толкователь снов для определения судного дня страны
почти никогда не пытаюсь запомнить сны- приснилось и забыла, было и прошло. А сегодня переживала каждый момент сюжета и проснулась весьма угнетенная увиденным. Главное, сцуко -никак не забывается. Было много символичного и условного - словно в школе устроили день самоуправления, перешедшего в самоуправство Только школа - это Россия (масштаб, да)
Сперва вижу строение, невнятное весьма,но знаю, что это здание моей школы - солидное, построенное еще в 30х годах прошлого века. Внутри здания - зло. Не что-то конкретное, а просто - ЗЛО, глобальное такое, и оно пока что таится, как положено злу. Мы - я и еще кучка энтузиастов стоим неподалеку возле наших укрытий по надежности сравнимых со строительными времянками и смотрим на вход в школу. Иногда дверь на мгновение распахивается -сама по себе - внутри неясные тени огромных размеров. Явно же - зло готовит нападение, а нас, наверное, запугивали, чтоб не мешали.
В наших жидких рядах повстанцев (точно - мы - повстанцы - годное описание) есть и главный герой, как без него. ГГ похож одновременно лицом на Стэтхема (это плюс), на Брюса Уиллиса (это минус), а фиурой на Вина Дизеля (это баааальшой плюс). ГГ носит белую обтягивающую майку, черные, похожие на военные штаны и берцы. Банально и всё как я люблю. И вот ГГ, конечно, нас вдохновляет - что-то там трет о расстановке сил, делится то ли планом нападения, то ли обороны, сообщает, что силы противника явно превосходят наши (на тот случай, если кто не заметил - наш строительный вагончик и трехэтажное здание на полторы тыщи человек), но мы прорвемся и даже, скорее всего победим - мы-то добро, нам положено.
В этот момент дверь распахивается особенно широко секунд на пять и мы все с ужасом видим, что там такое черное туманное нечто, заполняющее собой пространство - обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй - сползает по ступеням как раз к выходу. И как-то так грустно сразу становится, потому что понятно - не-аа, нихрена мы не победим. И мы переводим так медленно и нехотя взгляд на ГГ - в ожидании, что он скажет: "ребят, всё фигня - я знаю где его смерть прячется - бейте по яйцам". Но герой вдруг говорит напряженным голосом примерно Карлсона: "а..э..ну, я пошел!" и валит. Я даже во сне охренела от такого поворота событий - потому что в моих-то снах все должно быть как в нормальных боевиках -мы сражаемся плечом к плечу с героем, остаемся полуживыми и потом закопченые целуемся на фоне пожара, где догорает зло. А тут такой разрыв шаблона и демотивация. И главное - нет бы уж, ладно, свалил, мы бы, может, поднапряглись и нового ГГ по-быстрому слепили, так он еще падла, уходя, и глядя грустными глазами на нашу немощную кучку -очевидно, мысленно уже всех нас закопав и оплакав, добавляет: "и не думайте сопротивляться -бесполезно". Охреневший козел.
Мы, видимо, и не сопротивлялсь - боевой дух-то сломлен, чо, капитан первым бежал с корабля - я уже вижу себя в школе -там толпы народу - все одеты кое-как (я, например - в розовых трусах и розовой же кофточке, которую, вместо того, чтоб надеть - стеснително прижимаю к груди - возможно, это называлось отвлекающим маневром, на который никто не повелся. Нас не то, чтобы удерживают в классах - но как-то не выпускают. И всё больше таких невыпускателей - подростки лет 17-20. Себя они зовут молодыми патриотами (да, тут Остапа понесло) -и нас вынуждают ими же стать - заставляют сварить тыквенный суп по патриотическому рецепту(кто не сварил правильно -враг) и еще написать клятву Родине. Суп от всех приготовивших неглядя сливается в помои. Никому он не сдался. Про клятву- спрашиваю - как подпись ставить - молодой патриот обнажает в белоснежной улыбке все зубы и говорит что-то вроде "дата, имя и внизу страна- СССР.
Я охреневаю и спрашиваю -"какой еще нах СССР?!". Мне отвечают: "будем жить как раньше при советской власти, неужели забыли". Я начинаю орать, что вот этот чувак какого-нить 1995 года рождения слыхом про СССР не слышал, так что хуль строит из себя тут члена цк кпсс, он улыбается и добавляет "пишите-пишите, вам же лучше". Потом меня передают такой же юной брюнетке с черным каре - она одета стильно и все время ржет надо мной (оно и понятно - розовые трусы и кофточка), при этом при моих попытках схитрить (мне так казалось) и сказать, что "вот мне домой надо, отпустите меня, пожалуйста" -деваха снова ржала и говорила, что теперь никто никого отсюда не выпускает.
Еле уговорила разрешить мне спуститься на первый этаж. Там в раздевалке тоже куча людей - подростки, взрослые -многих согнали сюда, но никто не кажется удрученным или испуганным от факта, что мы по сути заложники. Дети играют в прятки среди одежды, ходят в синих халатах уборщицы с ведрами. Вижу маму и свою тетку в кругу за столом -сидят общаются с поварами из столовой - их всех тоже заставили прийти в эту резервацию. Пытаюсь донести, что вообще-то наступает жопа и тоталитарный режим и неизвестно вообще что будет с нами. Никто меня всерьез не воспринимает, продолжают заниматься своими делами под взглядом юных надсмотрщиков от власти - они похожи на дежурный класс, только повязок на рукаве не хватает.
Внезапно вижу очень хорошо одетого бородатого мужика лет шестидесяти, седого, в темно-синем костюме, при галстуке, с охраной-он весь - олицетворение уверенности и авторитета, остальные быстро уступают ему дорогу, смотрят восхищенно вслед, молодые патриоты прячут глаза и не делают попытку задержать его, хотя он не из них. А из кого? Прибыл на переговоры, может. Он идет из дальнего конца раздевалки на выход к лестнице. Тут я скриком - "это же мой бывший препод в универе!" - бросаюсь к нему, хватаю выше локтя - под тканью костюма чувствуются сильные мышцы- не Вин Дизель, конечно -но тот предатель и теперь у нас один выход - быстро-бысто примкнуть к другому герою взамен прежнего.
"Вы у меня преподавали в универе", - говорю я, приволакиваясь у него на локте и еле успевая за очень быстрым шагом.
-Я знаю, -отвечает не сбавляя шага и не оборачиваясь.
-А что с нами будет? -робко спрашивает храбрый повстанец в розовых трусах, пытаясь заглянуть в глаза - Нас не выпустят больше отсюда?
-Выпустят, куда они денутся, - ворчит новый герой, обдумывая что-то свое. Мы поднимаемся по ступеням - поскольку я в составе такого мощного сопровождения - никто не делает попытку приставить мне конвоира или загнать в раздевалку обратно. Мы подходим к двери кабинета биологии, бородач, продолжая размышления, намеревается стремительно туда войти (там точно важные переговоры) и, разумеется, без меня.
- Так что будет со всем этим? - не унимаюсь, подразумевая всю нашу необъятную родину в рамках школы.
Мужик останавливается,отвечает раздраженно словно и не мне, а каким-то своим мыслям :
-Что будет? Вот сейчас пройдет встреча глав государств и мир погруится в тьму.
-Будет война? -ужасаюсь
-Какая там война, - отмахивается тот -не будет никакой войны. Сбрасывает мою руку и удаляется в класс.
- Спасибо! - зачем-то бормочу я в закрытую перед носом дверь, прижимая к груди кофточку.
Спускаюсь снова - меня уже никто не останавливает. Мне кажется, при желании я бы и на улицу беспрепятственно вышла. Но я иду снова в раздевалку к маме. Они все еще за столом, смотрят на меня, смеются:
-надо ж, преподаватель твой тебя узнал, а уже сколько лет прошло!
-Да это не важно, мир погрузится во тьму и очень скоро, -тараторю я - давайте скорее отсюда выбираться!
Никто не воспринимает меня всерьез, все продолжают смеяться, машут руками, говорят "да брось ты", дети все еще играют в прятки. На будущее всем пофиг.
Почувствовала себя Сарой Коннор, которой никто не верил про судный день. Проснулась.
В мыслях - неужели все правда - поискала в инете фото известных историков и политологов, похожих на того бородатого мужика -не нашла и вздохнула с облегчением. На елке у балкона сумасшедшими голосами орали сороки.
Сперва вижу строение, невнятное весьма,но знаю, что это здание моей школы - солидное, построенное еще в 30х годах прошлого века. Внутри здания - зло. Не что-то конкретное, а просто - ЗЛО, глобальное такое, и оно пока что таится, как положено злу. Мы - я и еще кучка энтузиастов стоим неподалеку возле наших укрытий по надежности сравнимых со строительными времянками и смотрим на вход в школу. Иногда дверь на мгновение распахивается -сама по себе - внутри неясные тени огромных размеров. Явно же - зло готовит нападение, а нас, наверное, запугивали, чтоб не мешали.
В наших жидких рядах повстанцев (точно - мы - повстанцы - годное описание) есть и главный герой, как без него. ГГ похож одновременно лицом на Стэтхема (это плюс), на Брюса Уиллиса (это минус), а фиурой на Вина Дизеля (это баааальшой плюс). ГГ носит белую обтягивающую майку, черные, похожие на военные штаны и берцы. Банально и всё как я люблю. И вот ГГ, конечно, нас вдохновляет - что-то там трет о расстановке сил, делится то ли планом нападения, то ли обороны, сообщает, что силы противника явно превосходят наши (на тот случай, если кто не заметил - наш строительный вагончик и трехэтажное здание на полторы тыщи человек), но мы прорвемся и даже, скорее всего победим - мы-то добро, нам положено.
В этот момент дверь распахивается особенно широко секунд на пять и мы все с ужасом видим, что там такое черное туманное нечто, заполняющее собой пространство - обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй - сползает по ступеням как раз к выходу. И как-то так грустно сразу становится, потому что понятно - не-аа, нихрена мы не победим. И мы переводим так медленно и нехотя взгляд на ГГ - в ожидании, что он скажет: "ребят, всё фигня - я знаю где его смерть прячется - бейте по яйцам". Но герой вдруг говорит напряженным голосом примерно Карлсона: "а..э..ну, я пошел!" и валит. Я даже во сне охренела от такого поворота событий - потому что в моих-то снах все должно быть как в нормальных боевиках -мы сражаемся плечом к плечу с героем, остаемся полуживыми и потом закопченые целуемся на фоне пожара, где догорает зло. А тут такой разрыв шаблона и демотивация. И главное - нет бы уж, ладно, свалил, мы бы, может, поднапряглись и нового ГГ по-быстрому слепили, так он еще падла, уходя, и глядя грустными глазами на нашу немощную кучку -очевидно, мысленно уже всех нас закопав и оплакав, добавляет: "и не думайте сопротивляться -бесполезно". Охреневший козел.
Мы, видимо, и не сопротивлялсь - боевой дух-то сломлен, чо, капитан первым бежал с корабля - я уже вижу себя в школе -там толпы народу - все одеты кое-как (я, например - в розовых трусах и розовой же кофточке, которую, вместо того, чтоб надеть - стеснително прижимаю к груди - возможно, это называлось отвлекающим маневром, на который никто не повелся. Нас не то, чтобы удерживают в классах - но как-то не выпускают. И всё больше таких невыпускателей - подростки лет 17-20. Себя они зовут молодыми патриотами (да, тут Остапа понесло) -и нас вынуждают ими же стать - заставляют сварить тыквенный суп по патриотическому рецепту(кто не сварил правильно -враг) и еще написать клятву Родине. Суп от всех приготовивших неглядя сливается в помои. Никому он не сдался. Про клятву- спрашиваю - как подпись ставить - молодой патриот обнажает в белоснежной улыбке все зубы и говорит что-то вроде "дата, имя и внизу страна- СССР.
Я охреневаю и спрашиваю -"какой еще нах СССР?!". Мне отвечают: "будем жить как раньше при советской власти, неужели забыли". Я начинаю орать, что вот этот чувак какого-нить 1995 года рождения слыхом про СССР не слышал, так что хуль строит из себя тут члена цк кпсс, он улыбается и добавляет "пишите-пишите, вам же лучше". Потом меня передают такой же юной брюнетке с черным каре - она одета стильно и все время ржет надо мной (оно и понятно - розовые трусы и кофточка), при этом при моих попытках схитрить (мне так казалось) и сказать, что "вот мне домой надо, отпустите меня, пожалуйста" -деваха снова ржала и говорила, что теперь никто никого отсюда не выпускает.
Еле уговорила разрешить мне спуститься на первый этаж. Там в раздевалке тоже куча людей - подростки, взрослые -многих согнали сюда, но никто не кажется удрученным или испуганным от факта, что мы по сути заложники. Дети играют в прятки среди одежды, ходят в синих халатах уборщицы с ведрами. Вижу маму и свою тетку в кругу за столом -сидят общаются с поварами из столовой - их всех тоже заставили прийти в эту резервацию. Пытаюсь донести, что вообще-то наступает жопа и тоталитарный режим и неизвестно вообще что будет с нами. Никто меня всерьез не воспринимает, продолжают заниматься своими делами под взглядом юных надсмотрщиков от власти - они похожи на дежурный класс, только повязок на рукаве не хватает.
Внезапно вижу очень хорошо одетого бородатого мужика лет шестидесяти, седого, в темно-синем костюме, при галстуке, с охраной-он весь - олицетворение уверенности и авторитета, остальные быстро уступают ему дорогу, смотрят восхищенно вслед, молодые патриоты прячут глаза и не делают попытку задержать его, хотя он не из них. А из кого? Прибыл на переговоры, может. Он идет из дальнего конца раздевалки на выход к лестнице. Тут я скриком - "это же мой бывший препод в универе!" - бросаюсь к нему, хватаю выше локтя - под тканью костюма чувствуются сильные мышцы- не Вин Дизель, конечно -но тот предатель и теперь у нас один выход - быстро-бысто примкнуть к другому герою взамен прежнего.
"Вы у меня преподавали в универе", - говорю я, приволакиваясь у него на локте и еле успевая за очень быстрым шагом.
-Я знаю, -отвечает не сбавляя шага и не оборачиваясь.
-А что с нами будет? -робко спрашивает храбрый повстанец в розовых трусах, пытаясь заглянуть в глаза - Нас не выпустят больше отсюда?
-Выпустят, куда они денутся, - ворчит новый герой, обдумывая что-то свое. Мы поднимаемся по ступеням - поскольку я в составе такого мощного сопровождения - никто не делает попытку приставить мне конвоира или загнать в раздевалку обратно. Мы подходим к двери кабинета биологии, бородач, продолжая размышления, намеревается стремительно туда войти (там точно важные переговоры) и, разумеется, без меня.
- Так что будет со всем этим? - не унимаюсь, подразумевая всю нашу необъятную родину в рамках школы.
Мужик останавливается,отвечает раздраженно словно и не мне, а каким-то своим мыслям :
-Что будет? Вот сейчас пройдет встреча глав государств и мир погруится в тьму.
-Будет война? -ужасаюсь
-Какая там война, - отмахивается тот -не будет никакой войны. Сбрасывает мою руку и удаляется в класс.
- Спасибо! - зачем-то бормочу я в закрытую перед носом дверь, прижимая к груди кофточку.
Спускаюсь снова - меня уже никто не останавливает. Мне кажется, при желании я бы и на улицу беспрепятственно вышла. Но я иду снова в раздевалку к маме. Они все еще за столом, смотрят на меня, смеются:
-надо ж, преподаватель твой тебя узнал, а уже сколько лет прошло!
-Да это не важно, мир погрузится во тьму и очень скоро, -тараторю я - давайте скорее отсюда выбираться!
Никто не воспринимает меня всерьез, все продолжают смеяться, машут руками, говорят "да брось ты", дети все еще играют в прятки. На будущее всем пофиг.
Почувствовала себя Сарой Коннор, которой никто не верил про судный день. Проснулась.
В мыслях - неужели все правда - поискала в инете фото известных историков и политологов, похожих на того бородатого мужика -не нашла и вздохнула с облегчением. На елке у балкона сумасшедшими голосами орали сороки.