Недоумение.
Меня несколько тревожит усилившаяся тенденция оценивать, сортировать и насильственно маргинализировать людей по их случайным интересам, попадающим в зону тотального контроля Старшего Брата.
Как определить «социальную опасность» персонажа, у которого на жестком диске фотография голой девочки восьми лет и книжка «120 дней Содома» Альфонса нашего де Сада. Это уже маньяк или не совсем и он может реабилитироваться ударным трудом на стройке олимпийских объектов в Сочи? Ведь именно так все чаще ставится вопрос.
И именно на основании борьбы за пресловутую безопасность и абстрактную "нравственность" идет вторжение в частную жизнь.
(Например, в Океании не так давно провели масштабную операцию под лозунгом «защитим детей от насильников» с многомиллионным бюджетом. Проводилась она с помощью крайне грязных провокаций. Нашли то ли пять, то ли пятьдесят тысяч человек. Всех поставили на учет как злодеев, разумеется, запрет на професии итд. И уже не отмоешься.)
Ну а положим если у кого-то на жестком тысяча фотографий Национального Лидера или там, прости Г-ди, совсем уж какого-нибудь Баркашова и полоумный труд «Почему Россия не Южная Корея»(«Анна Ярославна - украинская королева Франции» как вариант)? Это разве не признак буйного помешательства?
Непонятно где грань проходит. Например, если я напишу стихотворение, которое воспевает сдирание кожи живьем, то это можно инкриминировать как доказательство моей неадекватности?
Если по соседству с кого-то сдерут кожу, то я окажусь главным подозреваемым?
Я это к чему. Встретил недавно в какой-то помойной рашкинской газетке фразу о том как некоего преступника изобличили и обнаружили, что он, мол, «давно интересовался садистскими комиксами, сатанинской музыкой и порнографией». Дескать, это проявляет и отягощает. Ну-ну.
Как определить «социальную опасность» персонажа, у которого на жестком диске фотография голой девочки восьми лет и книжка «120 дней Содома» Альфонса нашего де Сада. Это уже маньяк или не совсем и он может реабилитироваться ударным трудом на стройке олимпийских объектов в Сочи? Ведь именно так все чаще ставится вопрос.
И именно на основании борьбы за пресловутую безопасность и абстрактную "нравственность" идет вторжение в частную жизнь.
(Например, в Океании не так давно провели масштабную операцию под лозунгом «защитим детей от насильников» с многомиллионным бюджетом. Проводилась она с помощью крайне грязных провокаций. Нашли то ли пять, то ли пятьдесят тысяч человек. Всех поставили на учет как злодеев, разумеется, запрет на професии итд. И уже не отмоешься.)
Ну а положим если у кого-то на жестком тысяча фотографий Национального Лидера или там, прости Г-ди, совсем уж какого-нибудь Баркашова и полоумный труд «Почему Россия не Южная Корея»(«Анна Ярославна - украинская королева Франции» как вариант)? Это разве не признак буйного помешательства?
Непонятно где грань проходит. Например, если я напишу стихотворение, которое воспевает сдирание кожи живьем, то это можно инкриминировать как доказательство моей неадекватности?
Если по соседству с кого-то сдерут кожу, то я окажусь главным подозреваемым?
Я это к чему. Встретил недавно в какой-то помойной рашкинской газетке фразу о том как некоего преступника изобличили и обнаружили, что он, мол, «давно интересовался садистскими комиксами, сатанинской музыкой и порнографией». Дескать, это проявляет и отягощает. Ну-ну.