О преемственности
На первый взгляд при монархии с преемственностью все было нормально, если конечно наследников соперники методично не убивали и супруги исправно детей рожали (если не рожали, то можно было супруг поменять, при участии Папы или без).
Но сыновья часто перечили матерям и отцам из чувства противоречия, да и как гарантировать наличие достойных потомков. Разве что закон о престолонаследии ввести. Петр вот сказал, что сына на троне видеть не хочет. Беда в том, что не успел сказать кого хочет. И пошли дворцовые перевороты, что даже на сомнительных кровей Екатерине Великой не прекратились.
Именно неразрешенный вопрос о наследнике часто откатывал назад то, что было достигнуто при покойном монархе. И никакая этика не действует, когда дело касается власти, слишком велик соблазн. Даже конфуцианский Китай с его уважением к старшим не смог избежать семейных придворных интриг.
"Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!". А когда этот человек руководит миллионами других, казалось бы, не мешало бы позаботится об этом заранее. Но, то ли уверовав в свою неуязвимость, то ли будучи занятыми текущими задачами, многие государственные деятели забывали об этом.
Самый яркий пример - распад свежесозданной империи Александра Македонского, что по площади была больше, чем Римская во времена ее рассвета. Он не назвал наследника и его военачальники передрались за добытые территории. Правда, если бы он назвал сына или жену (его любовник Гефестион незадолго до этого умер), то не все его военачальники согласились бы подчиняться смуглым негрекам.
Но вопрос о преемственности остро стоит не только при монархии. Авторитарные режимы слишком часто кончают свое существование или начинают сворачиваться после смерти своих лидеров. Кажется ведь, что мешало за свою, обычно долгую, жизнь подобрать достойных людей в свое окружение. Быть может ощущение власти легко превращает в недостойных, а ведь сложность еще и в том, чтобы выбрать кого-то одного, предотвратив последующее возможное соперничество (не всем легко смириться с поражением).
"Демократические" режимы также уж точно не гарантируют стабильность, но по-крайней мере есть у народа ощущение, что сам, дескать, себе лидеров выбрал, другой вопрос, что зачастую бывает просто не из кого выбирать. Проблему пытался разрешить Вудро Вильсен, предложив разделить политику и управление путем народного голосования за политика, который в свою очередь имеет профессионального управленца, что на контрактных условиях обязуется в меру возможностей этой политике следовать. Утопично, конечно, но это начало 20 века.
Самый живой и актуальный для россиян пример - смерть Сталина и победа партийно-номенклатурной линии демагогии с Хрущевым во главе. Трудно составить впечатление о Маленкове, представлявшим правительственную линию вместе, а потом, к сожалению, порознь с Берией, но его проекты экономических реформ смотрелись выигрышнее последующих хрущевских.
Большинство либеральных оппонентов, пускай подчас весьма неадекватно проталкивают тезис, что при Сталине была заложена ущербная система и т.д. Она не была ущербной, она лишь выполняла мобилизационные задачи в кратчайшие сроки. Потом надо было ее менять (либо в сторону рыночных отношений, либо в сторону повышения эффективности плана кибернетическими способами - ОГАС). Но этого никто толком не сделал.
А почему? Народ расслабился? Элиты расслабились? Элиты продались? Как-то эти вопросы же решаются, а то вариант вида бог дал, бог взял не особо фукционален.
Но сыновья часто перечили матерям и отцам из чувства противоречия, да и как гарантировать наличие достойных потомков. Разве что закон о престолонаследии ввести. Петр вот сказал, что сына на троне видеть не хочет. Беда в том, что не успел сказать кого хочет. И пошли дворцовые перевороты, что даже на сомнительных кровей Екатерине Великой не прекратились.
Именно неразрешенный вопрос о наследнике часто откатывал назад то, что было достигнуто при покойном монархе. И никакая этика не действует, когда дело касается власти, слишком велик соблазн. Даже конфуцианский Китай с его уважением к старшим не смог избежать семейных придворных интриг.
"Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!". А когда этот человек руководит миллионами других, казалось бы, не мешало бы позаботится об этом заранее. Но, то ли уверовав в свою неуязвимость, то ли будучи занятыми текущими задачами, многие государственные деятели забывали об этом.
Самый яркий пример - распад свежесозданной империи Александра Македонского, что по площади была больше, чем Римская во времена ее рассвета. Он не назвал наследника и его военачальники передрались за добытые территории. Правда, если бы он назвал сына или жену (его любовник Гефестион незадолго до этого умер), то не все его военачальники согласились бы подчиняться смуглым негрекам.
Но вопрос о преемственности остро стоит не только при монархии. Авторитарные режимы слишком часто кончают свое существование или начинают сворачиваться после смерти своих лидеров. Кажется ведь, что мешало за свою, обычно долгую, жизнь подобрать достойных людей в свое окружение. Быть может ощущение власти легко превращает в недостойных, а ведь сложность еще и в том, чтобы выбрать кого-то одного, предотвратив последующее возможное соперничество (не всем легко смириться с поражением).
"Демократические" режимы также уж точно не гарантируют стабильность, но по-крайней мере есть у народа ощущение, что сам, дескать, себе лидеров выбрал, другой вопрос, что зачастую бывает просто не из кого выбирать. Проблему пытался разрешить Вудро Вильсен, предложив разделить политику и управление путем народного голосования за политика, который в свою очередь имеет профессионального управленца, что на контрактных условиях обязуется в меру возможностей этой политике следовать. Утопично, конечно, но это начало 20 века.
Самый живой и актуальный для россиян пример - смерть Сталина и победа партийно-номенклатурной линии демагогии с Хрущевым во главе. Трудно составить впечатление о Маленкове, представлявшим правительственную линию вместе, а потом, к сожалению, порознь с Берией, но его проекты экономических реформ смотрелись выигрышнее последующих хрущевских.
Большинство либеральных оппонентов, пускай подчас весьма неадекватно проталкивают тезис, что при Сталине была заложена ущербная система и т.д. Она не была ущербной, она лишь выполняла мобилизационные задачи в кратчайшие сроки. Потом надо было ее менять (либо в сторону рыночных отношений, либо в сторону повышения эффективности плана кибернетическими способами - ОГАС). Но этого никто толком не сделал.
А почему? Народ расслабился? Элиты расслабились? Элиты продались? Как-то эти вопросы же решаются, а то вариант вида бог дал, бог взял не особо фукционален.