ДОМ
Дом строился долго. Гораздо дольше, чем это обычно бывает. Мне было пять или шесть, когда начали закладывать фундамент. Никто и никогда не видел строителей. Все были уверены, что работы идут только по ночам. Иначе как объянить то, что стены постепенно становились все выше и выше? Нас - детей из близлежащих домов - все эти тонкости не слишком беспокоили. Так даже было интересней. Каждый день мы прибегали на стройку, тщательно все осматривали и пытались понять, что нового появилось за ночь. Даже спорили, кто быстрей сообразит. Чаще всего побеждала я. Иногда изменения сразу бросались в глаза, а иногда приходилось тратить часы, чтобы их обнаружить. Родители говорили, что хозяин всего этого безобразия явно никуда не торопится. Наверное, считает себя бессмертным.
В нашем городе часто шли дожди. Правда, взрослые утверждали, что это происходит только последние несколько лет, а раньше климат был более сухим. Но никто не удивлялся - погода сейчас везде не блещет.
Время шло, Дом "рос". Горожане постепенно к нему привыкли. Человек вообще быстро ко всему привыкает. Никого особенно не интересовало ни кто руководит строительством, ни когда оно ведется. В конце концов, Дом находился за чертой города и не имел к нему ни малейшего отношения. А то, что там играют дети... Ну раз хозяин не запрещает, почему бы нет? Лишь бы не курили.
Когда мне исполнилось двенадцать, сменился мэр. И сразу же начал изображать из себя деятельного руководителя, заботящегося о благе народа. Он заинтересовался Домом и провел настоящее расследование. Мой дядя, папин брат, работал в мэрии и по секрету сообщил моим родителям (а я, разумеется, подслушала), что он так никого и не нашел. Вообще никого. Ни строителей, которых даже ночью не видела ни одна живая душа, ни хозяина Дома. Все это хранилось в тайне, но слухи, как известно распространяются очень быстро, поэтому горожане начали нервничать. Взрослые, состоявшиеся, привыкшие к определенному ритму жизни люди, всегда проявляют беспокойство, сталкиваясь с непонятным. Лично меня эта информация абсолютно не напугала. Если Дом строится, значит кому-то он нужен. А кому именно, не нашего ума дело. И вообще: столько лет мы играли на этой стройке, и ни с кем ничего не случилось, почему же должно случиться теперь?
Но в мэрии думали иначе. Власти решили, что Дом может представлять угрозу для горожан, и обнесли его колючей проволокой, чтобы раз и навсегда отпугнуть желающих к нему подобраться. Странно, но беспокойство старшего поколения оказалось заразным. Дети и подростки, которые, казалось бы, после официального запрета должны еженочно, дрожа от страха и любопытства, штурмовать "опасную зону", напротив, обходили ее стороной. Все, кроме меня.
После того, как мэр убедился, что жители города достаточно прониклись и не станут лезть, куда не надо, за Домом совсем перестали следить. Тогда я стащила из папиного ящика с инструментами напильник и несколько ночей занималась изготовлением персонального "тайного хода", или, грубо говоря, дырки, в которую я могла бы пролезть без ущерба для здоровья. Дырку я тщательно маскировала - меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то узнал о моих посещениях. Это могло привести к тому, что Дом оградили бы не проволокой, а пятиметровой монолитной стеной.
Через три года Дом окончательно сформировался, а я окончательно к нему привязалась. Мне нравилось прикасаться ладонями к его шершавым теплым стенам и чувствовать легкую вибрацию, напоминающую по ритму пульс спящего человека. Нравилось гладить пальцами, выглядывающие из щелей нежно-зеленые листья. Нравилось просто лежать на траве рядом с ним и любоваться ночным небом.
Внешне Дом не представлял из себя архитектурного произведения искусства. Обычная двухэтажная коробка: два ряда по пятнадцать окон с обеих сторон, да еще с боков два ряда по пять. Окна были разных размеров, однако никакой симметрии или системы в их расположении не наблюдалось. Грязно-белые стены, серая плоская крыша и полное отсутствие дверей. Не поручусь, но, по-моему, именно этот факт казался нашим обывателям, во главе с господином мэром, самым жутким. Я же ничего жуткого здесь не видела. На мой взгляд, это говорило только о том, что в гости нас никто не ждет. А что касается жильцов (а в их грядущем появлении я не сомневалась ни секунды), то уж они как-нибудь найдут способ покинуть Дом, если возникнет такое желание.
Я угадала, жильцы действительно появились. Это произошло незадолго до моего восемнадцатого дня рождения, почти совпадающего с днем окончания школы. Во время очередной прогулки я вдруг услышала негромкий детский плач и замерла на месте. Плач продолжался. Подняв глаза я увидела, что в одном из окон горит свет. Подошла поближе. Невидимый ребенок плакал все громче и жалобней. Мне показалось, что ему немного страшно и очень одиноко. Неожиданно для самой себя я тихо запела:
"Спи, моя радость, усни.
В Доме погасли огни..."
Плач постепенно прекратился, затем выключился свет. Осторожно, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, я двинулась к ограждению...
После этого знаменательного события мне частенько приходилось успокаивать подрастающее поколение обитателей Дома. Судя по звукам и светящимся окнам, их становилось все больше и больше. Ничего страшного, мне даже нравилось. Им, кажется, тоже. Я думала, что мы сможем подружиться, когда они станут немного постарше.
Всю эту идилию нагло испортили мои родители. Они решили, что мне всенепременно необходимо получить высшее образование хотя бы в областном центре, а еще лучше - в столице. Вообще-то, я ничего не имела против, но бросать на произвол судьбы Дом и его беззащитных маленьких жильцов, решительно не хотела. Однако с родителями не поспоришь, пришлось уехать.
Когда началась учеба, Дом мне удавалось навещать только во время каникул, дважды в год: зимой и летом. Зимой было не слишком весело. Дом покрывался огромной снежной шапкой, за темными окнами, казалось, не было никакой жизни. Однако я знала, что мои таинственные друзья здесь, просто крепко спят. Они всегда спали зимой, с тех пор, как появились. Дом тоже впадал в спячку. Прижимая ладонь к стене, я, только очень сосредоточившись, могла почувствовать его пульс.
Зато летом жизнь била ключом. Во всех окнах горел приветливый свет, то и дело слышался веселый смех и приглушенные разговоры, ни слова из которых я, к сожалению, так и не смогла уловить. Дом "дышал полной грудью". Мне даже приходилось отдергивать ладонь, потому что она начинала трястить из-за сильной вибрации. Иногда в окнах мелькали тени, я пыталась их рассмотреть, но у меня ничего не получалось. Попытки подтянуться и заглянуть тоже позорно проваливались - окна сразу темнели при моем приближении. Это немного меня огорчало, но я понимала, что Дом имеет право на свои тайны.
После третьего курса я, как обычно, приехала в родной город. Мне не терпелось увидеть Дом, и я не обратила внимания на радостно-возбужденное и немного нервное состояние родителей. Вечером в гости зашел мой дядя и торжественно сообщил:
- Завтра!
Родители облегченно выдохнули и заулыбались.
- Что завтра? - поинтересовалась я.
- Дом сносят, - ответил довольный дядя.
- Какой дом? - тихо спросила я, чувствуя, как сжимается сердце.
- Ну тот самый, за колючей проволокой, какой же еще? - он пожал плечами.
- Но как? Почему? Так же нельзя! - я по-настоящему испугалась. - Там ведь живут люди!
- Какие люди? - удивился дядя. - Там нет никаких людей. Дом окончательно достроен почти шесть лет назад, и туда до сих пор никто не въехал. Хозяина не нашли. Дом смущает и пугает горожан, поэтому мэр принял решение о сносе. Все логично.
- Люди... - пробормотала я, - там живут люди, они все время смеются и болтают. И дети плачут. Там очень много детей.
- Милая, - дядя ласково погладил меня по голове, - ты просто переутомилась. Вчера я весь день провел рядом с этим домом и не обнаружил никаких признаков жизни.
- Но они там есть! И Дом... он тоже живой..
Родственники наградили меня сочувственными взглядами, и я поняла, что не смогу ничего объяснить. Я пожелала им спокойной ночи и отправилась к себе.
- Она всегда слишком любила сказки, - извиняющимся голосом сказала мама.
Я долго мерила шагами комнату, осознавая ужас происходящего и пытаясь понять, что делать. В конце концов, я погасила свет и, не раздеваясь, забралась под одеяло. Примерно через двадцать минут в комнату заглянула мама, полюбовалась немного на мирно посапывающую дочь и закрыла за собой дверь.
Еще через полтора часа, убедившись, что дядя ушел, а родители благополучно добрались до постели, я села на подоконник, свесила ноги и спрыгнула на землю. Как же хорошо жить на первом этаже! Набрав в грудь побольше свежего ночного воздуха, я помчалась к Дому.
Разумеется, жильцы были на месте. Окна приветливо светились, звучали голоса. Я прикоснулась к стене и почувствовала уже ставшую привычной вибрацию. Дом дышал. Я не знала, что мне делать. Закричать? Но меня может кто-нибудь услышать. Бросить камень в какое-нибудь окно? Но я боялась, что могу случайно его разбить. Не отрывая пальцев от стены, я ходила вокруг дома и вполголоса бормотала:
- Уходите... Вам нельзя здесь оставаться... Вам угрожает опасность...
Вдруг над моей головой распахнулось окно, и на меня внимательно уставилась темноволосая юная особа. Внешне она почти не отличалась от обычной девушки, за исключением золотистой кожи и удивительных зеленых глаз такого оттенка, какой бывает только у молодой листвы.
- Говои потише, - сказала она, - ты можешь его разбудить.
- Кого?
- Дом, конечно, - удивилась девушка.
- Вам нужно уехать отсюда! - с жаром прошептала я. - Они хотят вас убить!
- Не нас, - она покачала головой, - они ведь не в курсе, что мы здесь. Они хотят убить Дом...
- Они не знают, что Дом можно убить..
- Не знают, - подтвердила девушка. - Если бы знали, убили бы его еще раньше.
От этих слов мне стало по-настоящему жутко. Я понимала, что она абсолютно права. Люди убивают друг друга, животных, деревья, почему бы им не убить Дом?
- Спасибо, что пришла нас предупредить, - сказала девушка. - Только ты нас понимаешь, поэтому только ты можешь нас видеть. Мы уже знаем, что будет завтра.
- Вы уйдете отсюда, да? - воскликнула я и тут же осеклась. - Постой, ведь это не просто Дом? Вы не можете без него жить, правильно? По крайней мере, пока...
- Пока не повзрослеем, все верно, - подтвердила она. - Не переживай, мы постараемся. Возможно, найдем что-то другое. Такое иногда бывает, что Дом умирает раньше...
- Умирает? То есть, вы не возьмете его с собой?
- Это невозможно, к сожалению. Не грусти. Ты сделала, что могла. Спасибо тебе за все. Под твои колыбельные очень хорошо спалось, - она улыбнулась. - А теперь иди домой. Нехорошо, если тебя увидят.
- Постой! Как вы здесь оказались? - мне казалось важным это выяснить.
- Случайно. Мы и сами не знаем. В жизни много необъяснимого, но именно в этом ее прелесть, разве нет?
Девушка махнула рукой на прощанье и закрыла окно.
...Я стояла совсем рядом и наблюдала за сносом. Вообще-то, туда никого не пускали, но мне, как племяннице человека, руководящего процессом, позволено было и не такое.
Первый же удар принес почти физическую боль, после третьего пришлось зажмуриться. Через некоторое время грохот внезапно прервался, и раздались изумленные и испуганные возгласы. Открыв глаза, я увидела как по земле растекается огромная лужа крови...
Я смотрела на мертвый Дом и надеялась, что хоть кто-то из его детей сумел остаться в живых...
В нашем городе часто шли дожди. Правда, взрослые утверждали, что это происходит только последние несколько лет, а раньше климат был более сухим. Но никто не удивлялся - погода сейчас везде не блещет.
Время шло, Дом "рос". Горожане постепенно к нему привыкли. Человек вообще быстро ко всему привыкает. Никого особенно не интересовало ни кто руководит строительством, ни когда оно ведется. В конце концов, Дом находился за чертой города и не имел к нему ни малейшего отношения. А то, что там играют дети... Ну раз хозяин не запрещает, почему бы нет? Лишь бы не курили.
Когда мне исполнилось двенадцать, сменился мэр. И сразу же начал изображать из себя деятельного руководителя, заботящегося о благе народа. Он заинтересовался Домом и провел настоящее расследование. Мой дядя, папин брат, работал в мэрии и по секрету сообщил моим родителям (а я, разумеется, подслушала), что он так никого и не нашел. Вообще никого. Ни строителей, которых даже ночью не видела ни одна живая душа, ни хозяина Дома. Все это хранилось в тайне, но слухи, как известно распространяются очень быстро, поэтому горожане начали нервничать. Взрослые, состоявшиеся, привыкшие к определенному ритму жизни люди, всегда проявляют беспокойство, сталкиваясь с непонятным. Лично меня эта информация абсолютно не напугала. Если Дом строится, значит кому-то он нужен. А кому именно, не нашего ума дело. И вообще: столько лет мы играли на этой стройке, и ни с кем ничего не случилось, почему же должно случиться теперь?
Но в мэрии думали иначе. Власти решили, что Дом может представлять угрозу для горожан, и обнесли его колючей проволокой, чтобы раз и навсегда отпугнуть желающих к нему подобраться. Странно, но беспокойство старшего поколения оказалось заразным. Дети и подростки, которые, казалось бы, после официального запрета должны еженочно, дрожа от страха и любопытства, штурмовать "опасную зону", напротив, обходили ее стороной. Все, кроме меня.
После того, как мэр убедился, что жители города достаточно прониклись и не станут лезть, куда не надо, за Домом совсем перестали следить. Тогда я стащила из папиного ящика с инструментами напильник и несколько ночей занималась изготовлением персонального "тайного хода", или, грубо говоря, дырки, в которую я могла бы пролезть без ущерба для здоровья. Дырку я тщательно маскировала - меньше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то узнал о моих посещениях. Это могло привести к тому, что Дом оградили бы не проволокой, а пятиметровой монолитной стеной.
Через три года Дом окончательно сформировался, а я окончательно к нему привязалась. Мне нравилось прикасаться ладонями к его шершавым теплым стенам и чувствовать легкую вибрацию, напоминающую по ритму пульс спящего человека. Нравилось гладить пальцами, выглядывающие из щелей нежно-зеленые листья. Нравилось просто лежать на траве рядом с ним и любоваться ночным небом.
Внешне Дом не представлял из себя архитектурного произведения искусства. Обычная двухэтажная коробка: два ряда по пятнадцать окон с обеих сторон, да еще с боков два ряда по пять. Окна были разных размеров, однако никакой симметрии или системы в их расположении не наблюдалось. Грязно-белые стены, серая плоская крыша и полное отсутствие дверей. Не поручусь, но, по-моему, именно этот факт казался нашим обывателям, во главе с господином мэром, самым жутким. Я же ничего жуткого здесь не видела. На мой взгляд, это говорило только о том, что в гости нас никто не ждет. А что касается жильцов (а в их грядущем появлении я не сомневалась ни секунды), то уж они как-нибудь найдут способ покинуть Дом, если возникнет такое желание.
Я угадала, жильцы действительно появились. Это произошло незадолго до моего восемнадцатого дня рождения, почти совпадающего с днем окончания школы. Во время очередной прогулки я вдруг услышала негромкий детский плач и замерла на месте. Плач продолжался. Подняв глаза я увидела, что в одном из окон горит свет. Подошла поближе. Невидимый ребенок плакал все громче и жалобней. Мне показалось, что ему немного страшно и очень одиноко. Неожиданно для самой себя я тихо запела:
"Спи, моя радость, усни.
В Доме погасли огни..."
Плач постепенно прекратился, затем выключился свет. Осторожно, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, я двинулась к ограждению...
После этого знаменательного события мне частенько приходилось успокаивать подрастающее поколение обитателей Дома. Судя по звукам и светящимся окнам, их становилось все больше и больше. Ничего страшного, мне даже нравилось. Им, кажется, тоже. Я думала, что мы сможем подружиться, когда они станут немного постарше.
Всю эту идилию нагло испортили мои родители. Они решили, что мне всенепременно необходимо получить высшее образование хотя бы в областном центре, а еще лучше - в столице. Вообще-то, я ничего не имела против, но бросать на произвол судьбы Дом и его беззащитных маленьких жильцов, решительно не хотела. Однако с родителями не поспоришь, пришлось уехать.
Когда началась учеба, Дом мне удавалось навещать только во время каникул, дважды в год: зимой и летом. Зимой было не слишком весело. Дом покрывался огромной снежной шапкой, за темными окнами, казалось, не было никакой жизни. Однако я знала, что мои таинственные друзья здесь, просто крепко спят. Они всегда спали зимой, с тех пор, как появились. Дом тоже впадал в спячку. Прижимая ладонь к стене, я, только очень сосредоточившись, могла почувствовать его пульс.
Зато летом жизнь била ключом. Во всех окнах горел приветливый свет, то и дело слышался веселый смех и приглушенные разговоры, ни слова из которых я, к сожалению, так и не смогла уловить. Дом "дышал полной грудью". Мне даже приходилось отдергивать ладонь, потому что она начинала трястить из-за сильной вибрации. Иногда в окнах мелькали тени, я пыталась их рассмотреть, но у меня ничего не получалось. Попытки подтянуться и заглянуть тоже позорно проваливались - окна сразу темнели при моем приближении. Это немного меня огорчало, но я понимала, что Дом имеет право на свои тайны.
После третьего курса я, как обычно, приехала в родной город. Мне не терпелось увидеть Дом, и я не обратила внимания на радостно-возбужденное и немного нервное состояние родителей. Вечером в гости зашел мой дядя и торжественно сообщил:
- Завтра!
Родители облегченно выдохнули и заулыбались.
- Что завтра? - поинтересовалась я.
- Дом сносят, - ответил довольный дядя.
- Какой дом? - тихо спросила я, чувствуя, как сжимается сердце.
- Ну тот самый, за колючей проволокой, какой же еще? - он пожал плечами.
- Но как? Почему? Так же нельзя! - я по-настоящему испугалась. - Там ведь живут люди!
- Какие люди? - удивился дядя. - Там нет никаких людей. Дом окончательно достроен почти шесть лет назад, и туда до сих пор никто не въехал. Хозяина не нашли. Дом смущает и пугает горожан, поэтому мэр принял решение о сносе. Все логично.
- Люди... - пробормотала я, - там живут люди, они все время смеются и болтают. И дети плачут. Там очень много детей.
- Милая, - дядя ласково погладил меня по голове, - ты просто переутомилась. Вчера я весь день провел рядом с этим домом и не обнаружил никаких признаков жизни.
- Но они там есть! И Дом... он тоже живой..
Родственники наградили меня сочувственными взглядами, и я поняла, что не смогу ничего объяснить. Я пожелала им спокойной ночи и отправилась к себе.
- Она всегда слишком любила сказки, - извиняющимся голосом сказала мама.
Я долго мерила шагами комнату, осознавая ужас происходящего и пытаясь понять, что делать. В конце концов, я погасила свет и, не раздеваясь, забралась под одеяло. Примерно через двадцать минут в комнату заглянула мама, полюбовалась немного на мирно посапывающую дочь и закрыла за собой дверь.
Еще через полтора часа, убедившись, что дядя ушел, а родители благополучно добрались до постели, я села на подоконник, свесила ноги и спрыгнула на землю. Как же хорошо жить на первом этаже! Набрав в грудь побольше свежего ночного воздуха, я помчалась к Дому.
Разумеется, жильцы были на месте. Окна приветливо светились, звучали голоса. Я прикоснулась к стене и почувствовала уже ставшую привычной вибрацию. Дом дышал. Я не знала, что мне делать. Закричать? Но меня может кто-нибудь услышать. Бросить камень в какое-нибудь окно? Но я боялась, что могу случайно его разбить. Не отрывая пальцев от стены, я ходила вокруг дома и вполголоса бормотала:
- Уходите... Вам нельзя здесь оставаться... Вам угрожает опасность...
Вдруг над моей головой распахнулось окно, и на меня внимательно уставилась темноволосая юная особа. Внешне она почти не отличалась от обычной девушки, за исключением золотистой кожи и удивительных зеленых глаз такого оттенка, какой бывает только у молодой листвы.
- Говои потише, - сказала она, - ты можешь его разбудить.
- Кого?
- Дом, конечно, - удивилась девушка.
- Вам нужно уехать отсюда! - с жаром прошептала я. - Они хотят вас убить!
- Не нас, - она покачала головой, - они ведь не в курсе, что мы здесь. Они хотят убить Дом...
- Они не знают, что Дом можно убить..
- Не знают, - подтвердила девушка. - Если бы знали, убили бы его еще раньше.
От этих слов мне стало по-настоящему жутко. Я понимала, что она абсолютно права. Люди убивают друг друга, животных, деревья, почему бы им не убить Дом?
- Спасибо, что пришла нас предупредить, - сказала девушка. - Только ты нас понимаешь, поэтому только ты можешь нас видеть. Мы уже знаем, что будет завтра.
- Вы уйдете отсюда, да? - воскликнула я и тут же осеклась. - Постой, ведь это не просто Дом? Вы не можете без него жить, правильно? По крайней мере, пока...
- Пока не повзрослеем, все верно, - подтвердила она. - Не переживай, мы постараемся. Возможно, найдем что-то другое. Такое иногда бывает, что Дом умирает раньше...
- Умирает? То есть, вы не возьмете его с собой?
- Это невозможно, к сожалению. Не грусти. Ты сделала, что могла. Спасибо тебе за все. Под твои колыбельные очень хорошо спалось, - она улыбнулась. - А теперь иди домой. Нехорошо, если тебя увидят.
- Постой! Как вы здесь оказались? - мне казалось важным это выяснить.
- Случайно. Мы и сами не знаем. В жизни много необъяснимого, но именно в этом ее прелесть, разве нет?
Девушка махнула рукой на прощанье и закрыла окно.
...Я стояла совсем рядом и наблюдала за сносом. Вообще-то, туда никого не пускали, но мне, как племяннице человека, руководящего процессом, позволено было и не такое.
Первый же удар принес почти физическую боль, после третьего пришлось зажмуриться. Через некоторое время грохот внезапно прервался, и раздались изумленные и испуганные возгласы. Открыв глаза, я увидела как по земле растекается огромная лужа крови...
Я смотрела на мертвый Дом и надеялась, что хоть кто-то из его детей сумел остаться в живых...