Борьба за здоровье
- Великий государь, не вели казнить - вели слово молвить!
- Дозволяю. Ведомо, что ты верный слуга Нам.
- Беда, государь, напасть великая...
- Аль бунтовать кто вздумал под Нашей державой?
- Упаси Углеводородица! Люд православный взятию Крыма чудо-богатырями радуется, никак отойти не может.
- Инда враг какой новый у ворот, окромя нехристей-литвинов появился?
- Смиренны все ироды, трепещут могущества нашего.
- Чего ж тогда?
- Еда, государь-надежа, в еде дело.
- И чего с ней?
- Да вишь дорожает, проклятущая! Козни Врага рода человеческого, гомосексуализма, чтоб ему, окаянному, не иначе.
- Но-но, не при детях... Это я юным сахарным патриотам сам потом растолкую, приватно да ласково.
- Виноват, Солнцеликий!
- Подумаешь, дорожает. Жрать надо меньше подлому люду, испаскудились без крепкой руки-то.
- Истинно так, Величайший! В три горла жрут да все заморское. Есть мысль как решить вопросец мудро и во благолепии. Холоп твой, князец Чувашка Мордвинов придумал, шельма!
- Излагай!
- Облечем в заботу о здравии народном, дескать, вредна пища зело, особливо в количествах. Мол, кто увидел где - враз хвать-хвать с полки у купчины да жевать. Оттого мрут людишки почем зря. А не увидят - так, может, и не захочут еще. С прилавков торговых надо еду убрать!
- А как же тогда..?
- В том и хитрость, кормилец! Нет вида пищи да ценников смущающих, но коль приспичило невмоготу - проси, значит. Да описывай подробно еду, иначе продавать запретить.
- Хитро! Жалую шубу с царского плеча Чувашке-князцу да, пожалуй, волость какую - процветать начнет.
- Слуга каких мало!
- А не засмеют нас где? Быдло не возропщет?
- И пусть смеют, обезьяны бессильные! Народишко-то еще больше возрадуется над самими врагами потешаясь. А сами довольны будут, эва какая забота!
- Быть по сему!
- Дозволяю. Ведомо, что ты верный слуга Нам.
- Беда, государь, напасть великая...
- Аль бунтовать кто вздумал под Нашей державой?
- Упаси Углеводородица! Люд православный взятию Крыма чудо-богатырями радуется, никак отойти не может.
- Инда враг какой новый у ворот, окромя нехристей-литвинов появился?
- Смиренны все ироды, трепещут могущества нашего.
- Чего ж тогда?
- Еда, государь-надежа, в еде дело.
- И чего с ней?
- Да вишь дорожает, проклятущая! Козни Врага рода человеческого, гомосексуализма, чтоб ему, окаянному, не иначе.
- Но-но, не при детях... Это я юным сахарным патриотам сам потом растолкую, приватно да ласково.
- Виноват, Солнцеликий!
- Подумаешь, дорожает. Жрать надо меньше подлому люду, испаскудились без крепкой руки-то.
- Истинно так, Величайший! В три горла жрут да все заморское. Есть мысль как решить вопросец мудро и во благолепии. Холоп твой, князец Чувашка Мордвинов придумал, шельма!
- Излагай!
- Облечем в заботу о здравии народном, дескать, вредна пища зело, особливо в количествах. Мол, кто увидел где - враз хвать-хвать с полки у купчины да жевать. Оттого мрут людишки почем зря. А не увидят - так, может, и не захочут еще. С прилавков торговых надо еду убрать!
- А как же тогда..?
- В том и хитрость, кормилец! Нет вида пищи да ценников смущающих, но коль приспичило невмоготу - проси, значит. Да описывай подробно еду, иначе продавать запретить.
- Хитро! Жалую шубу с царского плеча Чувашке-князцу да, пожалуй, волость какую - процветать начнет.
- Слуга каких мало!
- А не засмеют нас где? Быдло не возропщет?
- И пусть смеют, обезьяны бессильные! Народишко-то еще больше возрадуется над самими врагами потешаясь. А сами довольны будут, эва какая забота!
- Быть по сему!