Прекрасно пишет человек, не поленюсь масштабно процитировать
Здесь отчётливо видна азиатчина: для совершения добросовестной сделки мало иметь деньги. Нужно ещё и втереться в круг своих продавцу людей. Как в советское время торговали в нагрузку: например, с нормальной книгой заставляли купить «Малую землю» Брежнева, так и в азиатском обществе простые гражданско-правовые сделки обременяются ненужным социальным взаимодействием. Такая паразитная социализация вовсе не образует новые социальные связи и не помогает преодолеть атомизацию общества. Напротив, она разбивает его на небольшие кластеры, только внутри которых возможно подобие экономической жизни. Вне кластеров все сделки недобросовестны и представляют собой соревнование в том, кто кого обманет. Рынка нет, есть совокупность воюющих квазикоммунистических ячеек. Предельный случай такого устройства общества представляет собой индийский кастовый строй, когда, в силу рождения в определённой касте, ремесленник обслуживает какую-либо деревню, получая установленную много веков назад годовую плату.
Европейцу тягостно такое положение. Торговаться нравится только чурке, а европеец предпочтёт покупать заранее расфасованный товар в супермаркете, лишь бы не заговаривать с незнакомцем. Ему не нравится, когда ему лезут в душу, или лезть в душу самому. Ему неприятно слышать от начальства и общества хоровые акафисты этим святым людям - врачам и учителям, заменяющие нормальную плату за их труд: он считает, что святым место на иконах, а акафисты прикрывают масштабное воровство. Ещё хуже, когда учителями жизни или народной совестью объявляют актёров.
Европеец чувствует или осознаёт, что социальный капитал в распоряжении одного человека ограничен, и его нельзя растрачивать попусту. Если слишком много общаться на базаре, не хватит сил и внимания на действительно важные дела - политику или крупный бизнес, а обременение ненужными обязательствами ограничит мобильность.
Это подводит нас к осознанию важной особенности европейского уклада жизни, позволившего построить могучие нации, покорившие остальную планету; возможно, самой сути европейства. Европейцы атомизируют и стандартизируют социальные транзакции. Долгосрочным отношениям предпочитаются краткосрочные, феодальной службе - наёмная, цехам - свободный рынок, директивному планированию - конкурсы на государственные закупки. Нации, дальше других зашедшие в этом направлении, получают преимущество. Атомизации общества это не означает; напротив, оно сплавляется крепче.
Конечно, речь идёт об идеализированной Европе. В реальной постоянно случаются рецидивы азиатчины. Она не только импортируется вместе с иммигрантами, но и возникает внутри, например, в виде государственного регулирования. Один из худших примеров западной азиатчины - маркетинг. Он открыто ставит целью приобретение лояльных покупателей и систематически практикует переусложнение сделок, дающее преимущество «своим»: скидки, купоны, накопление баллов и прочую мерзость. Айфон, который можно купить только вместе с контрактом определённого оператора сотовой связи, операционная система с вшитым браузером - вот примеры неофеодализма.
Нация, которая решилась бы провести правовую реформу, стандартизирующую законные сделки, атомизируя их до минимально справедливого размера, ограничивая их действие во времени и запрещая все нестандартные сделки; другими словами, распространившая бы правила товарной биржи на обычный рынок, получила бы важное конкурентное преимущество. У неё был бы шанс от догоняющего развития перейти к цивилизационному лидерству. Ещё большего добилась бы нация, распространившая эту реформу и на остальные стороны жизни. Эта реформа была бы сравнима с введением наполеоновского кодекса.Респект. Такие казалось бы интуитивно ясные вещи, но их четкое изложение редко где встретишь. А ведь это коренные различия между теми, кого в этой стране принято считать одной нацией, например.