Из всех искусств для нас важнейшим является кино....
"...И бездарно материл Бондарчука"
Л.Филатов
"Зато секьюрити у нас до жопы".
Ю. Гусман.
Вчера посмотрел вручение "Ники". В юбилей Гоголя не хотелось бы цитировать Тургенева, но только "в великом и могучем русском языке" есть слова, коими можно описать то, что происходило всера на сцене театра оперетты. Это- пиздец. Полный пиздец.
Местный балет, не попадающий в такт и певцы, не попадающие в ноты- таково было начало. Видимо, не отрепетировали, хотя задумка использовать церемония вручения как рекламу нового мюзикла- задумка неплохая. Но самое интересное началось после вступления, когда к делу приступил ведущий. Гусман. Которого я, например, нигде, кроме как в жюри КВН раньше не видел. Гусман был пьян. Не в сосиску, не в дугу- в говно. Его пространные рассуждения вызывали у публики только недоумение, а потом- смущение. Публика была странная- обычно на таких мероприятиях камера показывает зал чуть ли не чаще, чем сцену. В этот же раз камера показывала исключительно Градского, Хабенского, познера и Кобзона- ибо других узнаваемых личностей практически не было. Как не была узнана и дама, вышедшая вести Нику вместе с Гусманом. Дама минут пять мялась у микрофона, а потом заявила, что у нее нет первого листа текста. Гусман, пообещал "всех уволить", отдал ей свой экземпляр текста. И понеслось...
Читавшие по бумажке вручатели и находящиеся в ступоре номинанты сменяли друг друга со скоростью Ф-1. Все шутили о кризисе. Переодически кто-то обрушивал праведный гнев на Союз Кинематографистов. Особенно порадовал Герман старший. С трудом выйдя на сцену (возраст все-таки) за получением Ники "За честь и достоинство" он шепнул вручавшему Нику Рязанову (но так, чтобы было слышно в микрофон) "давай быстрей, стоять тяжело". Рязанов на это ответил десятиминутной речью ни о чем, Герман рассказал, как он выходил из Союза Кинематографистов. С женой.
Еще одна "звездная жена"- Нарусова- каким-то макаром умудрилась к своей речи притянуть покойного Собчака. Который давно умер, к кино и к Нике никакого значения не имел. Ладно, хорошо хоть Ксюшу не вспомнила. Хотя, ее рассуждения о "поднимающемся советском ренессансе" слушать было. по меньшей мере, забавно.
Следующий казус так же касался тех, кто ушел в мир иной. Гусман объявил- по традиции помянем тех, кто умер в прошлом году. Итак- Муслим Магомаев и Тамара Гверцетели. "Блин- подумал я - а когда она умерла-то?" Магомаев пел с экрана. Гверцетели, как выяснилось через некоторое время- со сцены. Живая, слава богу.
Следующей партнершей Гусмана была Блондинка. Блондинка с большой буквы. С большим бантом на груди (или вместо груди). Текст у нее был весь, но читала она его, как в первом классе. Сбиваясь, тупя и путая фамилии номинантов. Гусмана понесло. Переодически переходя на бакинский акцент, он, несмотря на явно смещение сознания, пытался вытянуть ситуацию. Ситуцию вытянул Ярмольник, выдя на сцену в образе Дона Руматы, в латах. Видимо, Дон Румата только что расстался с бароном Пампой, поэтому Ярмольник, судя по всему, успел осушить пару бочонков эсторского.
Тема Стругацких этим была закрыта. Нет, "Обитаемый остров" номинировали на какую-то второстепенную Нику- за костюмы, вроде.
После антракта Гусман вышел к трибуне, завел длинную речь о безопасности, в конце которой резюмировал: "Зато секьюрити у нас до жопы". После этого ему на помощь выдвинулась Удовиченко, которая и довела церемонию до конца. Гусмана камера больше практически не показывала.
Кобзон пел. Без аккомпанемента. Песню Окуджавы.
Поймите правильно- я не против слова "жопа", произнесенного с экрана. Не против шуток, произносимых с кавказским акцентом. Но я хотел бы это видеть в Камеди-клабе, а не на церемонии вручения кинематографической премии. Я понимаю, когда Подгорадецкий надирается в прямом эфире на юбилейном концерте "Машины". Но не ведущий... Я понимаю, когда заслуженный человек в сердцах нелицеприятно отзывается о коллегах- не не поливает их грязью в момент получения премии "За честь и достоинство"...
Ах, да- лучший фильм- "Стиляги".
Л.Филатов
"Зато секьюрити у нас до жопы".
Ю. Гусман.
Вчера посмотрел вручение "Ники". В юбилей Гоголя не хотелось бы цитировать Тургенева, но только "в великом и могучем русском языке" есть слова, коими можно описать то, что происходило всера на сцене театра оперетты. Это- пиздец. Полный пиздец.
Местный балет, не попадающий в такт и певцы, не попадающие в ноты- таково было начало. Видимо, не отрепетировали, хотя задумка использовать церемония вручения как рекламу нового мюзикла- задумка неплохая. Но самое интересное началось после вступления, когда к делу приступил ведущий. Гусман. Которого я, например, нигде, кроме как в жюри КВН раньше не видел. Гусман был пьян. Не в сосиску, не в дугу- в говно. Его пространные рассуждения вызывали у публики только недоумение, а потом- смущение. Публика была странная- обычно на таких мероприятиях камера показывает зал чуть ли не чаще, чем сцену. В этот же раз камера показывала исключительно Градского, Хабенского, познера и Кобзона- ибо других узнаваемых личностей практически не было. Как не была узнана и дама, вышедшая вести Нику вместе с Гусманом. Дама минут пять мялась у микрофона, а потом заявила, что у нее нет первого листа текста. Гусман, пообещал "всех уволить", отдал ей свой экземпляр текста. И понеслось...
Читавшие по бумажке вручатели и находящиеся в ступоре номинанты сменяли друг друга со скоростью Ф-1. Все шутили о кризисе. Переодически кто-то обрушивал праведный гнев на Союз Кинематографистов. Особенно порадовал Герман старший. С трудом выйдя на сцену (возраст все-таки) за получением Ники "За честь и достоинство" он шепнул вручавшему Нику Рязанову (но так, чтобы было слышно в микрофон) "давай быстрей, стоять тяжело". Рязанов на это ответил десятиминутной речью ни о чем, Герман рассказал, как он выходил из Союза Кинематографистов. С женой.
Еще одна "звездная жена"- Нарусова- каким-то макаром умудрилась к своей речи притянуть покойного Собчака. Который давно умер, к кино и к Нике никакого значения не имел. Ладно, хорошо хоть Ксюшу не вспомнила. Хотя, ее рассуждения о "поднимающемся советском ренессансе" слушать было. по меньшей мере, забавно.
Следующий казус так же касался тех, кто ушел в мир иной. Гусман объявил- по традиции помянем тех, кто умер в прошлом году. Итак- Муслим Магомаев и Тамара Гверцетели. "Блин- подумал я - а когда она умерла-то?" Магомаев пел с экрана. Гверцетели, как выяснилось через некоторое время- со сцены. Живая, слава богу.
Следующей партнершей Гусмана была Блондинка. Блондинка с большой буквы. С большим бантом на груди (или вместо груди). Текст у нее был весь, но читала она его, как в первом классе. Сбиваясь, тупя и путая фамилии номинантов. Гусмана понесло. Переодически переходя на бакинский акцент, он, несмотря на явно смещение сознания, пытался вытянуть ситуацию. Ситуцию вытянул Ярмольник, выдя на сцену в образе Дона Руматы, в латах. Видимо, Дон Румата только что расстался с бароном Пампой, поэтому Ярмольник, судя по всему, успел осушить пару бочонков эсторского.
Тема Стругацких этим была закрыта. Нет, "Обитаемый остров" номинировали на какую-то второстепенную Нику- за костюмы, вроде.
После антракта Гусман вышел к трибуне, завел длинную речь о безопасности, в конце которой резюмировал: "Зато секьюрити у нас до жопы". После этого ему на помощь выдвинулась Удовиченко, которая и довела церемонию до конца. Гусмана камера больше практически не показывала.
Кобзон пел. Без аккомпанемента. Песню Окуджавы.
Поймите правильно- я не против слова "жопа", произнесенного с экрана. Не против шуток, произносимых с кавказским акцентом. Но я хотел бы это видеть в Камеди-клабе, а не на церемонии вручения кинематографической премии. Я понимаю, когда Подгорадецкий надирается в прямом эфире на юбилейном концерте "Машины". Но не ведущий... Я понимаю, когда заслуженный человек в сердцах нелицеприятно отзывается о коллегах- не не поливает их грязью в момент получения премии "За честь и достоинство"...
Ах, да- лучший фильм- "Стиляги".