про кота. почти по Репину
давно хотела записать эту стори.
Это произошло с моей подругой, достаточно близкой для того, чтоб расписать мне в лицах всю историю и недостаточно осведомленной о существовании ЖЖ, чтоб помешать мне сделать ее несколько более известной чем в кругу наших бывших с ней коллег.
Итак, подруга (назовем её Маша) познакомилась однажды с мужчиной_мечты, для конспирации пусть будет Федя. Мужчина был спортивен, с ч/ю, в/о и даже с небольшой ж/п - все, что надо современной принцессе от современно принца. Помимо этого, в узких кругах принц Федя слыл неплохим кулинаром - то есть, по утру мог удивить не только глазуньей с кофе (хотя, сегодня, и это уже, по-моему, способно вызвать трепет среди сильных и уверенных в себе женщин), но и омлетом по-испански, и блинчиками с семгой и «филадельфией», в то время, как простой наш с вами современник при слове «филадельфия» разве что помянет «нормальные такие роллы с лососем».
Так вот, когда целомудренные походы в кино, на каток и в библиотеку стали набивать оскомину, перед Федей замаячила реальная перспектива предстать не только мастером средиземноморской кухни вечером, но даже и некоторым, кхм, гуру в несколько других областях - Маша сдалась и согласилась заглянуть ненадолго на ризотто с морепродуктами, не забыв перед этим заскочить за обновками в «Бюстье».
В условленный час Маша позвонила в домофон Феде где-то на западе Москвы, поднялась на 11й этаж, где у лифта ее уже ждал герой романа в настоящем шефском фартуке поверх обнаженного тела джинсов и выгодно обтягивающего поло. Герой торжественно сообщил, что она как раз вовремя и провел в квартиру, где витали волнующие средиземноморские ароматы.
В процессе снятия шубы и милой ребяческой возни с неизменными глупостями «я тебя съем!», «нет я тебя съем!» прошло или, как говорят писатели - «минуло» минут пять, пока, наконец, Маша, сопровождаемая гордым хозяином дома не вошла комнату, где все было готово к приему высокой гостьи: свечи по всей студии, ожидающий вручения букет белых роз на стуле, шампанское в ведерке, мерцающие бокалы, легкая закуска и - во главе стола на подогревающей подставке - ризотто с морепродуктами.
Которое, давясь и кашляя от спешки, жрал здоровый рыжий кот.
Эту сцену во всех деталях вы сможете себе нарисовать, если хотя бы раз видели в Третьяковке картину Репина «Не ждали»:
Маша с лицом ссыльного, успевшая по инерции сделать пару шагов в комнату:
Во взгляде горничной Феди, стоящего в дверях, чувствовалось, согласно официальному описанию картины, «недоверчивое удивление», а, согласно описанию Маши - попросту ахуй.
Далее, не отходя ни на йоту от описания полотна, а лишь заменяя имена героев, цитирую: «Девочка Кот смотрит настороженно - возможно, она он вообще ещё не понял а, кто этот мужчина».
В наступившей звенящей тишине было слышно, как из приоткрытой кошачьей пасти обратно в миску шлепнулся комок риса.
Дальше события понеслись в темпе старого, но отнюдь не немого кино. Федя, сменив, наконец, «недоверчивое удивление» на выражение, которому позавидовал бы и Валуев на ринге, с многообещающим крещендо «Ах ты, сука!..» принялся стягивать с ноги кожаный тапок 45-го размера. Кот, до которого, наконец, дошло - «кто этот мужчина», а, главное, какую беду сейчас привнесет этот самый мужчина в доселе безмятежную жизнь кошачьей жопы, взвился оттолкнувшись всеми лапами в воздух.
К сожалению, если бы лодку кота при укотовлении назвали Бубкой - все бы могло пройти гораздо более удачно. Но нарекли его Сеней, поэтому прыжок был, хотя и впечатляющим, но без соблюдения минимальной техники - задняя толчковая нога в передавшемся ей общекотовьем отчаянии пнула миску с ризотто, та зацепила бокал, разлетевшийся вдребезги о тарелку. Первичное приземление тела осуществилось аккурат на стул, где, как помнит внимательный читатель, лежал уготованный букет роз для Маши. Шипы радостно приняли в свои объятья меховой кошачий зад, от чего Сеня, решивший, что вот она - настигшая кара небесная, в отчаянии рявкнул, отбросил врага на пол и с некотовьем воплем ломанулся, спасая свою никчемную жизнь, дальше, под диван, где и благополучно застрял аккурат по линии экватора тушки.
Тапок, грохнувший в пол в паре сантиметров от сениного зада, позволил коту мгновенно похудеть и углубиться еще на пару сантиметров, но и все. Так он и остался, суча ногами и стеная, словно вурдалак из глубины диванных недр. Федя, в гневе страшнее Зевса, бросился оземь и принялся яростно извлекать голосящего кота за ляжки дабы провинившийся понес заслуженное возмездие. У провинившегося на этот счет было свое мнение, которое тот выражал, вцепившись в ковролин и матерясь на все 16 этажей. Федя, вторил ему, нецензурно поминая весь котовий род вплоть до динозавров. Внезапно во всем этом паноптикуме принц, охваченный угаром «настичь и покарать», вспомнил о принцессе.
Маша с похвальной выдержкой простояла все это время недвижимой, правда, не снимая с лица выражения девочки с базедовой болезнью из учебника биологии.
Воспользовавшись пятью секундами тишины, когда кот набирал в легкие порцию воздуха, Федя половчее перехватил котовьи окорока в одну руку, и вытирая другой взмокший лоб, решил, что пришла пора минутке куртуазности - негоже, мол, будет драть непредставленного общественности кота, можно сказать, инкогнито.
- Это Сеня, - прохрипел Федя, махнув в сторону рыжего дрыгающегося зада.
Кот заголосил, не дав завершить протокол.
- Береги руку, Сеня, - только и смогла всхлипнув, процитировать Маша, прежде чем зайтись в истерике на пару минут.
Следующий час был посвящен уборке стекол, риса и цветов, самоизвлечение кота с последующим подписанием пакта о ненападении сторон. После чего Маша с Федей с жадностью махнули по 200 шампанского, хозяин окинул мрачным взглядом комнату - из-под занавески на него злобно зырил кот. Федор содрогнулся и, посмотрев на часы, припечатал:
- В кино.
Это произошло с моей подругой, достаточно близкой для того, чтоб расписать мне в лицах всю историю и недостаточно осведомленной о существовании ЖЖ, чтоб помешать мне сделать ее несколько более известной чем в кругу наших бывших с ней коллег.
Итак, подруга (назовем её Маша) познакомилась однажды с мужчиной_мечты, для конспирации пусть будет Федя. Мужчина был спортивен, с ч/ю, в/о и даже с небольшой ж/п - все, что надо современной принцессе от современно принца. Помимо этого, в узких кругах принц Федя слыл неплохим кулинаром - то есть, по утру мог удивить не только глазуньей с кофе (хотя, сегодня, и это уже, по-моему, способно вызвать трепет среди сильных и уверенных в себе женщин), но и омлетом по-испански, и блинчиками с семгой и «филадельфией», в то время, как простой наш с вами современник при слове «филадельфия» разве что помянет «нормальные такие роллы с лососем».
Так вот, когда целомудренные походы в кино, на каток и в библиотеку стали набивать оскомину, перед Федей замаячила реальная перспектива предстать не только мастером средиземноморской кухни вечером, но даже и некоторым, кхм, гуру в несколько других областях - Маша сдалась и согласилась заглянуть ненадолго на ризотто с морепродуктами, не забыв перед этим заскочить за обновками в «Бюстье».
В условленный час Маша позвонила в домофон Феде где-то на западе Москвы, поднялась на 11й этаж, где у лифта ее уже ждал герой романа в настоящем шефском фартуке поверх обнаженного тела джинсов и выгодно обтягивающего поло. Герой торжественно сообщил, что она как раз вовремя и провел в квартиру, где витали волнующие средиземноморские ароматы.
В процессе снятия шубы и милой ребяческой возни с неизменными глупостями «я тебя съем!», «нет я тебя съем!» прошло или, как говорят писатели - «минуло» минут пять, пока, наконец, Маша, сопровождаемая гордым хозяином дома не вошла комнату, где все было готово к приему высокой гостьи: свечи по всей студии, ожидающий вручения букет белых роз на стуле, шампанское в ведерке, мерцающие бокалы, легкая закуска и - во главе стола на подогревающей подставке - ризотто с морепродуктами.
Которое, давясь и кашляя от спешки, жрал здоровый рыжий кот.
Эту сцену во всех деталях вы сможете себе нарисовать, если хотя бы раз видели в Третьяковке картину Репина «Не ждали»:
Маша с лицом ссыльного, успевшая по инерции сделать пару шагов в комнату:
Во взгляде горничной Феди, стоящего в дверях, чувствовалось, согласно официальному описанию картины, «недоверчивое удивление», а, согласно описанию Маши - попросту ахуй.
Далее, не отходя ни на йоту от описания полотна, а лишь заменяя имена героев, цитирую: «Девочка Кот смотрит настороженно - возможно, она он вообще ещё не понял а, кто этот мужчина».
В наступившей звенящей тишине было слышно, как из приоткрытой кошачьей пасти обратно в миску шлепнулся комок риса.
Дальше события понеслись в темпе старого, но отнюдь не немого кино. Федя, сменив, наконец, «недоверчивое удивление» на выражение, которому позавидовал бы и Валуев на ринге, с многообещающим крещендо «Ах ты, сука!..» принялся стягивать с ноги кожаный тапок 45-го размера. Кот, до которого, наконец, дошло - «кто этот мужчина», а, главное, какую беду сейчас привнесет этот самый мужчина в доселе безмятежную жизнь кошачьей жопы, взвился оттолкнувшись всеми лапами в воздух.
К сожалению, если бы лодку кота при укотовлении назвали Бубкой - все бы могло пройти гораздо более удачно. Но нарекли его Сеней, поэтому прыжок был, хотя и впечатляющим, но без соблюдения минимальной техники - задняя толчковая нога в передавшемся ей общекотовьем отчаянии пнула миску с ризотто, та зацепила бокал, разлетевшийся вдребезги о тарелку. Первичное приземление тела осуществилось аккурат на стул, где, как помнит внимательный читатель, лежал уготованный букет роз для Маши. Шипы радостно приняли в свои объятья меховой кошачий зад, от чего Сеня, решивший, что вот она - настигшая кара небесная, в отчаянии рявкнул, отбросил врага на пол и с некотовьем воплем ломанулся, спасая свою никчемную жизнь, дальше, под диван, где и благополучно застрял аккурат по линии экватора тушки.
Тапок, грохнувший в пол в паре сантиметров от сениного зада, позволил коту мгновенно похудеть и углубиться еще на пару сантиметров, но и все. Так он и остался, суча ногами и стеная, словно вурдалак из глубины диванных недр. Федя, в гневе страшнее Зевса, бросился оземь и принялся яростно извлекать голосящего кота за ляжки дабы провинившийся понес заслуженное возмездие. У провинившегося на этот счет было свое мнение, которое тот выражал, вцепившись в ковролин и матерясь на все 16 этажей. Федя, вторил ему, нецензурно поминая весь котовий род вплоть до динозавров. Внезапно во всем этом паноптикуме принц, охваченный угаром «настичь и покарать», вспомнил о принцессе.
Маша с похвальной выдержкой простояла все это время недвижимой, правда, не снимая с лица выражения девочки с базедовой болезнью из учебника биологии.
Воспользовавшись пятью секундами тишины, когда кот набирал в легкие порцию воздуха, Федя половчее перехватил котовьи окорока в одну руку, и вытирая другой взмокший лоб, решил, что пришла пора минутке куртуазности - негоже, мол, будет драть непредставленного общественности кота, можно сказать, инкогнито.
- Это Сеня, - прохрипел Федя, махнув в сторону рыжего дрыгающегося зада.
Кот заголосил, не дав завершить протокол.
- Береги руку, Сеня, - только и смогла всхлипнув, процитировать Маша, прежде чем зайтись в истерике на пару минут.
Следующий час был посвящен уборке стекол, риса и цветов, самоизвлечение кота с последующим подписанием пакта о ненападении сторон. После чего Маша с Федей с жадностью махнули по 200 шампанского, хозяин окинул мрачным взглядом комнату - из-под занавески на него злобно зырил кот. Федор содрогнулся и, посмотрев на часы, припечатал:
- В кино.