О потерянном мире.
Оригинал взят у flammalu в О потерянном мире.
Шёл 1993 год от рождества Христова...
Ко мне домой пришли подруги и я высыпала из копилки все деньги что были собраны за пол года и побежала на рынок, чтобы купить чего-нибудь вкусного на угощение. Из вкусного мы, в то время, любили шоколадные батончики, которые были новинкой. Мне нравился Баунти, а сестре Сникерс. Денег хватило на четыре батончика и одну бутылку чего-то там, кажется Фанты. Позже, когда я принесу это домой и подруга узнает, что я потратила все свои деньги, она скажет: «Дура!». И будет, скорее всего, права потому, что тратить всё что есть на улыбку друзей это так по-дурацки, и одновременно, так по-русски! Однако же, я тогда не могла иначе.
Но это всё будет потом, а пока что, я зажав деньги бежала по дороге на рынок. Тут моё внимание привлекла бабулька. Лет ей было этак за восемьдесят. Она шла и озиралась вокруг с каким-то удивлённо-тоскливым взглядом, но внезапно остановилась, и громко прокричала как бы в окружающее пространство: «Куда я попала? Что это за мир? Где моя страна?».
Рядом шли молодые девочки и громко засмеялись над странностями старушки. На одной из них были модные тогда лосины, или лаганцы, как мы их называли. Тогда практически все в них ходили. У меня были две штуки: белые с чёрными полосками, под зебру и кремовые с золотистым рисунком. Их носили либо с длинной майкой и поясом, либо с коротенькой юбкой. У девочки был первый вариант. Вторая девочка была «немножко одета», ровно настолько, чтобы создать видимость присутствия юбки и топика, но на самом деле они были так исчезающе коротки, что, вероятно сразу вызывали процессы слюноотделения у противоположного пола. Ещё тогда в моде были чёлки аля-русалочка. Делалось так: нужно очень сильно распушить челку расчёской, чтобы она аж «стояла» вверх, потом залить хорошим слоем лака, затем слегка пригладить верхушку и зачесать на одну сторону, и снова залить лаком до «деревянного» состояния. Она должна была так продержаться весь день. Девочки специально отращивали чёлки. У меня волосы тяжёлые, поэтому никак не получалось сделать эту конструкцию надёжной более чем на час. Так или иначе, а чёлка всё же «падала».
Но вернёмся к бабушке. Она путешественница во времени и пространстве? Может она упала с другой планеты? Не то и не это! По какой-то причине, я в точности поняла, что она имеет в виду. В 1991м году СССР распался, что для меня было трагедией. Красный галстук, почти уже бывший в моих руках, так и не довелось носить. Бабушка, как и большинство людей, внезапно попала в другой мир, к которому не была готова.
На следующий день, занимаясь «непосильным трудом» по одеревенению чёлки, на что была израсходована половина маминой «прелести» (так назывался лак для волос), я снова вспомнила про встреченную бабульку.
«Куда я попала? Что это за мир? Где моя страна?»...
Я перенеслась в её молодость с другим «непосильным трудом».
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом -
Укрепляйся, мужество,
Сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.
(«Смерть пионерки» Эдуард Багрицкий)
Я и моё поколение взошло из костей тех героев, которые тяжело трудились всю свою жизнь, сражались за свою Родину и свои идеалы и мечтали, мечтали о справедливом мире, ради которого не жалели ни сил, ни жизни. Сначала они сберегли страну от развала, потом они сберегли страну от вероломных захватчиков, потом они восстанавливали страну, сделав невиданный научно-технический рывок. И всё с улыбкой и песней... И всё с мечтой...
Меня готовили к другому миру и воспитывали для другого мира - мира их мечты. Как продолжателя традиции. Мы трепетно почитали тех героев, которые не дали сделать нас рабами, а страну подняли к высотам развития.
Помню даже, как мы в садике любили петь военные песни. Там были качели, каких я сейчас практически нигде не вижу. Длинная доска висит на цепях. На неё мы садились человек десять, все вместе раскачивались и пели.
Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца
И степи с высот огляди!
Навеки умолкли весёлые хлопцы,
В живых я остался один.
Но за считанные дни жизнь перевернулась с ног на голову. Мечту наших героев, да и их самих, начали втаптывать в грязь. Я оказалась не от мира сего. Мне говорили, что такие как я сейчас не выживают... Сейчас нужно зубами и когтями себе отрывать куски... Жить для себя... Общество потребления...
Я и жила в двух мирах.
Один - в котором нужно выживать,
Второй - тот, о котором пела мать.
Ненавидела ли я новый мир? Нет - я его любила... Как любят родители заблудшего сына и мечтают, что он одумается и вернётся. Даже стих однажды написала:
Друзья, пропащие мои!
Вас никогда не осужу я,
Но годы лучшие свои
Вы тратите, увы, впустую.
Вам наплевать на Человека!
Одни тусовки лишь любя,
Друзья мои! Пороки века
Вы все взвалили на себя!
Когда одноклассница с соседней парты прочитала этот стих, она с каким-то сожалением сказала, что «Пороки века вы все взвалили на себя!» здесь ключевая фраза и что это так и есть.
Мир никогда не был, да и не будет, скорее всего, идеален. Люди взваливают на себя пороки своих веков, повинуясь моде или веяниям времени. Но пока под шелухой пульсирует жизнь - мечта, а люди греются знанием, что действия их поколения - это небольшие шаги на большом пути к идеалу - живёт и страна. Так что это эссе не о России, которую мы потеряли. Мы всю жизнь что-то теряем и обретаем, а история России - это череда из событий то великих, то ужасных. Нам не в первой всё терять, а потом всё отстраивать. Это эссе, о России которая грядёт. Мы должны помнить о жертвах наших предков и о том, что они хотели для нас лучшего будущего. Мы должны продолжать их традицию, а не традицию Америки, и обеспечивать для своих детей собственное лучшее будущее, не совместимое с понятием «общество потребления», носящего, как мы теперь видим, людоедский характер. Я не хочу возвращаться в Россию молодости той бабушки, но я хочу Россию о которой она мечтала. Пусть их достижения на этом пути были растоптаны. Но проиграть в битве - не значит проиграть в войне. Мечта шлифуется временем и практикой.
Я могу так говорить потому, что не одна. Как в той песне про орлёнка, начиная с печали о потерянном, мы должны заканчивать надеждой, иначе печаль не имеет смысла.
Орлёнок, орлёнок, товарищ крылатый,
Ковыльные степи в огне.
На помощь спешат комсомольцы-орлята -
И жизнь возвратится ко мне.
Шёл 1993 год от рождества Христова...
Ко мне домой пришли подруги и я высыпала из копилки все деньги что были собраны за пол года и побежала на рынок, чтобы купить чего-нибудь вкусного на угощение. Из вкусного мы, в то время, любили шоколадные батончики, которые были новинкой. Мне нравился Баунти, а сестре Сникерс. Денег хватило на четыре батончика и одну бутылку чего-то там, кажется Фанты. Позже, когда я принесу это домой и подруга узнает, что я потратила все свои деньги, она скажет: «Дура!». И будет, скорее всего, права потому, что тратить всё что есть на улыбку друзей это так по-дурацки, и одновременно, так по-русски! Однако же, я тогда не могла иначе.
Но это всё будет потом, а пока что, я зажав деньги бежала по дороге на рынок. Тут моё внимание привлекла бабулька. Лет ей было этак за восемьдесят. Она шла и озиралась вокруг с каким-то удивлённо-тоскливым взглядом, но внезапно остановилась, и громко прокричала как бы в окружающее пространство: «Куда я попала? Что это за мир? Где моя страна?».
Рядом шли молодые девочки и громко засмеялись над странностями старушки. На одной из них были модные тогда лосины, или лаганцы, как мы их называли. Тогда практически все в них ходили. У меня были две штуки: белые с чёрными полосками, под зебру и кремовые с золотистым рисунком. Их носили либо с длинной майкой и поясом, либо с коротенькой юбкой. У девочки был первый вариант. Вторая девочка была «немножко одета», ровно настолько, чтобы создать видимость присутствия юбки и топика, но на самом деле они были так исчезающе коротки, что, вероятно сразу вызывали процессы слюноотделения у противоположного пола. Ещё тогда в моде были чёлки аля-русалочка. Делалось так: нужно очень сильно распушить челку расчёской, чтобы она аж «стояла» вверх, потом залить хорошим слоем лака, затем слегка пригладить верхушку и зачесать на одну сторону, и снова залить лаком до «деревянного» состояния. Она должна была так продержаться весь день. Девочки специально отращивали чёлки. У меня волосы тяжёлые, поэтому никак не получалось сделать эту конструкцию надёжной более чем на час. Так или иначе, а чёлка всё же «падала».
Но вернёмся к бабушке. Она путешественница во времени и пространстве? Может она упала с другой планеты? Не то и не это! По какой-то причине, я в точности поняла, что она имеет в виду. В 1991м году СССР распался, что для меня было трагедией. Красный галстук, почти уже бывший в моих руках, так и не довелось носить. Бабушка, как и большинство людей, внезапно попала в другой мир, к которому не была готова.
На следующий день, занимаясь «непосильным трудом» по одеревенению чёлки, на что была израсходована половина маминой «прелести» (так назывался лак для волос), я снова вспомнила про встреченную бабульку.
«Куда я попала? Что это за мир? Где моя страна?»...
Я перенеслась в её молодость с другим «непосильным трудом».
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.
Возникай содружество
Ворона с бойцом -
Укрепляйся, мужество,
Сталью и свинцом.
Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.
(«Смерть пионерки» Эдуард Багрицкий)
Я и моё поколение взошло из костей тех героев, которые тяжело трудились всю свою жизнь, сражались за свою Родину и свои идеалы и мечтали, мечтали о справедливом мире, ради которого не жалели ни сил, ни жизни. Сначала они сберегли страну от развала, потом они сберегли страну от вероломных захватчиков, потом они восстанавливали страну, сделав невиданный научно-технический рывок. И всё с улыбкой и песней... И всё с мечтой...
Меня готовили к другому миру и воспитывали для другого мира - мира их мечты. Как продолжателя традиции. Мы трепетно почитали тех героев, которые не дали сделать нас рабами, а страну подняли к высотам развития.
Помню даже, как мы в садике любили петь военные песни. Там были качели, каких я сейчас практически нигде не вижу. Длинная доска висит на цепях. На неё мы садились человек десять, все вместе раскачивались и пели.
Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца
И степи с высот огляди!
Навеки умолкли весёлые хлопцы,
В живых я остался один.
Но за считанные дни жизнь перевернулась с ног на голову. Мечту наших героев, да и их самих, начали втаптывать в грязь. Я оказалась не от мира сего. Мне говорили, что такие как я сейчас не выживают... Сейчас нужно зубами и когтями себе отрывать куски... Жить для себя... Общество потребления...
Я и жила в двух мирах.
Один - в котором нужно выживать,
Второй - тот, о котором пела мать.
Ненавидела ли я новый мир? Нет - я его любила... Как любят родители заблудшего сына и мечтают, что он одумается и вернётся. Даже стих однажды написала:
Друзья, пропащие мои!
Вас никогда не осужу я,
Но годы лучшие свои
Вы тратите, увы, впустую.
Вам наплевать на Человека!
Одни тусовки лишь любя,
Друзья мои! Пороки века
Вы все взвалили на себя!
Когда одноклассница с соседней парты прочитала этот стих, она с каким-то сожалением сказала, что «Пороки века вы все взвалили на себя!» здесь ключевая фраза и что это так и есть.
Мир никогда не был, да и не будет, скорее всего, идеален. Люди взваливают на себя пороки своих веков, повинуясь моде или веяниям времени. Но пока под шелухой пульсирует жизнь - мечта, а люди греются знанием, что действия их поколения - это небольшие шаги на большом пути к идеалу - живёт и страна. Так что это эссе не о России, которую мы потеряли. Мы всю жизнь что-то теряем и обретаем, а история России - это череда из событий то великих, то ужасных. Нам не в первой всё терять, а потом всё отстраивать. Это эссе, о России которая грядёт. Мы должны помнить о жертвах наших предков и о том, что они хотели для нас лучшего будущего. Мы должны продолжать их традицию, а не традицию Америки, и обеспечивать для своих детей собственное лучшее будущее, не совместимое с понятием «общество потребления», носящего, как мы теперь видим, людоедский характер. Я не хочу возвращаться в Россию молодости той бабушки, но я хочу Россию о которой она мечтала. Пусть их достижения на этом пути были растоптаны. Но проиграть в битве - не значит проиграть в войне. Мечта шлифуется временем и практикой.
Я могу так говорить потому, что не одна. Как в той песне про орлёнка, начиная с печали о потерянном, мы должны заканчивать надеждой, иначе печаль не имеет смысла.
Орлёнок, орлёнок, товарищ крылатый,
Ковыльные степи в огне.
На помощь спешат комсомольцы-орлята -
И жизнь возвратится ко мне.