Любителям сладкого посвящается
В 1565 году в одном стамбульском квартале на берегу Золотого рога накрыли бордель в котором подвизались Фати, Нарин, Камер, Юмни и Нефисэ. Правивший в то время сын веселой Хюррем-султан (она же Анастасия Гавриловна Лисовская, она же Роксолана, но речь не о ней) султан Селим II (тот самый, который в учебники истории вошел как Селим II Пьяница и тот самый, который умер в бане во время шутейной погони за наложницами, но речь, в общем-то, и не о нем тоже) вообще был страстным поборником исламской морали. И позакрывал все веселые дома.
В ответ на это по всему городу открылись прачечные. Клиентами этих прачечных в основном были молодые холостяки - и то, кто ж холостому парню штаны-то постирает? Тяжела доля неженатого, за все приходится неженатому платить: и за стирку, и за любовь, постоянным клиентам скидка, при покупке от двух часов стирка бесплатно. Прачками были, как вы понимаете, все те же женщины облегченного поведения.
Султан закрыл прачечные.
В ответ на это в районе Эйюп открылось множество лавок со сладостями. Тут надо знать вот что: Эйюп славился изобилием мечетей и гробниц святых, поклониться которым сходились правоверные со всего города. И ни один, даже самый ревнивый муж не мог отказать жене в посещении святынь Эйюпа. И вообще постоянное присутствие в этом районе означало только религиозное прилежание и ничего больше. Отличное место и для торговли, правильно? А задние комнаты лавок выгодно сдавались женщинам: как непорядочным, так и порядочным, зарабатывавшим на страсти любителей сладости себе на шпильки.
В 1573 году султан запретил женщинам заходить в лавки сладостей.
Тогда Стамбул охватила повсеместная любовь к лодочным прогулкам. Лодка вещь такая, куда хочет, туда и плывет, а бывает, что и заплывет на пустынный островок и...
В 1580 году сын покойного Селима, Мурад III, запретил лодочникам сдавать лодки в наем молодым парам.
Тогда к делу подключились работорговцы. Потому что никому ведь не запрещено купить себе рабыню - а если не понравится, сдать товар обратно. А потом передумать. А потом опять вернуть, но деньги, конечно, не все при этом возвращаются, потому что амортизация же, понятно. Потом, чего уж скромничать, ввели в обиход практику аренды рабынь. Можно на ночь.
Тут уже лопнуло терпение у Мурада IV, отличавшегося вполне естественной для человека, в одиннадцать лет восшедшего на престол в результате кровавого переворота, жестокостью и склонностью к чувственным удовольствиям. И он таки к тридцатым годам XVII века задушил открытую проституцию в городе. А потом умер от злоупотребления горячительными напитками. Но веселое ремесло долго еще не могло оправиться от нанесенного урона, хоронясь по закоулкам и разновсяким темным аллеям.
А уж в восемнадцатом-то веке понеслось опять.
В ответ на это по всему городу открылись прачечные. Клиентами этих прачечных в основном были молодые холостяки - и то, кто ж холостому парню штаны-то постирает? Тяжела доля неженатого, за все приходится неженатому платить: и за стирку, и за любовь, постоянным клиентам скидка, при покупке от двух часов стирка бесплатно. Прачками были, как вы понимаете, все те же женщины облегченного поведения.
Султан закрыл прачечные.
В ответ на это в районе Эйюп открылось множество лавок со сладостями. Тут надо знать вот что: Эйюп славился изобилием мечетей и гробниц святых, поклониться которым сходились правоверные со всего города. И ни один, даже самый ревнивый муж не мог отказать жене в посещении святынь Эйюпа. И вообще постоянное присутствие в этом районе означало только религиозное прилежание и ничего больше. Отличное место и для торговли, правильно? А задние комнаты лавок выгодно сдавались женщинам: как непорядочным, так и порядочным, зарабатывавшим на страсти любителей сладости себе на шпильки.
В 1573 году султан запретил женщинам заходить в лавки сладостей.
Тогда Стамбул охватила повсеместная любовь к лодочным прогулкам. Лодка вещь такая, куда хочет, туда и плывет, а бывает, что и заплывет на пустынный островок и...
В 1580 году сын покойного Селима, Мурад III, запретил лодочникам сдавать лодки в наем молодым парам.
Тогда к делу подключились работорговцы. Потому что никому ведь не запрещено купить себе рабыню - а если не понравится, сдать товар обратно. А потом передумать. А потом опять вернуть, но деньги, конечно, не все при этом возвращаются, потому что амортизация же, понятно. Потом, чего уж скромничать, ввели в обиход практику аренды рабынь. Можно на ночь.
Тут уже лопнуло терпение у Мурада IV, отличавшегося вполне естественной для человека, в одиннадцать лет восшедшего на престол в результате кровавого переворота, жестокостью и склонностью к чувственным удовольствиям. И он таки к тридцатым годам XVII века задушил открытую проституцию в городе. А потом умер от злоупотребления горячительными напитками. Но веселое ремесло долго еще не могло оправиться от нанесенного урона, хоронясь по закоулкам и разновсяким темным аллеям.
А уж в восемнадцатом-то веке понеслось опять.