Исторический аудит: присоединение Средней Азии к России - 3
Вторая часть там - http://radmirkilmatov.livejournal.com/57786.html
Михаил Григорьевич Черняев (1828 - 1898). Ташкентская кампания 1864-1865.
Новый герой этого повествования уже появился. Он сопровождал Адмирала в его изысканиях, взял Чимкент и Ташкент, через который пойдет дальнейшая экспансия.
Поход русской армии принес этому региону - мир и безопасность, позволив например, безопасно передвигаться без конвоя, что было невозможно ни ранее, ни позднее, ни в других русских походах.
Перетасовка в Азии вызывала истерики у европейских дипломатов. Взволновавшийся за безопасность Индии Лондон - вдруг стал считаться с российскими интересами в Европе. А только одно это - уже окупало все затраты в Средней Азии.
Кем был тот полководец, которого жители Средней Азии приняли за своего освободителя и добровольно перешли под российское подданство? Вера в своего Генерала у его армии была полной: участники походов с гордостью звали себя "черняевцами".
Его начальник Штаба, полковник, похоронил карьеру, в решающий момент «прикрыв» генерала, доложив в столицу, что в виду сложности ситуации, и думая о спасении русской армии, он скрыл от своего генерала Приказ из Петербурга о его срочном вызове.
Зачем поднимать из "нафталина" истории о каком-то генерале полуторавековой давности ?
История - это грабли.
кто-то восхищается синяками и шрамами,
кто-то делает вид, что ничего не произошло...
кто-то не понимая, что произошло, присматривается к случившемуся...
Если если наше подсознание само определяет,
- что является нормой,
- что - досадным бюрократическим недоразумением,
- а что невозможно в принципе -
Об истории генерала Черняева и завоевания им Средней Азии лучше знать.
Просто на всякий случай…
После Крымской войны в 1956 году 28-летний участник венгерского похода 1848 года и герой недавнего Малахова Кургана молодой подполковник Михаил Черняев был направлен в Оренбург.
В армии рассказывали, как Черняев впервые приехав в полк, первым делом отправился на кухню, где поел вместе с солдатами. После этого прилюдно отчитал провиантмейстера за плохой обед для солдат.
Я не привередлив, - сказал он: я извините, и г… есть могу. Но как ты будешь чувствовать себя в безопасности, если твой солдат плохо накормлен? И если ты надеешься отсидеться в безопасности в обозе - забудь. Местные наемники идут в поход только поживиться на мародерстве. Иногда находиться на поле боя может оказаться быть безопасней, чем при обозе. Твой солдат знает, что без тебя, скорее всего, погибнет, но тебе лучше, если у него не будет повода для раздумий: защищать ли своего «кровопийца»?
К вечеру о новом начальнике знали все. А незамысловатая история, как он отчитал "тыловых" и поведал, что может есть «г...» - пересказывалась несколько лет, обрастая фольклорными подробностями.
Черняев разговаривал просто и метко.
Ресурсом, который использовал Черняев был в «степном праве». Русская армия стала смотреть на местное население, как на возможного союзника. Побеждает тот, кто рассчитывает на максимальное количество ресурсов. У Черняева - к ресурсам добавилось местное население, знание местности, лучшие маршруты, безупречное снабжение, «страхование» его отрядами купеческих караванов, торговля с местным населением.
Черняеву приписывают изобретение крытого фургона (такие фургоны параллельно изобрели на Диком Западе), защитного головного убора (ака-"буденновка"), систему военной подготовки солдат, легшей в основу современных десантных войск.
Не смотря на трудности походов в отрядах Черняева не бывало ни отсталых, ни больных. Солдаты несли только ружья и патроны. Остальное перевозилось на верблюдах, сохраняя здоровье и силы солдат.
Каким-то образом, его люди предвидели все. Даже на остановках часовые подпускали разгоряченных солдат к воде только после часового отдыха. Солдаты звали 37 летнего начальника «Дедом».
Да и отчитаннный Черняевым в предыдущей истории интендант Александр Данзас (1810 - 1880), работая с Черняевым, получил школу, позволившую в последствии стать генерал-провиантмейстером Оренбургской губернии, генерал-аудитором и с 1867 - председателем Главного военного суда.
Черняев открыто высказывался по показной «квази-суворовщине», считая, что муштрой, фанфаронством и фиглярством нельзя пробудить доверие солдат. В походных условиях, считал он, главное, если есть признаки уважения военного устава, дисциплины и генерала- и потому не цеплялся к форме.
Как военный, уважал краткость, но приветствовал любые обсуждения, а слушать и спорить никогда не возражал. За генералом знали особенность: он выслушивал всех, но решения всегда принимал один. Потому что только сам за них отвечал. Всегда подчеркивал, что при любой ситуации будет поддерживать своих людей. И просил не обманывать Бога, своих братьев и его лично, потому что в случае беды - за них он выступит не только сам, но и поведет остальных.
Лето 1864-го года… Поход на Джамбул (Аулие-Ата)-Туркестан-Чимкент.
В мае 1864 года отряд (2500 человек при 22 орудиях) полковника Черняева направился к Аулие-Ате (потом - Джамбул/ сейчас - Тараз). 4 июня 1864 года после двухчасовой стычки отряд Черняева овладел этой крепостью. Потери гарнизона составили несколько сот убитых и раненых, русские потеряли 5 раненых. Кокандский комендант и 400 конных солдат оставили крепость, пешие бросили оружие и смешались с жителями.
Тем временем, со стороны Оренбурга шел другой отряд. Командующий западной Сыр-Дарьинской линией полковник Вёревкин в главе 1500 человек направился из Оренбурга вверх по Сыр-Дарье - на Туркестан.
В Туркестане было около 30 тысяч населения, гарнизон, 10 пушек, и двухтысячный кокандский отряд. 12 июня после трехдневной осады, потеряв 5 человек убитыми и 33 ранеными русский отряд захватил город. Бек города отступил, гарнизон разбежался.
Черняеву и Веревкину присвоили генерал-майоров, офицеры получили ордена. Начальником «новой» границы, названной// «Новококандской линией», назначили Черняева. Границу формально сомкнули. Но рядом был Чимкент: узел дорог, плодородные окрестности и удобный плацдарм для нападения на занятые русскими территории.
В июле Черняев отправился из Аулие Аты - в Туркестан, по пути сделав крюк, проведя рекогносцировку Чимкента. В донесениях Черняев оправдывал «крюк» отсутствием данных о регионе, с которым возможно придется воевать и откуда следует ждать атаку. Командиры рассуждали по военному прямо: ясно, что кочевники мириться с русскими не станут. Значит, без иллюзий: рядом враг. Отступление исключалось по определению, таким образом, оставалось готовиться отвечать на неизбежные удары.
Естественно приходилось занимать стратегически важные точки - просто ради того, чтобы их не занял враг, который обязательно нападет. В Чимкенте с армией находился регент Кокандского ханства - Алимкул, намеревавшийся вернуть Туркестан и Аулие-Ату. На переговоры отправился Николай Сиверцев, ведущий топограф и военный разведчик Черняева. Осмотр местности состоялся, а протокол переговоры сорвал: стороны не сошлись в теме переговоров.
Тем временм, в Чимкенте активизировалась борьба между кланами. Кочевники перерезали шесть лидеров про-русской «земледельческой партии». Однако тем временем, узнав о проблемах Коканда, с войском выступил их заклятый вруг - бухарский эмир. Погасив смуты в Чимкенте и получив известия о выступлении бухарцев на ферганскую долину Алимкул с войском ушел в Ташкент.
Не согласовывая ни с кем «сверху», в начале сентября Черняев направил на Чимкент два отряда: из Аулие-Аты и Туркестана. 21 сентября считавшийся неприступным Чимкент был взят. Войска проникли в крепость по водопроводу, через отверстие в стене крепости, гарнизон был поражен внезапностью, не оказав сопротивления. Русские потеряли 6 убитых и 41 раненый.
А от Чимкента до Ташкента 120 вёрст. И уже встал вопрос о Ташкенте… По той же военной логике, следовало брать и Ташкент: важный пункт, рядом с «новыми русскими городами». И пока он не под контролем - в опасности только что взятые территории.
Зима - 1864/ 1865. История о здоровом аппетите.
Российские войска находились за тысячи верст от Родины. Кокандское ханство разваливалась на глазах. Но совсем не Россия была главным претендентом на разваливающееся ханство. Коканд вел неудачные войны против Бухары.
В Бухаре не было проблем с кочевниками, она была богата, не истерзана междоусобицами. Экспансия варварского Петербурга там вызывала недоумение. Предки эмира «правили Русью - до Владимира», как напишет сам эмир в письме Черняеву - с требованием убираться вон. Ни Коканд, ни Бухара не могли отказаться от «коренных земель» и «священных городов». Возможность поражения ими решительно исключалась.
Правившего 34 года в Бухаре Насруллу Хана, в 1860-м сменил его сын Мозаффар. Он завидовал Отцу, был обижен на беков, которых никак не мог заставить себя уважать.
Молодой хан не боялся войны. Похожая смута в Коканде четверть века назад уже делала его отца победителем Коканда. На пятом году правления Мозаффара - ситуация уже не имела мирных решений.
Через год, взяв Коканд, эмир Мозаффар услышит «медные трубы» своей Военной Славы. Он будет планировать атаку на Ташкент, потом Чимкент, чтобы следующей весной с армией отправиться на север и успеть дойти до зимы к Петербургу… Словом, Бухара считала Ташкент - своим. А Ташкентские элиты, откровенно говоря, были не против открыть ворота при первом удобном случае.
Планам русских никак не соответствовало - позволить эмиру усилиться, и стать региональным гегемоном.
Черняев в конце сентября с тысячей казаков отправился к Ташкенту. Собирался ли он овладеть городом со 100 тыс. жителей и 50 верст в окружности? Черняев докладывал в Оренбург, что планирует «разведку, подойти к городу, жители вышлют посольство, он отправит его в Петербург, то есть, день-два, потом вернется в Чимкент, и будет ждать распоряжений, что делать».
Осмотр Ташкента отрядом Черняева и вызванная нападением противника перестрелка - привели к пробитию бреши в крепостной стене. Потери «разведки» у стен Ташкента составили 16 убитых и 42 раненых. В донесениях в Столицу Черняев отмечал преимущества противника в артиллерии: снаряды и нарезные орудия английской технологии.
В принципе, превышение полномочий, то есть, открытые агрессивные действия, не вызывали возражений в Петербурге. Но! Правительство устраивали только успехи, не требовавшие особых расходов, и не отвлекавшие крупных сил. Победы над превосходящими силами противника повышали престиж Империи и вызывали естественный шовинистический «угар» в столице.
Обычно за очередной успешный поход Черняев получил на своем рапорте очередное предостережение: «не зарываться». Однако перестрелка под Ташкентом вызвала в Штабах истерики.
Поражение (при малочисленности русских войск) портило впечатление от успехов, так как могло поставить русские интересы в Средней Азии на грань катастрофы. Петербург считал «рекогносцировку" Ташкента лишней и ненужной, «успехи уже были настолько значительны, что незачем гнаться за новыми лаврами. Благоразумие требовало ограничиться наблюдением за обстановкой и укрепиться в занятых позициях», отчитывал Черняева Петербург. Словом, не требовалось превращать «рекогносцировку» - в штурм, так как взятие города не входило в планы правительства ни в ближайшее время, ни в будущем.
В городе преобладало мирное население, ремесленники, жившие в основном торговлей, тяготившиеся военными действиями, и обвинявшее в своих бедах правивших в Коканде кипчаков. Город задыхался от войн, кровавых разборок между кланами, разрыва торговли. Население страдало от налогов, обложений, поставок и постоя.
При том, духовенство Ташкента считало своим покровителем - бухарского эмира. Воспользовавшись движением его войск, муллы объявили о принятии бухарского подданства. Вернувшийся в Ташкент регент Алимкул расправился со сторонниками бухарской ориентации; отряды эмира Музаффара отступили.
В этой обстановке правитель «старого города» Абдуррахман-бек конце 1864 года бежал в Чимкент. Он информировал Черняева о настроениях населения и укреплениях. Черняев получил то, на что рассчитывал: часть населения восприняла его поход немного теплее, чем «соседский визит».
Простительное самоуправство: в отсутствии приказа брать хотя бы какой-то город, взять еще два города, и потом Ташкент «сверху».
Лето 1865.
Действия русских войск возмутили регента Коканда. Неудача Черняева под Ташкентом осенью 1864 усилила желание вернуть утраченное. Алимкул стал готовить наступление. В конце ноября он с десятитысячным войском перерезал дорогу от Туркестана к Чимкенту, рассчитывая внезапно атаковать Туркестан - в тылу у русских.
В поле у деревни Икан они встретили казачью сотню есаула Серова, и два дня не могли двигаться дальше. Внезапность атаки была сорвана, Алимкул был вынужден вернулся в Ташкент.
Столкновения между Бухарой и Кокандом исключали возможность их объединения. Внутриполитическая борьба позволяла рассчитывать, что русские не встретят серьезного сопротивления в случае осады или штурма. Дальнейшие действия Черняева - были авантюрой, так как не были одобрены «сверху», хотя и соответствовали стратегии части имперского правительства, военно-феодальной аристократии и торгово-промышленных кругов.
В январе 1865 области от Иссык-Куля до Аральского моря были объединены в Туркестанскую область с самостоятельным статусом - при прямом подчинении Оренбургу. Губернатором Туркестанской области был назначен генерал-майор Черняев.
Новый губернатор считал, что «условная граница» не возможна, и необходимо «восстановить порядок» в Коканде, гарантировать безопасность жизни и торговли. С достижением чего - остальное устроится интересами самих жителей, без внешнего вмешательства.
Министерство иностранных дел возражало против назначения Черняева. Его инициативность была известна, но надобности в агрессивных военных действиях не было. Достаточно было создать резиденцию русского консула в Ташкенте.
По мнению Военного министра, русский отряд не должен участвовать в захватах, так как это приведет к гарантиям по охране. А эти обязательства могли бы привести к нежелательным последствиям и проблемам у петербургских чиновников.
Пока шла переписка, в начале 1865 года войско бухарского эмира из Самарканда снова двинулось к Ура-Тюбе в направлении Коканда и Ташкента. Религиозные противоречия в Ташкенте стихли.
Но тем временем в Оренбурге сменили губернатора. Новый оренбургский генерал-губернатор Николай Крыжановский (1818-1880) требовал воздержаться от любых военных действий и намеревался лично отправиться в Туркестан с проверкой.
Ссылаясь на угрозы Бухарского ханства, не дожидаясь Крыжановского, военный губернатор Туркестанской области в апреле 1865 выступил к Ташкенту с отрядом в 1951 человек, при 12 орудиях. У противника было не менее 30 000 солдат, 50 орудий, городская стена 20 верст и стотысячное население.
28 апреля 1865 год русские отряды вышли к крепости Ниязбек в 25 верстах к северо-востоку от Ташкента, контролировавшей водоснабжение города. После бомбардировки, продолжавшейся день, гарнизон крепости сдался (потери русских войск - 7 раненых и 3 легко контуженных). Русские пароходы подошли с Сырдарьи с юга и высадили десант у крепости Чиназ. Ташкент оказался отрезан.
Черняев отвел от города два рукава реки Чирчик, снабжавших Ташкент водой. 7 мая русские войска заняли позицию в 8 верстах от города. Из Коканда с шеститысячным войском и 40 орудиями подошел Алимкул. 9 мая прошло сражение, где кокандские войска потеряли 300 убитых и 2 пушки. Потери русских составляли 10 раненых и 12 контуженых.
Но в тот день погиб Алимкул...
Гибель Алимкула подкосила ташкентский гарнизон, начались раздоры. Нехватка воды вызвала волнения в городе, были избиты представители духовенства. В итоге, беднота поднялась против кочевников: в ночь с 9 на 10 июня сменивший Алимкула во главе гарнизона Сеид Хан - покинул город.
15 июня войска начали штурм. Неэффективность артиллерии для обороны и разбросанность гарнизона - облегчали прорыв укреплений. Да и жители содействовали русским.
После двухдневных уличных боев сопротивление города закончилось. Вечером 16 июня к Черняеву прибыли парламентеры с просьбой разрешить аксакалам Ташкента явиться. 17 июня аксакалы от имени города «изъявили готовность подчиниться». Черняев потерял 25 убитых, 89 раненых, 28 контуженых. Взятые русскими трофеи составили 63 орудия и множество ружей.
Позднее Черняев получит прозвище «Ташкентский лев».
Стремясь быстро восстановить в Ташкенте нормальную жизнь и подорвать анти-русскую агитацию, Черняев сразу опубликовал обращение, в котором провозглашал неприкосновенность веры и обычаев, гарантировал от постоя и мобилизации, отменил произвольные поборы, горожане на год освобождались вообще от любых податей и налогов. Был сохранен суд шариата (но уголовные преступления должны были рассматриваться по законам России).
Понимание азиатской психологии помогало Черняеву получить доверие населения: на другой день после взятия города в сопровождении всего двух казаков он объехал город, а вечером того же дня Черняев отправился в местную баню, словно был среди соотечественников.
Армия Черняева была малочисленна, но хорошо обучена. Она обеспечивала порядок, торговлю и самоуправление. Генерал стал неожиданным символом перемен: завоеватель принес порядок и выполнял работу мудрого Правителя.
Он жил просто, не пировал и не грабил, вникал во все дела, был доступен каждому, говорил прямо, конкретно и справедливо, воспринимая Власть, как Крест, а не как Награду. К Черняеву мог обратиться каждый, тот внимательно слушал и, казалось, чувствовал любые проблемы лучше, чем просящий. Он держал при себе адъютантов, телохранителей и переводчиков, каждый из которых мог так же четко и открыто говорить от лица генерала. А о том, как вел себя в трудные минуты, и что он говорил, издеваясь над рутиной походной жизни и формализмом Приказов - рассказывали легенды.
Простотой и справедливостью решений он влюблял в себя население. Он вел себя так, как тот, в кого хотелось верить, и надежду на окончательность перемен.
Легенда про письмо Эмира.
Прошло несколько дней после взятия штурмом Ташкента, местная армия еще не сдала оружие, а русские отряды стояли у самих ворот, не решаясь расположиться внутри городских стен из опасения попасть в западню, войско бухарского эмира вошло без боя в кокандский Ходжент.
Оттуда эмир прислал Черняеву письмо, напоминая, что не только Ташкент принадлежал его предкам, но и Россия была им подвластна. Потомок Чингисхана требовал немедленного отступления из Ташкента, в противном случае, угрожая истребить всех в городе до последнего.
Положение отряда 1500 человек с 85 ранеными на руках между стотысячным населением только что покорившегося города и почти таким же бухарским войском - могло выглядеть трагическим. Обложить оборонительную стену в двадцать четыре версты не было возможности, сношения жителей с бухарцами могли происходить беспрепятственно.
Черняев собрал городских старейшин и, всматриваясь в их лица, приказал переводчику вслух прочесть письмо эмира. Потом напомнил примеры посещения Наследниками разных городов, сопровождавшихся неприятностями не только для правоверных, но и для их жен и дочерей. Стоит ли горожанам гадать, на чьей стороне окажется победа и к кому пристать? Он предложил городу не думать об альтернативах.
Черняев объявил, что сам пойдет на встречу бухарцам, и если успех будет на его стороне, то все останется по старому. До решения же, чем кончится борьба, Черняев потребовал заложить камнями все ворота, а если его армия будет разбита, то его совет: броситься на него с тылу, чтобы приобрести расположение эмира. Чтобы тот простил город и не пускал свою армию в город на разграбление.
В восточной логике - Он сам собирался поступить так, как должен был поступить их собственный Полководец. И то, после долгих уговоров.
Что делает справедливый человек, когда видит перед собой настоящего Героя? Беки взялись за бороды, прокричали хвалу Аллаху, обещая исполнить все сказанное.
Новая легенда о Черняеве облетела город. Отношение к русской армии поменялось. Эмир не решился пойти на Ташкент, и свернул в Ферганскую долину. Это политика: грабить больного соседа всегда безопасней - и выгодней.
Люди, которые иначе смотрят на рутину и ритуалы - иначе ведут переговоры.
Существуют два типа аукционов: традиционный и голландский. На традиционном аукционе нет ограничений по времени, цена медленно повышается, чтобы в интересах перекупщика собрать больше. В голландском аукционе азарта меньше: в интересах производителя цена предложения постепенно снижается, и сделку заключает первый же согласившийся покупатель.
Говорят, что мастера в одном аукционе - абсолютно бесполезны в другой системе. О том, как надо вести переговоры - много мнений. Важен конкретный результат.
Кокандского хана Худояра всю жизнь считали марионеткой, он стал ханом в юности по воле кипчаков... Рос, одинаково ненавидя членов своей Семьи и покровителей-кочевников, уничтожая по возможности и тех, и других. Его выгоняли и привозили на трон четыре раза, продолжая считать пустым местом.
Однако Худояр стал исполнять все планы русских, ибо Черняев на первых же переговорах смог увлечь хана тем, о чем Худояр даже не смел мечтать. Черняев гарантировал ему достойную спокойную старость и гарантированную смерть в своей постели. Иногда для успеха важно просто посмотреть на ситуацию чужими глазами.
С момента выхода двух отрядов из Оренбурга и Омска - до взятия Ташкента - прошло всего 13 месяцев. А ситуация к Югу от Сибири уже поменялась радикально.
Продолжение - http://radmirkilmatov.livejournal.com/58238.html
Михаил Григорьевич Черняев (1828 - 1898). Ташкентская кампания 1864-1865.
Новый герой этого повествования уже появился. Он сопровождал Адмирала в его изысканиях, взял Чимкент и Ташкент, через который пойдет дальнейшая экспансия.
Поход русской армии принес этому региону - мир и безопасность, позволив например, безопасно передвигаться без конвоя, что было невозможно ни ранее, ни позднее, ни в других русских походах.
Перетасовка в Азии вызывала истерики у европейских дипломатов. Взволновавшийся за безопасность Индии Лондон - вдруг стал считаться с российскими интересами в Европе. А только одно это - уже окупало все затраты в Средней Азии.
Кем был тот полководец, которого жители Средней Азии приняли за своего освободителя и добровольно перешли под российское подданство? Вера в своего Генерала у его армии была полной: участники походов с гордостью звали себя "черняевцами".
Его начальник Штаба, полковник, похоронил карьеру, в решающий момент «прикрыв» генерала, доложив в столицу, что в виду сложности ситуации, и думая о спасении русской армии, он скрыл от своего генерала Приказ из Петербурга о его срочном вызове.
Зачем поднимать из "нафталина" истории о каком-то генерале полуторавековой давности ?
История - это грабли.
кто-то восхищается синяками и шрамами,
кто-то делает вид, что ничего не произошло...
кто-то не понимая, что произошло, присматривается к случившемуся...
Если если наше подсознание само определяет,
- что является нормой,
- что - досадным бюрократическим недоразумением,
- а что невозможно в принципе -
Об истории генерала Черняева и завоевания им Средней Азии лучше знать.
Просто на всякий случай…
После Крымской войны в 1956 году 28-летний участник венгерского похода 1848 года и герой недавнего Малахова Кургана молодой подполковник Михаил Черняев был направлен в Оренбург.
В армии рассказывали, как Черняев впервые приехав в полк, первым делом отправился на кухню, где поел вместе с солдатами. После этого прилюдно отчитал провиантмейстера за плохой обед для солдат.
Я не привередлив, - сказал он: я извините, и г… есть могу. Но как ты будешь чувствовать себя в безопасности, если твой солдат плохо накормлен? И если ты надеешься отсидеться в безопасности в обозе - забудь. Местные наемники идут в поход только поживиться на мародерстве. Иногда находиться на поле боя может оказаться быть безопасней, чем при обозе. Твой солдат знает, что без тебя, скорее всего, погибнет, но тебе лучше, если у него не будет повода для раздумий: защищать ли своего «кровопийца»?
К вечеру о новом начальнике знали все. А незамысловатая история, как он отчитал "тыловых" и поведал, что может есть «г...» - пересказывалась несколько лет, обрастая фольклорными подробностями.
Черняев разговаривал просто и метко.
Ресурсом, который использовал Черняев был в «степном праве». Русская армия стала смотреть на местное население, как на возможного союзника. Побеждает тот, кто рассчитывает на максимальное количество ресурсов. У Черняева - к ресурсам добавилось местное население, знание местности, лучшие маршруты, безупречное снабжение, «страхование» его отрядами купеческих караванов, торговля с местным населением.
Черняеву приписывают изобретение крытого фургона (такие фургоны параллельно изобрели на Диком Западе), защитного головного убора (ака-"буденновка"), систему военной подготовки солдат, легшей в основу современных десантных войск.
Не смотря на трудности походов в отрядах Черняева не бывало ни отсталых, ни больных. Солдаты несли только ружья и патроны. Остальное перевозилось на верблюдах, сохраняя здоровье и силы солдат.
Каким-то образом, его люди предвидели все. Даже на остановках часовые подпускали разгоряченных солдат к воде только после часового отдыха. Солдаты звали 37 летнего начальника «Дедом».
Да и отчитаннный Черняевым в предыдущей истории интендант Александр Данзас (1810 - 1880), работая с Черняевым, получил школу, позволившую в последствии стать генерал-провиантмейстером Оренбургской губернии, генерал-аудитором и с 1867 - председателем Главного военного суда.
Черняев открыто высказывался по показной «квази-суворовщине», считая, что муштрой, фанфаронством и фиглярством нельзя пробудить доверие солдат. В походных условиях, считал он, главное, если есть признаки уважения военного устава, дисциплины и генерала- и потому не цеплялся к форме.
Как военный, уважал краткость, но приветствовал любые обсуждения, а слушать и спорить никогда не возражал. За генералом знали особенность: он выслушивал всех, но решения всегда принимал один. Потому что только сам за них отвечал. Всегда подчеркивал, что при любой ситуации будет поддерживать своих людей. И просил не обманывать Бога, своих братьев и его лично, потому что в случае беды - за них он выступит не только сам, но и поведет остальных.
Лето 1864-го года… Поход на Джамбул (Аулие-Ата)-Туркестан-Чимкент.
В мае 1864 года отряд (2500 человек при 22 орудиях) полковника Черняева направился к Аулие-Ате (потом - Джамбул/ сейчас - Тараз). 4 июня 1864 года после двухчасовой стычки отряд Черняева овладел этой крепостью. Потери гарнизона составили несколько сот убитых и раненых, русские потеряли 5 раненых. Кокандский комендант и 400 конных солдат оставили крепость, пешие бросили оружие и смешались с жителями.
Тем временем, со стороны Оренбурга шел другой отряд. Командующий западной Сыр-Дарьинской линией полковник Вёревкин в главе 1500 человек направился из Оренбурга вверх по Сыр-Дарье - на Туркестан.
В Туркестане было около 30 тысяч населения, гарнизон, 10 пушек, и двухтысячный кокандский отряд. 12 июня после трехдневной осады, потеряв 5 человек убитыми и 33 ранеными русский отряд захватил город. Бек города отступил, гарнизон разбежался.
Черняеву и Веревкину присвоили генерал-майоров, офицеры получили ордена. Начальником «новой» границы, названной// «Новококандской линией», назначили Черняева. Границу формально сомкнули. Но рядом был Чимкент: узел дорог, плодородные окрестности и удобный плацдарм для нападения на занятые русскими территории.
В июле Черняев отправился из Аулие Аты - в Туркестан, по пути сделав крюк, проведя рекогносцировку Чимкента. В донесениях Черняев оправдывал «крюк» отсутствием данных о регионе, с которым возможно придется воевать и откуда следует ждать атаку. Командиры рассуждали по военному прямо: ясно, что кочевники мириться с русскими не станут. Значит, без иллюзий: рядом враг. Отступление исключалось по определению, таким образом, оставалось готовиться отвечать на неизбежные удары.
Естественно приходилось занимать стратегически важные точки - просто ради того, чтобы их не занял враг, который обязательно нападет. В Чимкенте с армией находился регент Кокандского ханства - Алимкул, намеревавшийся вернуть Туркестан и Аулие-Ату. На переговоры отправился Николай Сиверцев, ведущий топограф и военный разведчик Черняева. Осмотр местности состоялся, а протокол переговоры сорвал: стороны не сошлись в теме переговоров.
Тем временм, в Чимкенте активизировалась борьба между кланами. Кочевники перерезали шесть лидеров про-русской «земледельческой партии». Однако тем временем, узнав о проблемах Коканда, с войском выступил их заклятый вруг - бухарский эмир. Погасив смуты в Чимкенте и получив известия о выступлении бухарцев на ферганскую долину Алимкул с войском ушел в Ташкент.
Не согласовывая ни с кем «сверху», в начале сентября Черняев направил на Чимкент два отряда: из Аулие-Аты и Туркестана. 21 сентября считавшийся неприступным Чимкент был взят. Войска проникли в крепость по водопроводу, через отверстие в стене крепости, гарнизон был поражен внезапностью, не оказав сопротивления. Русские потеряли 6 убитых и 41 раненый.
А от Чимкента до Ташкента 120 вёрст. И уже встал вопрос о Ташкенте… По той же военной логике, следовало брать и Ташкент: важный пункт, рядом с «новыми русскими городами». И пока он не под контролем - в опасности только что взятые территории.
Зима - 1864/ 1865. История о здоровом аппетите.
Российские войска находились за тысячи верст от Родины. Кокандское ханство разваливалась на глазах. Но совсем не Россия была главным претендентом на разваливающееся ханство. Коканд вел неудачные войны против Бухары.
В Бухаре не было проблем с кочевниками, она была богата, не истерзана междоусобицами. Экспансия варварского Петербурга там вызывала недоумение. Предки эмира «правили Русью - до Владимира», как напишет сам эмир в письме Черняеву - с требованием убираться вон. Ни Коканд, ни Бухара не могли отказаться от «коренных земель» и «священных городов». Возможность поражения ими решительно исключалась.
Правившего 34 года в Бухаре Насруллу Хана, в 1860-м сменил его сын Мозаффар. Он завидовал Отцу, был обижен на беков, которых никак не мог заставить себя уважать.
Молодой хан не боялся войны. Похожая смута в Коканде четверть века назад уже делала его отца победителем Коканда. На пятом году правления Мозаффара - ситуация уже не имела мирных решений.
Через год, взяв Коканд, эмир Мозаффар услышит «медные трубы» своей Военной Славы. Он будет планировать атаку на Ташкент, потом Чимкент, чтобы следующей весной с армией отправиться на север и успеть дойти до зимы к Петербургу… Словом, Бухара считала Ташкент - своим. А Ташкентские элиты, откровенно говоря, были не против открыть ворота при первом удобном случае.
Планам русских никак не соответствовало - позволить эмиру усилиться, и стать региональным гегемоном.
Черняев в конце сентября с тысячей казаков отправился к Ташкенту. Собирался ли он овладеть городом со 100 тыс. жителей и 50 верст в окружности? Черняев докладывал в Оренбург, что планирует «разведку, подойти к городу, жители вышлют посольство, он отправит его в Петербург, то есть, день-два, потом вернется в Чимкент, и будет ждать распоряжений, что делать».
Осмотр Ташкента отрядом Черняева и вызванная нападением противника перестрелка - привели к пробитию бреши в крепостной стене. Потери «разведки» у стен Ташкента составили 16 убитых и 42 раненых. В донесениях в Столицу Черняев отмечал преимущества противника в артиллерии: снаряды и нарезные орудия английской технологии.
В принципе, превышение полномочий, то есть, открытые агрессивные действия, не вызывали возражений в Петербурге. Но! Правительство устраивали только успехи, не требовавшие особых расходов, и не отвлекавшие крупных сил. Победы над превосходящими силами противника повышали престиж Империи и вызывали естественный шовинистический «угар» в столице.
Обычно за очередной успешный поход Черняев получил на своем рапорте очередное предостережение: «не зарываться». Однако перестрелка под Ташкентом вызвала в Штабах истерики.
Поражение (при малочисленности русских войск) портило впечатление от успехов, так как могло поставить русские интересы в Средней Азии на грань катастрофы. Петербург считал «рекогносцировку" Ташкента лишней и ненужной, «успехи уже были настолько значительны, что незачем гнаться за новыми лаврами. Благоразумие требовало ограничиться наблюдением за обстановкой и укрепиться в занятых позициях», отчитывал Черняева Петербург. Словом, не требовалось превращать «рекогносцировку» - в штурм, так как взятие города не входило в планы правительства ни в ближайшее время, ни в будущем.
В городе преобладало мирное население, ремесленники, жившие в основном торговлей, тяготившиеся военными действиями, и обвинявшее в своих бедах правивших в Коканде кипчаков. Город задыхался от войн, кровавых разборок между кланами, разрыва торговли. Население страдало от налогов, обложений, поставок и постоя.
При том, духовенство Ташкента считало своим покровителем - бухарского эмира. Воспользовавшись движением его войск, муллы объявили о принятии бухарского подданства. Вернувшийся в Ташкент регент Алимкул расправился со сторонниками бухарской ориентации; отряды эмира Музаффара отступили.
В этой обстановке правитель «старого города» Абдуррахман-бек конце 1864 года бежал в Чимкент. Он информировал Черняева о настроениях населения и укреплениях. Черняев получил то, на что рассчитывал: часть населения восприняла его поход немного теплее, чем «соседский визит».
Простительное самоуправство: в отсутствии приказа брать хотя бы какой-то город, взять еще два города, и потом Ташкент «сверху».
Лето 1865.
Действия русских войск возмутили регента Коканда. Неудача Черняева под Ташкентом осенью 1864 усилила желание вернуть утраченное. Алимкул стал готовить наступление. В конце ноября он с десятитысячным войском перерезал дорогу от Туркестана к Чимкенту, рассчитывая внезапно атаковать Туркестан - в тылу у русских.
В поле у деревни Икан они встретили казачью сотню есаула Серова, и два дня не могли двигаться дальше. Внезапность атаки была сорвана, Алимкул был вынужден вернулся в Ташкент.
Столкновения между Бухарой и Кокандом исключали возможность их объединения. Внутриполитическая борьба позволяла рассчитывать, что русские не встретят серьезного сопротивления в случае осады или штурма. Дальнейшие действия Черняева - были авантюрой, так как не были одобрены «сверху», хотя и соответствовали стратегии части имперского правительства, военно-феодальной аристократии и торгово-промышленных кругов.
В январе 1865 области от Иссык-Куля до Аральского моря были объединены в Туркестанскую область с самостоятельным статусом - при прямом подчинении Оренбургу. Губернатором Туркестанской области был назначен генерал-майор Черняев.
Новый губернатор считал, что «условная граница» не возможна, и необходимо «восстановить порядок» в Коканде, гарантировать безопасность жизни и торговли. С достижением чего - остальное устроится интересами самих жителей, без внешнего вмешательства.
Министерство иностранных дел возражало против назначения Черняева. Его инициативность была известна, но надобности в агрессивных военных действиях не было. Достаточно было создать резиденцию русского консула в Ташкенте.
По мнению Военного министра, русский отряд не должен участвовать в захватах, так как это приведет к гарантиям по охране. А эти обязательства могли бы привести к нежелательным последствиям и проблемам у петербургских чиновников.
Пока шла переписка, в начале 1865 года войско бухарского эмира из Самарканда снова двинулось к Ура-Тюбе в направлении Коканда и Ташкента. Религиозные противоречия в Ташкенте стихли.
Но тем временем в Оренбурге сменили губернатора. Новый оренбургский генерал-губернатор Николай Крыжановский (1818-1880) требовал воздержаться от любых военных действий и намеревался лично отправиться в Туркестан с проверкой.
Ссылаясь на угрозы Бухарского ханства, не дожидаясь Крыжановского, военный губернатор Туркестанской области в апреле 1865 выступил к Ташкенту с отрядом в 1951 человек, при 12 орудиях. У противника было не менее 30 000 солдат, 50 орудий, городская стена 20 верст и стотысячное население.
28 апреля 1865 год русские отряды вышли к крепости Ниязбек в 25 верстах к северо-востоку от Ташкента, контролировавшей водоснабжение города. После бомбардировки, продолжавшейся день, гарнизон крепости сдался (потери русских войск - 7 раненых и 3 легко контуженных). Русские пароходы подошли с Сырдарьи с юга и высадили десант у крепости Чиназ. Ташкент оказался отрезан.
Черняев отвел от города два рукава реки Чирчик, снабжавших Ташкент водой. 7 мая русские войска заняли позицию в 8 верстах от города. Из Коканда с шеститысячным войском и 40 орудиями подошел Алимкул. 9 мая прошло сражение, где кокандские войска потеряли 300 убитых и 2 пушки. Потери русских составляли 10 раненых и 12 контуженых.
Но в тот день погиб Алимкул...
Гибель Алимкула подкосила ташкентский гарнизон, начались раздоры. Нехватка воды вызвала волнения в городе, были избиты представители духовенства. В итоге, беднота поднялась против кочевников: в ночь с 9 на 10 июня сменивший Алимкула во главе гарнизона Сеид Хан - покинул город.
15 июня войска начали штурм. Неэффективность артиллерии для обороны и разбросанность гарнизона - облегчали прорыв укреплений. Да и жители содействовали русским.
После двухдневных уличных боев сопротивление города закончилось. Вечером 16 июня к Черняеву прибыли парламентеры с просьбой разрешить аксакалам Ташкента явиться. 17 июня аксакалы от имени города «изъявили готовность подчиниться». Черняев потерял 25 убитых, 89 раненых, 28 контуженых. Взятые русскими трофеи составили 63 орудия и множество ружей.
Позднее Черняев получит прозвище «Ташкентский лев».
Стремясь быстро восстановить в Ташкенте нормальную жизнь и подорвать анти-русскую агитацию, Черняев сразу опубликовал обращение, в котором провозглашал неприкосновенность веры и обычаев, гарантировал от постоя и мобилизации, отменил произвольные поборы, горожане на год освобождались вообще от любых податей и налогов. Был сохранен суд шариата (но уголовные преступления должны были рассматриваться по законам России).
Понимание азиатской психологии помогало Черняеву получить доверие населения: на другой день после взятия города в сопровождении всего двух казаков он объехал город, а вечером того же дня Черняев отправился в местную баню, словно был среди соотечественников.
Армия Черняева была малочисленна, но хорошо обучена. Она обеспечивала порядок, торговлю и самоуправление. Генерал стал неожиданным символом перемен: завоеватель принес порядок и выполнял работу мудрого Правителя.
Он жил просто, не пировал и не грабил, вникал во все дела, был доступен каждому, говорил прямо, конкретно и справедливо, воспринимая Власть, как Крест, а не как Награду. К Черняеву мог обратиться каждый, тот внимательно слушал и, казалось, чувствовал любые проблемы лучше, чем просящий. Он держал при себе адъютантов, телохранителей и переводчиков, каждый из которых мог так же четко и открыто говорить от лица генерала. А о том, как вел себя в трудные минуты, и что он говорил, издеваясь над рутиной походной жизни и формализмом Приказов - рассказывали легенды.
Простотой и справедливостью решений он влюблял в себя население. Он вел себя так, как тот, в кого хотелось верить, и надежду на окончательность перемен.
Легенда про письмо Эмира.
Прошло несколько дней после взятия штурмом Ташкента, местная армия еще не сдала оружие, а русские отряды стояли у самих ворот, не решаясь расположиться внутри городских стен из опасения попасть в западню, войско бухарского эмира вошло без боя в кокандский Ходжент.
Оттуда эмир прислал Черняеву письмо, напоминая, что не только Ташкент принадлежал его предкам, но и Россия была им подвластна. Потомок Чингисхана требовал немедленного отступления из Ташкента, в противном случае, угрожая истребить всех в городе до последнего.
Положение отряда 1500 человек с 85 ранеными на руках между стотысячным населением только что покорившегося города и почти таким же бухарским войском - могло выглядеть трагическим. Обложить оборонительную стену в двадцать четыре версты не было возможности, сношения жителей с бухарцами могли происходить беспрепятственно.
Черняев собрал городских старейшин и, всматриваясь в их лица, приказал переводчику вслух прочесть письмо эмира. Потом напомнил примеры посещения Наследниками разных городов, сопровождавшихся неприятностями не только для правоверных, но и для их жен и дочерей. Стоит ли горожанам гадать, на чьей стороне окажется победа и к кому пристать? Он предложил городу не думать об альтернативах.
Черняев объявил, что сам пойдет на встречу бухарцам, и если успех будет на его стороне, то все останется по старому. До решения же, чем кончится борьба, Черняев потребовал заложить камнями все ворота, а если его армия будет разбита, то его совет: броситься на него с тылу, чтобы приобрести расположение эмира. Чтобы тот простил город и не пускал свою армию в город на разграбление.
В восточной логике - Он сам собирался поступить так, как должен был поступить их собственный Полководец. И то, после долгих уговоров.
Что делает справедливый человек, когда видит перед собой настоящего Героя? Беки взялись за бороды, прокричали хвалу Аллаху, обещая исполнить все сказанное.
Новая легенда о Черняеве облетела город. Отношение к русской армии поменялось. Эмир не решился пойти на Ташкент, и свернул в Ферганскую долину. Это политика: грабить больного соседа всегда безопасней - и выгодней.
Люди, которые иначе смотрят на рутину и ритуалы - иначе ведут переговоры.
Существуют два типа аукционов: традиционный и голландский. На традиционном аукционе нет ограничений по времени, цена медленно повышается, чтобы в интересах перекупщика собрать больше. В голландском аукционе азарта меньше: в интересах производителя цена предложения постепенно снижается, и сделку заключает первый же согласившийся покупатель.
Говорят, что мастера в одном аукционе - абсолютно бесполезны в другой системе. О том, как надо вести переговоры - много мнений. Важен конкретный результат.
Кокандского хана Худояра всю жизнь считали марионеткой, он стал ханом в юности по воле кипчаков... Рос, одинаково ненавидя членов своей Семьи и покровителей-кочевников, уничтожая по возможности и тех, и других. Его выгоняли и привозили на трон четыре раза, продолжая считать пустым местом.
Однако Худояр стал исполнять все планы русских, ибо Черняев на первых же переговорах смог увлечь хана тем, о чем Худояр даже не смел мечтать. Черняев гарантировал ему достойную спокойную старость и гарантированную смерть в своей постели. Иногда для успеха важно просто посмотреть на ситуацию чужими глазами.
С момента выхода двух отрядов из Оренбурга и Омска - до взятия Ташкента - прошло всего 13 месяцев. А ситуация к Югу от Сибири уже поменялась радикально.
Продолжение - http://radmirkilmatov.livejournal.com/58238.html