принуждал приносить присягу конституции.
Но вот зашел вопрос о короле, что так интересовал всех роялистов, отношения к нему Бонапарта. Наполеон презрительно отозвался о Людовике XVIII и французских принцах, что так и не соизволили высадиться в Вандее. «Если бы они высадились в Вандее, то я бы стал на их сторону!» Но этого не произошло, и первый консул не собирался возводить на трон Людовика XVIII. Он предложил роялистам место в правительстве, в армии, каждый мог стать генералом республиканской армии или префектом в республике, на что последовал отказ Луи, что по меньшей мере было логично. Отказ привел Наполеона в ярость, и он обещал уничтожить всех, кто станет на его пути.
28 декабря 1799 года , вся пресса республики печатает декларацию первого консула, в которой он обвиняет Англию и двух проходимцев без чести и совести (читай д’Артуа и Людовик XVIII) в развязывании гражданской войны на Западе. При этом Бонапарт декларирует религиозную свободу и полную амнистию, тем, кто повелся на «лживую роялистскую пропаганду» и готов сложить оружие.
Гражданину д’Адинье.
Париж 9 нивоза 8 года (30 декабря 1799).
Я прочитал с большим удовольствием, Гражданин, письмо от самых ярких представителей департаментов Запада.
Предложения, что они предъявляют, делают честь их характеру, и я надеюсь, будут полезны для Родины.
Уже пролито слишком много французской крови в течение десяти лет, просвещенные люди, в которых чувство чести не было потушено, должны приложить всё свое влияние для достижения мира. В свою очередь, правительство сделает все возможное, для восстановления справедливости, порядка и истинной свободы. Правительство, что заслужило уважение и доверие всей Европы, во второй раз призывает к миру внутри страны.
Итак, скажите всем своим согражданам, что революционные законы не будут больше опустошать нашу прекрасную Францию, что революция окончена! Скажите им, что свобода совести будет полной и абсолютной, что все граждане будут равно защищены, не зависимо от их убеждений и предрассудков, и что я приложу все усилия, что бы дать стране мир и спокойствие.
Поверьте, я отношусь с большим уважением и расположением к Вам, Ваш брат, что отличился при Абукире и пока еще не вернулся во Францию, заслужил это.
Бонапарт.
Ну как хотите, а силы не равны, и поведение Бонапарта весьма логично. Мол, братик пока не вернулся, а может, и вообще не вернётся, смекаешь, парень? Уговаривай там роялистов... пока твой брат жив.