Вандейская чаша.Февральские даты.
1 февраля 1794 года сестры Мари-Анн Вайо и сестра Одиль Баумгартен были расстреляны республиканцами из ненависти к вере. «Нет, нет, мы не скроем своих лиц; Разве тогда стыдно умереть за Иисуса Христа? Пусть, наоборот, весь город созерцает нас.»
Спасаясь от колонн Хаксо, де Шаретт снова подвергся нападению Джобы с 1500 человек и был дважды разбит в Сен-Фюльжане 9 января и в Брузиле три дня спустя.
Легко раненый пулей в плечо и имея в запасе всего от 400 до 1000 человек, он скрылся в конце января в монастыре Валь-де-Морьер в Тувуа.
Несколько раз де Шаретт и офицеры ее штаба приходили лечиться к монахиням Валь-Морьера.
Дивизия генерала Гриньона затем заняла Сен-Фюжан и Ле-Эссар.
Выживший при Тур де Галерн Шарль Сапино де ла Рэри вернулся в Вандею и сумел воссоздать Армию Центра. Что это такое - разъяснялось здесь.
Он собрал 1800 человек. Узнав об этом сборе, де Шаретт собрал 800 человек и пошел навстречу Сапино , чтобы объединить силы со своими войсками.
Затем Гриньон выделил 500 человек из своей колонны, и такое же количество человек из своей левой колонны ушло, чтобы атаковать вандейцев, о которых сообщалось в Шоше.
Кто таков Луи Гриньон, что известен самой кровожадной адской колонной у Тюрро? А он местный, рождён в Луэрре, это на полпути из Шоле в Сомюр.
И, по всей видимости, из-под сеньоров Гриньон де Пузож, вот их родовой замок.
Разгневанные тем, что не смогли застать Шаретта врасплох в Валь-де-Морьер, где он лечил свою рану, «синие» безжалостно расправились с монахинями и другими безобидными женщинами. Не хватает выражений, чтобы описать все ужасы, которые недисциплинированность и неверие заставляют их совершать в этих обстоятельствах.
Солдаты Шаретта, разгневанные подобными позорами, хотят, чтобы убийцы почувствовали тяжесть их мести.
2 февраля 1794 года, в день, когда Стоффле разгромил Робике, Круза и Корделье, Сапино и Гоге появились во главе своих бывших солдат из Верри, Гобретьера и окрестностей.
Они атакуют 900 человек Дютруи у Шоше и полностью разгромят его после короткой перестрелки.
На следующий день они были не так счастливы; Джоба прибыл из Эссарта на помощь Дютруи и поочередно победил их, но успех Джобы длился недолго.
Шевалье де Шаретт, ранение которого уже не мешало ему ездить верхом, узнав о разгроме Сапино де Руэри, обратился к своим храбрецам и 3 февраля утром вновь появился перед Шоше во главе 3000 человек.
Поскольку он еще не может держать в руке уздечку лошади, он привязывает ее к петлице.
Он уже победил Джобу в Сен-Фюжане, он все еще хочет победить его в Шоше.
Действительно, после острой перестрелки он разгромил его, убил несколько сотен человек и преследовал по дороге в Сен-Фюжан (республиканцы, потерявшие 30 человек согласно отчету Гриньона).
Ужас, который он внушает, настолько велик, что Гриньон , стоящий во время битвы во главе 1000 человек, не осмеливается прийти на помощь своему коллеге.
У Гриньона хватает только смелости перерезать глотки женщинам и детям: у него нет смелости перед лицом вооруженных людей, и больше всего он боится попасть в руки роялистов, которые будут мстить, он чувствует себя хорошо, со всей своей натурой плебея, дорвавшегося до власти.
Однако в конце он наступает, но только для того, чтобы собрать раненых и потерявшихся из бегущей колонны.
Чтобы скрыть свою трусость, он писал Тюрро: «Вы ставите меня в несколько затруднительное положение; нам не хватает хлеба и патронов. Если у меня и были проблемы с подачей, то это было сегодня. Мы не должны скрывать, что бандиты в силе и что они набрали много рекрутов! »
После своей победы де Шаретт почти не тратил время на раздачу еды своим солдатам; он немедленно выступил против новой республиканской колонны под командованием Лашене и Превиньо, которая, начиная с Ле Эссара , продолжала жечь и убивать.
Чтобы победить его, он разделил свой отряд на три корпуса, отдав Жоли командование первым, Сапино - вторым, а руководство третьим оставил за собой.
Сапино охраняет Шоше, Шаретт устраивает засаду на дороге, за которой следует противник, и он приказывает Жоли совершить поворот, чтобы окружить республиканцев.
Вторая колонна, вышедшая из Эссарта и которой командовал генерал-адъютант Лашенэ , прибыла поздно и атаковала только в 17.00.
Атакованные в голову и с фланга, «синие» поначалу храбро защищались; но вскоре, окруженные со всех сторон, они были изрезаны на куски, и поле боя было покрыто их убитыми и ранеными.
Остатки их колонны вынуждены, чтобы спастись, с оружием в руках открыть проход через ряды роялистов.
Вернувшись в Шоше, Шаретт узнал, что на помощь побежденным прибывает третья колонна республиканцев, идущая из Гран-Люка и Сен-Дени-ла-Шевасса.
Третья колонна той же дивизии не решается продолжать свой марш и поворачивает назад с побежденными, оставляя крестьян, хозяев огромной добычи с оружием и боеприпасами, расстреливать всех пленных, а мертвых грабить; нашелся у них и плод десятидневного грабежа. Достаточно было встряхнуть одежду, чтобы посыпались золотые монеты; некий Битон из Машкуля набил ими все свои карманы и вечером раздал немного своим товарищам. Ещё одна деревенская босота, что решила промышлять грабежами, а не трудиться на своей земле. Итог замуты:
3000 крестьян, едва питающихся, плохо вооруженных, без патронов, изнуренных двадцати ночами, проведенными в лесу, под снегом или оттепелью, только что разгромили 4300 солдат, сытых, зажиточных, отдохнувших, хорошо оснащенных боеприпасами, но имевших стать трусами по отношению к профессии массовых убийств.
На следующий день после битвы Гриньон собрал беглецов и отступил к Шантонне. О своем позорном поражении он написал: «Если у меня и было одно неудобство во время службы, то это сегодня», признав тем самым, что работа предыдущих дней понравилась ему больше, чем боевая.
В этих трех делах только три тысячи роялистов сражались против пяти тысяч республиканцев. Заключенные-республиканцы, по крайней мере двое, по словам Лукаса де Ла Шаммоньера, были застрелены вандейцами в отместку за совершенные ими массовые убийства. Да уж, ЧВК Стоффле не церемонится, это вам не высшая аристократия вроде мсье Анри или принца де Тальмона. На этом полотне показано, что республиканский командующий стреляется, чтоб не попасть в плен.
8 февраля 1794 года: третье сражение при Шоле во время Вандейской войны. Стоффле ещё удаётся командовать, скрывая отсутствие мсье Анри, к тому же ему ещё помогают подельники убийства, вся эта бравая офицерня, что примелькалась летом прошлого года в ККА.
13 февраля 1791 года: битва при Ванне, предшественница Шуаннерии. Оно противопоставляет восставших крестьян, поддерживающих непокорное католическое духовенство, патриотам Ванна и Лорьяна. Мы ещё вернёмся к разговору о том, кто из жителей Вандеи примкнул к врагам и почему.
17.02.1938 на Бутовском полигоне НКВД были расстреляны 502 человека. Среди убитых госорганами были три уборщицы.
Мария Виноградова, 52 года. Антонина Виллер, 50 лет. Софья Тучкова, 64 года. Предок Софьи, почитаемый русский дипломат Татищев, вряд ли желал своему потомству такой участи.
23 февраля 1944 года началась депортация чеченцев и ингушей....
Фото: Ингушская семья Газдиевых у тела умершей дочери. Казахстан, 1944 год.
24 февраля 1794 года: битва при Брессюире во время Вандейской войны. Брессюир, на минуточку, побратим Рязани. Что следует знать - это город поблизости от Шоле, в котором семья де Ларошжаклен имела дом.
Поэтому республикакушки столь взбесились, что расстреляли вышедших их встречать муниципальных чиновников. Также были убиты, причём женщины живьём брошены в печь, горожане из сторонников республики...
«В Вандее нет места, свободного от преступлений..., нет места, которое не представляло бы зрелищ какого-то варварства...» Бертран Пуарье де Бове.
Вот как выражают свое недовольство муниципальные патриоты Ла-Рош-сюр-Йон, Эзенэ и Паллюо:
«После генерала Гриньона мы, граждане, надеялись, что наши кантоны больше не будут залиты кровью и подожжены. Мы своими руками убили всех бандитов, которые были вокруг нас; но Гриньон привел невежливый пример массового убийства патриотов; мы видели, как он не для развлечения, а для того, чтобы испытать острие своей сабли, разрезал младенцев надвое у груди; он назвал это патриотическим отвлечением. Комайр пошел дальше. Мы видим, как он каждый день забирает первых попавшихся детей, сына республиканца или разбойника, для него это не имеет значения; он хватает их за одну ногу и разрубает пополам, как мясник разделывает овцу, то же самое делают его солдаты. Если власти захотят пожаловаться, им грозят расстрелом, и мы это вам пишем, чтобы все эти беды закончились. »
Граждане Карпенли и Морель, муниципальные комиссары близ Колонн-Инферналес, направили Конвенту послание 4 женского года II года (24 марта 1794 г.):
«Мы пишем с отчаянием; но необходимо срочно прекратить все это. Тюрро утверждает, что у него есть приказ уничтожать патриотов и разбойников; он путает все в одном и том же запрете.
В Монтурне, Эпесе и ряде других мест. Амей разжигает печи и, когда они хорошо разогреваются, бросает в них женщин и детей. Мы сделали ему соответствующие представления; он сказал нам, что именно так Республика хотела, чтобы СВОЙ ХЛЕБ был ВЫПЕЧЕН.
Во-первых, на такую смерть приговаривали женщин-бандиток, о чем мы говорили очень мало; но сегодня крики этих негодяев так развлекли солдат Тюрро, что им захотелось продолжить эти удовольствия.
Скучая по женам роялистов, они обращаются к женам истинных патриоток. Насколько нам известно, двадцать три человека уже пережили эту ужасную пытку, и, как и мы, они были виновны только в том, что обожали нацию.
Вдова Пако, чей муж был убит бандитами в Шатийоне во время последней битвы, увидела себя вместе с четырьмя внуками брошенными в печь. Мы хотели вмешаться в свою власть, солдаты грозили нам той же участью.»
Генерал Тюрро, глава адских колонн, и другие генералы регулярно докладывают Конвенту о своих злоупотреблениях, чтобы Конвент знал, что происходит и сколько людей умирает.
24 января он писал:
«Мои колонки уже творили чудеса; ни один мятежник не ускользнул от их поисков. Если мои намерения будут хорошо поддержаны, то через две недели в Вандее больше не будет ни домов, ни средств к существованию, ни оружия, ни жителей. Все, что существует в Вандее из дерева и высоких лесов, должно быть вырублено. »
Еще одно письмо полицейского Ганнета:
«Эми зажигает печи и, когда они хорошо разогреваются, бросает в них женщин и детей. Мы сделали ему представление; он рассказал нам, что именно так республика хотела печь свой хлеб. Во-первых, мы приговорили женщин-бандиток к такой смерти и сказали очень мало; но сегодня крики этих негодяев так развлекли солдат и Тюрро, что им захотелось продолжать эти удовольствия. Скучая по женам роялистов, они обращаются к женам истинных патриотов. Насколько нам известно, двадцать три человека уже подверглись этой ужасной пытке, и они были виновны только в поклонении нации. » Ну это просто формализм такой разных донесений, а не тавтология. Но что заставляет убивать своих же, просто потому, что они могут это делать? Таковы обычаи республиканцев, как придётся себе уяснить - но только сами они о том уведомлять никого не любят. Откуда это берётся в простых людях и почему такое редкость среди вандейцев - тема отдельного и необходимого разговора.
26 февраля 1796 года: битва при Аржантон-Шато во время Вандейской войны.
Кратко - под командованием Стоффле и компании убийц мсье Анри войскам Гриньона вваливают по самое не хочу, загнав кавалерию во свежевспаханную почву, а пехоту тупо переколов штыками - идеи мёртвого де Ларошжаклена воюют вместо него.
Замок вандейцы сожгли, разломали стены города и оборонительные сооружения, вломились в опечатанные церкви, используемые как зернохранилища, и лишили Париж хлеба. То, что не смогли вывезти, после подбирали местные жители и также переправляли к восставшим.
Спрятался с этим добром, отнятым у врагов, Стоффле на территории своего сюзерена Кольбера, в Вензенском лесу. Об этой базе будет ещё отдельный разговор - почему она возникла сразу после гибели мсье Анри... Если кратко, то просто потому, что награда за его голову, объявленная осенью Вестерманном, была получена из Парижа, хотя уже и не от самого мясника.
А пока добавим, что уже 10 марта адская колонна Гриньона вернулась и в Брессюир, и в Аржантон-Шато.
В эту пятницу, 26 февраля 2024 г. умер отец Лолы Жоан Давье. Ему было 49 лет.
14 октября 2022 года дикарская мразь алжирского происхождения "Дабия Б" убила ребёнка и спрятала тело 12-летней французской девочки Лолы в чемодан, который позже был обнаружен возле ее родного дома.
Ла-Гобретер. 27 января 1794 г. здесь погибло полтыщи человек. "Когда они отказались кричать «Да здравствует республика», им вырвали языки, выкололи глаза и отрезали уши, прежде чем они получили смертельный удар. Мисс де ла Блюэр, ее сестра, была подвешена за подбородок на железных зажимах посреди кухни и в таком состоянии сгорела в огне, превратившем их дом в пепел. » П.Рейнджерд. Если мы вспомним, что это родина Сапино де ла Рэри, он там и умер в возрасте 68 лет, то понятно, что мстить пытались именно ему лично таким образом.
Примечательно, что один из офицеров - участников расправы, так впечатлился происходящим, что сбежал к роялистам и служил у них аж до самого 1815 года...
Подобные сцены происходили в Испании во время религиозных преследований 1934-1939 годов. Многие священники, религиозные мужчины и женщины, а также миряне были жестоко замучены просто за то, что они были католиками. Напомним, что в это время в Испании лютовал Коминтерн, и туда приехало очень много боевиков из СССР.
28 февраля 1794 года: битва при Вивантьере и резня в Люкс-сюр-Булони во время Вандейской войны.
Про резню уже упоминалось:
Только детей убито 110 штук. «Женщина, сдавленная родовыми муками, была спрятана в лачуге. (…) Солдаты нашли ее, отрезали ей язык, распороли живот и вытащили ребенка на острие штыков. За четверть лиги мы услышали крики этой несчастной женщины, которая умирала, когда мы приехали ей на помощь. » Ле Бувье-Демортье.
28 февраля 1794 года в Вандее войска генералов Корделье и Круза, грабя, убивая и сжигая все на своем пути в соответствии с утвержденным Конвентом декретом об истреблении «разбойников», только что потерпели неудачу, нанесенную на болотах Вивандьера армией шевалье де Шаретта, по факту уже главнокомандующего католической и королевской армией. Ослабленная после декабрьского разгрома без мсье Анри и Тура де Галерн, лишенная многочисленных сил, обреченная на партизанскую войну, Вандейская армия, тем не менее, после победы должна отступить. Мартенкур, лейтенант-республиканец из Корделье, замечает это и, перегруппировав нескольких беглецов, направляется в сторону Люкс-сюр-Булонь с твердым намерением устроить беспощадную расправу...
Витражи из часовни.
Разделенный на два прихода, Гран-Люк насчитывает 2050 жителей, а Пти-Люк - около ста человек. Столкнувшись с прибытием колонн, отец Вуано, священник Пти-Люка, двинулся навстречу солдатам -республиканцам по дороге в Малне , чтобы убедить их не убивать его прихожан . Его привязали к дереву, а затем пытали, отрезав пальцы. Его язык будет вырвут, ему в грудь воткнут плоскогубцы, чтобы вырвать сердце, которое убийцы раздавят каблуками о камни дороги.
В панике жители деревни, не зная, куда идти, нашли убежище в часовне Пти-Люк. Они не способны защитить себя, это старики, женщины и дети, 109 из которых были младше 7 лет. Отсутствие мужчин убедило республиканцев в том, что те участвовали в боевых действиях по приказу шевалье де Шаретта. Поскольку маленькая часовня не могла вместить все население, беспощадные революционеры начали с того, что разрядили винтовки на коленопреклоненную толпу снаружи, а затем, чтобы сэкономить патроны, начали штыковую атаку, убивая и добивая раненых. Выжившие забаррикадировались внутри часовни, республиканцы затем подожгли церковь, затем открыли огонь из пушек, колокольня рухнула, раздавив своей массой кучу все еще задыхающихся жертв.
Один из наиболее характерных примеров того, что бойцам «адских колонн» было даром не надо преследовать вооруженных повстанцев, когда задача истребления мирного населения выглядела гораздо проще. Впрочем, на примере Стоффле мы это уже не раз доказали.
Сама часовня Нотр-Дам-дю-Пти-Люк, возведенная в XIX веке на месте хора церкви Пти-Люк. Примечательно, что уничтожена не только церковь и прихожане в ней, но и все животины, которые нашлись в деревне. Чем помешала солдатне скотина, собаки и кошки, птица у домов - не поддаётся разумному объяснению. Такие они, традиции республиканцев.
Через несколько дней молодой приходской священник Гран-Люка отец Шарль-Винсент Барбедетт, капеллан войск шевалье де Шаретта, проинформированный о резне, вернулся в свой приход и отправился на место происшествия: он намеревался дать захоронение 563 трупов, которые он насчитал на этом месте и для которых составил точный список.
«Вандея», восклицает Луи-Мари Тюрро, «должна стать национальным кладбищем, мы должны уделить приоритетное внимание уничтожению женщин и репродуктивным бороздам. Мы создали лагеря смерти, как, например, в Нуармутье». Привет товарищу Ленину с его изобретением концлагерей. В Бургнефе и Нанте были организованы специальные утопления детей - зловещая пытка, которую Каррье назвал «республиканским крещением». Но не странно ли, что верных последователей этих методик - гитлеровцев осудило всё человечество, а имя Тюрро на Триумфальной арке в Париже? Во время реставрации Бурбонов он не подвергался судебному преследованию ни за клевету на соратников, расстрелянных по его доносам, ни за адские колонны. Он был в списке награжденных крестом Святого Людовика, просто умер раньше церемонии награждения.
Вандейцы больше не должны размножаться, по мнению их убийц, отсюда и обращение к жуткой символике отрезания мужских гениталий или детонации патронов в гениталиях женщин. Свидетельства и описания раскрывают зверство и ужас ситуации, подобной ситуации в Пенье, Сен-Жюльен-де-Консель, где беременных женщин растягивали и давили под прессом... И что-то не видно и не слышно, чтоб феминистки потребовали внимания к этим эпизодам.
Click to view