одним утром...
Параллельные прямая.
Они оба стояли на краю пересечений...
пересечений их жизней.
Они были готовы..отовы спрыгнуть в небытие.
Они не верили в то, что две параллельные могут стать одной прямой.
Позади них были разные страны,1000чи разных лиц...
И тут,на одном конце разных вселенных, они пересеклись взглядом.
Это было бесконечностью.
Чаепитие.
Девушка с обнаженной грудью наслождалас солнечным чаем...
На дне ее бездонной пялы жили своими жизнями миллионы людей...
она потихоньку выпивала их до дна,выпуская сладостный дым их бренностей.
Зонт и чемодан.
Чемодан и зонт.
Рисунки на ее теле выдавали легкие малости ее мыслей...
Рисунки на его теле рассказывали о нем обсалютно все.
Она ходила всегда с зеленным чемоданом.
Он ходил с зонт-тростью.
В её чемодане лежали самые заветные ее краски.
Он никогда не раскрывал свой зонт.
Они оба стояли на краю пересечений...
пересечений их жизней.
Они были готовы..отовы спрыгнуть в небытие.
Они не верили в то, что две параллельные могут стать одной прямой.
Позади них были разные страны,1000чи разных лиц...
И тут,на одном конце разных вселенных, они пересеклись взглядом.
Это было бесконечностью.
Чаепитие.
Девушка с обнаженной грудью наслождалас солнечным чаем...
На дне ее бездонной пялы жили своими жизнями миллионы людей...
она потихоньку выпивала их до дна,выпуская сладостный дым их бренностей.
Зонт и чемодан.
Чемодан и зонт.
Рисунки на ее теле выдавали легкие малости ее мыслей...
Рисунки на его теле рассказывали о нем обсалютно все.
Она ходила всегда с зеленным чемоданом.
Он ходил с зонт-тростью.
В её чемодане лежали самые заветные ее краски.
Он никогда не раскрывал свой зонт.