Поворот руля.
Продолжение.
Начало здесь http://radmirkilmatov.livejournal.com/17325.html
Казалось бы, чего проще проверить? Это же 20-й век, остались газеты, библиотеки, воспоминания свидетелей…
Но советская цензура 50 лет убирала такие свидетельства. Когда новое поколение ничего не подозревает, а какие-то сомнения в подлоге и перевороте - это работа на врага, диверсия и является государственным преступлением, то любые свидетельства устраняются автоматически, как «беспорядок».
Подшивки дают интересные наблюдения. Ленинградская «Смена» с 1924 года… Число журналов ежегодно меняется. Всегда разная толщина. Нет статей про запрещенных позднее деятелей партии, если только их лиц нет на обложках. В то же время, архив находится в полном порядке, практически «парадный вид». Но в 1940-е нет упоминаний Берии, нет «ленинградской группы»…
В сентябрьском номере журнала «Смена» на обложке напечатан орден «Победа», учрежденный тогда же, но издательское дело таково, что журнал должны были сдать в набор за месяц, как минимум. Присмотрелся к материалам - советские танки уже на Висле…
О чем архивы? Время было жестокое, в управлении страной регулярно находили «вредителей». Хранить информацию про этих вредителей было опасно… У работников архивов были дети… Тем более, в архиве самого журнала…
Из бесчисленного набора косвенных улик - вырисовывается картина аккуратной работы по восстановлению журнала. Когда намного поздней сохранившиеся журналы бережно перебирали и восстанавливали номера, перебрасывая иногда статьи между номерами.
Допечатать любой номер - не проблема, тем более, при наличии собственной типографии, тем более, с добавками программных выступлений и правильных политиков… В советское время за восстановление архивов выписывали премии и представляли к наградам…
В стране существовали целые институты, создававшие правильную, официальную версию. И если прямые указания не дошли до нас - они утеряны.
Но на любую историю все равно существует несколько точек зрения. Разные наблюдатели по разному оценивают одну и ту же картину. Объективность по отношению к своему прошлому важна, потому что правильная карта прошлого лучше отвечает на актуальные вопросы и дает адекватные подсказки. И можно спорить с чужим мнением, но - не обижаться.
Три искренне ненавидящих друг друга и Советскую власть политических деятеля ТЧК// Троцкий - Черчилль - Керенский оставили в мемуарах разные детали и акценты. Из независимых координат восстанавливается картина «20 - это два раза по 10».
http://radmirkilmatov.livejournal.com/18333.html
Неужели подлог не заметили и «проглотили», не возразив?
Не до того было. Довоенные воспоминания Черчилля обрываются на мировом кризисе 1925. Воспоминания «Вторая мировая война» на довоенном кризисе 1937 начинаются. Черчилль не описывал целиком межвоенный период от начала и до конца. Если предположить наличие подлога «20 - два раза по 10», то... формально Черчилль против него не свидетельствовал.
Зато много свидетельств другого рода. За 4 года после революции и в гражданскую войну в российской империи в среднем по 4 раза менялась власть в каждой губернии. Кое-где (на Украине) было больше 10 переходов власти. Это только официально, не считая потерь при прохождении фронта, народных восстаний, типа Тамбовского, смен власти в ходе «зачисток», к примеру, с левыми эсерами, в гражданскую войну «между своими» или в 1930-е.
Когда проблемы в настоящем - было не до прошлого… А тогда произошло страшное и непоправимое: революция, война, эпидемия, голод, классовые зачистки уничтожили в народе преемственность поколений. Не хватало учителей, врачей, инженеров. Молодежь стекалась в «трудовые армии», там их учили «новым ценностям». Традиции прежнего мира были объявлены вредными. Человечество вступило в новую эру…
До СССР в имперские времена любые сомнения в официальной истории и политике - означали оспаривание Высочайшего мнения, протест, бунт и быстрое наказание. С падением царизма - историков словно прорвало.
Михаил Покровский написал марксистский курс истории России, где традиционная версия присутствовала, но Романовы в ней были убедительно представлены узурпаторами, тиранами и садистами. Идеи Покровского захватили умы, его имя присвоили МГУ, но новые взгляды были зачищены вместе с троцкистами.
Передрались, зачистки, диктатура… Когда «очнулись» - международные связи и передовую культуру отложили, и обернулись к национальным корням. Положили прежний, «императорский» не критичный курс русской истории - в основу своего Нового курса. Присоединились к мировому календарю, документообороту. О путанице, порядках и страхах прежних лет старались лишний раз не вспоминать…
Да, западные свидетельства сохранились. Но свидетельство ничего не значит, без того, в чьих оно руках. Воспоминания о гражданской войне в польских документах - поместили Голодомор на правильное место. Но в русской истории он прошел «гражданской войной» в другое время. Картина Голодомора, вырванная из общих страданий той эпохи, звучала особенно пронзительно и трагично.
Еще через полвека «голодомор» стал полноценным культурным фактом.
А значит и историческим.
История должна делать жизнь легче, а не давать беспечные поводы для смертельных обид. Возможно, чтобы настоящая история голодомора оказалась полной, надо увидеть вокруг гражданскую войну, иностранную интервенцию, неразумность, беспомощность и предательство элит. Главный враг одной картины - становится пострадавшим соседом в другой, а провокаторы - оборачиваются главными бенефициарами.
Искажение прошлого -
уроки истории не доходят,
старые грабли…
Немецкий след.
Историки избегают упоминать, что Первая мировая война стала первой войной русских с немцами за полтора века. С перерывом на семилетнюю войну и воцарение Петра III два народа всегда были союзники. Правители были кузенами, жены - родными сестрами, а народы - перемешались и жили рядом, хотя и не смешиваясь.
Люди жили вместе, и имена «немец» и «русский» скорее относились к сословиям, а не к языкам. На этих языках и их диалектах говорили везде. «Немцами» называли инженерное и промышленное сословие - вообще, «русскими» - военных и земледельцев. В социальной иерархии немцы были заметно выше, однако эту тему не поднимать запрещалось. Проглядывается Высочайшая воля. Славянское население было понижено в правах относительно «титульных» народов и в Австро-Венгрии.
Столичный российский Петербург был так же немецким, как и русским городом. Немецкая династия, вокруг столицы немецкая Ингерманландия, немецкой была богатейшая провинция на Волге. По немецки говорили в Польше и Прибалтике, и хотя международный документооборот оставался на французском, и на латыни изучали науки… основным языком в университетах тоже был немецкий.
Немцы были везде. Среди министров, промышленников, ученых до начала 20-го века - почти половина носила немецкие фамилии. Во главе русской армии были немцы, и русская армия вместе со своими генералами участвовала в немецких войнах. Дети в гимназиях учились на немцев. Городская культура Российской империи выросла на образах своей старшей немецкой сестры, и жители городов походили больше на «немцев», чем на остальные 80% населения Российской империи.
О близости двух культур говорит то, чего нет в других языках. Казалось бы, абсолютно разные страны, народы, языки, а почти все русские идиомы имеют точные немецкие эквиваленты. И наоборот. Но как это случается с близкими людьми, оба народа одновременно тянуло к друг другу и одновременно многое друг в друге отталкивало.
Разговорный идиш 19-го века сегодня с трудом, но еще понимается и немцами и русскими… Когда прошел развод между народами? История учит, что для разведения народов в стороны - достаточно всего одного поколения.
В конце 19-го века в России кипели философские споры по национальному вопросу. Западники, славянофилы, либералы, масоны, армия.
Одновременно в Германии вокруг понятий народ, община, семья, личность - идет объединение Германии, возрождение немецкого языка и традиций, экономический рывок.
«Разворот» Александра III от либерализма в сторону национальной русской идентичности - не был чем-то исключительным. Подобный ренессанс национальных идей зазвучал в конце 19-го века по всей Европе от России - до Британии. Немцы противопоставляли себя «дремучим» русским, беспечным французам, коварным британцам, надменным австрийцам, туповатым пруссакам. Русская идея получила подкрепление за счет общественного протеста против экспансии «онемечивания».
Разжигавшееся легендарным Первым Интернационалом межклассовое противостояние по всей Европе несло опасность для элит. Однако «нарисованные» годы своей истории обеспечили властям легитимность и преемственность в глазах населения. А социальное возмущение было направлено против тех, кто говорил на другом языке, далеко жил и что-то где-то делал иначе.
Странное решение философских споров. Но элиты межнациональное противостояние устраивает больше, чем межклассовое. Альтернативы - хуже, а о симбиозе тогда никто не задумывался. Но меньше полувека спустя именно национальный вопрос взорвался и смел все вокруг.
Многие из достоинств русского и немецкого народа - похожи: общинный уклад, доступное и качественное образование и медицина, прогрессивная наука и технологии, традиции государственности - опирались на все части совместной жизни. С возникновением противостояния между немцами и русскими - народы «шарахнуло» в сторону друг от друга. Опора исчезла. «Социальные технологии» растворились, и пострадавшие народы понесло «в разнос».
Германия была абсолютной монархией, Россия - конституционной. И ведь даже властительные кузены не ужились и зарубились между собой так, что в клочья развалились их империи.
Когда в Первую мировую войну русские воевали с немцами, доходило до остервенения. Но было и братание, потом немецкое наступление и бегство. Русские продукты помогли Германии. Но войну она все равно проиграла. Разогретый ею же пожар русской революции - перекинулся обратно, на Германию. Народ отказал Кайзеру в доверии, он оказался вынужден просить мира. Слабостью кайзера воспользовались банкиры и партии. Система обвалилась так же стремительно и неожиданно, как в России. Ни один британский или французский солдат не пересек немецких границ, но Германия стала представлять собой лоскутное одеяло странных демилитаризованных территорий. Черчилль требовал выдать и повесить кайзера. Но тут уже вместе возмутились немцы. Армия обеспечила ему безопасность. Кайзер отрекся и уехал в изгнание в северную Голландию.
В первые годы после революции связи с Германией оставались, но отношение к немцам внутри страны оставалось неровным. Вроде бы классово чуждые, вроде полезные. Но связи Коминтерна с Германией были прочными. Основным языком в Коминтерне оставался немецкий. И только когда Коминтерна не стало, а потом Гитлер и война - в СССР возникла сильная антинемецкая истерия…
Часть собственной культуры у каждого из народов оказалась «вражеской», и была скомпрометирована. Из-за политики, истерии СМИ и бытовой неприязни у обоих народов оказалась стерты части общего наследия. На опустевшее место приползли культурные сублиманты, СМИ и химеры массовой культуры.
Немцы мучаются без русской «задушевности». А русские потеряли среди своих архетипов педантичного немецкого инженера, жесткого, но компетентного и справедливого лидера. Это место заняли разухабистые балаболы-харизматики с киевским и днепропетровским говором. С хорошими, но - другими традициями, иными принципами выживания, своей системой ценностей. Упала цена науки, культуры и образования.
Подъем советской экономики опирался на общие с немцами довоенные технологии и планы. Но поминать это не следовало. Потому что немцы стали не «те». Доброе слово им не полагалось. Это уже стали «немцы внутри нас». Внутренние немцы. Сохранившееся влияние тех, кто столетиями жили рядом. И во многом сделали нас - такими, как мы есть. Чьи ремесленные технологии три века назад сделали доступными едва ли не для каждой деревенской семьи топор, пилу, лопату. Благодаря которым люди смогли переселиться и жить в странах с холодным климатом. На чем возник и поднялась русская деревенская культура. И вместе с ней - города, дороги, заводы.
Осознание в себе немецкой опоры - делает ее носителя крепче, надежней, педантичней. Что-то вроде того, что «немецкая сборка» делает владельца машины - уверенней и умней. И когда свой «Внутренний немец» проснется, он что-то подскажет, и будет авторитетом - даже для «немцев внешних»…
Для того, чтобы прошел распад - много времени не надо. Польша полностью изменила свой язык всего за одно поколение. В начале 20-го века польский писатель Генрих Сенкевич писал романы на польском языке, который русский человек и сегодня может свободно прочесть. Латинница, хрустящие и шипящие согласные, но все понятно. Однако независимость и национальная истерия - убрали из польского языка все слова и обороты, похожие на русские.
Когда культура идет от отторжения прежнего стандарта, в таких координатах можно оправдать даже глупость и подлость. Логика при трансляции на новый язык - не сохраняется. И переводом в новые координаты становится подмена логики эмоциями, извращение слов и смыслов.
Поляки традиционно составляли костяк любой европейской армии. Множество польских фамилий встречаются среди российских офицеров и дворян. С выделением из Империи «Польши», та забрала с собой то, что было общей культурой. И так же принадлежало нам, как им.
Удаление «польского» духа из русского тела - уменьшило в русском архетипе число степных героев, иначе позиционирует «личность» и «индивидуальность». У поляков с дефицитом русского культурного влияния - стали отказывать тормоза. Но внутренний поляк - это не плохо: обостренное чувства справедливости, вера в Бога, трудолюбие. Без фанатизма, чтобы не заносило.
Первую мировую войну в этих «координатах» можно рассматривать, как войну восточной провинции Германии за ее независимость, местный язык, более справедливую социальную систему. С конфликтом и войной вместе с духом бывшей метрополии - в колонии исчез дух просветительства, инженерная хитрость, вера в справедливую жизнь и активная гражданская позиция.
И такой же конфликт со степной культурой, когда ценности степной культуры ушли из национального архетипа - вместе с польской независимостью.
Начало здесь http://radmirkilmatov.livejournal.com/17325.html
Казалось бы, чего проще проверить? Это же 20-й век, остались газеты, библиотеки, воспоминания свидетелей…
Но советская цензура 50 лет убирала такие свидетельства. Когда новое поколение ничего не подозревает, а какие-то сомнения в подлоге и перевороте - это работа на врага, диверсия и является государственным преступлением, то любые свидетельства устраняются автоматически, как «беспорядок».
Подшивки дают интересные наблюдения. Ленинградская «Смена» с 1924 года… Число журналов ежегодно меняется. Всегда разная толщина. Нет статей про запрещенных позднее деятелей партии, если только их лиц нет на обложках. В то же время, архив находится в полном порядке, практически «парадный вид». Но в 1940-е нет упоминаний Берии, нет «ленинградской группы»…
В сентябрьском номере журнала «Смена» на обложке напечатан орден «Победа», учрежденный тогда же, но издательское дело таково, что журнал должны были сдать в набор за месяц, как минимум. Присмотрелся к материалам - советские танки уже на Висле…
О чем архивы? Время было жестокое, в управлении страной регулярно находили «вредителей». Хранить информацию про этих вредителей было опасно… У работников архивов были дети… Тем более, в архиве самого журнала…
Из бесчисленного набора косвенных улик - вырисовывается картина аккуратной работы по восстановлению журнала. Когда намного поздней сохранившиеся журналы бережно перебирали и восстанавливали номера, перебрасывая иногда статьи между номерами.
Допечатать любой номер - не проблема, тем более, при наличии собственной типографии, тем более, с добавками программных выступлений и правильных политиков… В советское время за восстановление архивов выписывали премии и представляли к наградам…
В стране существовали целые институты, создававшие правильную, официальную версию. И если прямые указания не дошли до нас - они утеряны.
Но на любую историю все равно существует несколько точек зрения. Разные наблюдатели по разному оценивают одну и ту же картину. Объективность по отношению к своему прошлому важна, потому что правильная карта прошлого лучше отвечает на актуальные вопросы и дает адекватные подсказки. И можно спорить с чужим мнением, но - не обижаться.
Три искренне ненавидящих друг друга и Советскую власть политических деятеля ТЧК// Троцкий - Черчилль - Керенский оставили в мемуарах разные детали и акценты. Из независимых координат восстанавливается картина «20 - это два раза по 10».
http://radmirkilmatov.livejournal.com/18333.html
Неужели подлог не заметили и «проглотили», не возразив?
Не до того было. Довоенные воспоминания Черчилля обрываются на мировом кризисе 1925. Воспоминания «Вторая мировая война» на довоенном кризисе 1937 начинаются. Черчилль не описывал целиком межвоенный период от начала и до конца. Если предположить наличие подлога «20 - два раза по 10», то... формально Черчилль против него не свидетельствовал.
Зато много свидетельств другого рода. За 4 года после революции и в гражданскую войну в российской империи в среднем по 4 раза менялась власть в каждой губернии. Кое-где (на Украине) было больше 10 переходов власти. Это только официально, не считая потерь при прохождении фронта, народных восстаний, типа Тамбовского, смен власти в ходе «зачисток», к примеру, с левыми эсерами, в гражданскую войну «между своими» или в 1930-е.
Когда проблемы в настоящем - было не до прошлого… А тогда произошло страшное и непоправимое: революция, война, эпидемия, голод, классовые зачистки уничтожили в народе преемственность поколений. Не хватало учителей, врачей, инженеров. Молодежь стекалась в «трудовые армии», там их учили «новым ценностям». Традиции прежнего мира были объявлены вредными. Человечество вступило в новую эру…
До СССР в имперские времена любые сомнения в официальной истории и политике - означали оспаривание Высочайшего мнения, протест, бунт и быстрое наказание. С падением царизма - историков словно прорвало.
Михаил Покровский написал марксистский курс истории России, где традиционная версия присутствовала, но Романовы в ней были убедительно представлены узурпаторами, тиранами и садистами. Идеи Покровского захватили умы, его имя присвоили МГУ, но новые взгляды были зачищены вместе с троцкистами.
Передрались, зачистки, диктатура… Когда «очнулись» - международные связи и передовую культуру отложили, и обернулись к национальным корням. Положили прежний, «императорский» не критичный курс русской истории - в основу своего Нового курса. Присоединились к мировому календарю, документообороту. О путанице, порядках и страхах прежних лет старались лишний раз не вспоминать…
Да, западные свидетельства сохранились. Но свидетельство ничего не значит, без того, в чьих оно руках. Воспоминания о гражданской войне в польских документах - поместили Голодомор на правильное место. Но в русской истории он прошел «гражданской войной» в другое время. Картина Голодомора, вырванная из общих страданий той эпохи, звучала особенно пронзительно и трагично.
Еще через полвека «голодомор» стал полноценным культурным фактом.
А значит и историческим.
История должна делать жизнь легче, а не давать беспечные поводы для смертельных обид. Возможно, чтобы настоящая история голодомора оказалась полной, надо увидеть вокруг гражданскую войну, иностранную интервенцию, неразумность, беспомощность и предательство элит. Главный враг одной картины - становится пострадавшим соседом в другой, а провокаторы - оборачиваются главными бенефициарами.
Искажение прошлого -
уроки истории не доходят,
старые грабли…
Немецкий след.
Историки избегают упоминать, что Первая мировая война стала первой войной русских с немцами за полтора века. С перерывом на семилетнюю войну и воцарение Петра III два народа всегда были союзники. Правители были кузенами, жены - родными сестрами, а народы - перемешались и жили рядом, хотя и не смешиваясь.
Люди жили вместе, и имена «немец» и «русский» скорее относились к сословиям, а не к языкам. На этих языках и их диалектах говорили везде. «Немцами» называли инженерное и промышленное сословие - вообще, «русскими» - военных и земледельцев. В социальной иерархии немцы были заметно выше, однако эту тему не поднимать запрещалось. Проглядывается Высочайшая воля. Славянское население было понижено в правах относительно «титульных» народов и в Австро-Венгрии.
Столичный российский Петербург был так же немецким, как и русским городом. Немецкая династия, вокруг столицы немецкая Ингерманландия, немецкой была богатейшая провинция на Волге. По немецки говорили в Польше и Прибалтике, и хотя международный документооборот оставался на французском, и на латыни изучали науки… основным языком в университетах тоже был немецкий.
Немцы были везде. Среди министров, промышленников, ученых до начала 20-го века - почти половина носила немецкие фамилии. Во главе русской армии были немцы, и русская армия вместе со своими генералами участвовала в немецких войнах. Дети в гимназиях учились на немцев. Городская культура Российской империи выросла на образах своей старшей немецкой сестры, и жители городов походили больше на «немцев», чем на остальные 80% населения Российской империи.
О близости двух культур говорит то, чего нет в других языках. Казалось бы, абсолютно разные страны, народы, языки, а почти все русские идиомы имеют точные немецкие эквиваленты. И наоборот. Но как это случается с близкими людьми, оба народа одновременно тянуло к друг другу и одновременно многое друг в друге отталкивало.
Разговорный идиш 19-го века сегодня с трудом, но еще понимается и немцами и русскими… Когда прошел развод между народами? История учит, что для разведения народов в стороны - достаточно всего одного поколения.
В конце 19-го века в России кипели философские споры по национальному вопросу. Западники, славянофилы, либералы, масоны, армия.
Одновременно в Германии вокруг понятий народ, община, семья, личность - идет объединение Германии, возрождение немецкого языка и традиций, экономический рывок.
«Разворот» Александра III от либерализма в сторону национальной русской идентичности - не был чем-то исключительным. Подобный ренессанс национальных идей зазвучал в конце 19-го века по всей Европе от России - до Британии. Немцы противопоставляли себя «дремучим» русским, беспечным французам, коварным британцам, надменным австрийцам, туповатым пруссакам. Русская идея получила подкрепление за счет общественного протеста против экспансии «онемечивания».
Разжигавшееся легендарным Первым Интернационалом межклассовое противостояние по всей Европе несло опасность для элит. Однако «нарисованные» годы своей истории обеспечили властям легитимность и преемственность в глазах населения. А социальное возмущение было направлено против тех, кто говорил на другом языке, далеко жил и что-то где-то делал иначе.
Странное решение философских споров. Но элиты межнациональное противостояние устраивает больше, чем межклассовое. Альтернативы - хуже, а о симбиозе тогда никто не задумывался. Но меньше полувека спустя именно национальный вопрос взорвался и смел все вокруг.
Многие из достоинств русского и немецкого народа - похожи: общинный уклад, доступное и качественное образование и медицина, прогрессивная наука и технологии, традиции государственности - опирались на все части совместной жизни. С возникновением противостояния между немцами и русскими - народы «шарахнуло» в сторону друг от друга. Опора исчезла. «Социальные технологии» растворились, и пострадавшие народы понесло «в разнос».
Германия была абсолютной монархией, Россия - конституционной. И ведь даже властительные кузены не ужились и зарубились между собой так, что в клочья развалились их империи.
Когда в Первую мировую войну русские воевали с немцами, доходило до остервенения. Но было и братание, потом немецкое наступление и бегство. Русские продукты помогли Германии. Но войну она все равно проиграла. Разогретый ею же пожар русской революции - перекинулся обратно, на Германию. Народ отказал Кайзеру в доверии, он оказался вынужден просить мира. Слабостью кайзера воспользовались банкиры и партии. Система обвалилась так же стремительно и неожиданно, как в России. Ни один британский или французский солдат не пересек немецких границ, но Германия стала представлять собой лоскутное одеяло странных демилитаризованных территорий. Черчилль требовал выдать и повесить кайзера. Но тут уже вместе возмутились немцы. Армия обеспечила ему безопасность. Кайзер отрекся и уехал в изгнание в северную Голландию.
В первые годы после революции связи с Германией оставались, но отношение к немцам внутри страны оставалось неровным. Вроде бы классово чуждые, вроде полезные. Но связи Коминтерна с Германией были прочными. Основным языком в Коминтерне оставался немецкий. И только когда Коминтерна не стало, а потом Гитлер и война - в СССР возникла сильная антинемецкая истерия…
Часть собственной культуры у каждого из народов оказалась «вражеской», и была скомпрометирована. Из-за политики, истерии СМИ и бытовой неприязни у обоих народов оказалась стерты части общего наследия. На опустевшее место приползли культурные сублиманты, СМИ и химеры массовой культуры.
Немцы мучаются без русской «задушевности». А русские потеряли среди своих архетипов педантичного немецкого инженера, жесткого, но компетентного и справедливого лидера. Это место заняли разухабистые балаболы-харизматики с киевским и днепропетровским говором. С хорошими, но - другими традициями, иными принципами выживания, своей системой ценностей. Упала цена науки, культуры и образования.
Подъем советской экономики опирался на общие с немцами довоенные технологии и планы. Но поминать это не следовало. Потому что немцы стали не «те». Доброе слово им не полагалось. Это уже стали «немцы внутри нас». Внутренние немцы. Сохранившееся влияние тех, кто столетиями жили рядом. И во многом сделали нас - такими, как мы есть. Чьи ремесленные технологии три века назад сделали доступными едва ли не для каждой деревенской семьи топор, пилу, лопату. Благодаря которым люди смогли переселиться и жить в странах с холодным климатом. На чем возник и поднялась русская деревенская культура. И вместе с ней - города, дороги, заводы.
Осознание в себе немецкой опоры - делает ее носителя крепче, надежней, педантичней. Что-то вроде того, что «немецкая сборка» делает владельца машины - уверенней и умней. И когда свой «Внутренний немец» проснется, он что-то подскажет, и будет авторитетом - даже для «немцев внешних»…
Для того, чтобы прошел распад - много времени не надо. Польша полностью изменила свой язык всего за одно поколение. В начале 20-го века польский писатель Генрих Сенкевич писал романы на польском языке, который русский человек и сегодня может свободно прочесть. Латинница, хрустящие и шипящие согласные, но все понятно. Однако независимость и национальная истерия - убрали из польского языка все слова и обороты, похожие на русские.
Когда культура идет от отторжения прежнего стандарта, в таких координатах можно оправдать даже глупость и подлость. Логика при трансляции на новый язык - не сохраняется. И переводом в новые координаты становится подмена логики эмоциями, извращение слов и смыслов.
Поляки традиционно составляли костяк любой европейской армии. Множество польских фамилий встречаются среди российских офицеров и дворян. С выделением из Империи «Польши», та забрала с собой то, что было общей культурой. И так же принадлежало нам, как им.
Удаление «польского» духа из русского тела - уменьшило в русском архетипе число степных героев, иначе позиционирует «личность» и «индивидуальность». У поляков с дефицитом русского культурного влияния - стали отказывать тормоза. Но внутренний поляк - это не плохо: обостренное чувства справедливости, вера в Бога, трудолюбие. Без фанатизма, чтобы не заносило.
Первую мировую войну в этих «координатах» можно рассматривать, как войну восточной провинции Германии за ее независимость, местный язык, более справедливую социальную систему. С конфликтом и войной вместе с духом бывшей метрополии - в колонии исчез дух просветительства, инженерная хитрость, вера в справедливую жизнь и активная гражданская позиция.
И такой же конфликт со степной культурой, когда ценности степной культуры ушли из национального архетипа - вместе с польской независимостью.