Нота Милюкова любое правительство сделает временным...
Блестящий диалог, в котором либерал изящно был пойман на противоречии. Противник растянул, так сказать, коммуникации, вот его аккуратненько с флангов подрезали и оооп!
Сахаров: Эта нота показала готовность России выполнять свои союзнические обязательства, во-первых. Это нота показала готовность народа России вести войну до победы вместе с союзниками. Эта нота показала приверженность России к геополитическим интересам. И Милюков это прекрасно подтвердил. Подтвердил. Считается, что эта нота явилась поводом для агитационного наступления большевиков. Конечно. Для большевиков эта Родины не существовала. Она была для них проклята.
Кургинян: В советский период Вы не были ни в партии и ничем не занимались там - этой историей, в пределах нее? Вы какую-то такую позицию - «для большевиков Родины не существовало» - а как это Вы докажете? Они умирали за нее, они шли на смерть, на пытки. Это живые люди, у них остались семьи. Эти семьи нас сейчас слушают. Мой дед, и, так сказать, другие мои родственники перешли к большевикам, потому что они сказали, что только для них Россия существует, и называли очень неприличными словами всех остальных - тех, кто предал Родину. Я убежден, что члены моей семьи были искренни во всем этом, они доказали это тем, что их потом уничтожили в 1937 году и так далее. И они стояли за свои принципы. Как же Вы так говорите, что для большевиков не было Родины? И Вы всегда так считали? Вот все время?
Сахаров: Надо рассматривать вопрос конкретно. В то время в 1917 году этой Родины для большевиков не существовало. Но в 1941 году это была Родина, за которую дрались советские солдаты. Как российские солдаты дрались за свою Родину в 1914 году.
Кургинян: Но в промежутке был Халкин-Гол...
Сахаров: Надо вопрос ставить конкретно, конкретно, понимаете? Конкретно.
Кургинян: ...Перед этим было написано стихотворение: «Но мы еще дойдем до Ганга, /Но мы еще умрем в боях,/ Чтоб от Японии до Англии/ Сияла Родина моя». Это была утопия, но они готовы были за эту утопию умирать. По всему миру шло название «Роса примавера» - Красная весна. Они умирали за Красную весну. Они пели все - «мы идем умирать за Красную весну».
«И я, как весну человечества, рожденную в трудах и в бою,
пою, мое Отечество, республику мою»…
Сахаров: Я Вам больше скажу даже {вот он и попался вместе с Млечиным} - умирали и в Анголе, умирали и в Африке, умирали повсюду. Вопрос заключается в другом - надо ли было это делать? Умирать за Африку, за Анголу, за Кубу…
Кургинян: Я понимаю, что надо было умирать за проливы?!
Для них это была Родина. Красная Россия - была Родина. Республика моя. Он не говорил, что я умру за коммунизм - за мою Республику, за Красную весну. Это был высочайший идеал Родины!
П. И. Милюков, Министр иностранных дел во Временном Правительстве
Как все либеральные реплики на эту тему похожи на то, что сегодня говорят на Украине. Судьба народа никого не интересует, а надо соблюсти обязательства перед Западом. При этом в упор не видеть, что Запад их кидает. А потом гражданскую войну развязать против сторонников равенства и братства, опереться на тех же союзников... еще 5 раз подряд оказаться кинутыми... А потом сидет за границей и вонять в своих блогах-мемуарах про то, как Ленин-Путин сливает образование, здравохранение, строит армию для завоевания мира и провозглашения в нем Русского Мира или Всемирного государства рабочих и крестьян...
Из дневника Мориса Палеолога о событиях апреля 1917 года, вызванных нотой Милюкова: «Возвращаясь в посольство, я встречаю вооруженные толпы, завывающие: «Да здравствует Интернационал! Долой Милюкова! Долой войну!»
Кровавые столкновения продолжаются вечером. Но, как и вчера, Совет пугается. Он боится, что Ленин его превзойдет и заменит».
Люди ждали одного - ну, скажите нам, скажите, что больше мы не будем умирать за непонятные нам цели. За непонятно что, в условия полной политической расконсолидации общества, в условиях нерешенных социальных проблем. Мы еще верим вам, то, что вы решите, что нам нужно, что наши мужики вернуться домой, что это все кончится. И это могло кончиться. Это могло кончиться без территориальных потерь. Не так, как во время Брестского мира - совсем иначе. Ну, скажите?
Ответили нотой Милюкова. И в ответ на это, в ответ на это - первый рычащий взрыв измученных масс, которым не нужны в этот момент никакие большевики, которые надеются только на этих февралистов, которые думают, что они их спасут. Первое рычание этих масс - «гады! Вы нас обманываете, вы не решаете наши проблемы!».
К моменту Временного правительства Германия мечтала заключить с нами мир без аннексий и контрибуций. Вот потом, в 1918 году, когда она нас брала, как хотела, потому что время было упущено, этой возможности не было. Германию победил Красный пожар, который разыгрался, который большевики перекинули через границу в Германию.
Эта война не нужна была России. Мы в ней воевали за чужие интересы. На 70% протяженности фронтов немцы воевали с Россией. Россия несколько раз полуготовая и полураздетая начинала наступать на немцев, чтобы те стянули к востоку свои дивизии - чтобы Францию спасти. Или Англию. И спасали. А те задорого продавали нам снаряды, когда у нас был острейший снарядный голод.
Казалось бы, в момент Февраля российская армия должна была уйти в глубокую оборону. Но ведь нет! Началось наступление и тут же закончилось бегством наших солдат. Армия, деморализованная Приказом №1, упразднившим единоначалие, разбегалась. В 1918 году, когда немцы захватили территорию с 60 млн населения и с 75% металлургической промышленности, большевикам пришлось заключать мир, потому что оборонять Москву и Петроград было нечем и некем.
Правительство, преследующее национальные интересы, должно было в феврале 1917-го, тогда еще с позиции силы, заключить перемирие. Активные действия на фронте нужно было приостановить, прийти в себя, привести в порядок страну после революционного взрыва. А уж потом... Но правительство приследовало союзные интересы. И потому другое правительство в 1920 году "...на Тихом океане свой закончило поход".
Сахаров: Эта нота показала готовность России выполнять свои союзнические обязательства, во-первых. Это нота показала готовность народа России вести войну до победы вместе с союзниками. Эта нота показала приверженность России к геополитическим интересам. И Милюков это прекрасно подтвердил. Подтвердил. Считается, что эта нота явилась поводом для агитационного наступления большевиков. Конечно. Для большевиков эта Родины не существовала. Она была для них проклята.
Кургинян: В советский период Вы не были ни в партии и ничем не занимались там - этой историей, в пределах нее? Вы какую-то такую позицию - «для большевиков Родины не существовало» - а как это Вы докажете? Они умирали за нее, они шли на смерть, на пытки. Это живые люди, у них остались семьи. Эти семьи нас сейчас слушают. Мой дед, и, так сказать, другие мои родственники перешли к большевикам, потому что они сказали, что только для них Россия существует, и называли очень неприличными словами всех остальных - тех, кто предал Родину. Я убежден, что члены моей семьи были искренни во всем этом, они доказали это тем, что их потом уничтожили в 1937 году и так далее. И они стояли за свои принципы. Как же Вы так говорите, что для большевиков не было Родины? И Вы всегда так считали? Вот все время?
Сахаров: Надо рассматривать вопрос конкретно. В то время в 1917 году этой Родины для большевиков не существовало. Но в 1941 году это была Родина, за которую дрались советские солдаты. Как российские солдаты дрались за свою Родину в 1914 году.
Кургинян: Но в промежутке был Халкин-Гол...
Сахаров: Надо вопрос ставить конкретно, конкретно, понимаете? Конкретно.
Кургинян: ...Перед этим было написано стихотворение: «Но мы еще дойдем до Ганга, /Но мы еще умрем в боях,/ Чтоб от Японии до Англии/ Сияла Родина моя». Это была утопия, но они готовы были за эту утопию умирать. По всему миру шло название «Роса примавера» - Красная весна. Они умирали за Красную весну. Они пели все - «мы идем умирать за Красную весну».
«И я, как весну человечества, рожденную в трудах и в бою,
пою, мое Отечество, республику мою»…
Сахаров: Я Вам больше скажу даже {вот он и попался вместе с Млечиным} - умирали и в Анголе, умирали и в Африке, умирали повсюду. Вопрос заключается в другом - надо ли было это делать? Умирать за Африку, за Анголу, за Кубу…
Кургинян: Я понимаю, что надо было умирать за проливы?!
Для них это была Родина. Красная Россия - была Родина. Республика моя. Он не говорил, что я умру за коммунизм - за мою Республику, за Красную весну. Это был высочайший идеал Родины!
П. И. Милюков, Министр иностранных дел во Временном Правительстве
Как все либеральные реплики на эту тему похожи на то, что сегодня говорят на Украине. Судьба народа никого не интересует, а надо соблюсти обязательства перед Западом. При этом в упор не видеть, что Запад их кидает. А потом гражданскую войну развязать против сторонников равенства и братства, опереться на тех же союзников... еще 5 раз подряд оказаться кинутыми... А потом сидет за границей и вонять в своих блогах-мемуарах про то, как Ленин-Путин сливает образование, здравохранение, строит армию для завоевания мира и провозглашения в нем Русского Мира или Всемирного государства рабочих и крестьян...
Из дневника Мориса Палеолога о событиях апреля 1917 года, вызванных нотой Милюкова: «Возвращаясь в посольство, я встречаю вооруженные толпы, завывающие: «Да здравствует Интернационал! Долой Милюкова! Долой войну!»
Кровавые столкновения продолжаются вечером. Но, как и вчера, Совет пугается. Он боится, что Ленин его превзойдет и заменит».
Click to viewЛюди ждали одного - ну, скажите нам, скажите, что больше мы не будем умирать за непонятные нам цели. За непонятно что, в условия полной политической расконсолидации общества, в условиях нерешенных социальных проблем. Мы еще верим вам, то, что вы решите, что нам нужно, что наши мужики вернуться домой, что это все кончится. И это могло кончиться. Это могло кончиться без территориальных потерь. Не так, как во время Брестского мира - совсем иначе. Ну, скажите?
Ответили нотой Милюкова. И в ответ на это, в ответ на это - первый рычащий взрыв измученных масс, которым не нужны в этот момент никакие большевики, которые надеются только на этих февралистов, которые думают, что они их спасут. Первое рычание этих масс - «гады! Вы нас обманываете, вы не решаете наши проблемы!».
К моменту Временного правительства Германия мечтала заключить с нами мир без аннексий и контрибуций. Вот потом, в 1918 году, когда она нас брала, как хотела, потому что время было упущено, этой возможности не было. Германию победил Красный пожар, который разыгрался, который большевики перекинули через границу в Германию.
Эта война не нужна была России. Мы в ней воевали за чужие интересы. На 70% протяженности фронтов немцы воевали с Россией. Россия несколько раз полуготовая и полураздетая начинала наступать на немцев, чтобы те стянули к востоку свои дивизии - чтобы Францию спасти. Или Англию. И спасали. А те задорого продавали нам снаряды, когда у нас был острейший снарядный голод.
Казалось бы, в момент Февраля российская армия должна была уйти в глубокую оборону. Но ведь нет! Началось наступление и тут же закончилось бегством наших солдат. Армия, деморализованная Приказом №1, упразднившим единоначалие, разбегалась. В 1918 году, когда немцы захватили территорию с 60 млн населения и с 75% металлургической промышленности, большевикам пришлось заключать мир, потому что оборонять Москву и Петроград было нечем и некем.
Правительство, преследующее национальные интересы, должно было в феврале 1917-го, тогда еще с позиции силы, заключить перемирие. Активные действия на фронте нужно было приостановить, прийти в себя, привести в порядок страну после революционного взрыва. А уж потом... Но правительство приследовало союзные интересы. И потому другое правительство в 1920 году "...на Тихом океане свой закончило поход".