(no subject)
Вчера мы были на площади.
Мы видели, как поразительная, нечеловеческая жестокость возобладала над правдой, над справедливостью, над чувством собственного достоинства.
Мы видели, как дубинками и ногами избивали тех, кто не совершил ничего противозаконного, больше того - кто вообще ничего не сделал. Как валили наземь и добивали тех, кто не мог подняться, как били до потери сознания, а потом таскали по земле тела, больше похожие на безжизненные. И невольно закрадывалась мысль: «А правда, живы ли они?..»
Я никогда, наверное, не забуду ощущение беспомощности, когда в 20 шагах от тебя здоровые жлобы бьют мужчин, которые им в отцы годятся, а те падают сначала на колени, а потом и на снег без сознания. Когда, не в силах сделать что-то большее, ты под руки ведешь к скамейке тех, кто вырвался из этого ужаса, судорожно ищешь снег, чтобы приложить холод к распухшим искалеченным рукам раненых и уговариваешь их уехать отсюда. А они смотрят сквозь тебя, и глаза у них ничего не видят. Только руки прижимают к избитым местам. Это, наверное, называется контузия. Значит, по голове били.
Честно, не хватает слов, чтобы подобрать название тем, кто, давая слово офицера отпустить людей и никого больше не задерживать, уже через 2 минуты отдает приказ о разгоне и захвате безоружных мирных людей. Помню свою фразу перед наступлением: «Нет, но ведь они не пойдут всех бить!» Через минуту мы с мужем уже бежим, стараясь прорваться через оцепление внутренних войск. К счастью, это удается, и уже с другой стороны улицы мы в бессильном отчаянии смотрим, как месят тех, кто не успел выбраться. Смотрим, проклинаем и ничего, ни-че-го не можем сделать. И орлы на щитах ОМОНа - символ чести и гордости - выглядят злобной насмешкой над этими понятиями, ведь фактически совершилось предательство: нам обещали, что бить не будут, да и за что?! - а через минуту раненых запихивают в автозаки.
Миллион раз было сказано: акция мирная, мы просто требуем правды. Мы не хотим жить еще 5, а то и больше лет среди тотального вранья. Но мы ни в коем случае не будем прибегать к насильственным действиям, не будем ничего громить, оказывать сопротивление. Мы чисты перед законом. Площадь в едином порыве кричала милиции: «Мы один народ!», «Больше не будет битв с милицией!». А потом мы узнали, что 500 избитых и задержанных - это «милиция действовала в рамках закона». Какой же у нас закон?! Какой закон позволяет врать с экранов, глядя в глаза людям, о том, что поэт пытался устроить террористический акт?! Какой закон позволяет громить офисы оппозиционных партий и прямо перед камерами официального ТВ подбрасывать туда арматуры и взрывчатку?! Какой закон позволяет похищать и увозить в неизвестном направлении всех альтернативных кандидатов в президенты?! Какой закон позволяет семерым неизвестным прорываться в больницу, где лежит лидер общественного движения с сотрясением мозга и другими травмами, и запихивать его в машину?!
Это не закон. Это беспредел.
Такого еще никогда не было. Даже не прошлых выборах, он ждал почти неделю, и только 25 марта устроил мясорубку. Но то, что случилось вчера - даже не мясорубка. Это бойня.
Я сейчас ненавижу свою работу и свое начальство. За то, что оно врало вчера и врет сегодня, за то, что я вообще причастна к системе, которая бьет, унижает, ломает людей!