О заговоре старьевщиков
Дорогие друзья!
Я приношу свои извинения за то, что долгое время не был с вами, о, родники вдохновения на пути познания Истины, но у меня есть оправдание - единственное оправдание существующее на свете - результат: я принес вам известие о чудовищнейшем заговоре против важнейшего человеческого качества - самоуважения.
Удалось ли мне привлечь ваше внимание, о, мотыльки любопытства слетевшиеся на пыльцу мудрости?
Так слушайте и не говорите потом, что вы не слышали.
Началось в погожий солнечный день, когда я, абсолютно обнаженный, левитируя над своим столом в позе лотоса, тренировался издавать сияние. Я как раз достиг значительных успехов в контроле над спектром излучения и мог сиять по желанию теплым желтым, жизнерадостно зеленым и даже несолидным в моем возрасте розовым, когда дверь моего кабинета грохнула, хрустнула, и в помещение головой вперед влетел и растянулся на фамильном персидском ковре изрядно бородатый молодой человек в одежде военного покроя. Следом за ним в кабинет вошла запыхавшаяся и покрасневшая женщина, которая явно была чем-то расстроена. Она подняла с пола оброненный во время принудительной левитации молодым человеком черный берет и протянула ему.
Воспользовавшись тем, что все ее внимание было направлено на молодого человека, я сорвал с головы чалму, прикрыл ею наиболее стратегически важные участки своей наготы, забежал за стол и сел в кресло придвинув его к столу как можно ближе, дабы не смутить дорогих гостей запретным зрелищем.
Тем временем, гость надел на себя берет и моментально стал похож на популярное изображение знаменитого революционера, которое можно увидеть на множестве плакатов и футболок.
- Чем могу служить вам, хабиби... как вас по имени-отчеству? - Спросил я женщину, пытающуюся загнать под наголовный платок, седой локон.
- Роза Васильевна, - ответила она довольно резко от чего стало ясно, что она все еще сильно взволнована.
- Так чем я могу помочь вам, Роза Васильна?
- Бестолочь вырастила! - грозно нахмурилась роза, меча копья взглядов в бородатого юношу в берете. - Уже сорок лет почти!
- Тридцать пять.. - поправил молодой человек.
- Где тридцать пять там и сорок! Ф-ф-фюить! - свистнула она, - И не заметишь! Ни жены! Ни детей! А мне бы внуков посмотреть, не то чтобы правнуков! Ну, хоть потрогать бы!
- А в чем проблема? Мужчина видный... - спросил я, тайком включил свой портативный рентген системы “Иван Грозный”, который показал именно то, что я и думал увидеть - весь молодой человек был просто нашпигован ножами, пистолетами и наборами для выживания.
После сцены демилитаризации, в результате которой мой письменный стол был покрыт ненастоящим оружием, как лужок цветочками, я продолжил допрос.
Нет, на первый взгляд все было ясно - передо мной был типичный так называемый СУРОК (СУРОвый мужиК) - сорт изгнанников из подлой реальности вознамерившийся вернуться в нее вместе с Апокалипсисом и уж тогда-то... Но я слишком стар для того, чтобы тратить время на поспешные решения и продолжил исследование разносторонних качеств
- Женщин не любите? Презираете романтику?
- Я на самом деле - очень романтичная натура. Честно говоря - до смешного просто. Всю жизнь мечтаю влюбиться в какую-нибудь прекрасную и посвятить ей всю жизнь, но современные женщины для серьезных отношений не пригодны. Они - продукт поп-культуры и культа потребления. - с романтичной печалью, не встречающихся у СУРКов поведал мне молодой человек.
- А политическими взглядами можно поинтересоваться? - закинул я вторую удочку, уже подозревая, что нащупал что-то важное.
- Я - страстный патриот. - сказал мне молодой человек и его глаза запылали искренним, глубоким огнем любви к Родине. Впрочем, как выяснилось, патриотизм свой, молодой человек, как и сердце, берег до лучших времен, когда народ не будет таким необразованным, что ему ничего не объяснишь, а политики настолько продажными, что встать рядом с ними - все равно, что выйти на панель.
- Любите свой народ? - продолжил я, - Как вы относитесь к экономическим проблемам? Ваш взгляд на проблему бедности? Образования? Коррупции? Внешняя политика интересует? Проблемы национализма?
Выяснилось, что ни один вопрос не оставил моего героя равнодушным. На каждую тему он говорил с жаром достойным кухонного термометра. Он был пламенным социалистом, пламенным поборником справедливости, любителем животных, сторонником права на оружие, безнадежным романтиком, готовы положить на алтарь любви все и даже больше. Чем он только не был! Он сверкал и сиял своими страстями как драгоценное кольцо усыпанное рубинами и алмазами.
И при этом ни одно из его качеств не было применено и воплощено - мир просто не был способен принять драгоценности такой чистоты.
Проблема в том, что кольцо, как и человек, должно кому-то и чему-то принадлежать, кто-то должен его носить, кто-то должен его подарить предварительно купив и оплатив трудом.
Если сказать проще, без свойственных всякому порядочному Восточному Старцу пышноречий, человек должен сначала создать себя, а затем найти себе применение. Мужчина должен создать из себя мужчину и отдать себя женщине, сын Родины должен сделать из себя патриота, а затем отдать себя служению и так далее. Поступок соответсвующий исповедуемым идеалам - вот плата которую вносит в кассу мироздания каждый, кто хочет купить свое самоуважение.
Однако, Тайные Общества ненавидящие человека за его человечность и которым человеческое самоуважение мешает установить свою безграничную власть над Человечеством не были бы собой, если бы не придумали специальную вирусную процедуру мешающую человеку правильно себя оценивать и избавляющую его от применения себя по назначению.
Я назвал это явление самоуценкой.
Все начинается из за того, что по каким-то причинам, носитель прекрасных стремлений никуда не устремляется. Причины могут быть самые разные - неуверенность в собственных силах, банальный страх за себя и свою жизнь, боязнь осуждения окружающих. Но все эти формы страхов и причин - суть одна форма и одна причина - для того, чтобы кто-то или что-то обрело настоящую ценность, подтвердило ее и вернулось к человеку назад уже с подлинным достоинством сертифицированным историей или просто биографией, или хотя бы резюме или штампом в паспорте, совершенно необходимо выпустить себя из рук и довериться кому-то реальному - политической партии, товарищам, военному лидеру, женщине, что - страшно, ибо, чтобы воспитать в нас смелость и умение доверять и доверяться, быть щедрыми собой, Всевышний создал совершенный мир, в котором никто и ничто не совершенно включая нас, женщин, лидеров и партии.
В это место, где у каждого человека вершится его личная шекспировская трагедия и наносится удар. Человеку внушается, что в мире/на Родине/дома бушует моральный, политический, экономический, нравственный и культурный (в зависимости от того, к чему нужно внушить отвращение именно сейчас) кризис, который просто не оставляет никаких возможностей для того, чтобы поступить с собой по назначению - патриотично пойти в армию, в партию, занять чью-то сторону, романтично женится, завести детей и взять ипотеку и так далее. Потому в отсутствии спроса на самого себя, свое самоуважение можно продать себе же со скидкой, из раза в раз, скидывая все больше и больше, формально ссылаясь на негодную ситуацию, фактически становясь из последнего писка сначала моделью прошлого сезона, а потом и попадая на SALE.
Конец бывает немного предсказуем. Это огромная скрипучая, запряженная черной доходягой-лошадью телега, покрытая мешковиной, сквозь которую виднеется корявое тусклое нечто, еще вчера бывшее такими нужными сверкающими достоинствами, как способность любить, смелость, сила, красота, милосердие, доброта... да и мало ли их. На телеге сидит нечто кащееобразное в лохмотьях, бормочущее себе под нос “А вот кому любви? Кому силы? Кому гражданственности?”, но как только вы делаете шаг в его сторону, он моментально поджимает губы, у него скрючиваются на поводьях пальцы и он торопливо, чтобы вы не успели подойти, трогается с места и уезжает.
Однажды он уезжает навсегда.
Везде, где есть люди, ездят эти не замечаемые никем старьевщики.
Вид их настолько страшен, что достаточно увидеть такого только один раз, чтобы навсегда забыть о каких либо страхах, кроме страха самому однажды сесть на такую телегу.