Алтай. К Каракольским озерам
Лёха и Аленка вернулись с Алтая. Маршрут был примерно такой: Новосибирск - б/о «Катунь» - баз.лагерь в урочище Четкыр (баня) - река Имурта - Замки Горных Духов - Кедровая поляна - перевал Ак-Кая - Айрыкский перевал - урочище Айрык (Каракокшинские пещеры) - перевал Айрык - перевал Ак-Кая - долина реки Муехта (Муехтинский водопад и радиальный выход на Каракольских озерах) - р. Имурта - урочище Четкыр (баня) - б/о «Катунь» - Новосибирск.
Аленка показывает фотографии и рассказывает.
"Приехали на базу. Там баня была. Хорошая. Все по пятеро-шестеро парились, а мы - своей компанией, втроём. Лампочку там взорвали - плескались водой, ну, и на нее попало… На базе ночёвка и первое дежурство. Угадай, кто вызвался? Ну, конечно, мы! Стол есть, очаг под крышей, дрова сухие, все под рукой. Мы-то опытные - знаем, что дальше таких условий не будет, так чего ж не подежурить!
Коней сами выбирали. Кобыл не было, только жеребцы да мерины. Я выбрала рыжего. У него глаза умные, и он у меня сразу из рук траву взял. У коней у каждого на крупе клеймо, так у него - мои инициалы! Лёха выбрал самого большого. Только хвост у него оборванный был. Это когда-то кони шли, связанные «морда к хвосту», и следующий за ним конь сорвался со скалы… На боках у коней крепятся сумы - арчимаки, а на седле за спиной седока - драйбэк. Так вот и называют, одно по-алтайски, другое по-английски. По-моему, конюхи даже перевода не знают.
Дождь шел почти каждый день. Плащи хорошие выдали, из хим.защиты. Но в первый лошадиный день вообще была жопа - дождь, грязь, туман, холод. А тупо сидя на коне, никак не согреешься. И не слезть - грязи по колено, а кусты по пояс. Так шли несколько часов, пропитываясь водой, и постепенно замерзая. В мыслях было одно: «Еще шесть дней я так не выдержу, на третий умру». Но потом ничего, более-менее потеплело, даже солнце выглядывало.
Когда на третий день через болото шли, кони проваливались, один вообще на бок завалился. Надо было подгонять, постоянно коней подстегивать чембуром. А Леха своего Винстона приучил к команде «В атаку!». Тот как услышит, так сразу в места в карьер! Все болото галопом проскакал, ни разу не провалился, не оступился.
Вот такие плащи:
Вид с Лёхиного коня:
Разместились на стоянке. Вся группа под навесом, а мы втроём залезли в нишу между корней большой ели. Там тесно, но сухо, не капает. Кони разбрелись вокруг, пасутся. Приближается гроза. Молнии ближе, ближе... И вдруг, раз!- в соседнее дерево! Трах-бам-бдыщ!!! Молния змеей - спирально по дереву вниз и раскатилась там огненными шарами, один в другом! Три коня упали, двое сразу бездыханными, а третий бился в конвульсиях. Конюхи бросились к нему, пихали его в бока, прыгали сверху, но бесполезно… Оттащили мертвых за речку, прикрыли пока ветвями. Позже сожгут. Надо так, чтобы медведи не повадились. Это ж туристская тропа. Колька (12-летний абориген-конюх) после всего случившегося целый день скакал обратно на базу, чтобы пригнать новых коней. А мы пока ждали, гуляли по окрестностям, на водопад сходили, а назавтра двойной план сделали. Больше ничего такого эктремального не было. Только одна девочка упала. Головой. Сотрясение получила, тошнило ее, но, вроде, ничего потом…
Та самая стоянка:
След от молнии на дереве:
Муехтинский водопад, 8 м высотой:
Собственно озёра:
У нас в группе пьющих совсем никого не было, и водки никто с собой не взял. Конюх все удивлялся и говорил, что впервые таких дураков такое видит. Сам он по вечерам уходил за горизонт, к другим нормальным туристам, а когда возвращался, довольный и благодушный, любил нас поучить уму-разуму:
- Надо уметь вязать калмыцкий узел! Как без него в жизни... Значит так, берёшь веревку так, чтобы свисал конец длиной с горлышко бутылки...
Если вспомнить первую ночь, смешно было - коней кто как привязывал - на бантик или на пять узлов, которые поутру мокрыми не развязывались. Но к концу похода конюх всех задолбал вязать калмыцкий узел, хоть с открытыми, хоть с закрытыми глазами, умели все тринадцать человек, и в последнюю ночь кони были привязаны одинаково безупречно. Проспавшийся конюх аж глазам не поверил. Красота!"
Аленка показывает фотографии и рассказывает.
"Приехали на базу. Там баня была. Хорошая. Все по пятеро-шестеро парились, а мы - своей компанией, втроём. Лампочку там взорвали - плескались водой, ну, и на нее попало… На базе ночёвка и первое дежурство. Угадай, кто вызвался? Ну, конечно, мы! Стол есть, очаг под крышей, дрова сухие, все под рукой. Мы-то опытные - знаем, что дальше таких условий не будет, так чего ж не подежурить!
Коней сами выбирали. Кобыл не было, только жеребцы да мерины. Я выбрала рыжего. У него глаза умные, и он у меня сразу из рук траву взял. У коней у каждого на крупе клеймо, так у него - мои инициалы! Лёха выбрал самого большого. Только хвост у него оборванный был. Это когда-то кони шли, связанные «морда к хвосту», и следующий за ним конь сорвался со скалы… На боках у коней крепятся сумы - арчимаки, а на седле за спиной седока - драйбэк. Так вот и называют, одно по-алтайски, другое по-английски. По-моему, конюхи даже перевода не знают.
Дождь шел почти каждый день. Плащи хорошие выдали, из хим.защиты. Но в первый лошадиный день вообще была жопа - дождь, грязь, туман, холод. А тупо сидя на коне, никак не согреешься. И не слезть - грязи по колено, а кусты по пояс. Так шли несколько часов, пропитываясь водой, и постепенно замерзая. В мыслях было одно: «Еще шесть дней я так не выдержу, на третий умру». Но потом ничего, более-менее потеплело, даже солнце выглядывало.
Когда на третий день через болото шли, кони проваливались, один вообще на бок завалился. Надо было подгонять, постоянно коней подстегивать чембуром. А Леха своего Винстона приучил к команде «В атаку!». Тот как услышит, так сразу в места в карьер! Все болото галопом проскакал, ни разу не провалился, не оступился.
Вот такие плащи:
Вид с Лёхиного коня:
Разместились на стоянке. Вся группа под навесом, а мы втроём залезли в нишу между корней большой ели. Там тесно, но сухо, не капает. Кони разбрелись вокруг, пасутся. Приближается гроза. Молнии ближе, ближе... И вдруг, раз!- в соседнее дерево! Трах-бам-бдыщ!!! Молния змеей - спирально по дереву вниз и раскатилась там огненными шарами, один в другом! Три коня упали, двое сразу бездыханными, а третий бился в конвульсиях. Конюхи бросились к нему, пихали его в бока, прыгали сверху, но бесполезно… Оттащили мертвых за речку, прикрыли пока ветвями. Позже сожгут. Надо так, чтобы медведи не повадились. Это ж туристская тропа. Колька (12-летний абориген-конюх) после всего случившегося целый день скакал обратно на базу, чтобы пригнать новых коней. А мы пока ждали, гуляли по окрестностям, на водопад сходили, а назавтра двойной план сделали. Больше ничего такого эктремального не было. Только одна девочка упала. Головой. Сотрясение получила, тошнило ее, но, вроде, ничего потом…
Та самая стоянка:
След от молнии на дереве:
Муехтинский водопад, 8 м высотой:
Собственно озёра:
У нас в группе пьющих совсем никого не было, и водки никто с собой не взял. Конюх все удивлялся и говорил, что впервые таких дураков такое видит. Сам он по вечерам уходил за горизонт, к другим нормальным туристам, а когда возвращался, довольный и благодушный, любил нас поучить уму-разуму:
- Надо уметь вязать калмыцкий узел! Как без него в жизни... Значит так, берёшь веревку так, чтобы свисал конец длиной с горлышко бутылки...
Если вспомнить первую ночь, смешно было - коней кто как привязывал - на бантик или на пять узлов, которые поутру мокрыми не развязывались. Но к концу похода конюх всех задолбал вязать калмыцкий узел, хоть с открытыми, хоть с закрытыми глазами, умели все тринадцать человек, и в последнюю ночь кони были привязаны одинаково безупречно. Проспавшийся конюх аж глазам не поверил. Красота!"