CH - 4
Монтрё.
We all came out to Montreux
On the lake Geneva shoreline (с) Deep Purple, "Smoke on the water"
Швейцарская Ривьера. Красиво и дорого.
Но есть вещи демократичные и, возможно, не очень дорогие:
рыночные ряды - братья Эйфелевой башни. Они сделаны из того же металла, что и символ Парижа. Практичные швейцарцы купили остававшийся лом и сваяли нужное в городском хозяйстве строение.
Магнолия в цвету - красиво и вовсе бесплатно для любования.
Как и набережная, Леман, Альпы, очень вкусный (хоть консервируй его в банки) воздух.
Но тем, кто хочет видеть это каждый день из своего окна, придется раскошелиться. Набоков с женой Верой снимал здесь шестикомнатный номер с 1964 до самой своей смерти в 1977 году. На эти деньги вполне можно было купить себе замок. Памятник известному постояльцу стоит на лужайке напротив отеля Montreux Palace,
но апартаменты писателя в другом здании, чуть правее. Та часть, отель Le Cygne, был возведена в 1837, а в 1906 к отелю была "пристроена" крытой галереей громада Montreux Palace, что на фото. В Монтрё Набоков-литератор перевел на русский свою "Лолиту", на английский "Слово о полку Игореве", "Евгения Онегина" Пушкина (прозой с двухтомным "Комментарием"), а Набоков-энтомолог собрал уникальную коллекцию бабочек (более 4 тысяч экземпляров), многие из которых были до той поры неизвестны.
Не одним Набоковым славно это место.
Лето 1857 года в Кларансе (деревеньке комунны Монтрё) проводил Л.Толстой. Он почти ежедневно пешком ходил в Монтрё. Толстой писал: "Удивительное дело, я два месяца прожил в Кларан, но всякий раз, когда я утром или особенно перед вечером, после обеда, отворял ставни окна, на которое уже зашла тень, и взглядывал на озеро и на зеленые и далью синие горы, отражавшиеся в нем, красота ослепляла меня и мгновенно, с силой неожиданного, действовала на меня. Тотчас же мне хотелось любить, я даже чувствовал в себе любовь к себе, и жалел о прошедшем, надеялся на будущее, и жить мне становилось радостно, хотелось жить долго-долго, и мысль о смерти получала детский поэтический ужас. Иногда даже, сидя один в тенистом садике и глядя, всё глядя на эти берега и это озеро, как будто физическое впечатление, как красота через глаза вливалась мне в душу."
В Кларансе довольно долгое время жил Чайковский. Здесь он писал оперы, концерты, а также в письмах к Надежде фон Мекк, своему другу и меценату: "Я очень доволен своим настоящим местопребыванием. Независимо от того, что из окон у меня чудеснейший вид на озеро и Савойские горы, а слева на Montreux, мне очень нравится самая вилла, в которой мы поместились с братом. <...> Я не могу себе представить местности (вне России), которая бы более Кларанса имела свойство успокаивать душу".
В честь Стравинского назван концертный зал в Монтрё. А в честь Фредди Меркьюри, также отдыхавшего и писавшего здесь, в нескольких метрах от рыночных рядов на набережной установлен памятник. Записывавшиеся в Монтрё David Bowie, Peter Gabriel, Sting, Iggy Pop, Chris Rea, Led Zeppelin, Rolling Stounes (эти хулиганы не только писАли тут музыку, но и пИсали в горшки с цветами), Yes, Deep Purple и другие никак не увековечены. Громкими именами здесь никого не удивишь - каждый год в Монтрё проходит джазовый фестиваль, собирающий, не смотря на название, музыкантов самых различных направлений.
Вевей.
Все слышали об армейских швейцарских ножах, а вот история о гражданской швейцарской вилке:
Несколько лет назад здешний Музей питания (основан компанией "Нестле") открывал выставку столовых приборов и воткнутый в Леман четырехзубец был частью рекламной компании.
На фасаде головного офиса концерна "Нестле", находящегося, кстати, в Вевее, эмблема:
На немецком диалекте, родном для основателя Генри Нестле, Nestlé - это маленькое гнездо.
До 1988 года в лого было три птенца. Но демографическая ситуация в Швейцарии не отличается от мировой, потомство сократилось на одного птенчика. Непонятно, правда, где папаша пернатых, ибо прочтение может быть и: разведенка + 2 ребенка.
Недалеко от вилки, на берегу памятный знак,
сообщающий о том, что здесь в 1836 году Николай Васильевич Гоголь работал над вторым томом "Мертвых душ". В письме Жуковскому он рассказывал о своей здешней жизни: "Сначала было мне в Веве несколько скучно, потом я привык. На прогулках колотил палкою бегавших по сторонам ящериц, нацарапал даже свое имя русскими буквами в Шильонском подземелье, не посмел подписать его под двумя славными именами творца и переводчика "Шильонского узника" (Байрона и Жуковского), впрочем, не было даже и места. Под ними расписался какой-то Бурнашев. Внизу последней колонны, которая в тени, когда-нибудь русский путешественник разберет мое птичье имя, если не сядет на него англичанин. Осень в Веве, наконец, настала прекрасная, почти лето. У меня в комнате сделалось тепло, и я принялся за "Мертвые Души", которых было начал в Петербурге".
Лето 1868 года проводит в Вевее Достоевский. Из первых писем его отсюда: "Что касается до Вевея... в самом роскошном балете такой декорации нету, как этот берег Женевского озера, и во сне не увидите ничего подобного. Горы, вода, блеск - волшебство..."
Старик Вяземский, прогуливавшийся здесь, написал стихотворение "о вевейской рябине".
Рябины я, сколько ни смотрела, не увидела - слишком отвлекали деревья "корнями вверх" - платаны.
Лозанна.
Прямо от набережной
через дорогу - Музей олимпийского движения
с живописным садом, украшенным разнообразными фигурами. Кажется, не "Ауди".
Когда все кругом в цвету,
приятно кататься на велосипедах.
Но эти ребята давно уже едут. Видно, что устали.
Русские следы: здесь, Лозанне, еще девочкой, в пансионе жила и училась Марина Цветаева в 1903-1904 годах. Мать будущей поэтессы проходила лечение на местных курортах. "С первого взгляда - привязанность к Лозанне (точно когда-то в ней родились, точно именно этот город мы видели в детстве, во сне)", - напишет потом в своих "Воспоминаниях" ее сестра Анастасия. (Слушаю, к слову о поэтессе, на велопрогулках аудиокнигу Швейцер "Быт и бытие Марины Цветаевой" - от некоторых моментов биографии, связанных с ее второй дочерью Ириной, просто в шоке).
Парой веков ранее в Лозанне надеялся на исцеление от чахотки своей молодой жены бывший фаворит Екатерины II Григорий Орлов. Но волшебный воздух не спас юную графиню (приходившуюся 45-летнему мужу двоюродной сестрой, к слову), и Орлов, не перенеся ее смерти, сошел с ума и умер через год, вернувшись в Россию.
А я же хотела бы вернуться на берега этого озера. Воздух волшебный, правда.
We all came out to Montreux
On the lake Geneva shoreline (с) Deep Purple, "Smoke on the water"
Швейцарская Ривьера. Красиво и дорого.
Но есть вещи демократичные и, возможно, не очень дорогие:
рыночные ряды - братья Эйфелевой башни. Они сделаны из того же металла, что и символ Парижа. Практичные швейцарцы купили остававшийся лом и сваяли нужное в городском хозяйстве строение.
Магнолия в цвету - красиво и вовсе бесплатно для любования.
Как и набережная, Леман, Альпы, очень вкусный (хоть консервируй его в банки) воздух.
Но тем, кто хочет видеть это каждый день из своего окна, придется раскошелиться. Набоков с женой Верой снимал здесь шестикомнатный номер с 1964 до самой своей смерти в 1977 году. На эти деньги вполне можно было купить себе замок. Памятник известному постояльцу стоит на лужайке напротив отеля Montreux Palace,
но апартаменты писателя в другом здании, чуть правее. Та часть, отель Le Cygne, был возведена в 1837, а в 1906 к отелю была "пристроена" крытой галереей громада Montreux Palace, что на фото. В Монтрё Набоков-литератор перевел на русский свою "Лолиту", на английский "Слово о полку Игореве", "Евгения Онегина" Пушкина (прозой с двухтомным "Комментарием"), а Набоков-энтомолог собрал уникальную коллекцию бабочек (более 4 тысяч экземпляров), многие из которых были до той поры неизвестны.
Не одним Набоковым славно это место.
Лето 1857 года в Кларансе (деревеньке комунны Монтрё) проводил Л.Толстой. Он почти ежедневно пешком ходил в Монтрё. Толстой писал: "Удивительное дело, я два месяца прожил в Кларан, но всякий раз, когда я утром или особенно перед вечером, после обеда, отворял ставни окна, на которое уже зашла тень, и взглядывал на озеро и на зеленые и далью синие горы, отражавшиеся в нем, красота ослепляла меня и мгновенно, с силой неожиданного, действовала на меня. Тотчас же мне хотелось любить, я даже чувствовал в себе любовь к себе, и жалел о прошедшем, надеялся на будущее, и жить мне становилось радостно, хотелось жить долго-долго, и мысль о смерти получала детский поэтический ужас. Иногда даже, сидя один в тенистом садике и глядя, всё глядя на эти берега и это озеро, как будто физическое впечатление, как красота через глаза вливалась мне в душу."
В Кларансе довольно долгое время жил Чайковский. Здесь он писал оперы, концерты, а также в письмах к Надежде фон Мекк, своему другу и меценату: "Я очень доволен своим настоящим местопребыванием. Независимо от того, что из окон у меня чудеснейший вид на озеро и Савойские горы, а слева на Montreux, мне очень нравится самая вилла, в которой мы поместились с братом. <...> Я не могу себе представить местности (вне России), которая бы более Кларанса имела свойство успокаивать душу".
В честь Стравинского назван концертный зал в Монтрё. А в честь Фредди Меркьюри, также отдыхавшего и писавшего здесь, в нескольких метрах от рыночных рядов на набережной установлен памятник. Записывавшиеся в Монтрё David Bowie, Peter Gabriel, Sting, Iggy Pop, Chris Rea, Led Zeppelin, Rolling Stounes (эти хулиганы не только писАли тут музыку, но и пИсали в горшки с цветами), Yes, Deep Purple и другие никак не увековечены. Громкими именами здесь никого не удивишь - каждый год в Монтрё проходит джазовый фестиваль, собирающий, не смотря на название, музыкантов самых различных направлений.
Вевей.
Все слышали об армейских швейцарских ножах, а вот история о гражданской швейцарской вилке:
Несколько лет назад здешний Музей питания (основан компанией "Нестле") открывал выставку столовых приборов и воткнутый в Леман четырехзубец был частью рекламной компании.
На фасаде головного офиса концерна "Нестле", находящегося, кстати, в Вевее, эмблема:
На немецком диалекте, родном для основателя Генри Нестле, Nestlé - это маленькое гнездо.
До 1988 года в лого было три птенца. Но демографическая ситуация в Швейцарии не отличается от мировой, потомство сократилось на одного птенчика. Непонятно, правда, где папаша пернатых, ибо прочтение может быть и: разведенка + 2 ребенка.
Недалеко от вилки, на берегу памятный знак,
сообщающий о том, что здесь в 1836 году Николай Васильевич Гоголь работал над вторым томом "Мертвых душ". В письме Жуковскому он рассказывал о своей здешней жизни: "Сначала было мне в Веве несколько скучно, потом я привык. На прогулках колотил палкою бегавших по сторонам ящериц, нацарапал даже свое имя русскими буквами в Шильонском подземелье, не посмел подписать его под двумя славными именами творца и переводчика "Шильонского узника" (Байрона и Жуковского), впрочем, не было даже и места. Под ними расписался какой-то Бурнашев. Внизу последней колонны, которая в тени, когда-нибудь русский путешественник разберет мое птичье имя, если не сядет на него англичанин. Осень в Веве, наконец, настала прекрасная, почти лето. У меня в комнате сделалось тепло, и я принялся за "Мертвые Души", которых было начал в Петербурге".
Лето 1868 года проводит в Вевее Достоевский. Из первых писем его отсюда: "Что касается до Вевея... в самом роскошном балете такой декорации нету, как этот берег Женевского озера, и во сне не увидите ничего подобного. Горы, вода, блеск - волшебство..."
Старик Вяземский, прогуливавшийся здесь, написал стихотворение "о вевейской рябине".
Рябины я, сколько ни смотрела, не увидела - слишком отвлекали деревья "корнями вверх" - платаны.
Лозанна.
Прямо от набережной
через дорогу - Музей олимпийского движения
с живописным садом, украшенным разнообразными фигурами. Кажется, не "Ауди".
Когда все кругом в цвету,
приятно кататься на велосипедах.
Но эти ребята давно уже едут. Видно, что устали.
Русские следы: здесь, Лозанне, еще девочкой, в пансионе жила и училась Марина Цветаева в 1903-1904 годах. Мать будущей поэтессы проходила лечение на местных курортах. "С первого взгляда - привязанность к Лозанне (точно когда-то в ней родились, точно именно этот город мы видели в детстве, во сне)", - напишет потом в своих "Воспоминаниях" ее сестра Анастасия. (Слушаю, к слову о поэтессе, на велопрогулках аудиокнигу Швейцер "Быт и бытие Марины Цветаевой" - от некоторых моментов биографии, связанных с ее второй дочерью Ириной, просто в шоке).
Парой веков ранее в Лозанне надеялся на исцеление от чахотки своей молодой жены бывший фаворит Екатерины II Григорий Орлов. Но волшебный воздух не спас юную графиню (приходившуюся 45-летнему мужу двоюродной сестрой, к слову), и Орлов, не перенеся ее смерти, сошел с ума и умер через год, вернувшись в Россию.
А я же хотела бы вернуться на берега этого озера. Воздух волшебный, правда.