(1977)
Хожу теперь примерно так,
как некогда ходил пятак
тридцать седьмого в те года,
когда, не экономя слов,
стада ослов пасли ослов
по три шеренги в три ряда.
И Пугачева молода,
и где-то юный Деррида!
Сквозь эти сорок лет в ушко
прошло не много мужиков:
кто в год чекана в ВЧК,
кто в сорок третьем (скажем, Курск)...
Поболе - баб, а пятаков -
хоть жопой жри. Сменился курс,
но сглатывало их метро,
верблюдов пропуская вниз
без справок, паспортов и виз.
Там дышит нежный креозот,
и сквозь побелку мезозой
сочится скромною слезой,
в день набегает грамм пятьсот.
И где теперь те пятаки?
Все решками на дне реки.
По той реке плывет ладья,
а в ней лежит примерно я.