Календарь Пирелли 2017 или блеск и нищета российской элиты
Оригинал взят у amphre в Календарь Пирелли 2017 или блеск и нищета российской элиты
В МАММе до 28 мая продлили выставку портретов Питера Линдберга для календаря Пирелли 2017. Это хорошая новость. Очень рекомендую посетить. На меня экспозиция произвела неожиданно сильное впечатление. Никогда не думал, что могу провести несколько часов, разглядывая фотографии актрис, размышлять о них и обсуждать. Действительно - чем больше узнаешь, тем больше видишь. Но среди портретов знаменитых женщин из разных стран есть один, стоящий особняком. На нем - преподаватель кафедры политической истории МГИМО Анастасия Игнатова. В ряду Шарлотта Ремплинг, Николь Кидман, Хелен Миррен, Ума Турман, Пенелопа Круз, Кейт Уинслет, Джулианна Мур, Джессика Честейн, Руни Мара, Лупита Нионго, Леа Сейду, Алисия Викандер, Робин Райт и Чжан Цзы он настолько не на месте, что мне захотелось понять, как он туда попал.
01. Питер Линдберг. Анастасия Игнатова, 2016
Итак. Анастасия Игнатова - преподаватель МГИМО, дочка Екатерины Игнатовой, которая входит в десятку самых влиятельных женщин-банкиров по версии Форбс, и падчерица Сергея Чемезова, гендиректора корпорации «Ростех».
Вот такой представитель современной российской элиты. И эта съемка для календаря Пирелли, по-моему, отлично подчеркнула некоторые ее черты: преклонение перед Западом, отсутствие вкуса и чувства собственного достоинства.
Как метко сказал мой друг, для Пирелли - честь снимать для своего календаря Николь Кидман или Хелен Миррен, а для Игнатовой - честь сняться для Пирелли.
У Пирелли с Ростехом совместное предприятие в России. И, видимо, руководство шинного гиганта не смогло отказать влиятельному партнеру в просьбе поснимать его падчерицу.
Но самое грустное не в этом. У Вальтера Беньямина в его «Краткой истории фотографии» есть фрагмент про период безвкусицы в студийной фотографии:
Но в конце концов в сословие профессиональных фотографов хлынули со всех сторон деловые люди, а когда затем получила повсеместное распространение ретушь негативов - месть плохих художников фотографии, - начался быстрый упадок вкуса. [...] Аксессуары таких портретов - постаменты, балюстрады и овальные столики - еще напоминают о том времени, когда из-за длительной выдержки приходилось создавать для моделей точки опоры, чтобы они могли оставаться долгое время неподвижными. Если поначалу было достаточно приспособлений для фиксации головы и коленей, то вскоре «последовали прочие приспособления, подобные тем, что использовались в знаменитых живописных изображениях и потому представлялись «художественными». Прежде всего это были - колонна и занавес. [...] Вот что тогда писали в одном специальном английском издании: «Если на живописных картинах колонна выглядит правдоподобной, то способ ее применения в фотографии абсурден, ибо ее обычно устанавливают на ковре. Между тем каждому ясно, что ковер не может служить фундаментом для мраморной или каменной колонны». Тогда-то и появились эти фотостудии с драпировками и пальмами, гобеленами и мольбертами, про которые трудно сказать - то ли они были для мучения, то ли для возвеличивания; то ли это была камера пыток, то ли тронный зал - потрясающим свидетельством их деятельности служит ранняя фотография Кафки. На ней мальчик лет шести, одетый в узкий, словно смирительный костюм со множеством позументов, изображен в обстановке, напоминающей зимний сад. В глубине торчат пальмовые ветви. И, словно для того, чтобы сделать эти плюшевые тропики еще более душными и тяжелыми, в левой руке он держит невероятно большую шляпу с широкими полями, на испанский манер. Конечно, мальчик бы исчез в этом антураже, если бы непомерно печальные глаза не одолели навязанную им обстановку.
02. Франц Кафка
Все модели Линдберга сняты просто, почти без аксессуаров. Игнатова единственная изображена в нарочито студийном интерьере с драпировкой на коленях. Ее стул стоит на чем-то, сильно напоминающим ковер. Еще пара стульев и столик расположились на ковре у стены павильона. А за спиной модели - тканевый фон с принтом морского пейзажа.
Фотограф подколол навязанную модель. Не знаю, сознательно это у него вышло или нет. Но в том, что она этого не поняла, уверен.
В этом - вся суть отношений нашей и западной элит. Наша - молится на Запад и мечтает хотя бы посидеть на краешке западного стула. А они глумятся над этими странными русскими и при каждом удобном случае указывают им на место. Не понимаю этого упорного желания российской элиты позориться, пытаясь стать частью чего-то чуждого. Вместо того, чтобы быть частью своего великого.
03. Питер Линдберг. Кейт Уинслет, 2016
В МАММе до 28 мая продлили выставку портретов Питера Линдберга для календаря Пирелли 2017. Это хорошая новость. Очень рекомендую посетить. На меня экспозиция произвела неожиданно сильное впечатление. Никогда не думал, что могу провести несколько часов, разглядывая фотографии актрис, размышлять о них и обсуждать. Действительно - чем больше узнаешь, тем больше видишь. Но среди портретов знаменитых женщин из разных стран есть один, стоящий особняком. На нем - преподаватель кафедры политической истории МГИМО Анастасия Игнатова. В ряду Шарлотта Ремплинг, Николь Кидман, Хелен Миррен, Ума Турман, Пенелопа Круз, Кейт Уинслет, Джулианна Мур, Джессика Честейн, Руни Мара, Лупита Нионго, Леа Сейду, Алисия Викандер, Робин Райт и Чжан Цзы он настолько не на месте, что мне захотелось понять, как он туда попал.
01. Питер Линдберг. Анастасия Игнатова, 2016
Итак. Анастасия Игнатова - преподаватель МГИМО, дочка Екатерины Игнатовой, которая входит в десятку самых влиятельных женщин-банкиров по версии Форбс, и падчерица Сергея Чемезова, гендиректора корпорации «Ростех».
Вот такой представитель современной российской элиты. И эта съемка для календаря Пирелли, по-моему, отлично подчеркнула некоторые ее черты: преклонение перед Западом, отсутствие вкуса и чувства собственного достоинства.
Как метко сказал мой друг, для Пирелли - честь снимать для своего календаря Николь Кидман или Хелен Миррен, а для Игнатовой - честь сняться для Пирелли.
У Пирелли с Ростехом совместное предприятие в России. И, видимо, руководство шинного гиганта не смогло отказать влиятельному партнеру в просьбе поснимать его падчерицу.
Но самое грустное не в этом. У Вальтера Беньямина в его «Краткой истории фотографии» есть фрагмент про период безвкусицы в студийной фотографии:
Но в конце концов в сословие профессиональных фотографов хлынули со всех сторон деловые люди, а когда затем получила повсеместное распространение ретушь негативов - месть плохих художников фотографии, - начался быстрый упадок вкуса. [...] Аксессуары таких портретов - постаменты, балюстрады и овальные столики - еще напоминают о том времени, когда из-за длительной выдержки приходилось создавать для моделей точки опоры, чтобы они могли оставаться долгое время неподвижными. Если поначалу было достаточно приспособлений для фиксации головы и коленей, то вскоре «последовали прочие приспособления, подобные тем, что использовались в знаменитых живописных изображениях и потому представлялись «художественными». Прежде всего это были - колонна и занавес. [...] Вот что тогда писали в одном специальном английском издании: «Если на живописных картинах колонна выглядит правдоподобной, то способ ее применения в фотографии абсурден, ибо ее обычно устанавливают на ковре. Между тем каждому ясно, что ковер не может служить фундаментом для мраморной или каменной колонны». Тогда-то и появились эти фотостудии с драпировками и пальмами, гобеленами и мольбертами, про которые трудно сказать - то ли они были для мучения, то ли для возвеличивания; то ли это была камера пыток, то ли тронный зал - потрясающим свидетельством их деятельности служит ранняя фотография Кафки. На ней мальчик лет шести, одетый в узкий, словно смирительный костюм со множеством позументов, изображен в обстановке, напоминающей зимний сад. В глубине торчат пальмовые ветви. И, словно для того, чтобы сделать эти плюшевые тропики еще более душными и тяжелыми, в левой руке он держит невероятно большую шляпу с широкими полями, на испанский манер. Конечно, мальчик бы исчез в этом антураже, если бы непомерно печальные глаза не одолели навязанную им обстановку.
02. Франц Кафка
Все модели Линдберга сняты просто, почти без аксессуаров. Игнатова единственная изображена в нарочито студийном интерьере с драпировкой на коленях. Ее стул стоит на чем-то, сильно напоминающим ковер. Еще пара стульев и столик расположились на ковре у стены павильона. А за спиной модели - тканевый фон с принтом морского пейзажа.
Фотограф подколол навязанную модель. Не знаю, сознательно это у него вышло или нет. Но в том, что она этого не поняла, уверен.
В этом - вся суть отношений нашей и западной элит. Наша - молится на Запад и мечтает хотя бы посидеть на краешке западного стула. А они глумятся над этими странными русскими и при каждом удобном случае указывают им на место. Не понимаю этого упорного желания российской элиты позориться, пытаясь стать частью чего-то чуждого. Вместо того, чтобы быть частью своего великого.
03. Питер Линдберг. Кейт Уинслет, 2016