Две разновидности монетаризма
Статью «Две разновидности монетаризма: корни порочного “обновления Бреттон-Вудса”, продвигаемого Робертом Манделлом» мы с Алленом Дугласом написали в 2013-м году. Это - глава меморандума «Крестовый поход против государственного суверенитета: случай с Клубом долгосрочных инвесторов», в котором мы взялись за разоблачение ложного аргумента, будто на смену банков (не говоря уже о государствах), которые после кризиса 2008-го года якобы обречены отказаться от финансирования реальной экономики, придут «инвестиционные фонды», для которых любой проект - прежде всего источник денежных потоков.
Данная глава, как мне представляется, имеет непреходящее значение на фоне дебатов об источниках кредита.
Начинается она почти сразу с цитаты Линдона Ларуша из статьи 2011 года «Новый Вестфальский мир: возрождение из руин, в которые империи римского типа превратили этот мир».
Две разновидности монетаризма:
корни порочного «обновления Бреттон-Вудса», продвигаемого Робертом Манделлом
Кейнсианство и Венская школа - два основных современных направления монетаризма. Венская школа положила начало неолиберализму конца ХХ века. Хотя представители и спонсоры проекта «Клуб долгосрочных инвесторов» (LTIC) часто называют себя немонетаристами (подчёркивая, что они ориентированы на реальный сектор экономики, что это лучше «англо-саксонской» модели финансовых спекуляций, и так далее), важно уметь определить те случаи, когда некие экономические меры или предложения основаны на монетаризме, то есть, на отождествлении стоимости с деньгами, независимо от того, на доктринах которой из этих двух школ может делаться акцент.
В реальности у континентальной Европы есть своя собственная, совершенно другая, немонетаристкая традиция экономической мысли: это школа национальной экономии Фридриха Листа (Friedrich List), представляющая собой развитие «американской системы политической экономии» Александра Гамильтона, Мэтью и Генри Кэри (Matthew and Henry Carey) и президента Авраама Линкольна. Но Клуб долгосрочных инвесторов и его спонсоры из финансового мира, равно как и толпы привлеченных ими экономистов-математиков из австрийской и британской школ, не является представителем этой традиции.
Беглый взгляд на австрийскую школу показывает, откуда такие люди, как Джулиано Амато (Giuliano Amato), бывший премьер-министр Италии и архитектор Европейского Союза, и изобретатель валюты «евро» Роберт Манделл (Robert Mundell), связанный со старинным банком Monte dei Paschi - союзником венецианцев, - взяли свою идеологию «назад к Средневековью».
Две насмешивающиеся разновидности денег
«Важно подчеркнуть, что “монетаризм” и “деньги” - не обязательно одно и то же. Различие между использованием денег системой, которую называют “монетаристской”, и использованием того, что на первый взгляд может показаться тем же самым понятием “деньги” в кредитной системе, лежит в онтологическом отличии кредитной системы от монетаристской системы. Разница почти такая же, как между долларом США в системе коммерческих банков, существующей в соответствии с положениями Конституции США (в частности, положениями об обращении доллара в кредитной системе) и совершенно противоположной практикой безнравственного злоупотребления долларом в спекулятивных по своей сути каналах Уолл-стрит или на лондонских финансовых рынках. Только такая система с фиксированным валютным курсом, какая была задана президентом Франклином Рузвельтом, может урегулировать соответствующие трудности.
В одном случае доллар является неотъемлемой особенностью реальной экономики, стоимость доллара обусловлена его физической стоимостью, зависящей от его роли в содействии чистому физическому росту экономики, который измеряется в расчёте как на душу населения, так и на квадратный километр территории. Это означает увеличение и фактической капиталоёмкости и объёма производства на душу населения в народном хозяйстве. В другом случае, то есть при господстве монетаристского расстройства мышления, стоимость валюты определяется увеличением объёма приобретенной валюты, которая служит основой требования, погашаемого за счет реального богатства общества. Масштабное жульничество “финансового спасения” экономики США за счет налогоплательщиков в 2008-2011 гг. нужно рассматривать просто как естественный результат действия монетаристской системы, которая перешла от практики обыкновенного прямого грабежа страны при помощи монетаристских уловок к злокачественному по своей сути, раковому (напр., гиперинфляционному) росту не имеющего ценности монетаристского долга, как это происходило при президентах Джордже Буше-младшем и Бараке Обаме со времён кризиса и по сегодняшний день».
- Линдон Ларуш. Новый Вестфальский мир: возрождение из руин, в которые империи римского типа превратили этот мир (Lyndon H. LaRouche, Jr., “A New Peace of Westphalia: Up From the Ruins Which the Roman Empires Have Made of this World”), EIR, 2 апреля 2011 г.
В случае с Клубом долгосрочных инвесторов и его спонсорами мы рассматриваем вопрос о банковской деятельности, о контроле банками крупных денежных потоков. Это приводит нас и к вопросу доктрины денег. Нужно посмотреть, кто же последовательно разрушал послевоенную Бреттонвудскую систему и как это делали, начав на следующий день после смерти Рузвельта. Этот процесс пошёл непосредственно из старой венецианской традиции, через «австрийскую школу» экономистов Австро-Венгерской империи Габсбургов, а позднее - через их сотрудничество с британцами, особенно в Лондонской школе экономики, начиная с конца 1920-х гг.
Ларуш часто говорил об этой монетаристской традиции: «Венеция по-прежнему имеет значение», поскольку «и по сей день существует финансовая олигархия, воплощённая в Венеции». Это справедливо в отношении давнишней практики «смены денежных систем», которую венецианцы применяли примерно с 1000-го г. н.э. Они вызвали наступление нового Средневековья, поменяв денежные системы - с золота на серебро, начиная примерно с 1000-го г. н.э., со времён крестовых походов.
Читать далее, скачав pdf всей главы.
В статье использован мой любимый рисунок, иллюстрирующий последствия решений 1971 г. Если до 1971 г. более 70% всех валютных операций (обмена одной валюты на другую) были связаны с перемещениями материальных товаров, то после 1971 г. во всех странах мира стал преобладать обмен валюты и финансовых инструментов в чисто спекулятивных целях (EIR, 1 января 1996).
Данная глава, как мне представляется, имеет непреходящее значение на фоне дебатов об источниках кредита.
Начинается она почти сразу с цитаты Линдона Ларуша из статьи 2011 года «Новый Вестфальский мир: возрождение из руин, в которые империи римского типа превратили этот мир».
Две разновидности монетаризма:
корни порочного «обновления Бреттон-Вудса», продвигаемого Робертом Манделлом
Кейнсианство и Венская школа - два основных современных направления монетаризма. Венская школа положила начало неолиберализму конца ХХ века. Хотя представители и спонсоры проекта «Клуб долгосрочных инвесторов» (LTIC) часто называют себя немонетаристами (подчёркивая, что они ориентированы на реальный сектор экономики, что это лучше «англо-саксонской» модели финансовых спекуляций, и так далее), важно уметь определить те случаи, когда некие экономические меры или предложения основаны на монетаризме, то есть, на отождествлении стоимости с деньгами, независимо от того, на доктринах которой из этих двух школ может делаться акцент.
В реальности у континентальной Европы есть своя собственная, совершенно другая, немонетаристкая традиция экономической мысли: это школа национальной экономии Фридриха Листа (Friedrich List), представляющая собой развитие «американской системы политической экономии» Александра Гамильтона, Мэтью и Генри Кэри (Matthew and Henry Carey) и президента Авраама Линкольна. Но Клуб долгосрочных инвесторов и его спонсоры из финансового мира, равно как и толпы привлеченных ими экономистов-математиков из австрийской и британской школ, не является представителем этой традиции.
Беглый взгляд на австрийскую школу показывает, откуда такие люди, как Джулиано Амато (Giuliano Amato), бывший премьер-министр Италии и архитектор Европейского Союза, и изобретатель валюты «евро» Роберт Манделл (Robert Mundell), связанный со старинным банком Monte dei Paschi - союзником венецианцев, - взяли свою идеологию «назад к Средневековью».
Две насмешивающиеся разновидности денег
«Важно подчеркнуть, что “монетаризм” и “деньги” - не обязательно одно и то же. Различие между использованием денег системой, которую называют “монетаристской”, и использованием того, что на первый взгляд может показаться тем же самым понятием “деньги” в кредитной системе, лежит в онтологическом отличии кредитной системы от монетаристской системы. Разница почти такая же, как между долларом США в системе коммерческих банков, существующей в соответствии с положениями Конституции США (в частности, положениями об обращении доллара в кредитной системе) и совершенно противоположной практикой безнравственного злоупотребления долларом в спекулятивных по своей сути каналах Уолл-стрит или на лондонских финансовых рынках. Только такая система с фиксированным валютным курсом, какая была задана президентом Франклином Рузвельтом, может урегулировать соответствующие трудности.
В одном случае доллар является неотъемлемой особенностью реальной экономики, стоимость доллара обусловлена его физической стоимостью, зависящей от его роли в содействии чистому физическому росту экономики, который измеряется в расчёте как на душу населения, так и на квадратный километр территории. Это означает увеличение и фактической капиталоёмкости и объёма производства на душу населения в народном хозяйстве. В другом случае, то есть при господстве монетаристского расстройства мышления, стоимость валюты определяется увеличением объёма приобретенной валюты, которая служит основой требования, погашаемого за счет реального богатства общества. Масштабное жульничество “финансового спасения” экономики США за счет налогоплательщиков в 2008-2011 гг. нужно рассматривать просто как естественный результат действия монетаристской системы, которая перешла от практики обыкновенного прямого грабежа страны при помощи монетаристских уловок к злокачественному по своей сути, раковому (напр., гиперинфляционному) росту не имеющего ценности монетаристского долга, как это происходило при президентах Джордже Буше-младшем и Бараке Обаме со времён кризиса и по сегодняшний день».
- Линдон Ларуш. Новый Вестфальский мир: возрождение из руин, в которые империи римского типа превратили этот мир (Lyndon H. LaRouche, Jr., “A New Peace of Westphalia: Up From the Ruins Which the Roman Empires Have Made of this World”), EIR, 2 апреля 2011 г.
В случае с Клубом долгосрочных инвесторов и его спонсорами мы рассматриваем вопрос о банковской деятельности, о контроле банками крупных денежных потоков. Это приводит нас и к вопросу доктрины денег. Нужно посмотреть, кто же последовательно разрушал послевоенную Бреттонвудскую систему и как это делали, начав на следующий день после смерти Рузвельта. Этот процесс пошёл непосредственно из старой венецианской традиции, через «австрийскую школу» экономистов Австро-Венгерской империи Габсбургов, а позднее - через их сотрудничество с британцами, особенно в Лондонской школе экономики, начиная с конца 1920-х гг.
Ларуш часто говорил об этой монетаристской традиции: «Венеция по-прежнему имеет значение», поскольку «и по сей день существует финансовая олигархия, воплощённая в Венеции». Это справедливо в отношении давнишней практики «смены денежных систем», которую венецианцы применяли примерно с 1000-го г. н.э. Они вызвали наступление нового Средневековья, поменяв денежные системы - с золота на серебро, начиная примерно с 1000-го г. н.э., со времён крестовых походов.
Читать далее, скачав pdf всей главы.
В статье использован мой любимый рисунок, иллюстрирующий последствия решений 1971 г. Если до 1971 г. более 70% всех валютных операций (обмена одной валюты на другую) были связаны с перемещениями материальных товаров, то после 1971 г. во всех странах мира стал преобладать обмен валюты и финансовых инструментов в чисто спекулятивных целях (EIR, 1 января 1996).