Эти камни грешней всей земли, это небо больней всех небес...
Он дышал, как река подо льдом,
Он молчал, как следы на песке.
На камнях, под холодным дождем,
Он темнел, как дыра на виске.
Он смотрел на замерзший залив,
Он людьми одевал берега.
Наблюдал, как в плену перспектив,
Подыхая, кричала тайга...
Через три сотни лет носит дым
cкифской вазою вещую тень.
Я бреду по гнилым мостовым,
белой ночью - оборотень.
Мимо павших и бывших живых,
замурованных в склепы дворов.
У распятых в подъездах волхвов,
я шепчу языками немых.
Разбивались глаза о проспект,
в коммуналках тонули тела.
Неопознанный сбили объект,
я живой, да в чем мать родила.
Не рубите на хлев корабли,
не торгуйте крестами на веc.
Эти камни грешней всей земли,
это небо больней всех небес...
Разорви тело мое,
Собери веру на час.
У зари разгони воронье,
Сохрани этот город для нас.
Он никого не ждет. Но и никого не прогоняет. Он живет сам в себе и сам по себе. И позволяет быть. И не делать вид. Не притворяться. Мне жаль тех, кто живет там , но не видит его, кто ходит по его улицам, мостам, скользит равнодушным взглядом по набережным Невы и..не видят.. Слепцы! Если бы я жила в этом Городе, я бы поклонялась ему, я бы свечи ставила в церквях лишь за то, что он позволяет мне здесь находиться. Я бы плакала от счастья, проводя ладонью по мускулистой спине Гриффонов. Я бы сделала миллион фотографий и обклеила ими стены в доме. Я бы сидела в Летнем Саду и прислушивалась к падению каждого листа , слушала мифы и сказки, которые шепчут статуи. Я бы улыбалась каждому мосту на своем пути. Я была бы счастлива.
И я простила бы даже того, кто порвал мою душу в клочья. Кто не поверил в меня. Простила лишь за то, что он живет в Городе и является его частью. И пусть он равнодушен к подобному, но я бы встретилась с ним дождливым октябрьским днем на Гриффоновом мосту и подарила бы ему 3 кленовых листа и большую черно-белую матовую фотографию дождливого Города. И песню Шевчука "Питер" чернилами на желтом пергаменте. Я подарила бы ему часть себя , и, кто знает, может быть на толстой корке льда, что покрывает его сердце вдруг появится чуть заметная трещинка.