Подосинки как путь и извечное движенье.
Да, непредсказуемы последствия подосиночного синдрома. Загадочны также причины его и детали, характер течения. Так сложно представить, что снизойдёт на кого-то порыв, увлекающий нас из привычных асфальтовых прерий в леса Подмосковья, суровые майской природой. Полны они коварных ловушек, что ждут увязить незадачливых путников - нас…
Таятся на мглистых полянах таинственные цветы камрадства, истекают спиртовыми струями, завлекают в чащи, понуждают лезть на вершины дубовых деревьев. Тащат-тянут в тёмные глубокие реки, водят от огонька к огоньку по закоулкам зябкой ночи…
Откуда столько движения? Куда направляет незримая сила? Зачем не оставит на месте?
Уходят в песок и гортани клюквенные струи едкого спирта, коньячная фляга - пуста. Мягков и Немиров мгновенье назад были с нами - ушли без следа. Что? Как и откуда? К чему? Сермяжная тайна вселенной…
И снова вопросы: кто тот человек, что дремал у реки зябкой ночью? где литры и литры горючего едкого спирта? где странствовал я в темноте и во мраке, что знают меня на любом отдаленье - повсюду? зачем мы с Иваном пошли до Москвы автостопом?
Как шли мы с Иваном в Москву автостопом!
Мы вышли с поляны, нас полнила сила! Мы были пьяны и уверены в полной победе удачи, решимости - духа! - над звёздными пешими милями лесных расстояний! Что, нет электричек уже? Зачем нам! Мы так доберёмся до места, привольно шагая от станции к станции, всё сокращая те сто километров, что дерзко решили лечь между нами и полным графином коньячным! «Что за деревня, Иван? Как выйти бы нам на дорогу?» «Не знаю, друг мой! Попробуем влево, иль вправо, а лучше уж прямо прошествовать, и к нам снизойдёт озаренье: где трасса, машины, Москва».
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей… «Скажите, любезная: как выйти двум донам на трассу? Как им отыскать направленье? Мы ищем столицу». «Зачем Вам столица?» «Прилечь. Мы очень устали от вечных-извечных движений! Нас ноги не держат, мы жаждем глотнуть коньяка!» «Идите налево, а после направо, а лучше уж прямо - туда, где пылает огромный пожар. Там будет посёлок. Оттуда вас добрые люди направят в столицу. А я лишь могу пожелать Вам удачи!»
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей… «Скажи мне, Иван, что се за посёлок? Не тот ли, куда указала нам дама масштабных комплекций? Не тот ли пожар, на который пришла посмотреть вся деревня, что нам ориентиром послужит в дороге?» «О, да, полагаю! А впрочем, ускорим-ка шаг, а то угрожающе к нам устремились угрюмые местные войны».
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей. Столп пламени мощный служил нам, как компаса стрелка… «Скажите, любезная: как выйти двум донам на трассу? Как им отыскать направленье? Мы ищем столицу». «Зачем Вам столица? У нас превосходный пожар! А впрочем, идите налево, а после направо, а лучше уж прямо. Минуете кладбище лесом - пред вами забрезжит асфальт».
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей. Кресты и ограды темнели по левую руку… «Скажи мне, Иван, зачем же зашли мы в болото? Ведь вязнет всё глубже нога!» «Мужайся, мой друг! Осталось немного: виднеется насыпь, над нею дорога. Уж рядом Москва!»
…Минули часы, как вышли с поляны мы полными силы и статью сравнимы с горами… Стоим на асфальте и ловим, и ловим машины. Они же столь редко проносятся мимо, едины в своём нежеланье притормозить и забрать двух уставших героев. Мы двинулись далее пешим порядком.
…Сияли нам звёзды ретиво и рьяно, леса простирались во всех направленьях. Ни огонька не светилось ни слева, ни справа. Мы мерили путь тяжёлым, размеренным шагом. Но что это? Радость, удача, спасенье! Две фары сияющих нас настигают и умеряют свой бег на обочине правой. «Любезный, любезный! Нам нужно в столицу! Мы очень устали, окутал нас хлад! Возьмите, возьмите нас дальше с собою! Не будем обузой мы вам ни за что!» «О, други мои! Не для того я остановил свой могучий разбег. Я сам ведь таксист и здесь на важнейшем задании. Тут где-то в лесу заблудился один человек. Он вызвал такси, в электричке семь станций проспавши, и должен ходить взад-вперёд по этой - предлинной! - дороге. Ответьте: он Вам попадался?» «О, нет». «Что ж, дальше, пожалуй, направлюсь. Но коль не найду его, то обещаю: вернусь и доброшу вас к людям!» «Спасибо».
…Тянулись часы, отчаянье хладные пальцы пустило за пазуху бедным скитальцам и ухватилось смертельною хваткой за сердце… Вновь приближаются яркие фары, вновь тормозит колесница! Но почему-то навстречу ход её плавный направлен. Нет, нам подозрительна эта машина! Что за раскраска - синее с серым? Что за модель? Зовётся «Уазик». «Чем мы Вам можем помочь, о служитель закона? Нет, не имеем с собой мы ножей, не несём героина. Просто устали в пути из лесных мы угодий. Холодно нам на дороге в столицу… В этом кармане лишь паспорт, а в этом - бумажник. Нет, он пустой <я деньги заранее спрятал>. А этот карман вы уже проверяли. Ладно, конечно! Проверьте ещё раз! В третий раз? Славно, давайте! <Но почему же при этом вы так неуклюже держитесь прямо за дверцу машины? Стойте, да Вы на ногах не стоите! Вы же пьяны - и мертвецки, мой добрый служитель закона! Да, да, проверьте карманы ещё раз. Нож и таблетки от кашля я, всё едино, держу в рюкзаке. Биди нащупать же Вам не позволит Ваша прискорбная слабость.> Нет, почему в вытрезвитель!? Мы же бодры и сильны и совсем не замёрзли! (Фраза Ивана: «Поедем! Если, конечно, он будет в Москве. О, нет, Куровская, увы, не подходит!») Друг, отпусти нас, не делай плохого! Мы же всего лишь шагаем в столицу. Мы не чиним ни вреда никому, ни кручины. Мы же вполне безобидны. Друг, не упрямься, пусти нас, пусти нас! <Буду канючить, пока не отпустишь!> Дай нам дороги, не делай плохого! Мы не приносим другим огорченья! Как так, не можешь решить, как так, не главный? Дай говорить мне с начальником, я ему всё растолкую! Где твой начальник? Дремлет на заднем сиденье? Сейчас я с беседой к нему обращусь добронравной. <Но кто это вышел? Кто размахнулся для крепкого в морду удара?> Товарищ начальник, товарищ начальник, откройте! Есть у меня разговор очень краткий! Дайте идти нам, пожалуйста, дальше! Не разрешайте, пожалуйста, бить наши морды!» Веско начальник на это ответил, степенно. Молвил, подумав секунду: «Не возражаю». «Смелые Ваши бойцы возражают! Требуют нас для посадки в багажник!» Вышел начальник - стремительно, яростно вышел. Крепко шатнулся, но на ногах удержался. Гаркнул он в голос: «Совсем молодежь о…ела!» Дал подзатыльник ближайшему стражу закона. Крикнул он «Оба, кретины, в кабину!» И улетел их «Уазик» во тьму.
…Звёзды, казалось, сияют яснее. Воздух, казалось, пьянит, как настойка. Ноги пустились легко и свободно дальше по тёмной дороге в столицу… Вновь тормозят тревожные встречные фары. Нас окликает весёлый кавказский водитель: «Слюшай, родные, куда вы идёшь очень поздно?» «Шествуем прямо в столицу, в Москву». «Слюшай, а это, и вправду, забавно! Я из Москвы направляюсь». «Мы видим». «Счасливо!» - и улетел на своей тюнингованной волге.
…Снова сверкают небесные льдистые звёзды, снова уходят один за другим километры… «Друг мой Иван, что за огонь впереди? Словно из чащи на лёгких крылах к нам летит светлячок». «Кажется это прохожий! Держит у уха мобилу, хочет звонить он кому-то во тьме». «Кто Вы, прохожий? Куда Вы идёте?» «Ах, если б я знал! Я вызвал такси, в электричке семь станций проспавши, и должен ходить взад-вперёд по этой - предлинной! - дороге. Скажите мне, где я?» «Не знаем, о добрый прохожий. Мы сами лишь ищем столицу». «Давайте, друзья, мы ходить будем вместе. Троим нам быстрей улыбнётся удача!» «Отлично, решили!»
…И снова бежит под ногами асфальт подмосковный, алмазная звёздная крошка в сапфировом небе… Попутная едет машина! Стойте, о стойте! Немедленно стойте! Не едьте же дальше, не надо, не едьте! Мы тут, мы Вас ждём, мы в Вас верим! Спасибо, спасибо, спасибо! «Мы путники, мы шагаем полночи! Нам холодно, тяжко, отчасти смешно! Ведь так не бывает, чтоб мы не добрались до дома! Нам надо в Москву, но сначала хотим мы забросить товарища в Гжель». «Скажите, а вы с Подосинок? Я сам-то оттуда, продрог и сорвался в столицу. Поехали вместе и в Гжель, и в Москву!».
…А дальше простая мобильная тряска. И пьяная речь обо всём-ни о чём. Спустившая шина, насос на заправке. И спальник, которым укрыты колонки, чтоб сломанный звук хоть немного унять. И тёмные сельские улицы Гжели. И сон до Чертаново, мёртвый причём. Напутствие доброе дал нам водитель. «Не пейте так много» - сказал он нам вслед. А мы его всё благодарили, покуда не молвил он: «Идите уже!» Такси мы поймали, направились к дому. ГАИ задержало нас лишь на мгновенье. Мы заблудились немного. Но это подробности - не преткновенья. Мы вышли с победой из этого боя! Мы вызвали духом единым из леса машину! Мы мыслью своей оттолкнули сотрудников пьяных, гражданских сердитых! Лесной дикий зверь подойти к нам не смел! Великая карма движенья! Могучая сила пути! Хранят Подосинки адептов, но пробуют их удержать!
Похмелье…
Таятся на мглистых полянах таинственные цветы камрадства, истекают спиртовыми струями, завлекают в чащи, понуждают лезть на вершины дубовых деревьев. Тащат-тянут в тёмные глубокие реки, водят от огонька к огоньку по закоулкам зябкой ночи…
Откуда столько движения? Куда направляет незримая сила? Зачем не оставит на месте?
Уходят в песок и гортани клюквенные струи едкого спирта, коньячная фляга - пуста. Мягков и Немиров мгновенье назад были с нами - ушли без следа. Что? Как и откуда? К чему? Сермяжная тайна вселенной…
И снова вопросы: кто тот человек, что дремал у реки зябкой ночью? где литры и литры горючего едкого спирта? где странствовал я в темноте и во мраке, что знают меня на любом отдаленье - повсюду? зачем мы с Иваном пошли до Москвы автостопом?
Как шли мы с Иваном в Москву автостопом!
Мы вышли с поляны, нас полнила сила! Мы были пьяны и уверены в полной победе удачи, решимости - духа! - над звёздными пешими милями лесных расстояний! Что, нет электричек уже? Зачем нам! Мы так доберёмся до места, привольно шагая от станции к станции, всё сокращая те сто километров, что дерзко решили лечь между нами и полным графином коньячным! «Что за деревня, Иван? Как выйти бы нам на дорогу?» «Не знаю, друг мой! Попробуем влево, иль вправо, а лучше уж прямо прошествовать, и к нам снизойдёт озаренье: где трасса, машины, Москва».
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей… «Скажите, любезная: как выйти двум донам на трассу? Как им отыскать направленье? Мы ищем столицу». «Зачем Вам столица?» «Прилечь. Мы очень устали от вечных-извечных движений! Нас ноги не держат, мы жаждем глотнуть коньяка!» «Идите налево, а после направо, а лучше уж прямо - туда, где пылает огромный пожар. Там будет посёлок. Оттуда вас добрые люди направят в столицу. А я лишь могу пожелать Вам удачи!»
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей… «Скажи мне, Иван, что се за посёлок? Не тот ли, куда указала нам дама масштабных комплекций? Не тот ли пожар, на который пришла посмотреть вся деревня, что нам ориентиром послужит в дороге?» «О, да, полагаю! А впрочем, ускорим-ка шаг, а то угрожающе к нам устремились угрюмые местные войны».
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей. Столп пламени мощный служил нам, как компаса стрелка… «Скажите, любезная: как выйти двум донам на трассу? Как им отыскать направленье? Мы ищем столицу». «Зачем Вам столица? У нас превосходный пожар! А впрочем, идите налево, а после направо, а лучше уж прямо. Минуете кладбище лесом - пред вами забрезжит асфальт».
…Тянулась дорога, вдыхали душистый мы воздух полей. Кресты и ограды темнели по левую руку… «Скажи мне, Иван, зачем же зашли мы в болото? Ведь вязнет всё глубже нога!» «Мужайся, мой друг! Осталось немного: виднеется насыпь, над нею дорога. Уж рядом Москва!»
…Минули часы, как вышли с поляны мы полными силы и статью сравнимы с горами… Стоим на асфальте и ловим, и ловим машины. Они же столь редко проносятся мимо, едины в своём нежеланье притормозить и забрать двух уставших героев. Мы двинулись далее пешим порядком.
…Сияли нам звёзды ретиво и рьяно, леса простирались во всех направленьях. Ни огонька не светилось ни слева, ни справа. Мы мерили путь тяжёлым, размеренным шагом. Но что это? Радость, удача, спасенье! Две фары сияющих нас настигают и умеряют свой бег на обочине правой. «Любезный, любезный! Нам нужно в столицу! Мы очень устали, окутал нас хлад! Возьмите, возьмите нас дальше с собою! Не будем обузой мы вам ни за что!» «О, други мои! Не для того я остановил свой могучий разбег. Я сам ведь таксист и здесь на важнейшем задании. Тут где-то в лесу заблудился один человек. Он вызвал такси, в электричке семь станций проспавши, и должен ходить взад-вперёд по этой - предлинной! - дороге. Ответьте: он Вам попадался?» «О, нет». «Что ж, дальше, пожалуй, направлюсь. Но коль не найду его, то обещаю: вернусь и доброшу вас к людям!» «Спасибо».
…Тянулись часы, отчаянье хладные пальцы пустило за пазуху бедным скитальцам и ухватилось смертельною хваткой за сердце… Вновь приближаются яркие фары, вновь тормозит колесница! Но почему-то навстречу ход её плавный направлен. Нет, нам подозрительна эта машина! Что за раскраска - синее с серым? Что за модель? Зовётся «Уазик». «Чем мы Вам можем помочь, о служитель закона? Нет, не имеем с собой мы ножей, не несём героина. Просто устали в пути из лесных мы угодий. Холодно нам на дороге в столицу… В этом кармане лишь паспорт, а в этом - бумажник. Нет, он пустой <я деньги заранее спрятал>. А этот карман вы уже проверяли. Ладно, конечно! Проверьте ещё раз! В третий раз? Славно, давайте! <Но почему же при этом вы так неуклюже держитесь прямо за дверцу машины? Стойте, да Вы на ногах не стоите! Вы же пьяны - и мертвецки, мой добрый служитель закона! Да, да, проверьте карманы ещё раз. Нож и таблетки от кашля я, всё едино, держу в рюкзаке. Биди нащупать же Вам не позволит Ваша прискорбная слабость.> Нет, почему в вытрезвитель!? Мы же бодры и сильны и совсем не замёрзли! (Фраза Ивана: «Поедем! Если, конечно, он будет в Москве. О, нет, Куровская, увы, не подходит!») Друг, отпусти нас, не делай плохого! Мы же всего лишь шагаем в столицу. Мы не чиним ни вреда никому, ни кручины. Мы же вполне безобидны. Друг, не упрямься, пусти нас, пусти нас! <Буду канючить, пока не отпустишь!> Дай нам дороги, не делай плохого! Мы не приносим другим огорченья! Как так, не можешь решить, как так, не главный? Дай говорить мне с начальником, я ему всё растолкую! Где твой начальник? Дремлет на заднем сиденье? Сейчас я с беседой к нему обращусь добронравной. <Но кто это вышел? Кто размахнулся для крепкого в морду удара?> Товарищ начальник, товарищ начальник, откройте! Есть у меня разговор очень краткий! Дайте идти нам, пожалуйста, дальше! Не разрешайте, пожалуйста, бить наши морды!» Веско начальник на это ответил, степенно. Молвил, подумав секунду: «Не возражаю». «Смелые Ваши бойцы возражают! Требуют нас для посадки в багажник!» Вышел начальник - стремительно, яростно вышел. Крепко шатнулся, но на ногах удержался. Гаркнул он в голос: «Совсем молодежь о…ела!» Дал подзатыльник ближайшему стражу закона. Крикнул он «Оба, кретины, в кабину!» И улетел их «Уазик» во тьму.
…Звёзды, казалось, сияют яснее. Воздух, казалось, пьянит, как настойка. Ноги пустились легко и свободно дальше по тёмной дороге в столицу… Вновь тормозят тревожные встречные фары. Нас окликает весёлый кавказский водитель: «Слюшай, родные, куда вы идёшь очень поздно?» «Шествуем прямо в столицу, в Москву». «Слюшай, а это, и вправду, забавно! Я из Москвы направляюсь». «Мы видим». «Счасливо!» - и улетел на своей тюнингованной волге.
…Снова сверкают небесные льдистые звёзды, снова уходят один за другим километры… «Друг мой Иван, что за огонь впереди? Словно из чащи на лёгких крылах к нам летит светлячок». «Кажется это прохожий! Держит у уха мобилу, хочет звонить он кому-то во тьме». «Кто Вы, прохожий? Куда Вы идёте?» «Ах, если б я знал! Я вызвал такси, в электричке семь станций проспавши, и должен ходить взад-вперёд по этой - предлинной! - дороге. Скажите мне, где я?» «Не знаем, о добрый прохожий. Мы сами лишь ищем столицу». «Давайте, друзья, мы ходить будем вместе. Троим нам быстрей улыбнётся удача!» «Отлично, решили!»
…И снова бежит под ногами асфальт подмосковный, алмазная звёздная крошка в сапфировом небе… Попутная едет машина! Стойте, о стойте! Немедленно стойте! Не едьте же дальше, не надо, не едьте! Мы тут, мы Вас ждём, мы в Вас верим! Спасибо, спасибо, спасибо! «Мы путники, мы шагаем полночи! Нам холодно, тяжко, отчасти смешно! Ведь так не бывает, чтоб мы не добрались до дома! Нам надо в Москву, но сначала хотим мы забросить товарища в Гжель». «Скажите, а вы с Подосинок? Я сам-то оттуда, продрог и сорвался в столицу. Поехали вместе и в Гжель, и в Москву!».
…А дальше простая мобильная тряска. И пьяная речь обо всём-ни о чём. Спустившая шина, насос на заправке. И спальник, которым укрыты колонки, чтоб сломанный звук хоть немного унять. И тёмные сельские улицы Гжели. И сон до Чертаново, мёртвый причём. Напутствие доброе дал нам водитель. «Не пейте так много» - сказал он нам вслед. А мы его всё благодарили, покуда не молвил он: «Идите уже!» Такси мы поймали, направились к дому. ГАИ задержало нас лишь на мгновенье. Мы заблудились немного. Но это подробности - не преткновенья. Мы вышли с победой из этого боя! Мы вызвали духом единым из леса машину! Мы мыслью своей оттолкнули сотрудников пьяных, гражданских сердитых! Лесной дикий зверь подойти к нам не смел! Великая карма движенья! Могучая сила пути! Хранят Подосинки адептов, но пробуют их удержать!
Похмелье…