Omnis ars imitatio est naturae
Зеленый кафель был покрыт слоем влаги от сушившихся рядом мокрых простыней. Из крана беззвучно текла тонкая струйка воды, перекрыть которую старый советский кран уже не был способен. Пахло порошком и мылом, а ещё - совсем немного - древними трубами, не менявшимися в этом доме уже вечность. Абсолютная тишина пронизывала бы эту крохотную частичку пространства, если бы не зеленое фаянсовое седалище, спускающее воду без нужды уже ровно столько, сколько достаточно прожить даме, чтобы её возраст именовался бальзаковским. Впрочем, поскольку к подобному фону человеческое ухо привыкает достаточно быстро, то не это вредило описанной атмосфере, но совершенно иного рода звуки. Что ещё можно услышать в сортире в такое прекрасное утро? Да ведь это гаммы, невиданно тихо наигрываемые Сонечкой на гитаре, пока Алексей Иванович беззаботно отсыпается в единственной комнате их роскошного приюта.